Но своей свободой он не поступился... 09.10.2018 16:27Памяти легендарного главного редактора «Красной звезды». Уверен, человек, у которого нет внутренней свободы, никогда, ни при каких обстоятельствах, ни при какой, пусть даже самой демократической системе, не говоря уже о тоталитарной, не будет чувствовать себя свободным. Тем и примечательна личность Николая Ивановича Макеева, генерал-лейтенанта, редактора партийной советской печати, что никогда своей свободой он не поступился...
Три десятилетия он командовал главной военной газетой страны – «Красной звездой», в народе «Звёздочкой». Когда Николай Иванович пришёл в «КЗ» её тираж составлял менее 500 тысяч экземпляров. В розничную продажу газета не поступала. В почтовых отделениях подписка на неё не велась. Покидал Макеев «Звёздочку», когда та насчитывала тираж более трёх с половиной миллионов и прочно занимала место в пятёрке самых лучших, самых любимых советских газет – «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Труд», «Красная звезда». А ещё газета получила новое здание на Хорошевском шоссе и едва ли не самую современную в стране типографию. Однако главный подвиг Макеева на каменистой и суглинистой газетной ниве заключался в том, что он сумел возвысить авторитет «Красной звезды» до практически недосягаемой для иных изданий высоты. Конечно же, мне могут возразить в том смысле, что при советской власти к печатному слову вообще в обществе относились с особым вниманием, не то что в нынешние времена. Всё так. Но, согласитесь, одно дело воевать газетчику «за справедливость» в условиях худо-бедно тогдашней партийной демократии, и совсем иное журналисту в погонах добиваться правды при жестких, а порой и жестоких уставных положениях воинской субординации, очень точно подмеченных присловьем: «Пункт первый: командир всегда прав. Пункт второй: если командир не прав – смотри пункт первый». Это я к тому, что все годы, десятилетия своего редакторства Николай Иванович терпеливо, вдумчиво и созидательно выстраивал, утверждал, начиная с редакционного коллектива и заканчивая министром обороны, ГлавПУром и ЦК на Старой площади, особые, как бы нынче сказали, эксклюзивные взаимоотношения. Военный журналист должен был, даже обязан, соблюдая ту самую субординацию, оберегая военную тайну, тем не менее, отстаивать свою позицию до конца, критиковать вне зависимости от величины звёзд на погонах тех, кто был не в ладах с совестью, моралью, долгом.
И каково было ему, находясь на капитанском мостике крейсера «Красная звезда», проводить его всякий раз извилистыми фарватерами, под неусыпным наблюдением мощных министерских и партийных локаторов? И тем не менее Макеев пережил пятерых министров обороны, включая не всегда предсказуемого Жукова и стольких же генсеков – от «кукурузника» Хрущёва до «перестройщика» Горбачёва.
Николай Иванович походил по газетному лезвию ещё при жизни вождя народов Сталина. Сие обстоятельство не могло не повлиять на его мировоззрение, не сформировать ряд необходимых качеств для главного редактора солидного советского издания.
В их ряду – политическое чутье, номенклатурный нюх. И Макеев ими владел виртуозно.
Умел он использовать (в интересах дела, разумеется) как сильные, так и слабые стороны тех, кто руководил партией, страной и армией. Но при этом никогда не ронял чувства собственного достоинства, не лебезил и не заискивал перед властями предержащими. Помните, как у Оскара Уайльда: «Все мы сидим в сточной канаве, но некоторые из нас смотрят на звёзды». Николай Иванович всегда их наблюдал и подчинённых к тому подвигал. В этом и заключалась его определяющая офицерская, редакторская и человеческая сущность.
…Макеев девятый месяц находился в кресле главного редактора – нечего сказать: символический срок. И вдруг раздаётся звонок Жукова Георгия Константиновича – Маршала, четырежды Героя Советского Союза и министра обороны: «Прочёл я в сегодняшней «Красной звезде» передовую статью «Военный прокурор». И хочу спросить вас, товарищ главный редактор, кто, по-вашему, руководит и командует Вооружёнными Силами – я или военные прокуроры?» И положил трубку – вот такая «загогулина».
Макеев срочно собрал редколлегию. А надо заметить: если кандидатов для работы в газете отбирали, тщательно рассматривая их под лупой, то на членов редакционной коллегии Николай Иванович всегда смотрел через микроскоп. Поэтому случайных людей там никогда не наблюдалось. И вот им, своим первым помощникам, главный редактор честно признался: «После звонка министра обороны я предельно внимательно перечитал передовую, вник, что называется, в каждое её слово и убедился: Жуков-то прав: акценты в статье смещены. Да, от блюстителей порядка в жизни воинских коллективов зависит многое. Но далеко не всё. То, что якобы «все мы ходим под прокурором» – исключительно обывательский взгляд. Ибо за правопорядок, соблюдение законности в войсках и на флоте, как и за всё прочее воинское бытие, всегда отвечает командир. Как раз этого акцента в передовой и не оказалось. Вперёд нам всем наука».
И никаких «оргвыводов» не предпринял. Что Жуков тоже оценил по достоинству, ибо не любил подобострастных, каблуками щёлкающих…
Ровно через год Николаю Ивановичу пришлось отчитываться о деятельности «Красной звезды» на заседании коллегии Минобороны. Как раз в те времена первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв где-то высказался в том смысле, что газеты подчас «увлекаются смакованием негатива», критикуют всех и вся, не вникая в суть дела, не предлагая каких-либо конструктивных мер по устранению недостатков. Эти довольно общие рассуждения первого лица в партии некоторые доброхоты попытались отнести и к «Красной звезде», на страницах которой критических материалов хватало. Макеев всегда считал неудачным номер «КЗ», в котором отсутствовала хотя бы одна острая публикация. Так что вовсе не случайно на том заседании коллегии министерства прозвучали предостережения: критический пыл военным журналистам следует поубавить. Макеев чётко и внятно (а это он умел делать блестяще) изложил свою позицию относительно критики и самокритики в армии, на флоте. Однако те объяснение во внимания не приняли и объявили ему выговор. А Макеев «выводы из критики» сделал по-партийному правильные: организовал «внештатный» отдел фельетонов во главе с фельетонистом полковником Александром Ивановичем Дровосековым, который стал регулярно выдавать на гора свою продукцию, типа «Баран с прицепом», «Бани исчезают в полночь» - до сих пор помню те лихие публикации.
В другой раз спецкор Николай Черкашин, ныне известный литератор, написал в «Красной звезде» материал о Герое Советского Союза… чистильщике обуви на Казанском вокзале. Высшие военные руководители СССР натурально были в шоке от той публикации.
Донеслось до ЦК КПСС. Там поддали огня в полымя. Шум и гам стояли на всю ивановскую. Причём, все большие номенклатурщики возмущались отнюдь не тем, что Герой вынужден был зарабатывать себе на хлеб насущный чисткой сапог, а тем, почему именно краснозвездовец всё это раскопал и обнародовал. Нашему главному редактору позвонил тогдашний начальник ГлавПУра генерал армии А.А. Епишев и устроил форменный разнос. Но они были в дружеских отношениях, что позволяло Николаю Ивановичу понизить тональность разговора и спокойно заметить:
– Алексей Алексеевич, но ведь мой корреспондент написал правду!
– Засунь её себе сам знаешь куда! – зло огрызнулся главный военный комиссар страны. – Нам такая правда не нужна!
– Извини, но всё равно наказывать Черкашина я не намерен.
Епишев крякнул и разговор прекратил.
…Где-то в начале 1960-х «Красная звезда» совместно с Центральным домом Советской Армии проводила конкурсы на лучшее решение шахматных задач. В одном из них в числе призёров оказался читатель с такими же инициалами, как у тогдашнего министра обороны Р.Я. Малиновского. Николай Иванович позвонил Маршалу: «Родион Яковлевич, не удивляйтесь моему вопросу. Но в решении шахматных задач принимал участие Малиновский Р.Я. Это вы или ваш однофамилец?» – «Конечно, я. Понимаешь, Николай Иванович, я люблю шахматные задачи. Но времени искать их у меня нет. Вот и решаю те, что в газете. А посылал ответы по моей просьбе адъютант только лишь для того, чтобы проверить их правильность». – «Вы очень хорошо решали и вышли победителем среди более чем сотни претендентов. Могу я как-то обнародовать эти итоги?». – «Нет, Коля, мне достаточно твоего сообщения». Так никто и не узнал, что среди победителей конкурса был министр обороны.
…Макеев родился 22 мая 1911 года в селе Новобатайск под Ростовом-на-Дону. Трудился на сельхозработах с детства. После окончания средней школы №9 (это старейшее учебное заведение в Ростовской области, с 1876 года) по рекомендации райкома партии и комсомола поступил в Коммунистический институт журналистики имени В.В. Воровского. Окончив его с отличием, получил право выбора будущего места работы и потому остался в Москве. Писал в различные столичные издания, пробовал себя на радио.
Больше всего Николая Макеева увлекала оборонная, военная тематика. Оно и неудивительно: предвоенное время, предгрозовое. Поэтому тридцатилетний журналист в июле 1941 года становится слушателем военно-воздушного факультета Военно-политической академии.
Полгода ускоренного курса обучения и Макеева назначают начальником отдела фронтовой жизни в газете ВВС «Сталинский сокол». Через год он её возглавит. А после Победы вновь засядет за учебники, постигая военное искусство в Военной командной академии имени М.В. Фрунзе, оканчивает ее с красным дипломом, а заодно получает очень высокий пост – заместителя начальника отдела печати Главного политуправления Советской Армии и Военно-Морского Флота. С этой должности Николай Иванович и приходит в 1950 году в «Красную звезду» редактором ведущего отдела – пропаганды.
Первые девять лет пребывания Макеева в должности главного редактора «Красной звезды» были густо окрашены хрущёвским сумасбродством. Генсек «штамповал ракеты, как сосиски»; исступлённо резал истребительную авиацию; требовал от учёных изобрести такую подлодку, которая могла бы «по земле ездить и в воздухе летать»; дважды сократил личный состав армии и флота, что называется, «порезав его по живому»; подвёл страну практически к порогу ядерной войны. В то же самое время стремительно формировались Ракетные войска стратегического назначения. В авиации и флоте проходили, без преувеличения, революционные преобразования. На качественно новый уровень поднималась боевая учёба личного состава, который начали готовить к действиям в условиях применения новых средств поражения, в том числе массового. Вообще в Вооружённых Силах страны, которая первой прорвалась в космос, всё менялось динамично и неудержимо. В таких условиях от военных журналистов требовалось не просто поспевать за головокружительными переменами, но и опережать их.
И Макеев, как никто другой, понимал, сколь ответственные задачи стоят перед ним лично и перед возглавляемым им творческим коллективом. Твёрдо, спокойно и мудро он управлял им, как руководит симфоническим оркестром талантливый дирижёр.
Николая Ивановича вообще отличало природное умение толково и быстро разбираться в сложных жизненных коллизиях. А ещё он всегда поверял свои взгляды и суждения, опираясь на мнения подчинённых, безотносительно к их возрасту и жизненному опыту.
Врать не стану, сколько, но не единожды точно – приходилось мне слышать от Николая Ивановича рассуждения, примерно такого содержания: да, тут мы ошибались, здесь дали маху, в данном случае с усердием переборщили – надо исправляться. На подобные признания горазды только сильные, мужественные и, что самое главное, мудрые люди. Таким и был Макеев. Меня могут упрекнуть: ну прям, генерал-ангелочек получается у автора. Да нет, просто Николай Иванович был живым человеком. Конечно же, имел свои недостатки. Но он прекрасно понимал, что является примером, ориентиром для всего многочисленного военного идеологического коллектива и потому вёл себя соответственно. Всегда – в большом, и в малом. Даже в самом страшном сне нельзя было представить Макеева замешанным в чём-то предосудительном, недостойном звания коммуниста, офицера, гражданина. У него, как главного редактора, случались выговоры, порой внушительные, но в 99 случаях из 100 – за поступки и действия его подчинённых, а не за личные просчёты. И эти свои командирские вериги Николай Иванович нёс достойно и мужественно, не сетуя на свой «личный состав». А для нас он всегда был самой главной инстанцией и самой надёжной опорой.
Внешне он был всегда стройным, подтянутым. Сколько бы ни длились бесконечные совещания, я ни разу не видел Макеева усталым, с потухшим взором. Уже прилично разменяв восьмой десяток лет, он, как и в молодости, бегал по утрам трёхкилометровые кроссы.
Правда, машина с мигалкой всегда следовала за ним поодаль. Спрашиваю водителя Володю Комиссарова: часто пользуетесь сиреной? Нет, отвечает. Она нам без надобности. Николай Иванович никогда и никуда не опаздывает.
Он многим дал «путёвку в жизнь». Так, Вячеслав Гаврилин владел несколькими языками, побывал более чем в ста странах мира, освещая различные спортивные состязания. Уйдя из «Красной звезды», возглавил «Советский спорт». Был заместителем председателя Госкомспорта СССР по международным вопросам, вице-президентом Национального олимпийского комитета СССР, первым вице-президентом Международной ассоциации спортивной прессы. Валерий Манилов дослужился до генерал-полковника – первого заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ. Михаил Ребров возглавлял в «КЗ» единственный в стране и в мире отдел науки, техники и космонавтики. Любимец Сергея Королёва, он прошёл полный курс подготовки для полётов в космос. Написал более полусотни книг. Признанными советскими писателями стали Александр Беляев и Владимир Возовиков, а Юрий Беличенко по праву считался у нас одним из лучших военных поэтов. Николай Иванович попросту питал слабость к людям умным, не стандартно мыслящим, самородкам. Наверное, потому, что сам таким был.
…Как-то, возвращаясь из-за рубежа, Николай Иванович попал в авиакатастрофу и лишь чудом остался жив. И без того мощный, парадоксальный ум Макеева после катастрофы приобрел еще и некоторую элегичность. Он чаще стал вспоминать о Библии, об Экклезиасте, о том, что всё суета…
Из высказываний генерал-лейтенанта Н.И. Макеева:
«История наша щедра на всё: на правду и ложь, на пепел и огонь. Для «Красной звезды мы должны брать огонь».
«Если голова у человека сидит крепко на плечах, то соображает она в разных направлениях и довольно эффективно» (о сотруднике полковнике Виталии Безродном).
«Я не помню, кто это сказал, но лучший способ не промахнуться – вообще не замахиваться». «Захарчук, а вы пробовали прочитать этот материал глазами супостата? Нет? А это иногда полезно проделывать». «Военное дело, как говорил Драгомиров, скорее, волевое, чем умовое. Но у вас оно – чумовое». «Я думаю это следует уточнить, в смысле, – выбросить». «Коль редактор трусоват, каждый будет виноват».
В поздравительной телеграмме в адрес «Красной звезды» по случаю награждения её орденом Ленина Михаил Шолохов написал, что гордится своим сотрудничеством с такой замечательной газетой. А ещё гордится тем, что её возглавляет его земляк.
Бывший заместителем у Макеева генерал-майор Иван Сидельников о своём начальнике:
«Тридцать пять лет я работал под началом Николая Ивановича, в одной, так сказать, упряжке. В отношениях со мной, как и со всеми офицерами, сотрудниками редакции всегда он оставался таким же внимательным, доброжелательным, чутким к нашему настрою и состоянию, одинаково уважающим человеческое достоинство руководителя отдела и простого технического сотрудника.
Макеев был для всех нас образцом порядочности, совестливости, принципиальности, светлой и благородной души человек. Его порой жесткая, но всегда справедливая требовательность к нам по работе, по исполнению воинского долга сочеталась с искренним, идущим от сердца стремлением оградить нас от налета благодушия, самоуспокоенности. В моём дневнике есть запись по этому поводу: "Все больше и больше убеждаюсь: Главный совершенствует нас не окриком, не разносом, а терпеливым убеждением".
К 100-летию со дня рождения Макеева мой бывший редактор по отделу полковник Виталий Мороз написал в «Красной звезде» большой очерк о нашем Главном. Заканчивается он словами: «Тридцать лет оставаться на посту главного редактора центральной газеты в ХХ веке, работать под присмотром пяти очень разных по характеру министров обороны – это, как считают, своеобразный рекорд. В новое время, когда у руководителей средств массовой информации совершенно иной правовой статус, он, можно полагать, будет побит.
В истории же отечественной журналистики вряд ли будет другой редактор, заслуги которого были бы столь высоко оценены государством.
Среди наград Николая Ивановича Макеева десять орденов: Октябрьской Революции, Отечественной войны I и II степени, два – Трудового Красного Знамени, три – Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени и «Знак Почёта»… Но высшей наградой для Николая Ивановича было искреннее уважение в журналистском сообществе. Память о нём светла».
Михаил Захарчук – полковник в отставке
Комментарии
Комментариев пока нет
