Одна из самых интересных и малоизученных проблем в истории русско-белорусских взаимоотношений – это произошедшая в самом начале XX века массовая миграция белорусов в Сибирь. Известно, что за годы столыпинской аграрной реформы этот богатый и по большому счету пустынный край принял около 3 миллионов переселенцев, значительную часть которых составляли выходцы из белорусских земель.
Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что в начале XX века белорусские крестьяне были одними из самых бедных в Российской империи. На их плечи ложилось более десятка различных налогов. Самыми тяжелыми для крестьян были казенные сборы, к которым относились выкупные платежи (рудимент реформы 1861 года) и государственный налог на землю. Непосильной ношей для многих крестьян были и обязательные страховые платежи, которые неуклонно росли. Так, в небольшой временной промежуток 1901–1906 гг. в пяти западных губерниях они выросли почти в полтора раза. Если прибавить к этому сохранившиеся с эпохи феодализма всевозможные повинности, то картина повседневной жизни белорусского крестьянина предстает совершенно безрадостной. В белорусских губерниях ситуация усугублялась еще и тем, что здесь, в отличие от других регионов Российской империи, дольше всего сохранялись различные пережитки крепостничества. Неудивительно, что только зарождавшееся тогда местное национальное движение носило резко социальный характер, а основным лейтмотивом молодой белорусской литературы была нелегкая мужицкая доля.
Бедность, недоедание и произвол земских начальников заставляли многих белорусских крестьян срываться с мест, где столетиями жили их предки. Кто-то искал счастья в Новом Свете – в Соединенных Штатах и Латинской Америке (сегодня подсчитано, что в одной только Аргентине в 1920-х гг. проживали около 200 тысяч человек с белорусскими корнями), иные же, собрав свои жалкие пожитки, отправлялись на самый край необъятной Российской империи. Речь, конечно же, идет о Сибири – богатом, но нуждавшемся в крепких руках крае. Эта миграция белорусов началась еще в 80-х годах XIX века, однако массовый масштаб приобрела в самом начале XX-го. По данным статистики, с 1901 по 1905 год из западных губерний в Сибирь переместились 72 849 человек, т.е. примерно 14,6 тысяч человек в год. Подавляющее число их (более 70%) были выходцами из самых депрессивных губерний – Витебской и Могилевской. Характерно, что и сегодня Витебщина и Могилевщина являются едва ли не беднейшими регионами современной Беларуси.
Начавшаяся в 1906 году столыпинская аграрная реформа, одним из самых важных элементов которой было массовое переселение крестьян, усилило темпы белорусской миграции. 10 марта 1906 года император Николай II поставил свою подпись под положением Совета Министров о порядке применения закона о миграции крестьян на казенные земли на востоке страны. Снимались все ограничения на переселение, а с самих переселенцев списывали все долги перед государством. Также все переселившиеся в Сибирь крестьяне на 5 лет освобождались от уплаты налогов. Государство выделяло им значительную ссуду на все дорожные расходы и обзаведение собственным хозяйством. Те из переселенцев, кто подлежал призыву в армию, получали отсрочку сроком на 3 года. В самой же Сибири создавался фонд свободных земель, на которых правительство стремилось создавать хутора. Для решения всех организационных вопросов правительством было создано специальное переселенческое управление.
Была развернута шумная пропагандистская кампания, направленная в первую очередь на сельскую бедноту. Связано это было не только с желанием помочь самым обездоленным слоям крестьянства. Дело в том, что власти, не успев еще толком оправиться от социального взрыва первой русской революции, пытались таким образом избавиться от наиболее революционно настроенной части крестьянства. В любом случае, правительству удалось добиться обеих целей и организовать в европейской части Российской империи масштабное переселенческое движение. Правительственные агитаторы разъезжали по деревням, где описывали Сибирь как настоящую Землю Обетованную. Если крестьяне не верили, то им предлагалось выбрать несколько “ходоков” от своей деревни, которым переселенческое управление оплачивало дорогу в Сибирь и обратно. Этих людей знакомили с бытом сибиряков и показывали земельные участки, которые они впоследствии могут получить. По возвращении в родную деревню “ходоки” наперебой рассказывали о богатствах и красотах увиденного ими края. Впрочем, был один немаловажный нюанс – “ходоков” никогда не отправляли в Сибирь зимой. О жестоких сибирских морозах переселенцы узнавали уже на личном опыте.
Несмотря на все усилия правительства, нельзя сказать, что на первоначальном этапе организация переселения находилась на высоком уровне. Так, земельный фонд для переселенцев в 1906 году был рассчитан лишь на 60 тысяч человек, в то время действительное число переселившихся в этот год крестьян превышало 220 тысяч человек. Поэтому многим из этих людей первоначально приходилось ютиться в построенных на скорую руку лачугах. Впрочем, им еще повезло – многие из переселенцев погибали еще в дороге. Высокая смертность переселявшихся крестьян была связана не с “кошмарами” знаменитых “столыпинских вагонов”, о которых так много писали в советское время, и не в ужасном обращении со стороны властей. Занимавшиеся делами переселенцев чиновники зачастую проявляли чудеса самоотверженности для помощи своим подопечным. На всем пути следования поездов с переселенцами были созданы цепочкиперевалочныхих пунктов, где им оказываласьмедицинская, продовольственная и другая помощь. Основная проблема была в том, что для простого крестьянина, здоровье которого было подорвано недоеданием и тяжелым трудом, столь длительное путешествие (к примеру, из Витебска в Иркутск поезд шел целых два месяца) априори было очень тяжелым испытанием. По данным Л.П. Липинского, в 1908 году в среднем до места назначения не добрался каждый десятый переселенец.
Уже в 1907 году правительству отчасти удалось решить проблему с земельным фондом. К тому же на местах появился штат компетентных, подобранных специальной комиссией чиновников, которые, как правило, сами являлись сибиряками. Эти люди взвалили на себя всю тяжесть работы с переселенцами. Они помогали крестьянам обустроиться, знакомили их с местной жизнью и всячески пытались решить их насущные бытовые проблемы. Именно неустанный труд энтузиастов из числа правительственных чиновников помог многим семьям переселенцев пережить первые в их жизни сибирские зимы.
Интересно, что переселенцев из разных районов Российской империи размещали в восточных регионах страны чуть ли не по национальному признаку. Если украинцев, как правило, селили на Дальнем Востоке, то белорусам досталась Восточная Сибирь – Енисейская и Иркутская губернии. Так, в одном только Тулунском районе Иркутской губернии из 157 созданных во время столыпинской реформы деревень 124 были заселены белорусами. Подобные же пропорции наблюдались в Тайшетском, Нижнеудинском, Куйтунском, Аларском, Зиминском, Балаганском, Слюдянском и других районах. Довольно значительной была и белорусская миграция в Томскую губернию, где белорусами было основано более двух десятков населенных пунктов. О той легкости, с которой белорусские переселенцы адаптировались в Сибири, свидетельствуют рапорты правительственных чиновников, в которых писалось, что выходцы из белорусских губерний лучше других приспосабливались к здешним условиям и суровому местному климату, поскольку “сами происходили из лесной местности”.
Всего же в 1907–1914 гг. в Сибирь переселились примерно 340 тысяч выходцев из белорусских губерний. Интересно, что в рамках обозначенного временного промежутка был период обратной волны переселения, который пришелся на 1909–1911 гг., когда из Сибири вернулись около 38 тысяч переселившихся в годы столыпинской реформы белорусов. Ничего удивительного в этом нет: не каждый переселенец смог прижиться в непривычных для себя условиях. Впрочем, те, кто нашел силы жить на новом месте, вскоре выработали в себе настоящий “сибирский характер”.
Комментарии
Комментариев пока нет
