Андрей Геращенко: Кейстут и Ягайло

Андрей Геращенко: Кейстут и Ягайло 23.11.2017 12:00

Ягайло намеревался участвовать в Куликовской битве на стороне Мамая, однако, как известно, так и не явился на поле боя. Считается, что он просто опоздал на один день, однако более вероятно, что он просто решил возвратиться в Литву, получив во время марша известие о нахождении в московском войске Андрея Полоцкого с дружиной, который пользовался популярностью и в его собственном войске. Ягайло опасался, что в случае победы князь Андрей предпримет попытки для свержения Ягайло с великокняжеского престола.

Куликово Поле и в целом эпоха Куликовской битвы стали тем рубежом в русской истории, когда первенство в борьбе за духовное и  культурное наследие Киевской Руси, за собирание древнерусских земель начало переходить от Великого княжества Литовского и Русского к Великому княжеству Московскому. Сам переход политического первенства на Руси от Литовско-Русского к Московскому государству был длительным и противоречивым процессом, и все же возвышение Москвы стало необратимым, и это было прямым следствием Куликовской битвы.

Не принял участие в битве и рязанский князь Олег – в то время, как вся Русь поднялась на борьбу с татарами, в которой приняли участие союзные русские дружины из Литвы, участие рязанцев в сражении на стороне татар было бы воспринято, как откровенное предательство общерусских интересов. 

Впрочем, это не помешало Ягайло разграбить часть обозов, возвращавшихся с трофеями после победы над татарами. За это Олег был во второй раз изгнан Донским из Рязани, но в 1831 году признал себя «младшим братом» великого московского князя и сохранил свою власть, но уже не в качестве самостоятельного правителя, а в роли вассала Москвы. Это был неизбежный процесс начавшегося собирания русских земель.

Значение победы на Куликовом поле было колоссальным и быстро распространилась по Московской и Литовской Руси. В Литовской Руси в течение столетий пользовалась огромной популярностью летописная повесть «Сказание о Мамаевой побоище», которая на территории Беларуси была известна в многочисленных списках-копиях.

Мамай бежал в Крым, где начал поспешно формировать новую рать, надеясь на реванш, так как знал, что потери русских велики. Ему удалось вновь собрать большую орду, укрепить своё войско наёмниками. Мамай спустя непродолжительное время готов был в том же сентябре вновь напасть на Московскую Русь, но его планам не суждено было сбыться. Тохтамыш, узнав о поражении Мамая в Куликовской битве, совершил стремительный переход с войском в сторону Крыма. Ордынцам было сказано, что Мамай потому потерпел поражение, что является узурпатором и нужно восстановить во всей Орде законную власть чингизидов.

Мамай вместо похода на Русь вынужден был сразиться с Тохтамышем, которого поддерживал Тамерлан. Две оды встретились недалеко от того места, где в 1223 году в битве на реке Калке монголо-татары нанесли поражение объединённому войску русских и половцев. Но серьёзного сражения так и не произошло – прямо на поле боя после непродолжительных стычек большая часть армии Мамая перешла на сторону Тохтамыша, считая его настоящим ханом, и присягнула ему на верность. Мамай с остатками верных ему воинов бежал в Крым в Кафу (современный город Феодосия), надеясь на поддержку генуэзцев, его старых союзников. Но те, уже зная о поражении Мамая, не пустили его в город. Мамай был схвачен отрядами Тохтамыша, направленными на его поиски, затем убит и похоронен с почестями. Тохтамыш в итоге восстановил власть одного хана над всей Золотой Ордой, что привело к её временному усилению и прекращению длительной монголо-татарской усобицы – великой замятни.

Попытка Ягайло выступить на стороне Мамая была с осуждением воспринята в Литовской Руси. К тому же Ягайло, считая Андрея Полоцкого и Кейстута основными своими соперниками за власть в Великом княжестве Литовском и Русском, попытался после разгрома татар на Куликовском поле опереться на крестоносцев, заключив с ними тайный Довидишковский договор. По условиям этого запутанного договора Ягайло обязался не препятствовать крестоносцам воевать с Кейстутом и его детьми, а крестоносцы со своей стороны обязались сохранять нейтралитет в возможной борьбе Ягайло с Андреем Полоцким, опиравшимся на поддержку брата Дмитрия Брянского и Дмитрия Донского.

В 1381 году крестоносцы Тевтонского ордена вторглись Трокское княжество и Жемайтию – основные земли Кейстута. На пути к Трокам рыцари осадили Новый замок, впервые использовав при этом бомбарды – осадные орудия большого калибра с небольшим удлинением ствола. Замок был разрушен, а праздновавшие победу крестоносцы взяли в плен три тысячи воинов Кейстута.

Между тем Кейстут быстро оправился от первых поражений, одержал ряд победы и в свою очередь разорил земли крестоносцев, проникнув далеко вглубь Тевтонского ордена.

Желая подорвать уверенность Кейстута в исходе войны, крестоносцы сообщили о том, что у них с Ягайло заключён тайный договор и Кейстут обречён.

Кейстут, который поддержал Ягайло при его споре с Андреем Полоцким за великокняжеский престол, не мог поверить в такое вероломство своего племянника. Но факты это только подтверждали – Ягайло лишь наблюдал за происходящим, ничего не делая для поддержки Кейстута. Кейстут спросил у своего сына Витовта, верно ли говорят крестоносцы о предательстве Ягайло, но Витовт ответил, что ничего не знает о таком договоре.

После Куликовской битвы Ягайло, опасаясь усиления симпатий к Андрею Полоцкому, направил на княжение в Полоцк своего брата Скиргайло. Полочане, недовольные правлением Скиргайло – брата Ягайло, также узнавшие о победе в Куликовской битве, подняли восстание. Скиргайло был вынужден бежать, а полочане призвали к себе на княжение Андрея Полоцкого. Скиргайло, опираясь на помощь Ягайло, собрал войско и осадил Полоцк.

Взвесив все за и против, Кейстут понял, что совершил в своё время серьёзную ошибку, поставив на Ягайло, а не на Андрея, и в конце 1381 года пошёл походом на тевтонцев, но неожиданно повернул и обложил Вильну. Витовт ещё до осады, узнав о приближении Кейстута, бежал в Гродно и Дрогичин, где принялся собирать верные ему войска.

Опытный Кейстут без труда овладел Вильно. Он имел большой авторитет, так что виленчане не особенно и сопротивлялись. Ягайло был пленён на пути в Вильно и привезён к Кейстуту. После взятия Вильно обнаружили Довидишковский договор. В столицу Великого княжество Литовского и Русского прибыл и сын Кейстута Витовт.

Ягайло был вынужден подписать фактическое отречение от престола, признав великим князем Литовским и Русским Кейстута. К Полоцку уже шёл с сильным войском Андрей Полоцкий. Осаждавший город Скиргайло, узнав о пленении Ягайло, поспешил признать верховную власть Кейстута и по его приказу поспешно снял осаду и покинул Полоцк, бежав в Ливонию. Андрей во главе сильной дружины въехал в Полоцк, где его с ликованием приветствовали горожане.

В сложившейся ситуации Андрей Полоцкий не стал вмешиваться в борьбу за великокняжеский престол и признал верховную власть Кейстута. Вслед за ним так же поступили и все гедиминовичи.

Ягайло отпустили, оставив ему в управление Крево и Витебск.

Это было роковой ошибкой Кейстута, потому что Ягайло, не будучи искушённым полководцем, проявлял чрезвычайную изобретательность на ниве дипломатии, и был склонен к нарушению любых клятв и договоров.
Едва обретя свободу, Ягайло тут же стал плести паутину заговора против победивших Кейстута и Андрея Полоцкого.

Кейстут тем временем при поддержке своего сына Витовта и Андрея Полоцкого принял сторону литовско-русской партии и стремился к сближению с Московским княжеством, так как считал теперь его естественным союзником в борьбе с крестоносцами и ордой.

Но торжество Кейстута было недолгим. Многие князья Гедиминовичи не желали признавать верховную власть Кейстута и больше заботились о собственных богатстве и влиянии, нежели о благе страны. Великое княжество литовское и Русское всё больше затягивала пучина смуты и внутреннего противостояния. Помимо амбиций полунезависимых от центральной власти Гедеминовичей и других удельных князей большую роль играла религиозно-конфессиональная борьба между уходящим язычеством, успевшим занять прочные позиции православием и наступавшим с запада, прежде всего с Польши, католицизмом.

В события в княжестве и внутренние усобицы активно вмешивались крестоносцы, Орда и Польша, преследуя свои собственные цели. Великое княжество Московской также не оставляло надежд объединить вокруг себя все земли бывшей Киевской Руси.

Уже в мае 1382 года против Кейстута поднял восстание новгород-северский князь Корибут. Кейстут с небольшим отрядом, надеясь на внезапность, атаковал мятежника, но был разбит. Это послужило сигналом и к мятежу в Вильно, где против Кейстута поднял восстание староста немецкой общины купец Генуль. Кейстут, давний противник крестоносцев, мешал господству немецкого купечества в городе, что использовал и Ягайло, внушив остальным горожанам, что такая политика приводит к обеднению и остального населения Вильно.

Сын Кейстута Витовт был в Троках и не смог вовремя вмешаться. Восставшие перебили гарнизон, а 12 июня в Вильно из Витебска въехал Ягайло.

Витовт, поспешно собрав войска, атаковал Вильно, но неудачно и вернулся в Троки.

Ягайло успел договориться с давними противниками Кейстута – крестоносцами, и закованные в латы тевтонцы под командованием маршала Конрада Гаттенштайна двинулись на Троки. Туда же из Вильно устремились и войска Ягайло и Скиргайло.

Троки было не удержать и Витовт ушёл с матерью в Гродно. Туда же спешно прибыл и Кейстут, который, несмотря на преклонный возраст, был энергичен и имел свой план борьбы с Ягайло. Свою жену Бируту он отослал в Берестень, Витовта оставил в Гродно а сам устремился в родные места – в Жемайтию, где надеялся получить поддержку язычников. Но прежнего рвения постоять за языческую веру предков жемайты не выказали. Хотя и поддержали всё же Кейстута, так как Ягайло публично высказал желание креститься, чем, по мнению, отказался от веры предков.

3 августа под Троками друг против друга стояли две мощные армии. С одной стороны позиции заняли полки Кейстута, Витовта и Любарта, а с другой – Ягайло, Скиргайло и вновь прибывших им на помощь крестоносцев под командой магистра Ливонского ордена Вильгельма фон Фримерсхайма.

Битва так и не началась. Формальный перевес сил был на стороне Ягайло, но будущий польский король не был уверен в успехе. Сделав ставку на дипломати. Дипломатию Ягайло понимал весьма своеобразно и, в отличие от человека слова и рыцаря Кейстута старался любыми методами добиться своего, даже если эти методы были подлыми и бесчестными. По поручению Ягайло Скиргайло провёл переговоры с Витовтом и пригласил последнего вместе с отцом в лагерь Ягайло для «заключения мира». Кейстуту и Витовту были клятвенно даны заверения в личной безопасности от имени Ягайло. Едва отец с сыном явились в лагерь Ягайло, как тут же были вероломно схвачены и тайно увезены в Кревский замок. Войскам Кейстута было объявлено, что «князья уехали в Вильно для продолжения переговоров».

Прибывший через пять в Кревский замок Скиргайло обнаружил Кейстута мёртвым, а Ягайло объявил, что его дядя повесился. Но народная молва тут же разнесла по княжеству слухи о том, что Кейстут был задушен по приказу коварного племянника. Кейстут славился своим именем и принципами, и даже враги – крестоносцы, считали его безупречным рыцарем, поэтому версия об удушении выгляди куда более правдоподобно, чем объяснения заинтересованного в смерти Кейстута Ягайло. К тому же в хронике Быховца не только подтверждается версия о коварном убийстве пленённого Кейстута, но даже называются имена убийц: «великого князя Кейстута удавили коморники великого князя Ягайло, один из них назывался Прокша, который давал ему воду, а были и другие: брат Мостер и Кучук и Лисица Жибентяй».

Желая отвести от себя подозрения и хоть как-то задобрить волновавшихся жемайтов, а также других воинов Кейстута, Ягайло организовал убитому им же дяде в Вильно пышные похороны. Тело Кестута было сожжено на большом погребальном костре. Вместе с великим князем на костёр возложили коней, оружие, драгоценности. Так закончил своё земное существование Кейстут, великий воин и полководец, чьё мужество и рыцарство оказались бессильными против коварства и хитрости Ягайло. Вместе с Кейстутом наступи и закат язычества в Литве, которое на четыре с лишнем века пережило язычество славян.

Позже по приказу Ягайло утопили и жену Кейстута – Бируту.

Андрей Ольгердович с дружиной находился в Полоцке и внимательно следил за развитием событий. Но достаточных сил вмешаться в борьбу с Ягайло у него не было. К тому же грозные события случились в 1382 году и в Великом княжестве Московском, на чью помощь и поддержку опирался полоцкий князь. Объединив после разгрома и смерти Мамая Белую и Золотую Орды, чингизид Тохтамыш решил наказать строптивых русичей и, собрав большую армию, неожиданно вторгся в русские пределы, перед этим разорив и разграбив суда русских купцов. Помимо желания вновь подчинить Русь Тохтамыша вело вперёд тщеславие – хотелось доказать, что он, как настоящий хан-чингизид, куда успешнее самозванца-темника Мамая, потерпевшего сокрушительное поражение на Куликовом поле от Дмитрия Донского.

Великое княжество Московское было ослаблено после Куликовской битвы и Дмитрию Донскому и Владимиру Храброму не удалось собрать достаточно войска. Князья вынуждены были покинуть Москву и отправиться на север собирать рати. Вся надежда была на неприступность белокаменного Кремля.

Нижегородский и рязанский князья, опасаясь за свои княжества. Оказывали Тохтамышу и его Орде всяческую поддержку, помимо всего прочего показав удобные броды на Оке.

После того, как Тохтамыш взял Серпухов и путь на Москву для татар был открыт, в русской столице поднялся мятеж. Казалось, что город обречён, но тут на помощь москвичам подоспел сын Андрея Полоцкого Остей, приведя с собой дружину. Остей сумел навести порядок и, несмотря на недостаточность своей дружины и защитников Москвы в целом приготовил Кремль к обороне.

24 августа 1382 года Тохтамыш подошёл к Москве. Но попытки его орды овладеть белокаменным Кремлём были безуспешными – в течение двух суток Остей и обороняющиеся мужественно и умело защищали крепость. Татары несли большие потери. Тохтамыш опасался и удара с севера, так как знал, что Дмитрий Донской и Владимир Храбрый спешно собирают рати. Так и не сумев взять Кремль, Тохтамыш пустился на хитрость – в Кремль пришли нижегородские князья и от имени хана пообещали, что татары никого не тронут, если защитники сдадутся. 26 августа, поверив нижегородским посланникам татар и понимая, что удержать крепость бывшими у них малыми силами практически невозможно, защитники Москвы сдались. Тохтамыш тут же нарушил обещание – татары перебили и защитников – литовцев, и москвичей, и горожан, разграбив город. Погиб и сын Андрея Полоцкого князь Остей.

Завладев Москвой, татарские орды разлились по Московскому княжеству, захватив и разграбив Юрьев, Можайск, Владимир и многие другие города.

Но даже после этой победы о временах Батыя татары могли лишь мечтать – Владимир Храбрый разгромил одну из сильных татарских орд под Волоком Ламским. Не желая искушать судьбу и стремясь максимально воспользоваться общей победой, Тохтамыш повернул назад в Орду, по пути разорив в отместку земли Владимира Храброго. Такая же судьба постигла и рязанские земли, разграбленные татарами несмотря на помощь, которую оказал захватчикам рязанский князь Олег.

Московское княжество было разорено. Несмотря на победу в Куликовской битве Русь пока не была готова полностью сбросить татарское иго – ещё столетие русским пришлось платить татарам дань.