Мюнхенское соглашение 1938 года как предтеча Второй мировой войны

Мюнхенское соглашение 1938 года как предтеча Второй мировой войны 30.11.2018 17:12

Белорусско-российская научно-практическая конференция

Сборник материалов

11 октября 2018 г. в Минске состоялась белорусско-российская научно-практическая конференция «Мюнхенское соглашение 1938 года как предтеча Второй мировой войны», в ходе которой на обсуждение были вынесены следующие вопросы:

1. Мюнхенский сговор ведущих государств Запада как одна из главных причин Второй мировой войны.
2. Влияние Мюнхенских соглашений на изменение геополитической обстановки в предвоенной Европе и мире.
3. Военная и дипломатическая деятельность СССР в 1938-1941 годах.
4. Уроки Мюнхенского сговора и неделимость современной международной безопасности.
5. Современная историография: попытки фальсификации событий 1938-1941 годов.

В конференции приняли участие ученые-историки, политологи и общественные деятели из Москвы, Санкт-Петербурга, Брянска, Самары, Минска, Витебска,

Организаторами конференции выступили:

• Белорусское общественное объединение «Русь»

• Координационный совет белорусских организаций российских соотечественников,
• Представительство Института стран СНГ в Республике Беларусь,
• Представительство Россотрудничества в Республике Беларусь.

В ходе конференции были представлены интересные и информационно насыщенные доклады и сообщения. По итогам конференции была принята резолюция. К сожалению, не все докладчики предоставили тексты своих выступлений, в связи с чем они публикуются в кратком изложении.

Ведущий конференции -заместитель председателя БОО «Русь», представитель Института стран СНГ в Республике Беларусь Н.М. Сергеев

Резолюция белорусско-российской

научно-практической конференции

«Мюнхенское соглашение 1938 года как предтеча

Второй мировой войны»

 

Минск                                                                 11 октября 2018 г.

«Обобщая основные выводы докладчиков, участники международной научно-практической конференции «Мюнхенское соглашение 1938 года как предтеча Второй мировой войны» считают необходимым представить и довести до сведения государственных учреждений и общественных организаций следующие выводы:

1. Именно Мюнхенскую конференцию и Мюнхенские соглашения («Мюнхенский сговор»), заключенные лидерами квазидемократических и фашистских государств (Великобритания, Германия, Италия, Франция) при полном одобрении США, следует считать отправной точкой Второй мировой войны, чему имеется множество документальных и научно-исторических неопровержимых доказательств. Существующая в нынешней историографии попытка поместить нулевую координату Второй мировой войны на 1 сентября 1939 года связана с намерением возложить ответственность за развязывание крупнейшей в истории бойни вкупе с нацистским Третьим Рейхом на СССР.

2. Мюнхенское соглашение, выставлявшееся как «мудрая политика умиротворения», является именно сговором западных держав, сознательно развязывающим руки Гитлеру в его колониальной политике завоевания «жизненного пространства» для Германии и создания фашистской «Новой Европы». США, Великобритания и Франция не имели никакой объективной необходимости к такому шагу и сознательно предали своего формального «союзника» Чехословакию (как и позже – Польшу) в руки Гитлера для быстрого укрепления его военного потенциала и направления фашистской агрессии на Восток. При этом все миротворческие инициативы советского руководства по сдерживанию нацистского рейха были ими цинично отвергнуты.

3. Изучение истории происхождения национал-социалистической идеологии, самого Третьего Рейха и его высшей элиты ясно показывает их тесную связь, прежде всего, с британской политической и идеологической элитой, которая восхищалась Гитлером, всячески покровительствовала и поддерживала расистскую идеологию и политику нацизма.

4. Современная политическая и идеологическая ситуация в мире и, в частности, вокруг Республики Беларусь и в целом Союзного государства характеризуется высочайшей степенью подобия ситуации перед началом Второй мировой войны – с тем отличием, что уже не гитлеровская Германия, а олигархические США и Евросоюз, продвигая НАТО на Восток и принуждая незападные страны к так называемой евроинтеграции стремятся развязать геополитическую войну против России и Китая с целью установления однополярного мироустройства (аналог фашистской «Новой Европы»).

5. Предлагаемая и продвигаемая частью постсоветской политической элиты прозападной политики – в разных ее вариантах, в том числе программы «Восточное партнерство», всевозможных ассоциаций с Евросоюзом и партнерств с НАТО – является продолжением «политики умиротворения» Гитлера, проводимой «демократическими» западными странами в 1930-х годах, и представляет собой либо стратегическую глупость, результат исторического и политического невежества, либо откровенную двойную игру в угоду западной олигархии и военщине (или своим частным интересам), что нисколько не способствует установлению мира и безопасности на нашей планете. Наглядный пример – установление США и Евросоюзом бандеровского олигархическо-фашистского режима на Украине, направленного против Русского мира.

6. Для Республики Беларусь политика игнорирования развязанной США и Евросоюзом геополитической войны на Украине против России и Китая и попытка сделать вид, что «мы здесь ни при чем» ведет к ослаблению белорусского государства и превращения его в такую же легкую добычу совокупного Запада, какой стала Чехословакия в 1938 году. В действительности, единственным условием обеспечения национальной безопасности Республики Беларуси является идеологическое, политическое, военное и экономическое объединение с Российской Федерацией в рамках завершения строительства Союзного государства. Последнее отнюдь не исключает возможность целесообразного сотрудничества с европейскими странами на условиях равноправия и взаимовыгодного сотрудничества».

 

Вводное слово

 

Н.М. Сергеев,

заместитель председателя Белорусского

                                               общественного объединения Русь»,

                                                           представитель Института стран СНГ

                                                           в Республике Беларусь (Минск)

29-30 сентября 2018 года исполнилось 80 лет одному из самых зловещих событий в истории человечества – Мюнхенскому соглашению, точнее сговору, который распахнул перед народами ворота в ад величайшей в истории человечества кровавой катастрофы, именуемой Вторая мировая война.

На Западе стараются не вспоминать события, связанные с Мюнхенским сговором и стремятся связать начало Второй мировой войны исключительно с нападением Гитлера на Польшу и заключенным в августе 1939 года Договором о ненападении между Германией и Советским Союзом и таким образом возложить вину за всемирную трагедию на «двух диктаторов», т.е. на гитлеровскую Германию и Советский Союз, а точнее Россию, которая в то время выступала в формате СССР.

И делается это не только ради того, чтобы приукрасить неприглядные страницы прошлого т.н. «западных демократий». Сознательно искажая события конца 30-х годов XX столетия западные и прочие фальсификаторы истории пытаются выставить СССР, а значит Россию одним из главных источников всех бед на планете и тем самым подвести оправдательную базу под любые враждебные действия против Российской Федерации, Союзного государства и Русского мира в целом в настоящее время.

Поэтому правда о Мюнхенском сговоре крайне необходима современному обществу не только с точки зрения знания подлинной истории Второй мировой войны. Она необходима нашим современникам, чтобы иметь ясные ориентиры для понимания сути происходящих вокруг России и Союзного государства западных политических игрищ.

Приветственное слово

Л.Г. Макуров,

заместитель руководителя Представительства

                                Россотрудничества в Республике Беларусь

Выступил с приветственным словом в котором отметил, что уроки Мюнхенского сговора весьма актуальны и в настоящее время, т.к. показывают к чему ведет попустительство нацизму какое бы обличье он не принимал. Однако современные западные политики не желают помнить эти   уроки и делать из них какие-то полезные выводы. Поэтому общество остро нуждается в исторической правде, политкорректность же следует оставить дипломатам.

 

Мюнхен – крах химеры коллективной безопасности

(краткое изложение)

И.С. Шишкин,

заместитель Директора Института стран СНГ

 (Москва)

Выступил с докладом где убедительно показал, что правящие круги Британской империи и США были абсолютно не заинтересованы в создании действенной системы коллективной безопасности в Европе и все их внешнеполитические усилия на Европейском континенте были направлены на вскармливание военной машины Третьего Рейха и ее нацеливание на войну против СССР. «Чтобы жила Британская империя, большевизм должен умереть», - так считали в Лондоне и этим посылом руководствовалась дипломатия Великобритании. Но добиться этой цели британские правящие круги хотели руками Гитлера. Однако нацистский фюрер вел свою игру и не собирался «таскать каштаны из огня» для британских политиков. У него были свои виды на мировое господство. После Мюнхенского сговора, когда «западные демократии» отдали Чехословакию на растерзание Гитлеру и сделали все чтобы Советский Союз не смог оказать помощь чешскому и словацкому народам, СССР вынужден был пойти на заключение Договора о ненападении с Германией, который в свою очередь полностью сломал гегемонистские планы Лондона.

Антироссийские санкции США и Евросоюза как продолжение

политики мюнхенского сговора в 1938 году

Л.Е. Криштапович,

доктор философских наук (Минск)

Исторические даты начала Второй мировой войны и воссоединения Западной Белоруссии с БССР в современной Польше и на Западе обыкновенно встречают очередным приступом русофобии и антисоветизма. Этой антироссийской кампании на берегах Вислы и в западных столицах рьяно подыгрывают так называемые «белорусизаторы» и «либералы» в Белоруссии и России. В своих писаниях они всячески обеляют недальновидную политику польского правительства в 1939 году и всю вину за разгром Польши возлагают на руководство СССР. Это не случайное явление, а устойчивая позиция как нынешних властей в Польше, так и их сикофантов в Белоруссии и России. Обусловлена эта позиция патологической ненавистью к России, укорененной в ментальных структурах польско-шляхетской элиты и ее раболепием перед западной бюрократией и олигархией.

 В то же время нынешняя польская шляхта никак не хочет вспоминать страницы позорной своей собственной истории. Она обвиняет Сталина и Советский Союз за советско-германский пакт о ненападении, который якобы привел к началу Второй мировой войны и разделу Польши, но скромно помалкивает о том, что еще 26 января 1934 года Польша заключает договор о ненападении с Германией и начинает рассматривать себя в качестве союзника немецкого фашизма. Как отмечал известный российский интеллектуал Станислав Куняев, «поляки очень хотят забыть позорные страницы своей истории, когда Польша изо всех сил старалась вписаться в европейскую фашистскую империю, которую выстраивал с середины 30-х годов Адольф Гитлер» [1, c. 120]. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич 25 сентября 1938 года высокомерно заявил послу США У. Буллиту: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены, и Россия не будет более представлять собой даже подобие государства» [2].

Германию исключают из Лиги Наций – польское правительство тут же предлагает немцам представлять их интересы в этой международной организации. C трибуны Лиги Наций польские дипломаты оправдывали наглые нарушения Гитлером Версальского договора, будь-то введение в Германии всеобщей воинской повинности, отмена военных ограничений или вступление в 1936 году немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область.

Разумеется, отношения Польши с Германией во многом определялись так называемой политикой умиротворения, которую Великобритания и Франция (при поддержке США) проводили в отношении фашизма. Апогеем подобного «умиротворения» стал позорный «мюнхенский сговор», в результате которого западными странами было санкционировано начало захвата Чехословакии фашистской Германией.

Советский Союз предпринимал энергичные шаги по организации защиты Чехословакии. В марте 1938 года нарком иностранных дел М. Литвинов обратился к западноевропейским дипломатам с призывом оказать практическую помощь Чехословакии в рамках существующего договора между СССР, Чехословакией и Францией. Однако правительства Франции и Великобритании, явно подыгрывая Гитлеру, уклонились от предложений Советского Союза. 19 сентября 1938 года польский посол в Берлине Ю.Липский сообщил Гитлеру о желании польского правительства полностью ликвидировать «Чехословацкую Республику как создание искусственное,…не связанное с действительными потребностями и здоровым правом народов Центральной Европы»[3, c. 124].

29 сентября 1938 года в Мюнхене по вопросу судьбы Чехословакии принято решение конференции глав четырех держав – Германии, Италии, Великобритании и Франции. Англия и Франция при согласии США пошли на уступки агрессору и подписали позорное соглашение о разделе Чехословакии. Судетская область, которая составляла 20% ее территории с населением в 4 млн. человек, где располагалась половина тяжелой промышленности Чехословакии, присоединялась к Германии. Поэтому не пакт «Молотова-Риббентропа», а ныне старательно замалчиваемый многими политиками и экспертами на Западе «мюнхенский сговор» стал фактическим прологом ко Второй мировой войне. В качестве агрессоров выступили также Польша и Венгрия. Если Германии передавалась Судетская область, то Польша и Венгрия отхватили от Чехословакии: Тешинский промышленный район и Закарпатскую Украину. У.Черчилль, характеризуя поведение Польши, отметил, что она «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства» [4].

Раздел Чехословакии лишил СССР единственного союзника в Центральной Европе и существенно ухудшил ситуацию на нашей западной границе. 24 октября 1938 года в ходе встречи министра иностранных дел Германии И.Риббентропа и посла Польши в Берлине Ю.Липского была достигнута договоренность об общей политике в отношении СССР на основе «Антикоминтерновского пакта». В январе 1939 года эти вопросы стали центральными во время встречи Гитлера с министром иностранных дел Польши Ю.Беком. Польские дипломаты заявляли о готовности Польши выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину. Из записи беседы министра иностранных дел Германии И.Риббентропа с министром иностранных дел Польши Ю.Беком, cостоявшейся 26 января 1939 года: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю» [5, c. 145].

Таким образом, мюнхенское соглашение полностью разрушило созданную в 1935 году весьма ограниченную систему коллективной безопасности в Европе. Хотя премьер-министр Англии Н.Чемберлен, вернувшись в Лондон, и заявил, что «привез мир», но всем было понятно: это мир для Запада и война для Востока. Не случайно Н.Чемберлен подписывает 30 сентября 1938 года декларацию о ненападении с Германией, а Франция заключает аналогичный документ в декабре 1938 году. При этом одновременно обсуждается идея заключения «пакта четырех» – Германии, Италии, Франции и Англии. Канализировать агрессию фашистов на Восток – таков был истинный смысл «мюнхенского сговора».

В нынешних антироссийских и антисоветских публикациях умалчивается о том, что подготовка нападения Германии на Польшу началась задолго до переговоров с СССР по поводу заключения договора с Германией о ненападении. Уже 3 апреля 1939 года Гитлер подписал директиву «О единой подготовке вооруженных сил к войне», получившую кодовое название «План Вайс». В этой директиве Гитлер устанавливает срок начала войны с Польшей – не позже 1 сентября 1939 года.

Как ведут себя в подобной ситуации так называемые западные «демократии» в лице Англии и Франции? С одной стороны, они пытаются «умиротворить» Гитлера, соглашаясь на передачу Германии Данцига и части «польского коридора», а с другой – стремятся сохранить свое политическое лицо и в конце марта 1939 года объявляют о гарантиях независимости Польши, а затем Румынии, Греции, Турции, Дании, а также об оказании внешней помощи Голландии и Швейцарии. Но что характерно при этом, данные гарантии не давались странам Прибалтики, как бы открывая через них путь Гитлеру на Восток. Таким образом, международная изоляция СССР после Мюнхена делала такую направленность политики западных держав угрожающей для советского государства.

Что делает СССР в ситуации, когда политическая изоляция стала фактом, а военная угроза – реальностью? Как подлинно миролюбивое государство Советский Союз пытается реанимировать идею коллективной безопасности в Европе и остановить фашистскую агрессию. В то же время правящие круги Великобритании и Франции, вынужденные идти на сближение с СССР, одновременно ведут переговоры с Германией. «Документы этого периода в Англии и США до сих пор засекречены, хотя срок их секретности (30 лет) уже давно истек» [6, c. 350]. М. Тэтчер в 1990 году продлила срок секретности досье Гесса еще на 30 лет. Характер переговоров с СССР показывал, что сближение с Советским Союзом служило для западных государств лишь средством давления на Гитлера, чтобы склонить его к уступкам, и было попыткой втянуть СССР в конфликт с Германией, оставаясь в стороне до поры до времени. Поворачивая фашистскую агрессию на Восток, западная дипломатия приносила в жертву малые государства, разделявшие Германию и СССР, – Польшу и страны Прибалтики.

Современный американский писатель и военный историк Альберт Акселл говорит: «В августе 39-го англо-франко-советские переговоры в Москве по соглашению о совместной обороне терпят крах. Что выглядит весьма закономерно, если учесть, что и британцы, и французы, в общем-то, и не собирались его подписывать. Один из участников этой миссии Феркер в интервью признавался, что «задолго до прибытия британской миссии английское посольство в Москве получило инструкцию своего правительства, в которой указывалось, что переговоры ни в коем случае не должны окончиться успешно» [7, c. 8]. И в то же время Альберт Акселл отмечает: «На самом деле, пока велись эти переговоры, правительство Великобритании тайком обсуждало с Гитлером сделку, направленную именно против России» [7, c. 8].

 Исчерпав все возможности добиться надежного соглашения с западными державами, Сталин заключает с Германией 23 августа 1939 года договор о ненападении, получивший в истории название пакт «Молотова-Риббентропа».

Запад был ошеломлен дипломатической «дерзостью» Советского Союза, который позволил себе выйти из жестко навязанной ему линии поведения, не захотев быть разменной монетой в руках западных держав. В тех условиях это была оправданная политика. СССР выскользнул из затягивающейся петли, оттянул вступление в войну на два года, отодвинул свои границы на запад и внес раскол в фашистскую коалицию. Так как японское руководство не было поставлено в известность о заключении Германией пакта о ненападении с СССР, то оно посчитало себя обманутым своим немецким союзником. Советский Союз избежал угрозы войны на два фронта при самых неблагоприятных обстоятельствах. Такова правда о советско-германском договоре о ненападении 23 августа 1939 года. И эта правда сегодня понятна для всех честных исследователей и граждан во всем мире. Как признает Альберт Акселл, «Сталин избрал путь, который, как впоследствии стало очевидным, обернулся благом для России, благом для Британии, для США и для всего мира» [7, c. 8].

В свете нынешних антироссийских санкций США и Евросоюза и продвижения НАТО на Восток становится понятным, что мюнхенский сговор между фашистской Германией и англо-франко-американскими квазидемократами был закономерен. Обусловлено это было империалистическими и колониальными интересами западного капитала, которые и сегодня полностью сохраняются в ментальных структурах западной бюрократии и олигархии. Отсюда и сегодняшняя закономерная антироссийская политика США и Евросоюза как следствие продолжения политики мюнхенского сговора 1938 года. Напомним, что Гитлер свое вероломное нападение на СССР оправдывал необходимостью якобы защиты западного образа жизни, «развивающейся Европы с глубоко враждебным окружающим миром», так как считал «Советскую Россию смертельнейшей опасностью не только для германского рейха, но и для всей Европы».

Сегодня всю эту фашистскую пропаганду повторяют западные идеологи и политики, а также их марионетки на постсоветском пространстве против России, Китая и других незападных стран при помощи модифицированной, но все той же расистской теории «столкновения цивилизаций» и «евроинтеграции», тем самым способствуя разжиганию мирового конфликта. Вот, что в открытую и, не стесняясь, вещает нынешний спикер Верховной Рады Украины, бандеровец-фашист Андрей Парубий: «Адольф Гитлер является основоположником прямой демократии» [8], а председатель комитета Верховной Рады по иностранным делам Анна Гопко «предложила попросить НАТО задерживать российские корабли, которые идут через Босфор в Черное море» [9]. Очевидно, что сегодняшних бандеровцев на Украине США, Евросоюз и НАТО рассматривают как ту силу, которую можно использовать в превращении украинской территории в натовский плацдарм против России

 А что мы наблюдаем в современной Польше, Польше, которая, так сказать, возвратилась в лоно западных ценностей? Наблюдае наблюдаем возрождение фашизма. Даже Европарламент и тот, несмотря на все свое политическое фарисейство, вынужден был осудить «ксенофобский и фашистский марш», состоявшийся в Варшаве 11 ноября 2017 года по случаю празднования 99-й годовщины независимости Польши [10]. И это возрождение фашизма в Польше не случайно. Ибо главным гарантом польской независимости сегодня являются США, идеология и политики которых сводится к русофобии, поддержке террористических организаций, то есть к фашизму. Даже американские журналисты и те вынуждены признать, что «современная политика США по сути своей не сильно отличается от политики фашистских государств во время второй мировой воны, одной из главных целей которой являлось разрушение России» [11].

Таким образом, нынешнее польско-шляхетское правительство остается политической гиеной современности и уже плечом к плечу со США продолжает всю ту же западную политику мюнхенского сговора, направленного против России и Белоруссии.

 Противостоять нынешнему мюнхенскому сговору Запада против России возможно лишь при условии создания полнокровного Союзного государства России и Белоруссии и укреплении стратегического союза России и Китая.

Литература

1.Куняев, С. Русский полонез. – М., 2006.

2.Крестовый поход Запада против России [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.km.ru. – Дата доступа: 20.09.2018.

3.Шиптенко, С.А. Воссоединение белорусского народа и «панский синдром» - Новая экономика. – 2009. - №7-8.

4.Черчилль сравнивал Польшу с жадной гиеной [Электронный ресурс] – Режим доступа: http: //www.segodnia.ru/content/17650 – Дата доступа: 20.09.2018.

5.Суровов, В. Ледокол 2. – Минск, 2003.

6.Курс отечественной истории IX-XX веков. Основные этапы и особенности развития российского общества в мировом историческом процессе / Под ред. Л.И.Ольштынского – М.: ИТРК, 2002.

7.Дмитриева, Ольга. Но лорд Галифакс не приехал в Москву // Российская газета. – 21 августа 2009 г.

8.Маласолов, Андрей. «Гитлер – первый демократ». Какие кумиры, такая и страна [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.teleskop-by.org/2018/09/05 – Дата доступа: 6.09.2018.

9.Попко и Гопко играют несуществующими мускулами: Киев пытается «захватить» Азовское море [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://materik.ru/rubric/detail. – Дата доступа: 19.09.2018.

10.Фашизм заговорил по-польски [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://kprf.ru/international/capitalist/170793.html. – Дата доступа: 21.11.2017.

11.Американский журналист: США действуют как фашистское государство [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://kprf.ru/international/capitalist/136565.html. – Дата доступа: 18.11.2014.

 

Почему историческая память в Восточной Европе находится на постоянном редактировании: кейс «Мюнхенского сговора» и его современная политическая интерпретация

(краткое изложение)

Н.М. Межевич,

доктор экономических наук,

профессор факультета международных

отношений Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург)

В своем докладе обратил внимание, что на Западе постоянно предпринимаются попытки переложить вину за развязывание Второй мировой войны на Советский Союз, а, следовательно, на Россию и тем самым поставить под сомнение ее итоги. Но подобный ревизионизм касается непосредственно и Белоруссии. Ведь нахождение Республики Беларусь в ныне существующих границах есть результат политических решений, принятых советским руководством непосредственно перед началом и в самом конце Второй мировой войны. Поэтому попытка поставить под сомнение эти решения ставит под сомнения территориальную целостность современной Белоруссии.

 

Мюнхенский сговор и современные международные отношения

А.В. Кузнецов,

кандидат философских наук,

доцент Белорусского государственного

педагогического университета

им. М. Танка

                                                                                                              (Минск)

Как известно, Мюнхенский сговор 1938 года был, с одной стороны, последствием Первой мировой войны, а с другой – достаточно существенной причиной Второй мировой войны. Поэтому Мюнхенский договор 1938 года является как бы олицетворением западной международной политики в межвоенный период. Однако обе мировые войны являлись показателем окончательного краха идей Просвещения как идеологии капиталистического модерна.

Хотя К. Маркс и ряд других мыслителей подвергли критике эту идеологию еще в XIX веке, однако именно мировые воины наглядно и материально показали несостоятельность этой идеологии.

Одной из фундаментальных идей Просвещения являлась идея о том, что достижения научного разума, воплощенные в новую технику и технологии, разрешат в конечном счете все противоречия предшествующих эпох: нищету, культурную отсталость, социальную зависимость огромных масс населения. Эта идея лежала в основе концепций прогресса, доминирующих в XIX – начале XX века. Но, как показали мировые войны, а затем изобретение и применение ядерного оружия, этот научный разум, воплощенный в технике в условиях капитализма, может быть направлен против человека и в конечном счете может уничтожить человечество как таковое.

Другой идеей Просвещения как идеологии раннего капиталистического модерна являлась идея о том, что прогресс общества воплощается не только в развитии науки и техники, но и в прогрессе социальных отношений между людьми. Когда вместо абсолютной монархии, иерархии сословий и бесправия огромных масс людей, возникает правовое государство, которое будет обязано защищать права человека и осуществить на практике идею политической демократии.

Однако победа идеологии нацизма в Германии и других странах Европы, ужасы Второй мировой войны, когда истреблялись целые народы, показали, что в условиях угрозы капитализму как социально-экономическому устройству общества, элиты западных стран могут пойти на такие меры по отношению к населению своих стран и особенно к населению других стран, по сравнению с которыми меркнут ужасы таких кровавых завоевателей, как Чингис-хан и Тамерлан. Нацизм есть законный отпрыск буржуазного империализма. Недаром Гитлер считал империалистическую политику Англии примером того, как надо «освобождать» от коренного населения колонизируемые страны. Как Англия, по сути дела, уничтожила многомиллионное население коренных народов Северной Америки, аборигенов в Австралии и Новой Зеландии, так Гитлер планировал уничтожить коренные народы Восточной Европы.

Таким образом, две мировые войны показали, что в условиях позднего капитализма, его беспощадной конкуренции, стремлением одних индивидов, классов и государств господствовать и эксплуатировать других индивидов, другие классы и государства, прогресс превращается в лучшем случае в регресс, а в худшем – ведет к исчезновению человечества. Общественные отношения дегуманизируются и превращаются в бесчеловечные.

Мюнхенский сговор 1938 года явился ярким примером краха основополагающих принципов просветительской буржуазной идеологии в международных отношениях.

Одной из иллюзий так называемой перестройки была иллюзия о том, что перестройка ведет к концу конфронтации социалистических стран с Западом, к концу холодной войны. Эта иллюзия, с одной стороны, камуфлировала циничную сдачу верхушкой переродившейся элиты СССР внешнеполитических позиций страны за обещания включить эту верхушку в элиту западного капитализма. Но, с другой стороны, данная иллюзия отражала наивные представления большинства населения о всеобщем разоружении, о свободном обмене культурными ценностями, о свободе учебы за границей и т. д. Именно в перестройку исчезла одна из идей отечественной историографии о том, что до 22 июня 1941 года Вторая мировая война носила чисто империалистический характер, только после начала Великой Отечественной войны она стала справедливой войной народов мира против самого крайнего выражения империализма – немецкого нацизма.

Эти наивные представления о международных отношениях в определенном смысле подкреплялись реальным авторитетом СССР на мировой арене. Не всегда видели, что этот авторитет базировался на колоссальной военной силе Советского Союза. Новые послевоенные поколения, естественно, не помнили нарастающую угрозу войны в предвоенную эпоху и ужасы Второй мировой войны. Кроме того, различного идеологи пятой колонны говорили о чрезмерных затратах на оборону, о том, как хорошо живут такие страны, как Дания Норвегия и т. д., которые в сущности  не имеют армии. Эта наивность проистекала также из незнания истории предвоенных международных отношений, характерным явлением которых и является Мюнхенский сговор 1938 года.

Мюнхенский сговор был, в сущности, договором старых империалистических хищников (Англия, Франция) с новыми империалистическими хищниками (нацистская Германия, фашистская Италия). Первые хотели в неприкосновенности сохранить свои колонии и имперские привилегии, а вторые требовали своей доли в грабеже народов мира. В дни Мюнхенского сговора они сошлись на том, что Германии отдали на заклание целую страну – Чехословакию. Циничность действий так называемых демократий состояла в том, что именно они в результате Версальского мирного договора и последующих после окончания Первой мировой войны других мирных договоров способствовали созданию Чехословакии, в которой чехи составляли 46% населения, а немцев, компактно проживающих в Судетах, было 28% населения. Кроме того, между чехами и словаками также были достаточно непростые отношения. Западные демократии рассматривали Чехословакию и Польшу как противовес побежденной, но всё еще сильной Германии. Но именно эти так называемые демократии через Мюнхенский сговор сдали Германии Чехословакию и Польшу в результате «странной» войны в 1939 году, в надежде на то, что Гитлер осуществит свой давний амбициозный план захвата европейских территорий Советского Союза. Поэтому так называемый «пакт Молотова–Риббентропа» явился неизбежным следствием Мюнхенского сговора.

Для советского руководства было вполне очевидно то обстоятельство, что если Англия и Франция так легко сдали своего союзника и клиента, к созданию которого в данных границах они сами приложили столько усилий, чтобы ослабить Германию и уничтожить Австро-Венгрию, что возникает вопрос о СССР, раздел которого они замышляли еще в период гражданской войны.

Мюнхенский сговор попирал самые прогрессивные идеи буржуазного просветительского модерна – социального прогресса, демократического устройства общества (в том числе и международных отношений), прав человека.

Если существование СССР и Варшавского договора до известной степени умеряло аппетиты империалистических держав Запада, то распад Советского Союза обнаружил за разговорами о правах человека, о праве наций на самоопределение реальную сущность современных международных отношений. Агрессия против Ирака, Ливии, Афганистана, Югославии – это наиболее яркие примеры внешнеполитической экспансии США и их союзников. В последнее время обострились межимпериалистические противоречия между США и ЕС (по социологическим исследованиям для современных немцев президент США Трамп является самой страшной угрозой). Началась новая холодная война Запада против слабой, но встающей с колен России. Таким образом, империализм как последняя и самая агрессивная форма транснационального капитализма отнюдь не исчез, а приобрел новый и еще более страшный для остального мира характер. Поэтому России, а также ее союзникам надо быть сильными и жесткими в отстаивании своих интересов и использовать межимпериалистические противоречия, как это было сделано при заключении договора о ненападении с Германией в 1939 году и союза между СССР, Англией и США в период Великой Отечественной войны.

 

Накануне катастрофы: гитлеровская ревизия версальской системы мира и позиция англо-франко-итальянских правящих кругов

В.Н. Залепеев,

кандидат исторических наук,

доцент кафедры всеобщей истории, международных отношений и международного права Брянского государственного университета им. акад. И. Г. Петровского (Брянск)

30 января 1933 г. президент Германии П. фон Гинденбург назначил на пост рейхсканцлера Адольфа Гитлера - лидера Национал-социалистической немецкой рабочей партии. Он был известен немецкому народу, да и мировой общественности как идеолог программы «завоевания жизненного пространства» на Востоке Европы и ревизии версальской системы мира. Для достижения поставленных целей во внешней полити­ке применялись методы и средства, где авантюризм сочетался с твердым прагматизмом.

Вначале своего правления Гитлер стремился убедить гарантов Версальского договора в мирном характере своего внешнеполитического курса и неоднократно подчеркивал преемственность с политикой Веймарских правительств. Кульминацией политики «добросердечных» предложений стала большая «речь мира» Гитлера от 17 мая 1933 г. [8, с. 342-343]. Декларативные заявления «о взаимопонимании» и «справедли­вом мире» достигли желаемого результата. Американский президент Ф. Рузвельт был даже «в восторге» от выступления рейхсканцлера [10, s. 316].  Самым ярким успехом такой политики стал пакт четырех держав - Англии, Фран­ции, Германии и Италии, который хотя и не был ратифици­рован, но означал в моральном плане как бы прием «новой» Герма­нии в сообщество великих держав [3, с. 469-471].

Но уже осенью 1933 г. Гитлер резко изменил направленность своей политики. Герман­ская делегация, протестуя против отказа ей в предоставлении равноправия в вооружении, покинула конференцию в Женеве. Одновре­менно немецкое правительство сообщило о выходе Германии из Лиги Наций, а 95 % немцев на плебисците одобрило этот шаг. По мнению германского историка И. Феста, этот результат был получен в результате махинаций и террористическо­го принуждения, «он, тем не менее, отражал тенденцию в настроени­ях общественности» [8, с. 353].

Политика маневрирования Берлина оконча­тельно парализовала и без того незначительную склонность евро­пейских держав к созданию фронта противодействия. Гитлер бесцеремонно отверг тактику «за­искивания» перед державами-победительницами, характерную для Веймарской республики, и взял инициативу в свои руки. Уже в се­редине декабря 1933 г. он заявил о готовности ограничиться оборонительными видами оружия, если Германия получит право создать трехсотты­сячную армию. Это было пер­вое из тех продуманных предложений, ко­торые до начала войны создавали основу его внешнеполити­ческих успехов и с помощью которых он разделял готовых к перего­ворам англичан и недоверчивых французов.

Примерно месяц спустя, 26 января 1934 г., рейхсканцлер сделал новый ход, заключив пакт о ненападении с Польшей сроком на 10 лет. Веймарская внешняя политика упорно сопротивлялась любым намерениям зак­репить гарантиями польскую западную границу. Гитлер предъявил этот договор миру как убедительное свидетельство своей воли к взаи­мопониманию даже с извечными противниками. Одновременно нацистскому лидеру удалось дискредитировать Лигу Наций, которой все прошлые годы не удавалось решить германо-польскую проблему. К тому же достиг значительной цели - освобо­дил Германию от угрозы войны на два фронта (со стороны Польши и Франции) и фактически подорвал всю систему коллективного обес­печения мира, созданную Францией.

Убийство австрийского канцлера Э. Дольфуса 25 июля 1934 г. австрийскими нацистами подорвало политические позиции фюрера. Особенно негодовала по этому поводу Италия. Муссолини в своей речи по этому поводу назвал Гитлера «отвратительным сексуальным калекой», а также «опасным дураком и клоуном». В газете «Попало ди Рома» он писал: Кто такие эти господа нацисты? Убийцы и педерасты!» [5, с. 81].

Негативная реак­ция заграницы на этот путч нацистов, заставила Гитлера действовать осмотрительнее и избегать плохо подготовлен­ных акций. Он осознавал, что Германия еще слаба для больших схваток, а посему без колебаний выдал участников покушения, бежавших в Германию, австрийскому правительству. Этими решительными действиями Гитлер продемонстрировал, с одной стороны, как бы свою непричастность к убийству Дольфуса, а с другой - готовность вести диалог с демо­кратическими странами.

Новый поворот во внешней политики Германии наступил 16 марта 1935 г., когда был издан указ фюрера о введении в Германии всеобщей воинской повинности и увеличении армии до 300 тысяч человек. Эта весть вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Французский посол Франсуа-Понсэ попросил аудиенции у Гитлера и выразил протест: явное нарушение Версальского договора.  Фюрер в мягком и дружественном тоне убедил посла, что Германия  не собирается  чем-либо угрожать Франции или Англии, а эти меры направлены для борьбы с коммунизмом [5, с. 85]. Британское правительство также выступило с про­тестом против нарушения Германией Версальского договора, но уже 6 июня 1935 г.  оно дало согласие на проведения переговоров о морском соглашении. С подобной инициативой в соотношении 35:100 Берлин выступил ещё год назад. Это был дипломатический успех фюрера, которому удалось разбить единый фронт противника и обратить их друг против друга. В своих мемуарах министр иностранных дел Германии Й. фон Риббентроп впоследствии отмечал, что «в Париже были серьёзно раздосадованы». Некоторые газеты дошли до того, что стали писать о «коварном Альбионе» [7, с. 74].  

Противоречия между гарантами Версальского договора отчетливо прояви­лось уже на апрельской конференции 1935 г. в Стрезе между Британией, Францией и Италией. На предложение итальянского диктатора остановить дальнейшие пополз­новения Германии, представители Великобритании ответили, что их страна не собирается применять санкции. 18 июня 1935 г. в день, когда 120 лет тому назад британцы и пруссаки победили францу­зов при Ватерлоо, было подписано англо-германское мор­ское соглашение, которое по-сути закрепило поворот в европейс­ких отношениях. Великобритания фактически признала за Герма­нией право ревизии Версальского договора. Неслучайно 18 июня Гитлер назвал своим счастливейшим днём [5, с. 86].  Англичане пошли на этот шаг, рассчитывая, что рассчитывая, что морской договор будет держать немецкое воору­жение в контролируемых границах, а политика третьего рейха станет более предсказуемой.

Вторжение Италии в Абиссинию в октябре 1935 г., вбило очередной клин во взаимоотношениях гарантов версальской системы мира. Франция сначала заверила Мус­солини в своей лояльности. Однако, когда Анг­лия потребовала применить экономические санкции про­тив агрессора, так как опасалась за свои колонии в Африке, Франция изменила свою позицию. Лондон и Париж объявили экономические санкции против Италии и демонстративно направили в Средиземное море свои флоты. Муссолини сразу потерял репутацию «римского гения» и был признан политическим авантюристом [5, с. 88]. В свою очередь Гитлер после колебаний, он стремился к созданию англо-германо-итальянского союза для передела мира [2, с. 118], все-таки решил поддержать итальянскую сторону и начал постав­лять ей сырье. Это было политическое решение. Гитлер увидел в конфликте шанс взло­мать устоявшийся порядок в Европе и тем самым окончательно по­кончить с «духом» Версаля.

 Неспособность Англии и Франции раз­решить итальянскую проблему, а также паралич Лиги Наций лишь ускорили ошеломляющий внешнеполитический демарш: 7 марта 1936 г. немецкие войска заняли Рейнскую область, которая явля­лась демилитаризованной зоной по условиям Версаль­ского договора. Поводом для гитлеровской акции стала ратификация палатой депутатов французского парламента советско-французского военного договора от 2 мая 1935 г.

Ввод войск в Рейнскую область был связан с ог­ромным риском, так тогда Германия ещё не могла противостоять Франции и её союзникам в случае войны. Однако Гитлер пошел на риск, будучи убежден, что его уже отработанный метод дипломатии с гарантами Версаля вновь принесет плоды. Он назначал ввод войск на выходные дни, когда руководя­щие органы западных держав не способны принять решение. Разрушения договоров - Версальского и Локарнского - Гитлер сочетал с клятвами в благонамеренности своего поведения и головокружи­тельными предложениями союза, в том числе, даже пакта о нена­падении с Францией на 25 лет и возвращение Германии в Лигу На­ций. Опять, как при выходе из Лиги Наций или присоединении Са­арской области, он подвел под свою акцию демократическую за­конную основу, проведя плебисцит, на котором 99% участников одоб­рили действия правительства.

Эта гитлеровская акция вызвала протесты и угрозы со стороны Франции. Однако Лондон отказал в военной поддержке Франции, считая, что эти действия Германии не представляют для них угрозы [9, с. 113].  Колебания Франции и пассивность Великобритании, в конечном счете, обернется для них катастрофой. Они упустили последний шанс, не развязывая большой войны, остановить   милитаризацию   и   агрессию Германии.

Демократические страны демонстрировали свое бессилие, а это подталкивало Гитлера к новым действиям. Прямое вмешатель­ство германских и итальянских войск в гражданскую войну в Испа­нии на стороне франкистов, оформление блока «Берлин-Рим», на­конец создание Антикоминтерновского пакта с участием Германии, Италии и Японии явились ярким свидетельством краха стратегии Англии и Франции.

Уверовавший в свою безнаказанность фюрер стремился к искорене­нию самого «духа» Версаля. В своем выступлении в рейхстаге 30 января 1937 г. он объявил недействительной статью Версальского договора, которая возлагала на Германию ответствен­ность за развязывание Первой мировой войны [4, с. 372].  Державы-победи­тельницы никак не отреагировали на это пафосное заявление.

С конца 1937 - начало 1938 гг. в голосе гитлеровской дипломатии стало боль­ше твердости и наглости. Германия стала чаще прибегать к бряца­нию оружием, и это оказало воздействие на изменение стратегии западных государств. Великобритания и Франция от политики уступок, в 1938 г. перешли к проведению политики умиротворения [6, с. 372]. Аншлюс Австрии и раздел Чехословакии, осуществленные Германией, стали вершиной политики умиротворения. Именно мюнхенский сговор стал прологом Второй мировой войны. Англо-французские умиротворители рассчитывали, что расчленение Чехословакии принесет мир Европе. Но уже в марте 1939 г., когда вермахт оккупировал Богемию и Моравию (Сло­вакия была провозглашена суверенным государством), политика уми­ротворения полностью обанкротилась. Последовавшие вслед за этим такие акции, как оккупация Мемеля, денонсация договора с Польшей и морского соглашения с Англией, заключение военно-политического союза с Италией («Стальной пакт») и, наконец, заключение договора о ненападении с СССР 23 августа 1939 г., стали успехами германской дипломатии, победой Гитлера над демократическими странами.

В заключение следует отметить, что ревизия Версальского договора Германией про­тиворечили непосредственным интересам почти всех европейских стран. Однако перед лицом вызова, брошенного им Гитлером, они не смогли проявить свою волю к сопротивлению и позволили ему добиться триумфа на внешнеполитической арене. Причина этого кроется не только в поразительной интуиции самого фюрера, но и в ряде других скрытых факторов. В частности, страх перед коммунизмом политической элиты Европы. Эксперимент с Народным фронтом во Франции, гражданская война в Испании и сталинские репрессии в СССР оживили этот страх. Гитлер интуитивно почувствовал это и использовал его в своей внешней политике. Фюрер букваль­но взывал к Европе предоставить ему право на вооружение и тогда рейх возьмет на себя роль бастиона, «сдерживателя зла».

Кроме того, на Гитлера работала притягательная сила автори­тарной модели. «Кризис демократии», особенно проявившийся в эко­номической депрессии 1929-1933 гг., рост популярности ле­вых сил, сделал национал-социалистический режим привлекательным во многих европейских странах.  Германия, не имевшая колоний, в короткие сроки добилась огромных успехов в экономике.  С помощью геббельсовской пропаганды, германский фюрер для многих граждан, как внутри страны, так и за рубежом, стал ассоциироваться с порядком, защитой простого населения и преобразованиями.

Наконец, нацистский канцлер сумел извлечь выгоду из противоречий сущест­вовавшей системы поддержания мира. Версальский договор впер­вые ввел в межгосударственные отношения моральные соображе­ния. По статье 231 вся вина за развязывание войны возлагалась целиком на Германию. Но именно Гитлер стал усердно оперировать такими понятиями, как честь, равенство и самоопределение. Эти призывы нашли отклик, прежде всего, в Англии, так как отвечали традиционной бри­танской политике равновесия сил, уже давно обеспокоенной воз­росшим влиянием Франции на континенте.

Если свести воедино все эти мотивы, можно сказать, что Евро­па имела много слабых мест, которыми воспользовался немецкий фюрер. Именно совпадающие мотивы и интересы тоталитарной Германии и демократической Европы стали главными причинами того, что Гит­лер добился фактически всего, чего хотел в своей внешней полити­ке.

Источники и литература:

1.Буллок, А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание. В 2т. - Смоленск, 1994. - Т.2. – 667 с.

2.Гитлер, А. Моя борьба/Пер. с нем. - Ашхабад, 1982. -598 с.

3.История дипломатии. - М.-Л., 1945. Т.3. – 872с.

4.Кульбакин, В. Очерки новейшей истории Германии. - М., 1962. - 672 с.

5.Проэктор, Д. Фашизм: путь агрессии и гибели.  М., 1985. – 543 с.

6.Рейнольдс, Д. Великобритания и «третий рейх». 1933-1940 гг. //Новая и новейшая история.1991. №3. - 44-55 с.

7.Риббентроп, Й. Тайная дипломатия III рейха.  М., 1999. - 448 с.

8.Фест, И. Адольф Гитлер /Пер. с нем.  Пермь, 1983. Т.2. -318 с.

9.Ширер, У. Взлёт и падение третьего рейха. / Пер. с англ./ с предисловием и под ред. О. А. Ржешевского.    М., 1991.  Книга. III. - 528 с.

10.Krosigk, L. Finanz - und Außenpolitik unter Hitler. In: Hitler, Deutschland und die Machte. Materialien zur Außenpolitik des Dritten Reiches.  Düsseldorf, 1977. - 308-332 s.

 

Данные советской разведки о подготовке мюнхенского

соглашения и его последствиях

П.А. Колесников,

аспирант Брянского государственного

университета им. академика

И.Г. Петровского (Брянск)

Мюнхенская конференция, состоявшаяся 29-30 сентября 1938 г., является объектом пристально изучения на протяжении уже восьмидесяти лет. В своей основе «Мюнхенское соглашение» было отторжением от Чехословакии Судетской области с преобладающим немецким населением и передачу ее Германии. По существу, «Мюнхен» являлся кульминационным пунктом Британии и Франции, направлявшие агрессивные намерения Гитлера на Восток Европы.

Советские органы государственной безопасности и дипломаты внесли не малый вклад в своевременном информировании руководства страны о предстоящих событиях, связанных с решением Чехословацкого вопроса между Гитлером и ведущими странами Европы - Англией, Францией, Италией.

Имевшие прочные агентурные связи в Германии и ряда Западных стран, советская разведка постоянно отслеживала ситуацию, которая происходила в этих странах.  Разведданные поступали в Москву от советских посольств в Берлине, Париже, Праге, Софии и других, а также из министерства иностранных дел Великобритании.  Переданные сведения подвергались тщательному анализу. На основе полученных данных делались выводы о возможных переговорах между Германией, Италией, Англией и Франции, без участия Советского Союза, по решению Судетской проблемы. В связи с этим советское руковдство было справидливо озабочено происходящими событиями и не могло бездейтсвовать   [1, с. 14].

Одним из первых таких донесений датируемое   4 февраля 1938 г., была   информация о возможных планах Германии, Италии и Японии вступить в переговоры с Великобританией, с целью разрешения имевшихся противоречий по внешнеполитическим вопросам. Инициатива исходила от Германии, которая стремилась запугать Лондон своим агрессивным поведением, используя методы устрашения развязывания войны. Но Британское правительство считало на тот момент, «…что в данных условиях было бы чрезвычайно опасно вступать в переговоры с Германией и её союзниками, дабы не создавать впечатления, что Англия боится их». Данная информация поступила от советского посла И. Майского в Лондоне. Её получил 7-м отдел (шифровальный, гос. тайна) Главного управления государственной безопасности НКВД [2, с. 59].

В данных сведениях как мы видим, не шло речи, о какой-либо конференции и тем более не поднимался вопрос по Чехословакии, но тот факт, что попытка Германии наладить контакты для решения своих территориальные вопросов, присутствовала.

Так спустя время, после аншлюса с Австрией, Германия вновь пыталась надавить на Запад своими провокационными действия, чтобы те в свою очередь, пошли на уступки по вопросу Чехословакии. В одном спецсообщений из Рима от 5 августа 1938 г. были получены следующие сведения, 5-м иностранным отделом 1 управления НКВД. В нем отмечалось, «..что в последнее время итальянцы, через чиновников министерства иностранных дел, через работников иностранных представительств в Риме и по другим каналам, под видом особо секретной информации распространяют сведения о предстоящем в течение сентября месяца, германском нападении на Чехословакию. Делается это по специальному соглашению с немцами в целях содействия политике запугивания и шантажа, применяемого немцами в отношении Лондона, Парижа и Праги.

Слухи и информации такого порядка построены на ряде действительных фактов, как например, на решении регента Венгрии Хорти Миклоша провести 9 сентября маневры венгерской армии на чешской границе. На основе этих сведений в плане немцев в случае войны с Чехословакией наступить через мало укрепленную австро-чешскую границу, где одновременно после нюренбергского фашистского конгресса Гитлер примет окончательное решение по Судетскому вопросу» [2, с. 101].

Источник сообщал, что «…Муссолини не хотел в ближайшее время проводить военные действия, и поэтому рекомендовал Гитлеру воздержаться от нападения на Чехословакию до момента окончательной победы в Испании, что в свою очередь укрепило бы позиции Италии и Германии в будущих наступательных действиях. Но если Гитлер решит действовать радикально и начнет войну, то Италия окажет всю необходимую помощь» [2, с. 102].

На основе полученных сведений можно понять, что Великобритания и Франция будут искать пути мирного решения для того, чтобы урегулировать предстоящий и нарастающий военный конфликт на Западе. Складывающаяся ситуация не заставила себя долго ждать.

Из поступившего донесения, по данным МИД Италии в Риме, от 15 сентября 1938 г. было сообщено об отъезде Чемберлена в Берхтсгаден (Германия) для обмена мнением с фюрером по «самоопределению» Судетских немцев. Решение не было сразу принято, но были намечены планы на будущие встречи и возможное соглашение, что явствовало из данного донесения [2, с. 112].

На основе материалов, которые поступали из Европейских источников, делался прогноз о предстоящих событиях, а также о том, что Англия и Франция склоняла президента Чехословакии к мысли о необходимости передачи Германии Судетской области. Кроме того, предлагалось аннулировать все соглашения о взаимопомощи с другими странами.

Это тенденция четко прописывалась в секретном меморандуме, полученном по каналам советской разведки от 20 сентября 1938 г. за несколько дней до подписания Мюнхенского соглашения. В частности, сообщалось, что 19 сентября английский и французский посол передали премьер-министру Чехословакии следующее:

«Руководствуясь высокими принципами сохранения мира в Европе, они считают необходимым присоединение Судетской области к Германии. Система пактов о взаимной помощи Чехословакии с другими державами аннулируется. Взамен этого все соседние государства Чехословакии, плюс Франция и Англия гарантируют неприкосновенность ее границ» [2, с. 118].  Москва была информирована о начале подготовке Франции, Чехословакии и Германии к возможной войне, так как в этих странах была объявлена всеобщая мобилизация [2, с. 129-131].

Как видно из донесений, прослеживается двойственная информация. Одни сведения сообщали о решении Чехословацкого вопроса путем заключения некоего соглашения, которое было бы выгодно обеим сторонам. Другие источники докладывали о проведении всеобщей мобилизации, что неизбежно привело бы к войне. 

27 сентября 1938 года Гитлер сообщил послам Англии и Франции, что Германская акция против Чехословакии начнется завтра, то есть 28 сентября. Британский премьер министр Чемберлен, настаивал на проявлении немецкой стороной большего терпения и сдержанности, пытаясь направить процесс в русло переговоров [3, с. 934-935]. Разногласия сводились к минимуму.

На следующий день (28 сентября) французский посол, прибывший в Германию по приглашению Гитлера, обсудил вопросы разрастающегося кризиса. Одновременно в этот же день, по настоянию, Британское правительство, инструктировало своего посла в Риме, с тем, чтобы он предложил выступить Муссолини в переговорах в качестве посредника. Муссолини принял предложение и через своего посла в Германии передал свое согласие Гитлеру. Так в присутствии французского и итальянского посла Гитлер согласился и выбрал место для переговоров в г. Мюнхен, что нашло отражение в советских разведданных [3, с. 940-941].

30 сентября 1938 г. Чемберлен, Даладье и Муссолини подписали с Гитлером соглашение, по которому Судетская область Чехословакии отходила к Германии.

Последствия данного соглашения были неутешительными. Англия и Франция, сильно возлагавшая надежды на то, что данное соглашение уведет в сторону военный конфликт путем того, что сдадут своего союзника в Европе, то они глубоко ошибались, когда шли на эти уступки. Германия получила всё, что хотела, тем самым укрепив свои позиции в Судетской области, впоследствии оккупировав всю Чехию. Для Англии и Франции это обернулось катастрофой, показав свою слабость перед агрессором.

По этому поводу неплохо выразил свое мнение тогдашний Министр иностранных дел Латвии, Вильгельм Мунтерес. Из донесения 17 октября 1938 в Прагу, «…это – самое ужасное дипломатическое поражение, которое когда-либо терпели Англия и Франция. Это больше чем поражение, это катастрофа. Они расплатятся за это утратой престижа и влиянием во всем мире. Франция становится лишь привеском Англии, ну а Англия после совещания в Берхтесгадене, потеряла уважение к Франции, перед страхом начала войны. Чемберлен даже постеснялся, после Мюнхена за спиной у Франции договорится с Гитлером...», «…Англия из-за своей слабости потеряет все свои позиции в Европе, Африке вообще на Дальнем Востоке…» [2, с. 133]. Было очевидно, что доверие европейских стран после Мюнхенской конференции к Англии и Франции было потеряно, сложившееся система общеевропейской безопасности была развалина.

Стало понятно, что политика уступок Гитлеру не сработала, а лишь подстегнула агрессора. Это и подтолкнуло советское руководство искать собственные пути решения в обеспечении безопасности страны как вынужденная мера в складывающихся внешнеполитических условиях. Мюнхенское соглашение лишний раз подтвердило тот факт, что Англия и Франция пытались за счет одной страны добиться собственной безопасности в ущерб другой, тем самым открыв путь Германии на Восток.

Источники и литература:

       1. Смирнов В.П.  Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков. // Вестник МГИМО – Университета. –  №54, 2009.

  2. Соцков Л.Ф. Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки Российской Федерации 1939–1941. – РИПОЛ Классик. М., 2011.

 

       – Документ МИД Франции, №24 от 4.02.1938, стр. 59

       – Спецсообщение №431732 от 5.08.1938, стр. 102

       – Документ МИД Италии, №б/н от 15.09.1938, стр. 112

       – Меморандум №8604 от 19.09.1938, стр. 118

       – Сообщение загранаппарата из Праги №284 от 26.09.1938, стр. 129

       – Меморандум из Берлина №8890 от 27.09.1938, стр. 130

       – Записка НКВД СССР по полученным донесениям №б/н  от 29.09.1938, стр. 131

              – Шифртелеграмма посольства Чехословакии в Риге №-335/секр/38 от 17.10.1938,              стр.133

                3. M. Domarus. Hitler. Reden und Proklamationen, 1932-1945: kommentiert von einem deutschen Zeitgenossen., T. 2, - Leonberg., 1988. (Макс Домарус. Гитлер, Речи и воззвания 1932-1945)

 

Красная армия и Чехословацкий кризис 1938 г.

Е.Н. Сылка,

военный историк, Белорусское общественное

объединение «Русь» (Минск)

            После аншлюса Австрии в марте 1938 года Генлейн прибывает в Берлин, где получает инструкции по дальнейшим действиям. В апреле его партия принимает так называемую Карлсбадскую программу[cs], содержавшую требования автономии. В мае генлейновцы активизируют прогерманскую пропаганду, выдвигают требование о проведении референдума по присоединению Судетских земель к Германии и на 22 мая, — день муниципальных выборов, — подготавливают путч, с тем, чтобы превратить эти выборы в плебисцит. Одновременно проводилось выдвижение Вермахта к чехословацкой границе.

            Это спровоцировало первый Судетский кризис. В Чехословакии прошла частичная мобилизация, войска были введены в Судеты и заняли приграничные укрепления. В то же время о поддержке Чехословакии заявили СССР и Франция (во исполнение советско-французского договора от 2 мая 1935 года и советско-чехословацкого договора от 16 мая 1935 года).

            21 мая польский посол в Париже Лукасевич заверил посла США во Франции Буллита, что Польша немедленно объявит войну СССР, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии. 16 февраля 1938 года германский посол в ЧСР докладывал в Берлин, что в разговоре с ним Бенеш заявил, что «…пакт с Россией — это пережиток прошлой эпохи, но он не может так просто выбросить его в корзину для бумаг». Вряд ли стоит сомневаться, что в столице рейха эти слова были встречены с одобрением. Тем временем Литвинов начал понимать, что проблема коридора в Чехословакию не может быть решена исключительно силами СССР. 25 мая он сообщил об этом советскому полпреду в Праге. Особенно удивляла позиция союзной Праге Румынии. В конце 1937 года Кароль II лично заверил начальника генерального штаба Франции генерала армии Мориса Гамелена, что Румыния пропустит советские войска через свою территорию. Через несколько месяцев все поменялось. К лету Бухарест уже постоянно игнорировал приглашения принять участие в переговорах об организации даже воздушного моста из Москвы в Прагу.

            27 мая в беседе с послом Польши министр иностранных дел Франции Жорж Бонне заявил, что «План Геринга о разделе Чехословакии между Германией и Венгрией с передачей Тешинской Силезии Польше не является тайной». Всего в течение 6 месяцев Советский Союз 10 раз официально заявлял о своей готовности оказать поддержку Чехословакии. Кроме того, 4 раза об этом конфиденциально сообщалось Франции, 4 раза — Чехословакии и 3 раза — Великобритании. Советская сторона трижды предлагала провести переговоры генеральных штабов Франции и один раз Великобритании, однако никакого ответа получено не было.

            19 сентября Бенеш через советского полпреда в Праге обращается к правительству СССР относительно его позиции в случае военного конфликта, и Советское правительство дает ответ, что готово выполнить условия Пражского договора. Советский Союз предложил свою помощь Чехословакии на случай войны с Германией, даже в том случае, если вопреки пакту Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. Позиция Польши выражалась в заявлениях о том что в случае нападения Германии на Чехословакию она не станет вмешиваться и не пропустит через свою территорию Красную армию, кроме того, немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии, и если советские самолёты появятся над Польшей по пути в Чехословакию, они тотчас же будут атакованы польской авиацией.

            С 23 сентября началась мобилизация в Чехословакии и к 29 сентября чехословацкая армия была развернута вдоль границы. Чехословацкие войска объединялись в 4 армии, 7 корпусов, 18 пехотных, 1 моторизованную,

6 легких пехотных дивизий, 4 кавалерийские, 4 моторизованные бригады и 4 группы пехоты. Они имели задачей совместно с отмобилизованной погранохраной, опираясь на пограничные укрепления, отразить германское вторжение. В случае же прорыва обороны предполагалось отводить войска в Словакию, затягивая боевые действия и ожидая помощи союзников. Вооруженные силы Чехословакии насчитывали почти 2 млн человек и имели на вооружении 5700 орудий и минометов, 1514 самолетов, 348 танков, 70 танкеток и 75 бронемашин. На границе было сооружено 8 крепостей, 725 тяжелых дотов и 8774 легких дзота.

            3 сентября во Франции было призвано 300 тыс. резервистов, 4 сентября отменены отпуска в гарнизонах на восточной границе, 5 сентября линия Мажино была полностью укомплектована техническими частями. Вечером 22 сентября 6 дивизий были выдвинуты на границу Германии. В ночь на 24 сентября было призвано еще 600 тыс. резервистов и переброшено к границе 14 дивизий. К 28 сентября во французские войска было мобилизовано 1,5 млн человек, а на границе Германии развернуто 37 пехотных дивизий, 13 кавалерийских бригад и 29 танковых

полков, общей численностью 896 тыс. человек. Всего во французской армии насчитывалось более 1275 танков и 1604 боевых самолета первой линии. Вооруженные силы Англии располагали 20 дивизиями и 2 бригадами (около 400 тыс. человек), 375 танками и 1759 самолетами первой линии.

            Ряд мер военного характера провела и Польша, заинтересованная в участии в разделе Чехословакии. 5–19 сентября на Волыни прошли крупные маневры польской армии, в которых участвовали 3-я, 13-я, 21-я, 27-я и 30-я пехотные дивизии, 5-я учебная кавалерийская дивизия (в составе Подольской и Кресовой кавалерийских бригад), 10-я моторизованная кавалерийская бригада, 2-я бригада легких бомбардировщиков и подразделения Корпуса пограничной охраны. Тем самым Варшава демонстрировала готовность остановить Красную армию, если она попробует пройти через польскую территорию на помощь Чехословакии. Под прикрытием этих маневров польские войска стали стягиваться к Тешину. На границе с Чехословакией была развернута отдельная оперативная группа «Шлёнск» под командованием бригадного генерала Владислава Бортновского в составе 4-й, 21-й и 23-й пехотных дивизий, Великопольской и 10-й моторизованной кавалерийских бригад. К 1 октября эта группировка насчитывала 35 966 человек, 270 орудий, 103 танка и танкеток, 9 бронемашин и 103 самолета. Кроме того, после 23 сентября созданные еще весной 1938 г. в чехословацкой Тешинской Силезии нелегальные польские диверсионные отряды предприняли ряд террористических нападений на чехословацкие полицейские и военные посты, погромов общественных и государственных зданий, всячески создавая видимость ведущейся там партизанской войны.

            Польская пропаганда упрекала Чехословакию в том, что она стала коминтерновским плацдармом, а современный кризис — результат не германской агрессии, а слабости Чехословакии. Широко популяризировались слова Юзефа Пилсудского о том, что «искусственно и уродливо созданная Чехо-Словацкая республика не только не является основой европейского равновесия, наоборот, является его слабым звеном». В 19 часов 21 сентября Польша потребовала от Чехословакии передать ей Тешин, хотя и не указала какого-либо срока выполнения этого требования. Получив польский ультиматум, Прага обратилась к Москве с просьбой о поддержке. Около 4 часов утра 23 сентября советская сторона заявила польскому послу в Москве, что в случае вторжения польских войск в Чехословакию, СССР денонсирует Пакт о ненападении от 1932 г. Понятно, что в условиях, когда дело явно

шло к разделу Чехословакии, Варшава ответила, что «меры, принимаемые в связи с обороной польского государства, зависят исключительно от правительства Польской республики, которое ни перед кем не обязано давать объяснения». По сути, это был совет не лезть не в свое дело.

            Также правительство СССР провело ряд подготовительных военных мероприятий, на юго-западной и западной границе были приведены в боевую готовность стрелковые дивизии, авиация, танковые части и войска противовоздушной обороны. Только в декабре 1949 года руководитель КПЧ Клемент Готвальд рассказал, как в сентябре 1938 Сталин просил через него передать Эдварду Бенешу, что Советский Союз готов оказать конкретную военную помощь Чехословакии без Франции, но при двух условиях: если Чехословакия попросит Москву о такой помощи и если сама будет защищаться от военной интервенции Третьего Рейха.

            2 октября Вавречек, уже министр без портфеля, заявил: «Советская Россия, вне всякого сомнения, готова была вступить в войну. Но воюя вместе с Россией, мы воевали бы не только против Германии. Вся Европа, включая Францию и Англию, рассматривала бы это как войну большевизма против Европы. Возможно, вся Европа поднялась бы на войну против России и против нас».

            15 марта Германия ввела на территорию оставшихся в составе Чехии земель Богемии и Моравии свои войска и объявила над ними протекторат (протекторат Богемия и Моравия). Чешская армия не оказала оккупантам никакого заметного сопротивления; исключение составляет только 40-минутный бой роты капитана Павлика в городе Мистек 14 марта.

            В распоряжение Германии попали значительные запасы вооружения бывшей чехословацкой армии, позволившие вооружить 9 пехотных дивизий, и чешские военные заводы. Перед нападением на СССР, из 21 танковой дивизии вермахта 5 были укомплектованы танками чехословацкого производства. В тот же день объявила о независимости Подкарпатская Русь. Таким образом, Чехословакия распалась на государства Чехию (в составе земель Богемия и Моравия), Словакию и Карпатскую Украину (последняя была сразу же оккупирована Венгрией). Й. Тисо от имени словацкого правительства направил просьбу правительству Германии установить над Словакией протекторат.

            19 марта правительство СССР предъявляет ноту Германии, где заявляет о своём непризнании немецкой оккупации части территории Чехословакии.

            Сухопутные войска Красной армии в начале 1938 года состояли из 27 управлений стрелковых корпусов, 96 стрелковых дивизий (60 кадровых, 2 смешанных и 34 территориальных); 7 управлений кавалерийских корпусов, 32 кавалерийских дивизий, 2 кавалерийских бригад; 4 управлений механизированных корпусов, 25 механизированных, 4 тяжелых и 3 запасных танковых, 2 мотоброневых, 3 моторизованных стрелково-пулеметных бригад и 23 артиллерийских полков резерва главного командования. Советские ВВС (сухопутные и морские) включали в себя 1 авиационную армию особого назначения, 77 авиационных (24 тяжелобомбардировочных, 18 среднебомбардировочных, 1 минно-торпедную, 6 легкобомбардировочных, 10 штурмовых, 14 истребительных и 4 разведывательных) и 6 авиадесантных бригад. В Красной армии насчитывалось 1582057 человек (из них 1232526 — в сухопутных войсках, 191702 — в ВВС и 157?829 — в частях вне норм), на вооружении она имела 26719 орудий и минометов, 18839 танков и 8607 боевых самолетов (из них 1417 — в составе ВВС ВМФ).

            Новый этап организационного развития БВО начался в конце 1930-х годов. В условиях Чехословацкого кризиса 1938 г., чреватого возникновением войны, в которой в силу своих союзнических обязательств в отношении Чехословакии и Франции должен был принять участие и Советский Союз, Главный военный совет (ГВС) РККА 24 июня и 14 июля 1938 г. предложил реорганизовать Белорусский военный округ1. Согласно приказу наркома обороны № 0151 от 26 июля БВО был переименован в особый военный округ (БОВО) и в его составе на базе управления 4-го стрелкового корпуса была сформирована Витебская армейская группа (АГ), в которую входили войска, расположенные на территории Витебской и Минской областей, а на базе управления 5-го стрелкового корпуса — Бобруйская АГ, объединявшая войска на территории Могилевской, Гомельской и Полесской областей2. Проводимая реорганизация позволяла ускорить развертывание фронтового и армейских управлений в случае мобилизации армии. Все эти организационные мероприятия были 28 июля утверждены Политбюро ЦК ВКП(б) и оформлены 29 июля 1938 г. постановлением Комитета Обороны при СНК СССР № 173сс/ов3. Полгода спустя приказом наркома обороны № 07 от 15 января 1939 г. в БОВО на базе управления 16-го стрелкового корпуса была сформирована новая Минская АГ, в состав которой включались войска, расположенные на территории Минской и Могилевской областей. Соответственно изменялся состав Витебской и Бобруйской АГ, а 23-й стрелковый корпус выделялся в подчинение управления округа.

            Народный комиссар обороны 21 сентября направил по прямому проводу Военному совету Киевского особого военного округа директиву {364}, в которой требовалось начать выдвижение к государственной границе крупных группировок войск: житомирской армейской группы, включавшей 8-й и 15-й стрелковые корпуса (7, 44, 45, 46, 60, 81 и 87-я стрелковые дивизии) и 2-й кавалерийский корпус (3, 5, 14-я кавалерийские дивизии), — в район Новоград-Волынский, Шепетовка; винницкой армейской группы в составе 17-го стрелкового корпуса (72, 96, 97-я стрелковые дивизии), 25-го танкового корпуса (4-я и 5-я танковые и 1-я мотострелковая бригады), двух отдельных танковых бригад и 4-го кавалерийского корпуса (9, 32, 34-я кавалерийские дивизии) — в район юго-западнее Троекурова (ныне Хмельницкий).

            23 сентября нарком обороны и Генеральный штаб отдали дополнительную директиву о приведении в боевую готовность части войск Белорусского особого и вновь созданного Калининского военных округов, а также о выдвижении к государственной границе ряда их оперативных объединений. В Белорусском округе в боевую готовность были приведены две армейские группы: витебская, в которую входили полоцкая (4-й стрелковый корпус в составе 5-й, 50-й стрелковых дивизий и 18-й танковой бригады) и лепельская (27-я стрелковая, 24-я кавалерийская дивизии и 16-я танковая бригада) войсковые группы; бобруйская, включавшая 16-й стрелковый (2, 13, 100-я стрелковые дивизии и 21-я танковая бригада) и 5-й кавалерийский (4, 7, 36-я кавалерийские дивизии) корпуса.

            Витебская армейская группа должна была одной своей частью сосредоточиться у границы северо-западнее Полоцка, другой — в районе Бегомль, Березино, западнее Лепеля: бобруйская получила задачу занять Минский укрепленный район и близлежащие пункты. Из Калининского военного округа к границе направлялась усиленная 67-я стрелковая дивизия {370}. Все перечисленные войска утром 24 сентября приступили к выполнению приказа.

            Выделенная для прикрытия и поддержки войск истребительная авиация перебазировалась на передовые аэродромы у границы для действий на себежском, полоцком, минском и слуцком направлениях; скоростная бомбардировочная — в район Витебск, Орша. Тяжелая бомбардировочная авиация должна была совершать полеты с аэродромов постоянной дислокации.

            В эти же дни в западных приграничных округах помимо полевых войск и авиации приводились в боевую готовность и доукомплектовывались укрепленные районы, расположенные вдоль государственной границы и в ближайшей глубине, инженерно-аэродромные батальоны, усиливалась система наблюдения и оповещения войск, повышалась готовность всей противовоздушной обороны, устанавливалось круглосуточное оперативное дежурство в штабах и на узлах связи. Подобные мероприятия проводились также в Харьковском и Московском военных округах {371}.

            Всего в боевую готовность были приведены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад, 7 укрепленных районов, а в системе противовоздушной обороны — 2 корпуса, дивизия, 2 бригады, 16 полков, 4 зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков, а также части боевого и тылового обеспечения.

            В это время Советскому правительству стало известно, что Польша стремится к сделке с Германией в надежде на свое участие в разделе Чехословакии. В связи с этим 23 сентября польское реакционное правительство было предупреждено, что в случае если польские войска вторгнутся в пределы Чехословакии, то СССР будет считать это актом агрессии и денонсирует без дальнейшего предупреждения пакт о ненападении с Польшей.

            Помимо войск, выдвинутых к юго-западной и западной государственной границе, в боевую готовность был приведен второй эшелон войск, состоявший из 30 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 2 танковых [107] корпусов, 15 отдельных танковых бригад, 34 авиационных баз. В вооруженные силы было призвано из запаса в общей сложности до 330 тыс. человек командного, политического, младшего командного и рядового состава, задержано увольнение десятков тысяч младших командиров, выслуживших установленные сроки службы {378}.

            Правительство Чехословакии осенью 1938 г. имело возможность отвергнуть мюнхенский диктат и, опираясь на свой народ, армию, на поддержку Советского Союза и антифашистских сил в других странах, отклонить требования о капитуляции, возглавить борьбу за свободу и независимость своего государства. Тем более что реальное соотношение сил было явно не в пользу агрессора, который имел 47 дивизий. Согласно плану «Грюн» в операциях против Чехословакии предусматривалось использовать 39 дивизий {379}. В то же время Чехословакия имела 45 дивизий, обладала вооруженными силами численностью 2 млн. человек, располагала 1582 самолетами, 469 танками, 5700 артиллерийскими орудиями различных калибров и другим вооружением {380}. В борьбе против немецко-фашистских захватчиков ее армия могла опереться на мощные пограничные укрепления, не уступавшие немецкой линии Зигфрида и французской линии Мажино. Против чехословацких тяжелых фортов оказывались бессильны даже 210-мм орудия.

            Большую роль в отражении агрессии могло сыграть и советско-чехословацкое сотрудничество. С момента подписания договора о взаимной помощи 16 мая 1935 года был накоплен опыт обмена информацией, заключён ряд договоров о поставках оружия, состоялись визиты представителей Министерства национальной обороны Чехословакии в СССР. Только в 1938 году состоялось несколько важных встреч. В начале года Генеральный директор федерации заводов Шкода инженер Громадко подписал соглашение о взаимных поставках оружия. В середине года в Прагу прибыла советская делегация, которая неоднократно встречалась с представителями МНО и осмотрела приграничные укрепления. Советские специалисты дали рекомендации по их использованию. К концу июля в Москву прибыл чехословацкий авиационный атташе Пекарж, и состоялся обмен информацией о состоянии советской и чехословацкой авиации. В августе 1938 года в Москву снова прибыл Громадко. Он провёл серию переговоров о дальнейшем сотрудничестве. В августе в СССР по приглашению прибыл командующий чехословацкими ВВС генерал Я. Файфр. В ходе переговоров обсуждался план обороны Чехословакии с помощью Красной Армии. Однако Бенеш и Генерал Сыровы: «Мы будем воевать с немцами — одни или вместе с вами и французами — но мы не хотим видеть здесь русских. Нам бы уже никогда не удалось вытеснить их отсюда». Антисоветизм явно брал верх над здравым смыслом.

Ответственность за развязывание Второй мировой войны в политическом дискурсе 2000-х гг.: белорусское измерение

В.В. Старичёнок,

кандидат исторических наук

доцент кафедры политологии БГЭУ ( Минск)

В октябре 2016 г. Верховная рада Украины и Сейм Польши приняли совместную «Декларацию памяти и солидарности», которая актуализировала в общественном сознании небезызвестный пакт Молотова–Риббентропа 1939 г. Авторы декларации раскрутили тему агрессии, поставив в один ряд события советского прошлого и современной России и свалив вину за развязывание Второй мировой войны на СССР. При этом они ничего не сказали об ответственности Запада, сыгравшего огромную роль в событиях предвоенной эпохи. Парадоксальным образом были забыты Мюнхенские соглашения, санкционировавшие агрессию по отношению к другому европейскому государству – Чехословакии. Не назвали агрессором и Польшу, которая в 1938 г. поучаствовала в разделе Чехословакии, удовлетворив за счет Тешинской области собственные территориальные амбиции.

Подобная «Декларация» – далеко не безобидная вещь, так как через нее транслируется в массы искаженная реальность, а история трактуется не менее идеологизированно, чем это делалось в Советском Союзе. Фактура подбирается таким образом, чтобы не просто представить СССР агрессором, но и дискредитировать советское прошлое в целом [9; 10]. Конечно, существует множество посвященных Второй мировой войне исследований, где раскрыты ее предпосылки, скрупулезно и тщательно подсчитан нанесенный ущерб, определена роль каждого из государств в ее развязывании [7]. Однако в массовой культуре постоянно появляются новые «факты», громкие расследования и нестандартные оценки, которые объединяет ненависть к советскому. Некоторые из подобных трактовок особенно опасны для Беларуси. Разберем их по порядку.

Как известно в 1939 г. СССР вернул территорию Западной Беларуси, которая в 1921 г. была отчуждена Польшей от Советской России. Международное сообщество признало послевоенные границы СССР, прекратив споры, касающиеся взаимных обид и территориальных претензий. Однако раскрученная в октябре 2016 г. тема агрессии бьет не только по советской эпохе, но и имеет непосредственное отношение к Беларуси. Ведь в рамках навязываемого исторического фрейма получается, что в 1939 г. не было никакого воссоединения страны, а была агрессия. За этим кроются опасные смыслы, которые расшатывают белорусскую идентичность, формируя у народа комплекс вины и создавая миф о «не-белорусскости» территории современной Беларуси.

«Декларация памяти и солидарности» вбивает клин не только между белорусами и их соседями, но и между поляками и украинцами, власти которых этот документ приняли. Чем руководствовались украинские законодатели, когда голосовали за нее? Ведь итогом ими же осужденной «агрессии» стало присоединение к УССР нынешних Волынской, Ивано-Франковской, Львовской, Ровенской и Тернопольской областей. И если полякам, вернувшим отобранное у Чехословакии, предъявить претензии непросто, то иначе складывается ситуация относительно Украины. 11 ноября 2016 г. на улицы Варшавы вышли тысячи поляков (по разным оценкам от 75 до ста тысяч человек), многие из которых скандировали лозунг «От колыбели и до гроба, польский Вильнюс, польский Львов» [8]. Почему бы полякам и не поиграть в «исторические игры», – раз уж законодательная власть Украины признает, что многие из принадлежавших стране территорий достались ей вследствие «агрессии».

Аргументация по линии «СССР – агрессор», учитывая указанные выше факты, уязвима для критики. Поэтому конструируется другой миф, – о преступности советского режима, благо сталинские репрессии дают нужную фактуру. Конечно, репрессии – явление жуткая. Но под эту марочку ведется масштабная компания по стиранию светлых сторон советской истории, ее достижений и побед. Представьте, что будет, если редуцировать историю США к уничтожению индейцев и атомным бомбардировкам Японии, – и на этом основании запретить американскую идеологию и связанную с ней символику. Звучит абсурдно! Тогда почему так поступают в отношении советского прошлого?

В соседних с Беларусью государствах (Литва, Латвия и Украина) коммунистический режим приравнен к преступному, пропаганда коммунизма запрещена законом, а его нарушение грозит уголовной ответственностью. В Украине нарушителю грозит до пяти лет тюрьмы с конфискацией имущества [5], в Латвии – до пяти лет, в Литве – до двух лет. Идет в этом направлении и польская «Право и справедливость». Первая попытка была предпринята ей в 2009 г. и оказалась неудачной: соответствующий закон в 2011 г. оспорил Конституционный суд Польши. Однако новый закон, запретивший пропаганду символов коммунизма, не заставил себя долго ждать: в мае 2016 г. он был подписан президентом Польши Анджеем Дудой [3].

Вне зависимости от нашего отношения к СССР, ясно, что подобные законы принуждают имеющие глубокие связи с советским прошлым народы к забвению этого периода или к его исключительно негативной оценке. Под эгидой переосмысления истории стирается историческая память как таковая. Слабость аргументации при этом компенсируется антисоветской пропагандой, угрозой жестких мер по отношению к инакомыслящим и блокированием диалога с оппонентами.

Тщательно взращиваемый миф о «преступности СССР» формирует небывалый комплекс вины у потомков советского народа. Наших предков, многие из которых боролись за сохранение советского строя и являются героями той эпохи, начинают стремительно маргинализировать. Но ведь в Беларуси подавляющее большинство поддержало советскую власть, и многие защищали ее с оружием в руках. Именно здесь сопротивление оккупантам во время Великой Отечественной войны достигло исключительного размаха, а народ под красным знаменем уничтожал фашистов и ценой неимоверных усилий одержал победу. Из бывших партизан сформировалась белорусская партийная элита [1; 4], а наиболее яркой фигурой послевоенной истории Беларуси является Первый секретарь ЦК КПБ Петр Миронович Машеров – доброволец Красной армии, подпольщик и партизан [2; 6]. Нам же предлагают псевдоисторический конструкт, делающий преступниками целую плеяду героев только на том основании, что они были коммунистами! Но в истории нельзя быть одновременно и победителем, и преступником. Поэтому, если Вы хотите маргинализировать белорусский народ, то героизируйте и восхваляйте коллаборационистов. Большего унижения для белорусов трудно придумать, – заставить их покаяться за Победу.

Теперь проясним вопрос о месте БССР в истории народа. БССР – это фундамент независимого белорусского государства, так как в пределах советской республики белорусы были цельным и монолитным обществом. Мало кто оспаривал их право быть отдельным народом, – со своей территорией, со своей традицией, со своей культурой, со своей историей. Поэтому очернение советской эпохи делегитимизирует БССР (как якобы «черную страницу» белорусской истории) и разрушает историческую преемственность государства, которая четко прослеживается по линии «Тутэйшыя» – БССР – Республика Беларусь. Конечно, корни белорусской традиции гораздо древнее. Однако она слишком долго находилась под внешним влиянием. И выхолащивание памяти о БССР, внутри которой собрался белорусский народ, растворит белорусскую идентичность, замкнув ее на бесконечных спорах о соотношении белорусскости и русскости, белорусскости и польскости, белорусскости и литовскости.

Многие исторические трактовки и интерпретации порождаются в борьбе идеологий, в ходе которой подрывается общественное согласие и вбивается клин между оппонентами. Важнейшим инструментом влияния на массы становится история, которая перекраивается на разные лады. Существует два способа построить идеологию, которая «ведет в никуда».

Первый способ – унизить прошлое народа. С этой целью взращивается миф о «преступности всего советского», который дискредитирует ближайшую к нам по времени историческую эпоху. Второй способ – зеркальное отражение первого. В его рамках культивируется более приятный, но не менее опасный миф. Называется он «реставрация Великого прошлого», которой занимается целая когорта реставраторов. Коварство здесь заключается в том, что в определенный момент изучение исторического наследия подменяется ностальгией по прошлому, сопрягающейся со стремлением возродить те времена, которых нет и не будет. Мышление категориями бывших империй завышает ожидания современников, которые погружаются в сон истории и ждут, что величие прошлого само по себе обеспечит им величие настоящего, а их потомкам – величие будущего.

Таким образом, правильный горизонт – это такой горизонт, который задает перспективу на новые открытия и достижения, объединяя людей в созидательной и конструктивной деятельности. Дискредитация прошлого выбивает почву из-под ног, а зацикленность на нем погружает народ в грезы. Обе альтернативы плохи тем, что отучивают мыслить категориями будущего. Когда героический народ кается за свою историю или сокрушается по былому величию, – значит, что-то не так. Любой политический проект, нацеленный на воссоздание «Великого», – будь то СССР, Империя, Великое Княжество Литовское, Речь Посполитая или что-то еще, будет нежизнеспособным и оторванным от современных реалий. Ибо как бы того ни хотелось реставраторам прошлого, времена изменились настолько, что этого уже не вернуть. Выигрывает тот, кто созидает новое.

 

Литература

1. Антипенко, В. Машеров. Партизанская когорта / В. Антипенко [Электронный ресурс] // IMHOclub. – 2015. – 26 сентября. – Режим доступа: https://imhoclub.by/ru/material/masherov/. – Дата доступа: 28.05.2017.

2. Антипенко, В. Петр Миронович Машеров. Дорога в бессмертие / В. Антипенко [Электронный ресурс] // IMHOclub. – 2018. – 13 февраля. – Режим доступа: https://imhoclub.by/ru/material/petr_mironovich_masherov_doroga_v_bessmertie. – Дата доступа: 28.09.2018.

3. В Польше запретили пропаганду коммунизма [Электронный ресурс] // Взгляд. – 2016. – 20 мая. – Режим доступа:  http://vz.ru/news/2016/5/20/811803.html. – Дата доступа: 25.06.2017.

4. Гигин, В. Вспоминая Кирилла Мазурова / В. Гигин [Электронный ресурс] // Друзья–сябры. – 2016. – 10 ноября. – Режим доступа: http://друзья-сябры.рф/2016/11/вспоминая-кирилла-мазурова/. – Дата доступа: 28.05.2017.

5. Закон України «Про засудження комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів в Україні та заборону пропаганди їх символіки» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/webproc4_1?pf3511=54670. – Дата доступа: 31.03.2017.

6. Лазуткин, А. Спрос на героев / А. Лазуткин // Беларуская думка. – 2013. – № 1. – С. 63–68.

7. Мюнхен – 1938. Падение в бездну Второй мировой: сб. ст. / под общ. ред. В.Ю. Крашенниковой; отв. ред. О.Г. Назаров. – М.: Кучково поле, 2018. – 272 с.

8. На шествии в Варшаве сожгли украинский флаг и призвали вернуть «польский Львов» [Электронный ресурс] // Взгляд. – 2016. – 11 ноября. – Режим доступа: http://vz.ru/news/2016/11/11/843304.html. – Дата доступа: 25.06.2017.

9. Старичёнок, В.В. Белорусская государственность: идеологические вызовы и опасные мифы / В.В. Старичёнок // Актуальныя пытанні сучаснай навукі: зб. навук. прац / рэдкал.: Г.В. Торхава (адк. рэд.) [і інш.]. – Мінск: БДПУ, 2017. – С. 51–55.

10. Старичёнок, В.В. Пять исторических мифов, опасных для белорусской государственности / В.В. Старичёнок [Электронный ресурс] // Евразия. Эксперт. – 2017. – 31 января. – Режим доступа: http://eurasia.expert/pyat-istoricheskikh-mifov-opasnykh-belorusskoy-gosudarstvennosti/. – Дата доступа: 31.01.2017.

 

Судеты и немецкий вопрос. Аналогии и различия с русским вопросом в наше время

А.Е. Геращенко,

   Председатель Координационного        совета   белорусских организаций российских соотечественников, писатель (Витебск)

Совсем недавно, 30 сентября 2018 года, исполнилось 80 лет со дня заключения Мюнхенского соглашения, заключённого между руководством Англии, Франции, Германии и Италии, более известного под названием Мюнхенский сговор, так как, по мнению многих историков (в первую очередь отечественных, но такую позицию поддерживает и немало зарубежных учёных) именно это соглашение о разделе Чехословакии во многом стало спусковым механизмом для развязывания Второй мировой войны.

 

Версаль как предтеча Мюнхена: этапы одного сговора

В.А. Елфимов,

кандидат исторических наук,

доцент Белорусского государственного

университета (Минск)

Версальский мирный договор содержал 440 статей, уложенных в 15 частей. Часть I – Устав Лиги Наций. Часть VIII – положения о Международной организации труда. Эти части должны были являть собой идеологическую составляющую и одновременно единство, целостность всей Версальской системы: с одной стороны, как бы международный мир,  с другой, – мир между социальными классами, между предпринимателями и наемными трудящимися. Но ни то, ни другое так и не было установлено и развито ни в 1920-х годах, ни позднее. Да и сама Версальская система просуществовала недолго по историческим меркам, и, рухнув, чуть не утащила за собой в небытие всю человеческую цивилизацию.

Между тем, в каждый мирный договор, выработанный Парижской мирной конференцией и торжественно подписанный ее участниками, обязательно входили и Часть I и Часть VIII. Следовательно, идеологическая составляющая Версальской системы, трактующая вопросы международного и социального мира, по крайней мере, в тот период не имела никакого значения и не сыграла абсолютно никакой роли. А что же имело реальное значение?

Только территориальный передел мира и новая, юридически закрепляемая расстановка сил на международной арене.

В итоге Парижской мирной конференции европейская карта – да и не только европейская – претерпела существенные изменения. На ней возникли девять новых государств: Польша, Чехословакия, Венгрия, Австрия, КСХС (позже Югославия), а также Финляндия, Эстония, Латвия и Литва. Необходимо отметить, что возникли эти государства по воле великих держав, и так же по их воле спустя пятнадцать лет потом последовательно исчезли с этой карты. Оно и понятно: обстоятельства образования новых государств, а также их границы определялись прежде всего политическими и военно-стратегическими соображениями держав-победительниц, которые зачастую входили в противоречие с национальными устремлениями народов Центральной и Восточной Европы. Эти обстоятельства во многом предопределили сложный многонациональный состав большинства новых государств, таких, в частности, как Чехословакия, Польша, Румыния, КСХС, где проживали значительные группы недовольных своим положением национальных меньшинств. Неудовлетворенность своими новыми границами выражали не только Германия, но и Венгрия, Болгария, Австрия. Такое положение было чревато взаимными претензиями государств друг к Другу и являлось источником новых конфликтов. Таким образом, новая европейская карта закрепляла раздел континента на победителей и побежденных, что противоречило целям создания стабильного европейского порядка.

Версальская система, начав нормализацию послевоенных международных отношений, оставила, в конце концов, их без мирных перспектив. Временную стабилизацию международных отношений в 20-х годах нельзя было воспринимать за истинный мир – это была лишь отсрочка, которую следовало умело использовать, чтобы все-таки избежать войны.

И Соединенные Штаты попытались это сделать хотя бы для самих себя – на стезях изоляционизма. Отгородиться от опасной Европы они решили, воздвигнув перед собой некий морской «бастион». 10 июля 1921 года американское правительство обратилось с заявлением о созыве международной конференции по вопросам ограничения и урегулирования противоречий в районе Тихого океана. На конференцию в Вашингтон приглашались делегации Англии, Японии, Франции, Италии, Бельгии, Голландии, Португалии и Китая. Советское правительство 19 июля сделало официальный протест по поводу «исключения его с конференции, которая непосредственно его касается» и предупредило, что не будет признавать решений конференции, если на нее так и не допустят делегаций РСФСР и ДВР. Однако Вашингтонская система, ставшая логичным дополнением Версальской, продолжала курс на дискриминацию Советской России.

В ходе Вашингтонской конференции, продолжавшейся с 12 ноября 1921 г. по 6 февраля 1922 г., были заключены следующие договоры:

– США, Англия, Япония, и Франция подписали сроком на 10 лет «Трактат четырех», которым гарантировалась неприкосновенность их островных колониальных владений в Тихом океане. Главный итог: этим трактатом Соединенные Штаты ликвидировали все еще опасный для них англо-японский военный союз 1911 года.

 – «Трактат девяти», который объявлял Китай нейтральным государством» и фактически легализовал в отношении него доктрину «открытых дверей».

– Самым значимым был «Договор пяти», – США, Англии, Японии, Франции и Италии, – об ограничении морских вооружений. Договор должен был действовать 15 лет. Согласно его положениям, для указанных стран было установлено соответственно следующее соотношение размеров наиболее мощного линейного флота: 5 : 5 : 3 : 1,75 : 1,75. Державы, подписавшие договор, обязались не строить и не приобретать линкоров водоизмещением больше 35 тыс. тонн. В области военно-морских баз, договор закреплял уже существующее status quo, т. е. практически запрещал строительство новых, что означало: у Англии и США не будет баз ближе, чем за 5 тыс. км. до Японии. Зато не было указано никаких ограничений по крейсерам и подводным лодкам.

Вашингтонская система, таким образом, изменяла соотношение военно-морских сил в пользу США: их флот теперь был равен британскому, но при этом явно превосходил японский. Что должно было, по замыслу Белого дома, в совокупности с правилами колониального поведения на Тихом океане, оградить Америку от приближения будущей европейской войны к ее берегам.

Однако, эпоха «блистательных изоляций» на самом деле миновала еще в прошлом веке, и данная стезя была для Соединенных Штатов тупиковой. И не только потому, что Версальская и даже Вашингтонская системы ничего не гарантировали, ибо одна больше, другая меньше, но и та, и другая у кого-то что-то отнимала, а кому-то давала, и, следовательно, только переводили конфликты в новую стадию. Главным образом, тупик в конце изоляции ждал Штаты потому, что их финансово-промышленный капитал уже серьезно проник в Европу и уйти из нее без серьезных потерь просто не мог. А значит, изоляция как политика Белого дома и Капитолия вступала в противоречие с экономикой. И устранение этого противоречия для американской политической системы, отличающейся четкой подчиненностью финансово-промышленным группам, было лишь вопросом времени.

Вот почему уже спустя всего лишь два-три года американцы придут к активному вмешательству в сугубо европейские дела. Они внедрят в действие планы Дауэса и Юнга, нацеленные на то, чтобы с помощью чисто финансового мониторинга «вернуть» Германию в лоно Запада в качестве его вполне лояльной составляющей. Зачем это нужно было американцам и поддержавшим их англичанам?

 Вхождение Германии в западный блок, стань оно реальностью, означало только одно – рано или поздно союзники по Антанте возродят военную мощь своего бывшего противника ибо будут полагать, что накапливается она против Советского Союза. Однако Франция вполне здраво рассудила: а где гарантия, что все произойдет именно так? Что Германия послушно двинет свои дивизии на восток, а не на запад? Ни Англия, ни Соединенные Штаты таких гарантий дать не могли, но они в них и не нуждались, поскольку в отличие от Франции непосредственно с Германией не граничили. Именно здесь и пролег водораздел межимпериалистических противоречий.  В принципе все хотели уничтожить СССР, и ни у кого не было уверенности, что Германия в случае войны этим ограничится. Но на этом равенство и заканчивалось. Просто чем дальше страна находилась от Германии, тем спокойней она себя чувствовала, и тем дальше она готова была пойти в рискованной игре с германским реваншизмом.

Франция находилась ближе всех, мало того, – бок о бок. Соединенные Штаты – дальше всех. Таким образом, Франция служила «буфером» от германской агрессии для Англии, а Франция и Англия – для Америки (не считая Атлантического океана).

С точки зрения американских, английских, да и некоторых французских стратегов того времени, у Версальской системы имелся только один недостаток: между взятой на финансово-репарационный поводок Германией, где рано или поздно появится кто-нибудь вроде Гитлера, и Советской Россией лежало слишком много территорий. Впрочем, точно так же думали и реваншисты в Германии, что объективно создавало общую почву для консолидированных действий Запада против единственного социалистического государства в мире.

По поводу территориальных изменений интересы США и Германии действительно совпадали. Ведь целью американцев было уничтожить Советский Союз, который они демонстративно не признавали за участника мирового сообщества. Сделать это надо было руками Германии. А между Германией и СССР лежит целый пояс стран, чьи границы закреплены как раз Версальскими соглашениями. Тут без территориальных «подвижек» не обойтись.

В сущности, американцы и англичане уже позже, в 1930-х годах, разрешая Гитлеру нарушать Версальские уложения, в том числе аншлюс Австрии и захват Чехословакии, конечно, изменили букве документов, подписанных в Версале. Но они ничуть не изменили духу Версаля. Наоборот, они довели его до кристальной чистоты, лишив его ненужной уже по прошествии 17 лет двойственности.

 

Оккультный Рейх – продукт эволюции западной цивилизации и целенаправленной политики западной элиты

Куницкий Дмитрий Валерьевич,

магистр философских наук,

научный сотрудник Института философии

Национальной академии наук Белоруссии (Минск)

Историческое событие Мюнхенского сговора, когда с него сорваны маски и сбиты румяна «соглашения», раскрывает скрывающиеся за ним бездны темной правды, о которой призваны свидетельствовать отечественные богословы, ученые, историки. Очевидно, что действительная картина II Мировой войны далека от той, которая сложилась в XX веке – причем как на Западе, так и в СССР (хотя у первого она была искажена гораздо сильнее). И в наше время пересмотр и переоценка данного исторического феномена уверенно и решительно происходит. Однако отнюдь не в сторону прояснения сущности, а, наоборот, – в сторону еще большего ее затуманивания и полного выворачивания наизнанку.

Оставляя пока в стороне тотальные искажения правды о великой Войне на Западе, потерпевшем на ней тактическое (но не стратегическое) поражение и нацеленном как раз на стратегический реванш, укажем причины превратного ее истолкования в СССР и в современных Российской Федерации и Республики Беларусь. Хотя в отношении такового уместнее говорить не столько об искажении, сколько об умышленной или даже неумышленной поверхностности.

Как представлялась в СССР и ее нынешних русских государствах-преемниках сущность II Мировой войны, и в ком виделась ее главная движущая сила? Самый поверхностный ответ на этот вопрос зазвучал, паче прочих, после хрущевского переворота и не смолкает по сей день: это была простая геополитическая экспансия (политическая, экономическая, территориальная) тоталитарного государства, задействовавшего для этого жуткую безумную идеологию. Зачинателем Войны, ее центральным субъектом тогда изображается сам Третий Рейх, а страны «свободного Запада» – находившимися на стороне СССР. Ближе к Перестройке и особенно после ее «успеха» к данной иллюзии добавилась еще и неогеббельсовская клевета на сам СССР как на якобы подельника и даже провокатора гитлеровских нацизма и агрессии.

Однако теперь уже добросовестным ученым и общественным деятелям очевидно, что: а) США и Великобритания были ни в коем случае не союзниками СССР, но, напротив, его скрытыми врагами (Франция превратилась в de facto колонию Великобритании еще после «великой» революции и крушения ее бонапартистской отрыжки); б) дело не ограничивалось войной за ресурсы и территорию, и идеологическое значение противостояния было, по крайней мере не меньшим: в частности, СССР представлял собою политэкономически враждебный строй и для фашистского альянса, и для государств «свободного мира». Это хорошо понимал И.В.Сталин и советская наука при нем. В ней события 1930-1940-х годов понимались как империалистическая война буржуазного фашизма, выражающего интересы капиталистических классов, против народного государства социальной справедливости, что в немалой мере соответствовало правде (но не исчерпывало истину). За Третьим Рейхом еще признавалась ведущая роль в Войне, однако во многом как следствие коварных антисоветских интриг либеральных капиталистических империй, которые, всё же, были якобы вынуждены пожать их плачевные плоды, испытав их на себе.

В этой сталинской картине, при всей справедливости многих ее положений, все равно всё упирается в политэкономические отношения – борьбу за материальный интерес, за экономическое благополучие; неважно: частное, всеобщее или особенное, национальное. Духовное и вытекающее из нее идеологическое содержание Войны, хоть и чувствовалось интуитивно, преимущественно теоретически упускалось. В сталинско-советской историософии (не говоря о последующей) это было обусловлено как сохранением историко-материалистического подхода к самому общественному бытию, так и идеологической необходимостью отделять II Мировую и третью Великую Отечественную войну от I Мировой и второй Отечественной как якобы также «империалистической».

Однако подлинная правда о крайней Мировой и Отечественной войне гораздо глубже. Она была принципиально религиозной, служила продолжением (и далеко не только геополитически) Первой Мировой и представляла собою войну христианского мира, сосредоточенного даже в советской России под красными пентаграммами, против мiра антихристианского, прикрывавшегося крестами и сосредоточенного в западной цивилизации без различения США, Германии или Франции.

Третий германский Рейх был не просто политическим, но религиозно-политическим образованием, представлявшим собой одновременно логический результат последовательной эволюции западной цивилизации и одновременно сознательного проектирования теневой западной элиты, который православной Церковью справедливо рассматривается как один из наиболее приближенных прообразов эсхатологического царства Антихриста. Как заявил сам Гитлер, «тот, кто видит в национал-социализме лишь политическое учение, ничего в нем не понял. Национал-социализм – это воля к созданию сверхчеловека».

Самое важное, что обнаруживается раскрытием этой подлинной картины II Мировой войны, – это ее незавершенность и простирание вкупе со своими предпосылками, замыслами главных действующих лиц и сил и последствиями в современность. «Выученность уроков истории», на которые наивно полагается большинство современных отечественных ученых и политических и общественных деятелей, не только не состоялась, но и не предусматривалась. Напротив, религиозная цель древних антихристианских сил и сообществ (ныне прочно овладевших властью на Западе и осуществляющих свою глобальную экспансию), заключающаяся в построении всемирного государства и цивилизации без Бога с опорой на одни человеческие ум и волю, стала – в том числе, и с помощью самόй великой Войны – гораздо ближе и осязаемей. Стратегия и действия этих сил ныне лишь частностями отличаются от тех 80-100-летней давности, которые и привели ко II Мировой войне, и планировали ее.

Отсюда происходит и дополнительное ограничение для современной исторической науки в Российской Федерации и Республике Беларусь в возможностях глубокого познания и достоверного свидетельства о ее (и отдельных ее событий по типу Мюнхенского сговора) причинах и следствиях: руководство и немалая часть политических элит союзных государств по-прежнему надеются на благоволение, дружелюбие или, по крайней мере, ненасильственную нейтральность объединенного Запада, на несистемность его враждебных действий и готовность к примирительным компромиссам, а часть из них вообще откровенно встроены в «западный проект» в качестве его агентов.

Проект создания оккультной супердержавы как продвинутого преемника языческой Римской империи с англо-саксонским ядром, объединенным в тайные сообщества-ордена с целью достижения политического и с ним духовного господства над всем человечеством целенаправленно ковался веками, охватывая политику во всех областях человеческой жизнедеятельности.

Особой вехой на этом пути стала подготовленная верховной масонской элитой (иллюминатами) I Мировая война и спровоцированные в ее условиях революционные крушения традиционных империй (во главе с христианской Российской Империей), державшихся на государственных религиях и монархическом строе.

Германская Империя была пронизана (особенно в высшей части общества) плодами длительной дехристианизации в эпохи «Возрождения» и продолжающие ее эпохи «Реформации» и «Просвещения» (на самом деле, все «три эпохи» развивались столетиями как единое целое), однако, еще сохраняло – размытое, но повсеместное – наследие давних времен Христианства. В революционной же Веймарской Пруссии вся власть была в руках масонов, а весь капитал в условиях либерально-рыночной системы (в том числе методом гиперинфляционной конфискации сбережений населения) стремительно стекался в руки финансового Интернационала, от кредитной иглы которого смертельно зависела экономика республики. Автором (публичным) Конституции страны стал выдвиженец этой элиты либерал-демократ коммерсант Прейсс, а ее становые статьи прямо гласили: «Государственной церкви не существует. Гарантируется свобода образования религиозных обществ» и «Государственная поддержка религиозных обществ, основанная на законе, договоре или на особых правооснованиях, должна быть прекращена».

Унизительные и обременительные условия Версальского мира, дополненные принятием ротшильдского плана Янга (по рефинансированию репараций на условиях принятия убийственных для экономики мер, почти повторяющих классический набор МВФ), бессилие постоянно сменяющихся партийных правительств и межфракционная борьба за частные интересы олигархических группировок, вкупе с разрухой и запущенной с Уолл-Стрит Великой Депрессией с безработицей, ввергнувших немцев в нищету и голод, нарастающий по социально-экономическим причинам антисемитизм и продвигаемое масонами в СМИ и образовании «просвещенческое» неоязычество – создавали идеальные условия для проведения политики «управляемого хаоса» и создания из него «нового порядка». В данном случае – через восстановление Германской империи из жирондистской республики по французскому сценарию: с местным «Наполеоном» во главе, в националистическом облике, который с учетом особенностей германского духа, традиций немецкого романтизма и указанных политических обстоятельств принимал вид квазирелигиозного нацизма.

Вся же гитлеровская военная машина была вскормлена и до последнего поддерживалась американскими транснациональными финансово-промышленными корпорациями, принадлежащими высшим американским кланам типа Барухов, Ротшильдов и Варбургов: в частности, компания IG Farbenidustrie, производившая газ для известных душегубок, и компания Опель, дочернее предприятие Дженерал Моторс Рокфеллера, основной производитель бронетехники Вермахта.

Служившая основой Третьего Рейха нацистская партия была типичным масонским орденом со свастикой в кольце как одним из символов иллюминатства, взятой из древневосточного оккультизма и подобно египетскому анху (кресту с кольцом) извращающей древнюю христианскую символику. Для прикрытия своей иллюминатской принадлежности нацистский орден облекался в одежду «Национальной рабочей партии» (подобно «вольным каменщикам»), созданной на второй год существования либерально-демократической республики и переименованной позже в национал-социалистическую, по традиции, не имея никакого отношения ни к рабочему движению, ни к социалистической идеологии.

Как по масонскому шаблону, орден «НСДАП» включал в себя 4 уровня из 30 степеней (в том числе начальных «помощника» и «руководителя работ»). Над партийной пирамидой рядовых партийцев-чернорабочих («каменщиков»), верящих в социалистическую благотворительность, высились розенкрейцеры-алхимики (врачи-биологи и военные инженеры) и рыцари-тамплиеры (в подавляющем большинстве из числа военной аристократии Рейха Второго, которая поддержала Гитлера вплоть до экс-императора Вильгельма и его отпрысков), составлявшие элиту Третьего Рейха. Иллюминатскую же «Лучезарную Дельту» составил оккультный внутрипартийный баварский орден «Общество Туле» из числа ближайших сподвижников Гитлера из (Гесса, Франка, Розенберга и Геринга), возникшее – так же, как и «Общество баварских иллюминатов» Адама Вейсхаупта, – под благовидным предлогом «познания древних традиций».

Основателем «Общества Туле» был  Р.Зеботтендорф (Адам Глауэр) – магистр розенкрейцеров и верноподданный масон Османской империи, погрузившийся там в каббалистические направления исламского суфизма и непосредственно талмудизма и их «тайны» медитаций и нумерологии. Перед революцией он был принят «подмастерьем» в высший иллюминатский орден «Золотой Рассвет» в Лондоне, созданный при масонской «Великой Ложе-матери» Англии как ее «устав высших степеней», вместе с наставником Гитлера К.Хаусхофером, преподавшему (на специальных лекциях) будущему фюреру через сочинения британских иллюминатов доктрину расизма и «теорию жизненного пространства расы».

Как хрестоматийный масонско-тамплиерский орден с классической розенкрейцерской эмблемой «Общество Туле» открыто отсылало к древнегреческой гностике и открывало «новую страницу» в эзотерике, поведывая о северном государстве Туле на потопленном острове Атлантиде, на котором до Потопа жили «великие гипербореи», якобы выжившие (наряду с семейством Ноя) и давшие начало «избранной арийской расе», передав своим «потомкам-германцам» вместе с «избранностью» «тайные знания» и способность их актуализировать «священными ритуалами».

В «тайны для избранных» входил стандартный набор теургического «воздействия» на духов, называемых «Высшими Неизвестными», оккультного общения с ними, астрологических гороскопов, без которых не планировалась ни одна военная операция Рейха.

Сакральная же цель «Общества Туле» обозначалась как создание «Тысячелетнего Рейха», в котором будет господствовать «избранная чистая раса господ» арийцев, доведенных с помощью генетической и магической алхимии до уровня «полубогов», строящих «царство Туле». Сама пропавшая «северная цивилизация Туле» нацистами, по мере усиления интереса к азиатскому Востоку, вполне охотно дополнялась другими легендарными допотопными цивилизациями – Шамбалой и Агарти.

В целях достижения своей религиозно-политической цели руководством ордена «Общество Туле» во время I Мировой войны в канун германской революции была организована Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП). Превратив НСДАП в свою внешнюю экзотерическую оболочку, а простолюдина Гитлера в своего «бека» и «нового Вейсхаупта» (изначально назначенного агитатором партии на выборах), общество «избранных и просвещенных» целенаправленно приступило к захвату власти в Германии, а, достигнув успеха, – к превращению религии «Туле» в национальную религию Германии для строительства «арийской цивилизации Туле-Атлантиды» с выведением «чистого арийца-сверхчеловека». Сама нацистская партия превращалась в церковь данной религии, призванная пронизать всю жизнь германского народа, а лютеранская и католическая церкви Германии – в ее придаток в форме униатской «Имперской церкви немецких христиан», – с нацистской символикой во главе с «прогрессивными» пасторами-евангелистами, – которая далее растворялась в тоталитарной церкви-партии.

Этот германский прототип «церкви Антихриста» получил колоссальную поддержку масонской верхушки Лондона и Нью-Йорка, которой во главе Германии понадобилась не просто секта мечтательных помещиков и интеллигенции, погрузившихся от праздности в спиритизм и псевдоисторичекие фантазии, но мощный оккультно-военный орден, захватывающий широкие народные массы и военную аристократию. В итоге, на вершине иерархии сатанинского ордена-церкви, облеченного в НСДАП, место его создателя «Общества Туле» занял боевой орден древне-тамплиерского типа, – СС, созданный снова на базе штурмовых отрядов самообороны, имевшихся у всех послереволюционных партий. Венчавший эту рукотворную пирамиду малообразованный председатель НСДАП англофил Гитлер стал для иллюминатов идеальным избранником на роль «арийского мессии».

Орден СС был призван подготовить элиту военной машины черного Рейха, но не только: в нем должна была осуществиться оккультная цель «Общества Туле» по производству расы сверхчеловека-арийца (через «очищение» и «доработку» немцев), в котором господствующее место занимает плоть вместе с кипящими в ней страстями, только поставленными в «новой религии» холодным рассудком на службу железной воле, уничтожая в душе все, что связано с сердцем – то есть, приближаясь к характеристикам Антихриста.

Верховная элита СС не оставляла оккультные практики, погружалась в них при помощи многочисленных придворных магов и экстрасенсов – в вожделении получить от мира духов земное господство и богатство, сверхъестественную силу для военно-политических побед, а также «чудесные» технологические знания (с неистовой разработкой оружия массового поражения).

Указанные «сверхчеловеки» составляли в СС внутренний орден – «Черное Солнце». Этим названием обозначалась вера элиты черного Рейха в существование под землей второго солнца, излучающего «черный свет», который «дарует» колоссальные силы «умеющим» с ним обращаться.

Самые могущественные медиумы были указаны эсэсовцам на Тибете, после чего с буддистскими монахами-оккультистами были налажены самые тесные связи для изучения ламаистского чернокнижия с созданием их колонии в Берлине прямо при дворе Гитлера (где их трупы в позе ритуального самоубийства и были обнаружены советскими войсками).

Инициация в орден «Черного Солнца» открывала высшую цель СС – «духовное и политическое приготовление к приходу человеко-бога, которого «Высшие Неизвестные» пошлют на землю, как только окончательно изменится равновесие духовных сил» (которому призваны поспособствовать сами нацисты).

Наряду с данной «конгрегацией» нацистской церкви при ее высшем ордене СС существовало еще несколько. Важнейшей из них была «конгрегация доктрины веры», известная как «Аненербе» (или «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков»), задача которого состояла, во-первых, в разработке исторической мифологии для германской нации ее «расового превосходства», желаемой «расовой чистоты» и «древней избранности германских арийцев», во-вторых, в собирании всех затерявшихся в истории следов «арийского» язычества в целом (с акцентом на скандинавское и древнегерманское) для конструирования канона новой «древней» религии германцев, замещающей католицизм и протестантизм.

При этом все руководство «Аненербе» и элиты СС в целом было буквально одержимо поисками Ковчега Завета (ветхозаветной святыни) и Чаши Грааля и Копья Лонгина (новозаветных христианских святынь), которые должны были сами по себе даровать им непобедимую силу планетарную власть.

Краеугольным камнем «великогерманской» мифологии «Аненербе», вокруг которого строилось «историческое просвещение» в системе подготовки элиты СС, было полное собрание древненорманнского эпоса Эдда и ее замечательная старая знакомая масонско-псевдобиблейская антропогония: «Великий бог Один, вдохнул в людей душу и дал жизнь. Чтобы одарить их новыми знаниями, Один отправился в Утгард, Страну Зла, к Мировому Древу. Там он вырвал глаз и принес его в жертву, но этого показалось мало Стражам Древа. Тогда он отдал свою жизнь – решил умереть, чтобы воскреснуть. Девять дней он висел на суку пронзенный копьем. Каждая из восьми ночей Посвящения открывала ему новые тайны бытия. На девятое утро Один увидел под собой начертанные на камне руны-буквы». С учетом того, что Один почитался норманнскими язычниками как одновременно «бог» войны, покровитель умерших и маг-некромант, перед нами открывается очередная «творческая» интерпретация сатаной священных событий Библии, представляющая Бога злодеем, а себя – спасителем и просветителем человечества. На ней и строилось все самосознание, «духовные» и военно-политические практики элиты Рейха.

Руническое «наследие предков» было почтено жрецами Рейха созданием в ведении «Аненербе» отдельного Института руноведения и «науки» рунологии. 24 руны древнего алфавита были сокращены до сакральных 13 и дополнены высшей руной – «руническим крестом» или свастикой, которая должна была заменить собой по всей Европе еще не сбитые Кресты.

Данная сверхруна была взята в тибетском оккультизие и означавшая там «земное благосостояние» и символизировала в рунологии бесконечное существование  и совершенную расу. Остальных 13 рун вполне хватило, чтобы найти «священную руну» для обозначения всей нацистской церкви НСДАП – «волчий крюк» (в наши дни поднятый на стяги нацистского батальона «Азов» бандеровской Украины).

В качестве канонического отдела протоцеркви Антихриста «Аненербе» производил разработку комплекса оккультных ритуалов для нацистской церкви, которые призваны были заменить соответствующие обряды католическо-протестантской конфессии. Были разработаны обряды свадеб, похорон, «посвящения» с имянаречением новорожденных (последний осуществлялся у «алтаря» с престолом, накрытым «антиминсом» в виде красного флага со свастикой, «иконой» Гитлера и «священным писанием» «Майн Кампф»).

Деятельность «Аненербе» включала в себя также активное преподавание «арийской» теософии и историософии для молодой эсэсовской элиты, осуществление с помощью медитаций разработок «супероружия» в чем они явно преуспели (ядерное и иное оружие массового поражения, средства психотронного и массового психического воздействия).

Еще одним ведомством черносолнцевских иллюминатов СС был «отдел по планированию населения», известный как организация «Лебенсборн» («Источник жизни»). «Планирование населения» включало в себя, помимо скрещивания «расово чистых арийцев» под медицинским контролем (и без обязательного бракосочетания), активные антропологические исследования и расовые эксперименты как над трупами, так и над живыми телами (притом лаборатории находились преимущественно при концлагерях), сбором незаконнорожденных детей от соития эсэсовских «сверхлюдей» (которые всячески поощрялись жрецами СС) и, наконец, селекцией и вывозом в Германию с оккупированных территорий детей для онемечивания усыновлением и девственниц.

Что характерно, не только рядовые исследователи, но и руководители отдела «Лебенсборн» (штандартенфюрер СС Зольман, оберфюреры СС Эбнер и Пфлаум и куратор отдела в РСХА, начальник отдела гестапо по «решению еврейского вопроса» Эйхман) позже «случайно» оказались в англо-американской зоне «освобожденной» территории Рейха и не только были все «оправданы» (трибуналом!), но вскоре активно включены в научную деятельность в ФРГ.

Во главе нацистского оккультизма стоял рейхсфюрер СС Гиммлер – организатор системы концлагерей, дочь которого Гудрун Бурвиц не просто проживала в имении в Дахау до смерти в 2018 году, но всю жизнь участвовала в руководстве неонацистскими организациями (руководила организацией по поддержке бывших офицеров СС) и работала в разведке ФРГ.

В основу ордена СС Гиммлер положил устав «Ордена иезуитов» и литературу по его истории, организовав «духовную» подготовку элиты Рейха по «Упражнениям» отца иезуитов И.де Лойолы. Весь орден СС был разделен на 22 степени-звания и 4 класса подобно иллюминатскому «Совету 22 иерофантов» и в названии каждой степени содержал указатель на будущее предназначение всего ордена: фюрер (правитель).

Оставив военное управление СС в Берлине, Гиммлер создал оккультно-религиозный его центр в замке Вевельсбург, где наряду с инкубатором нацистской элиты был создан «Храм» (Альгадом Туле), в котором совершались инициации и прочие ритуалы «Черного Солнца». Главным сакральным капищем черносолнцевских рыцарей был помещенный над криптой с прахом «великих эсэсовцев» (викингской «Валгаллой») «Зал 12 обергруппенфюреров (или баронов)», очевидно, заимствованный от высшего иллюминатского «Совета 12-ти», с 12 колоннами и кругом из 12 мест для «верховных жрецов», в центре которого находится (по сей день) свастика «черного солнца». В этом круге 12 «обергруппенфюреров» совершали совместный «выход в астрал», в котором получали «энергию черного солнца» с соответствующими мыслями, чувствами и желаниями, от которых приходила в ужас вся «цивилизованная» Европа. Сам Альгадом в Вевельсбургском замке (полуразрушенном, но после Войны к нашему времени отреставрированном) был в масонском духе запланирован Гиммлером как расширенный до размеров оккультного града будущий храм всемiрной религии «арийских господ».

Таким образом, Третий Рейх строился как один из последних набросков «железного царства» Антихриста – на духовных началах, во всем противоположных христианской любви и покаянию. Гитлер в нем исполнял прообразующую роль самого Антихриста, обожествляемого толпой правителя-тирана, стоящего во главе политической церкви-партии НСДАП, Гиммлеру же (а перед ним Зеботтендорфу и Розенбергу) принадлежала роль его предтечи и лжепророка, «первосвященника» оккультного ордена церкви Антихриста СС, питающего силами «подземного черного солнца» всю церковь-партию, сливающуюся с ней, приводя силой «огня и меча» к поклонению фюреру «все народы».

Проект Оккультного Рейха и развязанной им мировой бойни был частично остановлен ценой огромных жертв и усилиями российской державы Третьего Рима. Однако в иной своей части он исполнил поставленную перед ним цель и сильно поспособствовал дальнейшему становлению глобального антихристианского «нового мирового порядка». Взращённая же в инкубаторах СС гвардия Антихриста, которой на Западе толерантно предоставили не только жизнь, но и значительную свободу «просветительской» деятельности, была впряжена в строительство уже Четвертого Рейха.

К настоящему времени не только возрожден нацизм в стане бывших восточных союзников Рейха, но сам оккультизм и ритуальные оргии (в частности, сам по себе гомосексуализм), антихристианский образ жизни и насаждение соответствующих норм, доктрина этнического и классового превосходства, методики и технологии работы американских и в целом западных спецслужб, поиск «внеземных пришельцев» и с их помощью – новых типов средств массового поражения (включая биологическое, психотронное), планирование и контроль за численностью населения, включающие репродуктивные технологии, генетические модификации и эвтаназию, экспорт-импорт детей через иностранное усыновление, геббельсовская пропаганда («информационное оружие») с искусственным проектированием и внедрением ложных исторических мифов и религий – все эти направления не просто востребованы западной иллюминатской элитой, но во многом даже узаконены на уровне ООН и законодательства ряда стран.

 

Мюнхенская конференция как точка отсчёта начала Второй мировой войны

И.М. Корда,

 Председатель Белорусского общественного

                                                        объединения «Русь» (Минск)

        

Историю пишут победители.

         В результате победы в холодной войне, Западу удалось разрушить СССР, Варшавский договор, СЭВ, изменить идеологию и мировоззренческие установки постсоветского пространства. Успешно продемонстрировав свою военную мощь в Югославии, Ираке, Ливии и отчасти в Сирии – Запад, прежде всего англо-саксонский мир, навязал мировому сообществу идею пересмотра итогов Второй мировой войны. Преданы забвению Ялтинские соглашения, приговоры Нюрнбергского трибунала. Спасителями мира объявлены США и их сателлиты, а СССР поставлен на одну доску с фашисткой Германией и уже почти признан ответственным за развязывание Второй мировой войны. Идеология фашизма и коммунизма декларируется как одинаково тоталитарные, подлежащие анафеме и запрету повсеместно.

         Самоопределение Косово трактуется как образец и торжество западной демократии, а референдум в Крыму и возвращение его в состав России – как нарушение конституции и аннексия. Здесь уже не просто двойные стандарты, а полная безнаказанность и уверенность в своём могуществе западных творцов истории. Налицо полное забвение уроков мировой истории, попрание сути эволюционного развития человечества.

Со времени подписания Мюнхенского соглашения между Францией Великобританией, Италией и Германией прошло уже 80 лет.

Соглашение, по которому Чехословакия теряла Судетскую область в пользу Германии, один из наиболее спорных документов ХХ века. Оно оказало огромное влияние на мировую историю. Его последствия стали катастрофой для многих стран мира.

К марту 1939 года была завершена первая перекройка карты Европы. Польша захватила Тешинскую область, Венгрия отторгла Закарпатье и южную Словакию. Было провозглашено государство Словакия. Чешские территории были присоединены к Рейху как протекторат Богемии и Моравии. Несмотря на то, что Чехословакия имела договор о военной помощи в случае агрессии с СССР и Францией, она не проявила необходимой политической воли для его реализации.  Хотя в 1938 г. Германия была еще слаба, а чешская армия, сопоставима по силам с германской.

Версия о трусости и неготовности Англии и Франции к войне не выдерживает критики, поскольку год спустя они не побоялись объявить уже значительно более сильной Германии войну из-за нападения на Польшу. СССР не струсил, ему просто не позволили выполнить свои обязательства по военному соглашению.

Политики справедливо намекают на британские интриги. Чемберлен фактически склонил Францию к отказу от поддержки Чехословакии, а затем и саму Чехословакию к капитуляции. Франция предала Чехословакию, а остальная Европа подключилась к её разделу.

                   Гитлер сполна рассчитался за Мюнхен со спонсорами -  сохранив часть Франции (Виши) и позволил эвакуироваться английскому экспедиционному корпусу из Дюнкерка. Ограничился бомбёжкой Англии, а корпус Роммеля послал в Африку вместо Англии. Кстати «Соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией, заключённое в Мюнхене» (Мюнхенский сговор) 29 сентября 1938г. состоит из 8 пунктов и 4-х Дополнений к нему – примерно на 2,5 страницах текста. Заключённая в это же время (30 сентября 1938г.) «Англо – германская декларация», в которой зафиксировано «желание наших двух народов никогда более не воевать друг с другом» уместилась на 1/3 страницы. «Франко – германская декларация», подписанная 6 декабря 1938г., содержит 3 пункта на ½ страницы, главное в ней – п.2 «Оба правительства констатируют, что между их странами не имеется более никаких неразрешённых вопросов территориального характера, и торжественно признают в качестве окончательной границу между их странами, как она существует в настоящее время», т.е это также договор о мире.

         Уже тогда политикам было ясно, что Запад нацеливает Германию на Советский Союз. Но сначала под удар Вермахта попала Европа. Франция сопротивлялась всего две недели, Польша около месяца.

         Парадоксы истории. Польша, введя свою армию в Тешинскую область и захватив её, стала по отношению к Чехословакии таким же агрессором, как и гитлеровская Германия. И за содеянное, сама стала жертвой всего лишь год спустя.

         У Запада тогда не получилось уничтожить Советский Союз военной силой, поскольку руководствовался ошибочной идеей превосходства своей идеологии над коммунистической идеей. Это удалось ему значительно позже и другими методами.

         Запад, распространяя своё торгашеское мировоззрение на Россию, не принимал в расчёт уже сложившуюся мировоззренческую парадигму русской цивилизации – генетическое стремление русских к свободе и государственности. На этом обожглись и тевтонцы, и Наполеон, и Антанта, и Гитлер и многие другие.

         Мюнхен показал, что:

         Мировоззренческая парадигма панславизма, как движущая сила Балканских войн 19 в., потерпела крах в 20 в., а православные (болгары, румыны), оказались в одних окопах с католиками, сражаясь в России, т.е. на передний план вышли меркантильные интересы, а духовное единство славян ушло на второй и третий план.

         Это же мы наблюдаем и сейчас с Украиной, Польшей, Болгарией и другими «братьями-славянами». А история нашей цивилизации показывает, что без цементирующей духовной скрепы, единой загоризонтной идеи – этнос обречён на исчезновение с исторической арены. Канули в Лету Рим, Византия, Османская империя, 1-й, 2-й, 3-й Рейх, три Речи Посполитые и.т.д. Отказ политиков на постсоветском пространстве от построения государственности на основе единой государственной идеологии, а только на развитии экономики – привели к превалированию центробежных настроений в обществе, культу исключительности местечковых этносов, локальным войнам. Возможно, дело идёт и к новой мировой войне.

         Однако эти уроки истории не всем идут впрок.

         22-24 ноября в Минске состоится встреча Основной группы Мюнхенской конференции по безопасности. Пройдет данное мероприятие под названием "Минский форум". Интерес Запада к проведению данного форума вполне понятен – он станет еще одним камнем в фундамент здания по отрыву Белоруссии от России. Нужен ли этот форум белорусскому народу и не является ли данное мероприятие предательством по отношению к славному советскому и партизанскому прошлому республики, где каждый четвертый отдал свою жизнь в борьбе с фашизмом, взращенным этим самым Мюнхенским сговором – вопрос открытый.

 

Политика великих держав в отношении Чехословакии в 1938 году

 

Г.И. Симановский,

кандидат технических наук (Минск)

 

         Как известно, всё наилучшим образом познаётся в сравнении. Поэтому в рамках настоящей конференции   представляется   целесообразным   провести сравнение политики великих держав в отношении Чехословакии в 1938 г., когда она оказалась объектом агрессии со стороны гитлеровской Германии. Политики СССР с одной стороны и других великих держав с другой.

         1.Начнём с политики СССР.

1. Ещё в 1935 г. – 16 мая в Праге был подписан советско- чехословацкий договор о взаимной помощи, который должен был вступить в силу в случае соблюдения Францией обязательств по оказанию помощи Чехословакии, если она подвергнется нападению [1, с.19].

1.2. В марте 1938 г. тогдашний народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов встретился в Москве с дипломатическими представителями западных держав и указал на угрозу, нависшую над Чехословакией и на необходимость оказания ей совместной помощи с запада и с востока Европы в случае нападения на неё [2, с. 84].

         17-м марта датируется предложение Советского правительства о созыве международной конференции под эгидой Лиги Наций или вне её для обсуждения мер, которые могли бы предотвратить дальнейшую агрессию Гитлера [3].

Немного позднее на встрече с журналистами тем же Литвиновым было сказано, что СССР полностью выполнит свои обязательства по договору о взаимопомощи с Чехословакией и рассчитывает, что так же поступит Франция в соответствии с таким же договором. На вопрос о том, как СССР намерен выполнять свои обязательства при отсутствии общей границы с Чехословакией и Германией, был дан ответ, что какой-то коридор, несомненно, для этого может и должен быть найден [2, с. 84].

1.3. Весной 1938г. прибыл в Москву чехословацкий полковник Франтишек Моравец для обмена военной информацией. Советская военная миссия была направлена в Чехословакию. В апреле СССР поставил Чехословакии на коммерческой основе 40 бомбардировщиков, перелетевших туда через территорию Румынии [2, с. 84].

1.4. Далее до сведения чехословацкого правительства было доведено, что СССР готов оказать помощь Чехословакии, даже если этого не сделает Франция, если сама Чехословакия попросит об этом [2, с 84].

1. 13-го сентября посланник Чехословакии в Москве З. Фирлингер

сообщал в Прагу, что «СССР противопоставляет политике соглашательства и уступок политику энергичного отпора…», настаивает на совместных действиях государств с целью принудить агрессора отказаться от войны [1, с. 20].         

1. 21-го сентября на заседании Совета Лиги Наций от имени Советского Союза было заявлено о готовности СССР выполнить взятые на себя обязательства [3].

1.7. 21-го сентября Киевскому Особому военному округу было предписано начать выдвижение войск к государственной границе. Были приведены в боевую готовность войска Белорусского особого и Калининского военных округов. В западных приграничных районах были приведены в боевую готовность: танковый корпус, 30 стрелковых, 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, одна мотострелковая и 12 авиационных бригад, 7 укрепрайонов, системы ПВО, а также части боевого и тылового обеспечения. Из запаса было призвано до 330 тыс. чел. Об этом 26-го сентября Советское правительство информировало французскую сторону [2, c.85].

1. 23-го сентября в связи с сообщениями о концентрации   польских войск на границе с Чехословакией, Советское правительство заявило, что в случае польской агрессии против Чехословакии будет без предупреждения денонсирован советско-польский договор о ненападении от 25-го июля 1932 г. [2, с. 85].

1.9.  После подписания мюнхенского соглашения Советское правительство заявило, что не имело никакого отношения к мюнхенской конференции и её решениям. Это было сделано по той причине, что в Англии и во Франции была пущена в ход дезинформация об одобрении мюнхенской сделки Советским Союзом [2, с.86].  

 

         2.Какова же была политика Франции, Англии и США?

1. Осенью 1937 года Берлин посетил английский лорд Галифакс, вскоре возглавивший британское министерство иностранных дел. С первых слов 19-го ноября он дал понять Гитлеру, что облечён широкими полномочиями и высказал стремление к достижению «англо-германского взаимопонимания». В качестве основы для такого взаимопонимания назвал «великие заслуги Гитлера в деле уничтожения коммунизма в своей стране, чем преградил путь коммунизму в Западную Европу и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма». Вокруг этого бастиона предполагалось объединить другие страны Запада, и, прежде всего. Англию, Францию и Италию. Говорил об «изменении европейского порядка» и о тех «изменениях существующего положения в Европе», которые не должны исключаться, причём заявил, что это – не его личное мнение, а позиция британского правительства. В этой связи упоминались Данциг, Австрия и Чехословакия [2, сс. 82-83].
2. В ответ на предложение СССР от 17-го марта о совместном оказании помощи Чехословакии в случае нападения на неё (см. п. 1.2 настоящего материала) английский премьер- министр Н. Чемберлен 24 –го марта в палате общин публично отклонил это предложение под тем предлогом, что такие действия «неизбежно приведут к тому, что усилится тенденция к образованию групп государств…, что само по себе враждебно перспективам мира в Европе». Он также отказался от предложения, по которому Англия гарантировала бы  помощь Чехословакии в случае нападения на неё. Кроме того, не обещал помогать Франции, если ей понадобилось бы выполнить взятые на себя обязательства по своему договору о взаимопомощи с Чехословакией [3].

2.3. Американский посол в Париже советовал Франции отказать в помощи Чехословакии. Госсекретарь США С. Уэллес предупредил французского премьера Даладье, что если Франция ввяжется в войну с Германией из-за Чехословакии, США не дадут Франции «ни одного солдата, ни одного су кредита» [3].

2.4. Хотя в конце мая в ответ на концентрацию германских войск у чехословацкой границы Франция и Англия заявили, что в случае германо-чехословацкого конфликта они не останутся в стороне, но затем выработали общую позицию, состоявшую в том, чтобы любой ценой избежать вооружённого конфликта с Германией. В августе в Прагу был направлен британский уполномоченный лорд В. Ренсимен с целью заставить Чехословакию пойти на уступки Германии [4].

2.5. После того, как в сентябре Гитлер заявил, что его может удовлетворить только передача Судет Германии [4], глава английского правительства Чемберлен дважды в течение недели летал на встречу Гитлером, где обсуждалось, каким образом будут удовлетворены территориальные притязания Германии в отношении Чехословакии [2, c.84].

2.6. 19-го сентября Праге вручили англо-французские требования передать Германии районы, населённые судетскими немцами. [3].

2.7. Как писал впоследствии Черчилль «В 2 часа ночи на 21-го сентября английский и французский посланники в Праге посетили президента Бенеша, чтобы фактически уведомить его о том, что нет надежды на арбитраж на основе германо-чехословацкого договора 1925 года, и чтобы призвать его принять англо-французские предложения «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». Поскольку это было уже слишком, то французское правительство предложило своему посланнику сделать это в устной форме» [3].

1. Как отмечает профессор А. Огнёв со ссылкой на ряд источников, где приводятся выдержки из этого документа, там было сказано, что «если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого участия и ответственность за провоцирование войны полностью падёт на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правительства Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне». Из чего делает вывод, что «Лондон и Париж не исключали крестовый поход против СССР, более того, желали осуществить его» [3].
2. 26-го сентября правительства Англии и  Франции  согласились   с территориальными требованиями  Гитлера.[3].
3. 29-30 сентября в Мюнхене прошла конференция Великобритании, Франции, Германии и Италии, на которую представители Чехословакии даже не были приглашены. Решения этой конференции были предъявлены чехословацкой стороне в ультимативной форме и ею приняты. Во исполнение этих решений с 1 по 10 октября Германия оккупировала Судетскую область и районы с преобладающим немецким населением площадью 41 тыс. кв. км, с населением около 5 миллионов человек. В трехмесячный срок должны были быть удовлетворены территориальные претензии к Чехословакии со стороны Польши Венгрии. Всего осенью 1938 года Чехословакия лишилась 29% территории, 34% населения и 40% промышленного потенциала. [4].
4.  На следующий день после подписания мюнхенского соглашения был рассмотрен и принят подготовленный английской стороной проект декларации о взаимном ненападении между Германией и Англией, согласно которому «англо-германские отношения – вопрос первостепенной важности для обеих стран и всей Европы», а «соглашение, подписанное прошлой ночью (то самое – мюнхенское), и англо-германское морское соглашение символизируют волю наших народов никогда впредь не вступать в войну друг против друга» [2, c.81]. В декабре аналогичная декларация была подписана между Германией и Францией [5].  Известна оценка, данная этим документам в 1989г. Д. Волкогоновым, возглавлявшим в это время Институт военной истории Министерства Обороны СССР и стоявшим на антисталинской позиции. Он признал, что  эти  документы «как бы канализировали путь фашистской агрессии на Восток – против Польши, СССР. Возникла опасность создания единого враждебного СССР блока капиталистических государств». А также, что «сговор западных демократий в Мюнхене с Гитлером нанёс смертельный удар по идее политики коллективной безопасности в Европе» [6, с. 97].

         В отношении рассматриваемой встречи Гитлера и Чемберлена известны и некоторые другие моменты, которые говорят сами за себя. Так, во время этой встречи Чемберлен заявил Гитлеру о необходимости решения  «русского вопроса» [2, c.81], а также перед отлётом заявил ему же: «Для нападения на СССР у вас достаточно самолётов, тем более, что уже нет опасности базирования советских самолётов на чехословацких аэродромах» [3].

2.11. Сторонники мюнхенской сделки пытались представить дело так, что мюнхенские соглашения принесли мир на землю Европы. Так, вернувшись из Мюнхена в Лондон, Чемберлен у трапа самолёта заявил: «Я привёз мир нашему поколению» [7] и в доказательство продемонстрировал декларацию о взаимном ненападении с Германией [8].

Даладье уже на аэродроме встретила огромная толпа с криками: «Да здравствует Даладье! Да здравствует мир!» [7].

Государственный секретарь США К. Хэлл 30 сентября  заявил представителям прессы, что результаты мюнхенской конференции вызывают «всеобщее чувство облегчения» [1, с. 33]. 

 

3. Если оценивать ситуацию вокруг Чехословакии в 1938 г., то для неё положение было в принципе далеко не безнадёжным.

Да, на данной конференции уже отмечалось, что географическое положение Чехословакии, окружённой почти со всех сторон соседями, выдвигавшими к ней территориальное претензии, делало достаточно сложной проблему её военной защиты. К тому же нельзя не учитывать, что достаточно мощный чехословацкий укрепрайон в Судетах находился в зоне активных действий «пятой колонны» судетских немцев.

Но нельзя не учитывать и противоположные факторы. Армия Чехословакии считалась одной из лучших в Европе. Она была оснащена новейшей по тому времени военной техникой. Чехословакия обладала мощным военно-промышленным потенциалом, позволявшим оснащать боевой техникой достаточно высокого качества не только свою армию, но и экспортировать эту технику [4].

         Если же говорить о соотношении военных сил Германии с одной стороны и совместных сил СССР, Франции, Англии и Чехословакии с другой стороны, то явный перевес был на стороне противников Германии. И это понимали, в частности, многие военные руководители Германии. Так, начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Бек в меморандуме на имя главнокомандующего сухопутными силами Браухича от 16 июля констатировал, что «сейчас ещё меньше шансов, чем полтора месяца назад, осуществит внезапное военное нападение на Чехословакию, а тем более разбить её без достаточной степени готовности». Бек считал военные приготовления бесперспективными. Кроме того, среди части германского генералитета назревали настроения сместить Гитлера, как только начнутся военные действия против Чехословакии, так как эти генералы считали, что Гитлер ведёт азартную игру, опасную для Германии. И об этом было осведомлено английское правительство [2, c. 86].

В своих показаниях на Нюрнбергском процессе бывший глава штаба верховного командования гитлеровской Германии В. Кейтель заявил «Я твёрдо убеждён в том, что, если бы Даладье и Чемберлен заявили в Мюнхене – Мы выступим, мы ни в коем случае не приняли бы военных мер. Мы не имели средств для прорыва Богемской линии Мажино. У нас не было войск на Западе» [3].

Вот так обстояло дело.

Однако, говоря о возможности для Чехословакии противостоять гитлеровской агрессии, нельзя не учитывать и такой негативный фактор, как то, что её правительство и лично президент Бенеш, следуя в фарватере капитулянтской политики западных держав, не использовали возможности обращения за помощью к СССР. Так, Бенеш 17-го мая заявил, что «Союз с Россией, это второстепенный фактор...Если Западная Европа перестанет интересоваться Россией, то Чехословакия потеряет всякий интерес к этому союзу» [2, с. 83]. Когда Советское правительство заявило о готовности помочь Чехословакии даже в случае отказа от помощи со стороны Англии и Франции, правительсттво Чехословакии в конечном итоге отказалось от такой помощи [1, с. 21]. 

 

4.Какие же выводы можно сделать из вышесказанного?

         4.1. Что касается политики Советского Союза, то в ней ясно прослеживается линия на последовательное выполнение постановления декабрьского (1933 г.) постановления Политбюро ЦК ВКП (б) о развёртывании борьбы за коллективную безопасность [1, с. 18] и решений  по этому вопросу 17-го съезда  ВКП (б).

4.2. Что касается политики Англии, Франции, США, то в ней прослеживается линия на неучастие в реальных мерах по обеспечению коллективной безопасности, стремление использовать агрессивность гитлеровской Германии для борьбы против СССР и попытка в той или иной степени содействовать ей в этом.

Если говорить о причинах успеха гитлеровской Германии в порабощении Чехословакии, то в качестве главной причины можно назвать то, что классовые интересы правящих кругов ведущих капиталистических государств, да и Чехословакии тоже, оказались для них выше национальных интересов возглавлявшихся ими стран. В их попытках максимально использовать гитлеровскую Германию как основную ударную силу против СССР, идя ради этого на любые уступки ей, на риск развязывания мировой войны. А также их стремление извлечь возможную выгоду для себя  за счёт других стран.

И об этой их позиции, об их истинных устремлениях, было достаточно точно сказано в датированном 10 марта 1939 г. Отчетном докладе ЦК ВКП (б) 18-му съезду ВКП (б) в разделе, озаглавленном: «Обострение международного положения, крушение послевоенной системы мирных договоров, начало новой империалистической войны».Там говорилось, что «новая империалистическая война стала фактом». Что «эта война не стала ещё всеобщей, мировой войной». [9, с. 569].  Но было отмечено, что «войну ведут государства – агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии¸ Франции¸ США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессору уступку за уступкой» [9, cc. 569 – 570]. И была названа главная причина такого положения: «Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных государств и, прежде всего, Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, и переходе их на позиции невмешательства, на позиции «нейтралитета». Что «На деле…политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, - следовательно, превращение её в мировую войну… В политике невмешательства  сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить своё чёрное дело, не мешать, скажем¸ Японии впутаться в войну с Китаем, а ещё лучше с Советским Союзом, не мешать Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, … дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, - выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира»¸и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия»   [9,cc. 570 – 571].

И сейчас, по прошествии стольких лет остаётся только признать точность этой оценки и согласиться с ней. И причина того, что гитлеровцам удалось развязать мировую войну, состояла не в принципиальной неэффективности политики коллективной безопасности, как кое-кому может показаться, а в нежелании правящих кругов западных государств честно и последовательно участвовать в проведении этой политики. И сегодня печальный опыт мюнхенской сделки напоминает о том, какую опасность несёт в себе политика невмешательства перед лицом агрессии и фашизма, перед угрозой третьей мировой  войны.

                                     Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Вторая мировая война. Краткая история. М. Наука, 1985.

         2.Матвеев В. История учит и предостерегает. Ж. Политическое образование. 1988, № 14.

3. Огнёв А.В. Мюнхенское предательство.  «Правда» 26-29.08. 2011, с 5.

4.Развитие Чехословакии в 1918 – 1939гг. Электронный  ресурс.- режим

доступа  .http://biofile.ru/his/32218.html.

           5. Франко – германская декларация (1938). Википедия. Электронный ресурс.– режим доступа ttps://ru.wikipedia.org/wiki/Франко-германская _деклара-ция_(1938).

         6. В августе 1939. Ж. Политическое образование . 1989, №12.

         7. Сулимов И. Мюнхенский сговор  30 сентября 1938г. Военное обозрение. Электронный ресурс. – режим доступа https://topwar.ru/19397-myunhen-1938.html

         8. Англо –германская декларация (1938). Википедия. Электронный ресурс .-режим доступа https://ru.wikipedia.org/wiki/Англо – германская декларация( 1938).

9. Сталин И.В. Вопросы ленинизма.  ОГИЗ. Госполитиздат. 1939.

 

Стратегии конфронтации и вовлечения как инструменты внешнего влияния в современных геополитических условиях

 

А. В. Лазуткин,

аспирант Белорусского государственного

университета (Минск)

С точки зрения прикладного анализа политических процессов т.н. Мюнхенский сговор демонстрирует многообразие западных дипломатических инструментов, которые применялись вне каких-либо моральных установок, преследуя чисто утилитарные цели.

В то же время, Мюнхенский сговор – напоминание о том, что инструментарий западной дипломатии крайне дифференцирован, что следует учитывать при анализе современных механизмов геополитического влияния.

К примеру, в настоящий момент к Российской Федерации применяется прямое дипломатическое давление (санкции), финансируются антироссийские СМИ и подрывные политические организации. В то же время в отношении геополитических союзников России действуют иные механизмы – например, «вовлечение» государственных структур в совместную деятельность, для чего используются официальные и неофициальные каналы.

При этом западные структуры демонстрируют определенную гибкость и даже цинизм, достойный Мюнхенского соглашения 1938 года. В частности, на примере белорусских внутриполитических процессов мы проиллюстрируем, как менялись стратегии западного влияния в Беларуси в зависимости от геополитической конъюнктуры.

Так, в белорусских внутриполитических процессах наибольшую активность проявляют фонд им Ф. Эберта, фонд им К. Аденауэра (номинально аффилированы с СДПГ и ХДС соответственно).

Во внешней политике германской фонды действуют опосредованно, имеют разделенные сферы влияния, территориальную и предметную специализацию.

Можно условно выделить четыре группы партнеров германских фондов:

1. Политизированные общественные объединения, аффилированные с партиями;
2. Политические партии, движения;
3. Политические элиты, отдельные группы внутри элит (лидеры, не имеющие собственных структур; члены политических партий, пользующиеся влиянием в организациях; также – отдельные представители власти, управленческих элит, государственных учреждений).
4. Нейтральные организации – университеты, исследовательские центры, экспертные сообщества.

Дифференцированный подход в выборе партнеров был обусловлен тем, что выросшие из диссидентского движения и парламентских клубов белорусские политические партии не обладали конструктивными программами, не имели достаточного политического влияния и устойчивой электоральной базы. Путем демонстративного сотрудничества с западными партнерами они изначально стремились набрать дополнительный вес в политической системе. Данная стратегия поведения была характерна для 1990-2000 гг., следствием чего стало формирование т.н. «системы Вика».

Выбор конкретных контрагентов зависит от общей стратегии фондов.

В частности, нами выделены две базовые стратегии, получившие условные названия «конфронтация» и «вовлечение».

В условиях «конфронтации» фонды и доноры работают преимущественно с оппозиционными организациями, оказывают им институциональную и дипломатическую поддержку из расчета возможной смены элит. Для достижения консенсуса в среде оппозиционных организаций фонды могут выступать посредниками, арбитрами, заказчиками материалов и т.д.

Более того, в конце 1990-х в среде оппозиционных организаций была сформирована т.н. «система Вика». В частности, бывший руководитель германской федеральной разведки Х.Г. Вик, возглавлявший долгосрочную миссию наблюдения ОБСЕ, выступал активным посредником при консолидации оппозиционных организаций [1].

На момент 1999-2000 годов оппозиция являлась полностью внесистемной, отстраненной от властных институтов и находилась под сильным влиянием радикалов. Вик путем длительных переговоров решил две основные задачи:

• отсечение радикальных организаций;
• привитие оставшимся структурам западноевропейского, либерального дискурса.

В представлении Х.Г. Вика, оба фактора должны были способствовать достижению оппозицией статуса системной, что способствовало бы управляемости политической системы в целом, а также повышению авторитета оппозиции в среде западных финансовых доноров и дипломатических кругов. Для объединения и управления могли использоваться различные методы, в том числе прямой шантаж вследствие получения значительных объемов иностранных средств, в том числе распределяемых под избирательную кампанию 2001 года германскими фондами.

Задача объединения оппозиции была частично реализована в форме «конгрессов демократических сил» для выдвижения единых кандидатов, консолидации разнородных организаций в коалиции «пятерка», «пятерка плюс», «объединенные демократические силы» и др., принимавших участие в дальнейших избирательных кампаниях.

Система, созданная Х.Г. Виком, в виде тех или иных механизмов просуществовала порядка десяти лет и распалась вследствие разновекторности интересов ее руководителей, а также смены внешнеполитической конъюнктуры.

В целом же стратегия конфронтации (или т.н. «цветных революций») в настоящий момент больше характерна не для германских, а для американских фондов, прямо нацеленных на смену элит и оказывающих прямую поддержку оппозиционным политическим организациям в странах СНГ.

Стратегия вовлечения (внедрения). Если же фонд заинтересован в долгосрочных проектах, партнерами могут выступать государственные организации и учреждения. В этом случае, как правило, декларируется «политический диалог», осуществляется поиск релевантных партнерских организаций, оказывается помощь в установлении дипломатических контактов, анонсируются совместные проекты и пр. Фонды в этом случае претендуют на легальный статус в республике (при его отсутствии деятельность осуществляется с территории сопредельных государств через региональные бюро фондов).

Сотрудничество с государственными организациями, как правило, предполагает неполитические программы, обучение на семинарах, выезды за рубеж, помощь оргтехникой, обмен опытом и пр. Независимо от формальной цели программ может осуществляться сбор информации, поиск новых контактов, а также вовлечение представителей государственных и оппозиционных организаций в совместные семинары, консультации и т.д. для установления неформальных отношений между ними. Тем самым подчеркивается «равноправный» статус контрагентов, а также роль фонда в качестве посредника. 

Как правило, в рамках стратегии «вовлечения» претензии к фондам возникают не у государственных органов, а у части радикальной оппозиции, которая заявляет о недопустимости «международной легитимации диктатуры» и пр. Однако сотрудничество с фондами далеко не обязательно носит внешне «демократизирующий» характер. К примеру, германские фонды действуют в ряде государств, где формы демократического сотрудничества достаточно затруднены. Тем не менее, фонды активно ведут работу в подобных странах именно потому, что сотрудничество по официальной внешнедипломатической линии МИД осложнено, а фонды, в свою очередь, действуют неформально, имеют возможность собирать информацию о политической ситуации в стране, о соотношении сил в элитах, разрабатывать контакты и пр.

Представляется, что реальные задачи фондов достаточно двойственны. Так, в 2011 году прямо утверждалось о «гуманитарном прикрытии», под которым действовали офицеры внешней разведки иностранных государств. В качестве прикрытия использовались некие «культурологические организации» и «подконтрольные фонды». Тем не менее, специалисты отмечают [2], что германские фонды в меньшей степени нацелены на влияние и вмешательство во внутренние дела, чем, к примеру, американские. Косвенно это подтверждается тем фактом, что в Российской Федерации к нежелательным организациям отнесены преимущественно американские фонды, в то время как германские фонды не внесены в аналогичный реестр [3]. Существует, однако, и обратный пример: в 2002 году Турция предъявляла 8 сотрудникам германских фондов обвинения в шпионаже.

В целом же фонды нацелены не только на поиск, но и на формирование, «выращивание» новых партнеров, для чего им оказывается организационная, институциональная, а также финансовая поддержка. В последнем случае, согласно белорусскому законодательству, такая поддержка представляет собой международную техническую помощь и требует строгой отчетности о расходовании средств [4].

При этом, несмотря на то, что германские фонды номинально аффилированы как с немецкими провластными, так и оппозиционными партиям, за рубежом они не конкурируют, а имеют достаточно четкое разделение сфер влияние (напр., экономика, гендерные исследования, экология, безопасность). При этом специалисты отмечают практически полное (до 99%) государственное финансирование фондов; при этом германская партия, с которой номинально связан фонд, не имеет права распоряжаться данными средствами в партийных интересах [5, с.42-48].

Таким образом, выбор стратегии («конфронтация» либо «вовлечение») отражает конфликт интересов стратегического партнерства и «демократизаторских» приоритетов.

В случае применения стратегии конфронтации можно говорить о задаче «смены элит»; при стратегии вовлечения осуществляется более сложная задача «смены структур», т.е. направленное моделирование гражданского общества, экспорт западной политической культуры.

При отказе от «конфронтации» анонсируется политический диалог (в случае невозможности – «культурный диалог»). Данные мероприятия различаются кругом контактов (т.е. вовлечением либо невовлечением государственных должностных лиц) и характером проектов; инициация того или иного «диалога» зависит от официальной позиции МИД и состояния межгосударственных отношений. Также в целом можно констатировать изменение внешнеполитической конъюнктуры после 2014 года (украинский кризис), что выразилось в отходе от санкционной политики по Беларуси и переходу к «политическому диалогу». Несмотря на положительную тенденцию, политический диалог предполагает определенные риски, в частности, значительное увеличение круга контактов и включение в него должностных лиц.

Для минимизации легальных каналов внешнего влияния представляется необходимым обратиться к политико-юридической практике Российской Федерации, которая имеет более развитое законодательство в данной сфере. В частности, в рамках борьбы с иностранным влиянием в Российской Федерации, в отличие от Республики Беларусь законодательно закреплены такие понятия, как «иностранный агент» и «нежелательная организация».

Список использованных источников:

1. За кулисами одного заговора. Переданные по указанию Главы государства рассекреченные документы о событиях 19 декабря // «СБ Беларусь сегодня» [Электронный ресурс]. – 2011. – Режим доступа : https://www.sb.by/articles/za-kulisami-odnogo-zagovora.html. – Дата доступа: 07.10.2018.
2. Немецкие политические фонды – вовсе не американские демократизаторы / С. Погорельская  // Аналитический портал «Евразия.Эксперт» [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа : http://eurasia.expert/nemetskie-politicheskie-fondy-amerikanskie-demokratizatory. – Дата доступа: 07.10.2018.
3. Перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации / Министерство юстиции Российской Федерации [Электронный ресурс]. – 2018. – Режим доступа : http://minjust.ru/ru/activity/nko/unwanted. – Дата доступа: 07.10.2018.
4. О получении и использовании иностранной безвозмездной помощи : Декрет Президента Респ. Беларусь, 28 ноября 2003 г.,  № 24 : в ред. Декрет Президента Респ. Беларусь от 16.01.2013 г.  // Консультант Плюс : Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2018.
5. Погорельская, С.В. Неправительственные организации и политические фонды во внешней политике Федеративной Республики Германии / С.В. Погорельская. – Москва : Наука, 2007. – 206 с.

 

К проблеме постоянного нейтралитета

 

Курбанова Чарыяр гызы,

   аспирантка Белорусского государственного

                                                                           университета (Минск)

Постоянный нейтралитет является феноменом, который открывает новую страницу в истории нейтралитета как института системы международных отношений. Как новое явление в международно-правовой практике постоянный нейтралитет может предложить мировому сообществу коренным образом изменить глобальную парадигму развития, стать основой новой концепции сотрудничества и достижения всеобщего мира.

Беспрецедентный характер постоянного нейтралитета заключается как в его международно-правовом оформлении, одобренном и поддержанном мировым сообществом, так и в практике реализации внешнеполитического курса страны, в свойственном ему с самого начала гармоничном сочетании национальных и международных интересов. Сделав исторический выбор в пользу нейтралитета, государство показывает пример ответственного подхода не только к судьбе своего народа, которому были обеспечены благоприятные внешние условия для развития, но и к вопросам мира и безопасности, создает зону стабильности и конструктивного сотрудничества в современном неспокойном мире.

 Международно-правовой статус постоянного нейтралитета должен закрепляться в действующей Конституции страны и придерживается во внешней политике принципов невмешательства во внутренние дела других стран, отказа от применения силы и участия в военных блоках и союзах, содействия развитию мирных, дружественных и взаимовыгодных отношений со  странами  всего мира.

Неуклонно следуя политике постоянного нейтралитета, государство будет являться активным участником международной жизни и вносить свой достойный вклад в дело сохранения и укрепления мира и безопасности, развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества на международной арене. Государство сумеет завоевать высокий авторитет среди мирового сообщества как миролюбивое государство, исповедующее высокие цели и принципы ООН, глубоко приверженное избранному курсу нейтралитета.

Принципы постоянного нейтралитета являются базисной основой в решении стратегических задач внутренней и внешней политики государства, в координировании всех важнейших тенденций международной жизни с национальными интересами. Твердо и неукоснительно следуя  взятым на себя обязательствам, в частности, придерживаться принципов отказа от применения силы и участия в военных блоках и союзах, невмешательства во внутренние дела других государств, а также всестороннего содействия развитию мирных, дружественных отношений, взаимовыгодного, равноправного международного сотрудничества, государство способно участвовать в урегулировании региональных конфликтов, предоставлять нейтральную площадку для диалога противоборствующих сторон из различных стран.

 Постоянный нейтралитет ориентирован на выполнение конструктивной функции катализатора глобальных и региональных неконфронтационных тенденций в международных отношениях, компромисса и сотрудничества между государствами Востока, и Запада, Севера и Юга в общечеловеческих интересах.

Постоянный нейтралитет – позитивный по качеству, постоянный по времени, принципиальный по сути, активный по деятельности может служить механизмом сочетания геополитических интересов, важным фактором обеспечения региональной стабильности и установления цивилизованного диалога на конструктивной основе.

 

 «Мюнхенский сговор»: отражение в американской прессе

Левин Я.А.,

кандидат исторических наук, 

младший научный сотрудник кафедры Всеобщей истории,

права и методики обучения Самарского государственного

социально-педагогического университета (Самара)

Мюнхенское соглашение, подписанное 30 сентября 1938 г. стало отправной точкой в формировании предпосылок к началу Второй мировой войны. Став наивысшей точкой «политики умиротворения» решения, принятые на переговорах в Мюнхене, показали руководству стран Оси общую слабость и двойственность позиций стран Европы.

Стоит отметить, что тема Мюнхенского сговора находилась под пристальным вниманием отечественной историографии. Переговоры Германии, Италии, Франции и Великобритании находили своё место и оценку практически во всех крупных трудах по истории Великой Отечественной войны советского периода^[1]. Историография 1990-х – нач. 2000 лишь углубляла представления о роли и значимости переговоров Запада и стран-агрессоров^[2]. Современная историография продолжает изучение мюнхенской проблемы, открывая всё новые векторы понимания этих событий^[3].

Тем не менее, отражению мюнхенской конференции в американской прессе практически никогда не уделялось внимание, что представляется лакуной, которую необходимо заполнить для лучшего понимания отношения американского общества, как к самому соглашению, так и последовавшим за ним событиями.

Уже в период 24-26 сентября американская пресса начинает проявлять интерес к переговорам стран западной демократии с Германией. Основной момент, вызывающий интерес американских журналистов – вероятность большой европейской войны, судьба Чехословакии и Польши, а также советская угроза.

 Целый ряд крупный и провинциальных изданий высказывает критику в адрес позиции Советского союза в связи с переговорами. В первую очередь американские журналисты считают, что позиция СССР вносит деструктивный элемент в идею общеевропейского мира, а Сталин пытается решить собственные геополитические задачи^[4]. Такая позиция во многом проистекала и из укоренившегося отрицательного отношения к СССР в целом и коммунистической идее в частности порождённого революцией, первой «Красной угрозой» и всё ещё сильными идеями изоляционизма в США^[5].

Следующей важной темой поднятой американской прессой накануне и сразу после подписания соглашения стала судьба Чехословакии. Основная масса американских газет писала в тот момент о логичности и обоснованности требований Германии исходящих из большого количества этнических немцев, проживающих в Судетской области и Закарпатской Украине. Относительно Украины в американских изданиях часто поднимается тема опасности её полного присоединения к СССР, отмечается, что «Украина превратилась практически в колонию Советов»^[6].

Ситуация в Польше расценивается американской журналистикой как «взрывоопасная» и «близкая к критической» в силу усиления внимания к этой территории со стороны Советского союза^[7].

Таким образом, можно отметить, что оценки, сделанные газетами США «по свежим следам» состоявшейся конференции, отличались следованием в духе «политики умиротворения». Хотя американская пресса и имела собственное мнение, по многим наиболее острым вопросам она, в конце концов, солидаризировалась британскими изданиями в первые дни певшими дифирамбы политике Чемберлена. Однако, если пресса достаточно быстро начала проявлять разнообразие в восприятии подписанного пакта, то политики изоляционистского толка вплоть до начала Второй мировой войны считали эту встречу краеугольным камнем в деле сохранения мира в Европе^[8].

Уже в конце октября оценки резко меняются. Стоит отметить, что в США критическое восприятие мюнхенских событий проявилось намного быстрее и рельефнее, чем в Великобритании или Франции. В основном журналисты рассуждают о нежизнеспособности и хлипкости достигнутых соглашений, подчёркивают, что и Муссолини, и Гитлер уже не раз демонстрировали пренебрежение различными договорами и известны как интриганы, что и позволило им прорваться к вершинам власти. Кроме того, всё большее число изданий прямо называет достигнутые соглашения «капитуляцией сил западной демократии перед напором грубой силы и угроз».

Более предметные претензии к результатам переговоров сводятся к следующему: договор только спровоцирует дальнейшую эскалацию конфликта и приведёт к гонке вооружений, в которой у Германии теперь будет преимущество^[9].

Во многом такая позиция США была связана с собственными геополитическими проблемами. В первую очередь поступательно ухудшающиеся отношения с Японией. Тем не менее, пока ещё взгляды на Европу и Японию различались, однако в Конгрессе уже звучали первые недовольные голоса, считавшие, что итоги мюнхенской встречи усилят Германию, а значит, усилят и Японию, война с которой всё чаще представлялась практически неизбежной^[10].

Интересной предстаёт и позиция прессы в отношении СССР в октябре 1938 г., если сразу после подписания «пакта четырёх» американская пресса высказывалась о позиции Советского союза преимущественно отрицательно, то уже в октябре появляются мысли о том, что Мюнхен и его решения прямо направлены на то, «чтобы направить Германию на Восток, где нет другой доминирующей силы, кроме СССР». Такая идея очень быстро стала восприниматься как лицемерие и большая ошибка британской и французской дипломатии.

Эта резкая перемена связана с несколькими факторами. Во-первых, озабоченностью США собственными проблемами и категорическим неприятием Франклином Рузвельтом, и всей его администрацией какого-либо сближения со «странами Оси». Во-вторых, получив от Вашингтона определённый «социальный заказ» на пересмотр Мюнхена американская пресса с удовольствием подстроила под него основные выводы британских журналистов, лейбористские и часть консервативных газет очень быстро начали высказывать системную критику подписанного документа.

Подводя итоги, можно сказать, что американская пресса с большим интересом следила за «Мюнхенским сговором» и довольно быстро выработала к нему собственный взгляд, продиктованный отходом от изоляционизма, геополитикой, отношениями с Великобританией и остальными крупнейшими «игроками». Тем не менее, первый период восприятия Мюнхена с принципиально положительных позиций проложил в американском обществе дорогу к собственным попыткам политики умиротворения, что вылилось в затягивание процесса включения Америки в мировые дела.

Список использованной литературы и источников

1. Анисимов Л.Н. Мюнхенский сговор 1938 г. и некоторые проблемы европейской безопасности в канун ХХI в.//Дипломатический вестник МИД РФ. -1999. -№ 10.
2. Буранок С.О. Пёрл-Харбор в оценке военно-политических деятелей США 1941 – 1945 гг. Самара, 2009.
3. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. В 12 т. Т. II. Происхождение и начало войны. М., 2011.
4. Мюнхен-1938: Падение в бездну Второй мировой: сб. ст. / под общей ред. В. Ю. Крашенинниковой; отв. ред. О. Г. Назаров. – М.: Кучково поле, 2018.
5. Cole W.S. America First: The Battle against Intervention, 1940-41. University of Wisconsin Press, 1953.
6. Milwaukee Journal. 23.09.1938.
7. Murray R.K. Red Scare: A Study in Nathional Hysteria, 1919-1921. Minneapolis: McGraw-Hill Education, 1955.
8. New York Times. 24.09.1938.
9. Owosso-Argus Press. 28.09.1938.
10. Toledo News-Bee. 23.09.1938.
11. Washington Times-Herald. 24.09.1938.
12. Youngstown Vindicator. 16.10.1938.