Сергей Рыков: Кто изобрел «лампочку Ильича»?

Сергей Рыков: Кто изобрел «лампочку Ильича»? 22.02.2017 19:41

Музей «Огни Москвы» – единственный в России, рассказывающий об истории освещения улиц.

Говорят, историю творят прадеды, а правнуки ее переписывают. Вот и вокруг плана ГОЭЛРО много мифов. Аббревиатура на слуху у всех, но на всякий случай расшифрую – Государственный план электрификации России. 90 лет назад Андрей Платонов написал рассказ «Лампочка Ильича». Про то, как плану ГОЭЛРО препятствовали кулаки, владевшие мельницами. Мельницы работали от ветра, а потому электрификация деревень была кулакам не выгодна. В рассказе «Лампочка Ильича» кулаки сжигают сельскую электростанцию.    

Одни историки считают, что России было не до ГОЭЛРО, так как у нее не было достойной энергетической базы. Другие утверждают, что план ГОЭЛРО стал возможным из-за неплохих стартовых возможностей промышленного потенциала дореволюционной России и ее национальной электротехнической школы. По одной даже версии, план ГОЭЛРО был списан с дореволюционного плана электрификации России, разработанного профессором Кленинсборгом. Этот проект предусматривал строительство крупных гидроэлектростанций с участием государственного и частного капитала, и повсеместную, всеобщую электрификацию промышленности.

То есть, электричество в России все-таки было, но революции и гражданская война почти уничтожили эту отрасль.

А план ГОЭЛРО был принят 97 лет назад на VIII Всероссийском съезде Советов и в любом случае стал локомотивом экономики молодого государства. Вот цифры. В 1917 году в стране было 75 электростанций, а в 1927-м – уже 858. Текущее потребление электроэнергии выросло за это время с 622 тысяч кв./час до 10 000.

А «лампочка Ильича», о которой во времена наших отцов и дедов знал каждый школьник, как таковой, конечно, не было. Это идеологический, пропагандистский образ, венчавший успехи плана ГОЭЛРО. Обо всем этом, и не только, расскажут вам в музее городского освещения «Огни Москвы».

По музейным меркам музей еще очень молодой. Ему 37 лет. По типологии музей скорее прикладной. Его можно отнести к научно-техническим музеям вроде Политехнического, Музея железнодорожного транспорта, Музея связи, или, скажем, Музея воды. Но у музея «Огни Москвы» есть своя фирменная «фишка». Ученики любят его за то, что здесь «прикольно» (как они говорят) проходят уроки физики и истории, а учителя – за то же самое, что и ученики, но с серьезным уточнением: это и урок, и спектакль одновременно, ученики в котором – главные действующие лица.

Из века в век ты путешествуешь вместе с гидом, примеривая на себя роль то фонарщика, то диспетчера «Мосгорсвета», то ученого физика... А то и неистового репортера, задающего экскурсоводу каверзные вопросы.

Хочешь побывать в крестьянской избе XVII-XVIII веков и попробовать разжечь лучину? При лучине вырос великий оперный бас Федор Шаляпин. При лучине учился читать Максим Горький. Его же – тогда еще босоногого Лешку Пешкова – пучком лучины «воспитывала» злобная хозяйка за то, что проглядел самовар. И тот оплавился, раскалившись.

Ты не знал, что такое лучина? Да она обогревала всю «лапотную» Россию, да и Европу тоже!

Гид музея Ленара Гадельшина расщепляет березовое полено на щепу. Вставляет щепу в светцы под таким углом, чтобы она горела как можно дольше. Берет огниво. С силой и несколько раз ударяет кресалом по кремню. Высекает искру. Искра (по сути «атом» раскаленного кремня) падает в сухой мох или в труху гриба трутовика. Труха вспыхивает, как порох. Есть огонь! Как в старинной поговорке: «Щепай, дивчина, лучину, не держи кручину!».

Посмотрите, сколько нового узнали дети о быте прапрабабушек и прапрадедушек за одну минуту! И щепа, и лучина, и светцы, и огниво, и кресало с кремнем, и труха трутовика, воспламеняющаяся, как порох...
И лучина, которую, если уж не было светцов, просто втыкали в отверстие в глиняной стене. Что такое светцы? Простейший светец – это развилка с двумя, тремя-четырьмя рожками из дерева или кованого железа. Уголек лучины падал в корыто с водой или песком, чтобы избежать пожара. Даже самая длинная лучина горела не более пяти минут.

– Наглядный урок не только физики и истории, но и литературы, – делится восхищением преподаватель русского языка и литературы Екатерина Федорова. Она приехала в музей «Огни Москвы» из Санкт-Петербурга специально. – Обидно! Уличное освещение в нашем городе появилось на 23 года раньше, чем в Москве – в день празднования победы русских войск над шведами под Калишем. А такого музея в Питере нет.

– В нашем архиве хранится письмо одного москвича брату на фронт во время Великой Отечественной войны, – снова удивляет нас экскурсовод Ленара. – Брат пишет брату, что спички в Москве большая редкость. Чтобы прикурить, мужики пользуются огнивом. К слову, в нашем музее хранится редчайший раритет – кресало второго века нашей эры.

Ленара погасила электрический свет в зале. Ее озорная прическа (рожки, скрученные из мелких косичек) дает загадочную тень рыси на стене.

Я прошу разрешения зажечь лучину. Вспомнил, что в детстве нашел на бабушкином чердаке в деревне странную «рогатину» из кованого металла на подставке в форме поддона. Гадал, что это за чудо деревенского быта. Оказывается, светцы. Здесь, в музее, свет лучины внезапно озарил и мое недалекое прошлое.

«Извела меня кручина,/Подколодная змея!../Догорай, моя лучина,/ Догорю с тобой и я!».

Песня «То не ветер ветку клонит» сплачивала застолье крепче водки.

Помните выражение «Жив курилка»? Это не про долгожителя, не расстающегося с табачком. Это тоже про тлеющую лучину, которую во время игры передавали из рук в руки со словами: «Жив, жив курилка! Жив, жив, да не умер! А у нашего курилки ножки долгеньки, душа коротенька».

По лучине гадали. Наделяли ее священным чудодейственным смыслом. Например, если невесте хотелось узнать, каков будет характер ее суженого, она вздувала с уголька огонь на лучину: если лучина долго не разгоралась, значит, муж будет крут нравом. И наоборот.

Или макали лучину в воду, а потом зажигали. Если лучина разгорается медленно, значит жених «невыгодный». Горящая с искрами лучина означала болезнь, потухающая при горении – близкую смерть, ясно горящая - долгую жизнь.

По четвергам, как стемнеет, в любую погоду, вооружившись фонариками и зонтиками (если идет дождь), можно вместе с экскурсоводом музея «Огни Москвы» пошататься по Армянскому, Кривоколенному, Потаповскому, Сверчкову переулкам, погружаясь в тайны старой Москвы… Такие экскурсии любят и родители, и дети.
Экзотическая коллекция масленичных и керосиновых ламп. Казалось бы, простой стеклянный короб с чахлым фитильком внутри, а за ним – ментальность целого поколения рабочего люда. Фитиль заправляли конопляным маслом, но фонарщики умудрялись добавлять его в кашу. Масла катастрофически не хватало. Фонари гасли еще до полуночи. Тогда в масло стали добавлять скипидар.

Масленичные фонари сменили уличные светильники на спирту, но и те протянули недолго. Фонарщики уже к вечеру были пьяны. Да и дорого обходился спирт городскому бюджету. Настал черед керосиновой лампы. «По старинке, по привычке,/ Зажигаюсь я от спички…»

Точнее всех прощание с «керосиновой эрой» и встречу с электрической лампой описал все тот же Самуил Маршак: «Я – электрическая/ Экономическая/Лампа!/ Мне не надо керосина./ Мне со станции машина/Шлет по проволоке ток./Не простой я пузырек!»

Возможно, кого-то разочарую – «лампочки Ильича» в музее «Огни Москвы» нет. Как нет ее в природе – не изобретал Ильич ламп накаливания. Зато в музее есть макет лампы, гораздо раньше изобретённой русским учёным П.Н. Яблочковым.

– Назовите самые уникальные экспонаты вашего музея, – попросил я директора «Огней Москвы» Наталью Потапову.

– В экспозиции около трехсот фонарей, ламп, осветительных приборов разных лет. Все они уникальны, – рассказывает Наталья Владимировна. – Например, дуговая лампа 1863 года французского изобретателя Дюбоска и натриевая лампа низкого давления, изготовленная московскими светотехниками в 1938 году задолго до появления газоразрядных источников света на улицах Москвы. Образцы газополных ламп накаливания начала столетия фирм OSRAM и Phillips. Поражает не только их мощность (3000 Вт и 5000 Вт), но и размеры (высота – 35 и 55 см).

Гордость экспозиции – лампы Московского электролампового завода (МЭЛЗ), изготовленные в 1937 году для кремлевских рубиновых звезд. Подарочная лампа 1935 года с портретом Сталина в профиль внутри.

Уникален пульт управления освещением всей Москвы. Такого в мире не было. Система была запущена в апреле 1941 года и во время войны одним нажатием кнопки обеспечивала масштабную светомаскировку столицы.
Ртутные лампы уникальны тем, что уже не выпускаются. Даже завода такого нет, который их делал.

– Наталья Владимировна, ваш музей по сути рассказывает о том, как формировалась стратегия уличного освещения столицы. А кто вообще принимает решения, как освещать улицы и исторические здания современной Москвы?

– В 2005 году была разработана Концепция единой световой среды. Чтобы освещать не отдельно каждое здание, а целую улицу. Есть уличное, декоративное и архитектурное освещение. Освещение, скажем, Тверской или Нового Арбата, конечно, отличается от освещения Маросейки или Армянского переулка. И освещение исторического здания, такого, как, например великолепный бело-голубой дворец псевдобаррочного стиля графа Румянцева, в котором сейчас расположено посольство Республики Белоруссии в Москве, должно подчеркнуть его величие, особенность, историческую «изюминку».

– Музей посещает много школьников. Все расписано по часам. У вас есть для них специальные программы?

– Да. Например, тематические мастер-классы. Ребенок вместе с папой или мамой может сделать уникальный светильник, попутно узнав историю свечей и подсвечников, «тайны», связанные с их изготовлением. А, скажем, на интерактивном занятии «В гостях у старого уличного фонаря» дети знакомятся с предметами старинного быта и участвуют в создании музейной экспозиции. В конце занятия все пишут настоящими гусиными перьями и чернилами (такими писал Пушкин) названия старинных предметов, с которыми дети познакомились во время занятия.

– Романтично! А что лично вас привело в вашу профессию? Из тени – в свет! Почему вы стали директором музея уличного освещения, а не, скажем, музея воды?

– Я закончила отделение истории культуры и музееведения Московского государственного института культуры. Вообще, выросла в Мосгорсвете, – улыбается Наталья Владимировна. – Мама была диспетчером в Мосгорсвете. Тетя начала работать здесь с войны, с 1944 года. И мамины родственники оказались в Москве - из Ярославской и Вологодской областей буквально под конвоем в Москву свозили 16-летних девушек для того, чтобы выучить их на электромонтеров. У меня корни вологодские. Тетка и мама рассказывали, что они дважды бежали назад, в свою деревню. Там хорошо жилось. Тихо. Война коснулась их только тенью. В Москву вывезли 80 девчонок из двух областей. Обучили на электромонтеров.

Тете было 16 лет. Рост - 1м 48 см. Выдали спецодежду, парусиновые ботинки на деревянной подошве. Телогрейки. Они должны были парами работать.

Две девушки с семиметровой лестницей ходили по городу и, лазая по столбам, зажигали светильники, лампы...

Им специальным «указом» разрешали ездить в трамваях. Они стояли на передней и задней подножках и держали лестницу снаружи. Или прыгали на задние ступеньки троллейбуса и тянули лестницу за собой, пока постовой не останавливал. К концу войны эти девушки восстановили в Москве все освещение. Светомаскировку сняли. В конце 1945 года весь город был освещен.

Сегодня Москва – чемпион мира по освещению своих улиц! 

Столетие