Андрей Геращенко: Больше всего Константин Паустовский любил Среднюю Россию.

Андрей Геращенко: Больше всего Константин Паустовский любил Среднюю Россию. 01.06.2022 00:00

130-летию со дня рождения Константина Паустовского посвящается

Русская и советская литература чрезвычайно богата на громкие имена и знаковые, ключевые произведения. Безусловно, на фоне таких столпов, как Александр Пушкин, Николай Гоголь, Лев Толстой или Фёдор Достоевский, сложно не затеряться другим. Но наша отечественная литература тем и богата, что формировалась не несколькими, пусть даже и феноменально одарёнными писателями, а складывалась из десятилетий и даже веков работы над словом, интересных находок, совершенно самобытных авторских стилей и, конечно же, сотен и сотен талантливых книг. 

Пожалуй, в какой-нибудь другой стране многие из наших поэтов и писателей могли бы быть явными лидерами по успеху и известности, в России же, и Советском Союзе, у них была другая возможность, не менее, думаю, важная – войти вместе со своими книгами в сложную палитру русского печатного слова, пройти через сложнейшее сито высочайшего уровня отбора. Если у нас писатель выдерживает проверку временем, то это уже надолго, если не навсегда.

Наряду с титанами нашей литературы всегда на слуху и фамилии нескольких десятков других писателей, что творчество и составляет в совокупности наше литературное наследие и богатство. К числу таких писателей, безусловно, принадлежит и Константин Григорьевич Паустовский, который однажды так высказался на эту тему в одном из своих афоризмов: «Тургеневу не хватало здоровья Льва Толстого и болезни Достоевского». 

Родился Константин Паустовский 19 мая (31-го – по новому стилю) 1892 года в Москве. Любопытно и его происхождение. Дедушка Паустовского по отцу Максим Дмитриевич, участвовал в русско-турецкой войне, встретил там понравившуюся ему турчанку да так и привёз её в Россию. В России её окрестили в православие и молодые повенчались. Дедом по материнской линии был нотариус из Черкасс, а бабушка происходила из польского шляхетского рода. Так что у Паустовского, как и у многих в многонациональной Российской империи того времени,  было немало намешано кровей, но и по своему мировосприятию, и по ментальности он всегда был глубоко русским человеком. Не случайно много позже Константин Паустовский написал: «Я не променяю Среднюю Россию на самые прославленные и потрясающие красоты земного шара. Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки или за извилистую речонку Таруску - на ее скромных берегах я теперь часто и подолгу живу».

Отец Георгий Максимович Паустовский служил в железнодорожном ведомстве статистиком. Впрочем, эта служба, видимо, не была слишком успешной. Во всяком случае, семья вынуждена была сменить место жительства и в поисках лучшей доли перебраться вначале в Псков, а затем и в Вильно. Наконец, после очередного переезда семья надолго осела в Киеве, где Костя учился вначале в Киевской классической гимназии, а затем на историко-филологическом факультете Киевского университета.

Паустовский, как и многие тогда в его возрасте, любил читать – книга была главным источником знаний, и Костя жадно глотал страница, с интересом познавая мир. Особенно ему полюбилось творчество А.Грина. Но уже в гимназии К.Паустовскому хотелось попробовать и собственные силы в сочинительстве. Первый рассказ К.Паустовского «На воде» был написан им ещё в гимназическом возрасте и напечатан в киевском альманахе «Огни» в 1912 году.

К.Паустовский принимает решение переехать в Москву и переводится на юридический факультет Московского университета. Но все планы меняет разразившаяся первая мировая война. Вчерашний студент попадает на русско-германский фронт в составе санитарного поезда, а затем и полевого санитарного отряда. Тяготы войны сложных 1915 и 1916 годов К.Паустовский испытал сполна, отступая вместе с отрядом по польским и белорусским землям, помогая раненым и искалеченным солдатам и офицерам. Позже многие эпизоды первой мировой войдут в его «Повесть о жизни».

Но даже во время войны К.Паустовский оставался настоящим писателем – он с любопытством отмечал особенности местной жизни – специфику замков польско-литовской шляхты, белорусских сёл, еврейских местечек, совершенно особенную архитектуру культовых мест – старинных готических соборов, православных храмов, синагог, беседовал с местными жителями и старожилами, записывал увиденное и услышанное.

Война всегда несёт опасность гибели или ранения. В одном из боёв К.Паустовский был тяжело ранен в ногу, потерял сознание, но успел перед этим зажечь бывший при нём небольшой фонарик. По свету от этого фонарика его отыскали солдаты, тянувшие телефонную линию связи, и направили в госпиталь. Теперь уже сам К.Паустовский был раненым и излечивающимся от ранения. В военном госпитале в Несвиже К.Паустовский, чтобы скоротать время, принялся читать старые газеты, где помимо всего прочего рассказывалось о событиях на фронтах. Из газет он и узнал, что на Галицийском фронте погиб его брат поручик сапёрного батальона Борис, а в районе Риги был убит его второй брат – прапорщик пехотного полка Вадим. Горе было очень сильным, тем более, что по какому-то трагическому случайному совпадению, словно по воле необъяснимого злого рока, обе эти смерти произошли в разных местах в один и тот же день.

К.Паустовского отпустили съездить в Москву к матери, но на фронт он больше не вернулся – приехал лишь для того, чтобы демобилизоваться. Ещё до поездки в Москву К.Паустовский стал свидетелем приезда на фронт в Городею императора Николая Второго. В общем-то, в этом визите не было ничего необычного. Традиция «потёмкинских деревень» была сильна как в то время, так продолжает часто использоваться и в наше. Но К.Паустовского возмутило, что вместо реального положения вещей Николаю Второму пытались в наших русских традициях представить «улучшенную» картинку, для чего замаскировали самые бедные и убогие строения свежесрубленными елями. К.Паустовский всё это достаточно едко прокомментировал в одном из своих писем с фронта. Но письмо попало в руки военной цензуры. Время было сложное, на фронтах вовсю шло брожение, поэтому К.Паустовского отправили восвояси.

Погостив у матери, К.Паустовский отправился на юг, где работал на металлургических заводах Новороссийска и Юзовки (нынешнего Донецка),  котельном заводе в Таганроге, некоторое время занимался рыболовецким промыслом на Азовском море. В свободные минуты, которые выпадали не слишком часто, К.Паустовский урывками пишет свою повесть «Романтики».

После февральской революции 1917 года писатель возвращается в Москву, работает журналистом-репортёром и там же встречает уже Октябрьскую революцию.

Во время гражданской войны К.Паустовский оказывается на Украине, в Киеве, куда уехала из Москвы и его мать. Достаточно любопытным периодом его творческой и личной жизни стали два года, проведённых им в Одессе. Там К.Паустовский работал в газете «Моряк». Вокруг «Моряка» тогда собралась сильная кампания молодых талантливых писателей – Э.Багрицкий, В.Катаев, И.Бабель. С И.Бабелем К.Пауствоский сдружился и впоследствии посвятил ему немало строк воспоминаний.

После Одессы неугомонный Г.Паустовский уехал на Кавказ, жил в Грузии, Азербайджане, Армении и даже побывал в Иране. Эти годы были наполнены новыми впечатлениями и бесценным жизненным опытом.

В 1923 года писатель возвращается в Москву, несколько лет работает редактором РОСТА. Тогда же он, наконец, вновь начинает печататься. Так, в 1928 году выходит сборник рассказов «Встречные корабли». Тогда же писатель заканчивает свой роман «Блистающие облака», в котором использованы его наблюдения кавказского периода жизни.

В тридцатые К.Паустовский много пишет для «Правды» и нескольких журналов. Одновременно он продолжает путешествовать по Советскому Союзу. В 1931 году в Ливнах он пишет одну из своих самых известных повестей «Кара-Бугаз», которая была издана год спустя. Далее последовали «Судьба Шарля Лонсельвиля», «Колхида», «Чёрное море», «Созвездие гончих псов», «Северная повесть», в 1937-1939 годах появились повести о жизни знаменитых творцов – «Исаак Левитан», «Орест Кипренский», «Тарас Шевченко». 

Одним из самых значимых произведений того периода является цикл рассказов «Мещерская сторона», написанных в 1938 году. Цикл начинается рассказом «Обыкновенная земля». 

Вот что пишет Константин Паустовский, обращаясь в самом начале к читателю: «В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но всё же край это обладает большой притягательной силой. Он очень скромен – так же, как картины Левитана. Но в нём, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и всё незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы». Сказано очень точно и метко – в общем-то, во всей этой небесной сини, белых берёзках, зелёных лугах, лесах и утренних туманах и заключается то непередаваемое обаяние средней полосы России, всё то, о чём писал в своих стихах уроженец здешних мест Сергей Есенин. Паустовский в прозе в «Мещерской стороне» перекликается с поэзией Есенина, возвращается к истокам русской души и русской природы. Интересен и органичен также и эпизод о встрече с тёткой Есенина, описанный им в рассказе «Родина талантов»: «Солотчинская округа – страна талантливых людей. Недалеко от Солотчи родился Есенин. Однажды ко мне в баню зашла старуха в поневе – принесла продавать сметану. – Ежели тебе ещё сметана потребуется, - сказала она ласково, - так ты приходи ко мне, у меня есть.

Спросишь у церкви, где живёт Татьяна Есенина. Тебе всякий покажет. – Есенин Сергей не твой родственник? – Поет? – спросила бабка. – Да, поэт. – Племянничек мой, - вздохнула бабка и вытерла рот концом платка. – Был он поет хороший, только больно чудной. Так ежели сметанка потребуется, так заходи ко мне, милый». И всё – больше никаких подробностей. Видимо, К.Паустовский в сложные тридцатые годы не считал нужным писать подробнее. Но эпизод этот ценен именно тем, что мы вдруг отчётливо видим, что Есенин был плоть от плоти этой Мещерской стороны, но так самими крестьянами и остался непонятым, зато приоткрыл эту самую деревенскую Русь российскому образованному слою. Любопытно и то, что сама тётка Есенина не только не проявляет признаков гордости за своё родство с «поетом», но скорее жалеет своего племянника за его непонятную ей, короткую и трагически закончившуюся жизнь. И в этой фразе «Был он поет хороший, только больно чудной» гораздо больше понимания сути Сергея Есенина, нежели во многих восторженных критических литературных статьях. И К.Паустовский это, конечно же, заметил и использовал.

В годы Великой Отечественной войны К.Паустовский, как и многие другие писатели, становится военным корреспондентом на Южном фронте, пишет там статьи, очерки, заметки, рассказы – в общем, живёт обычной для писателей и журналистов того времени  фронтовой жизнью.

Сразу после войны, в 1946 году, Паустовский пишет первую книгу из шести автобиографической серии «Повесть о жизни». 

Эту серию сам писатель считал главным трудом всей своей жизни. Остальные книги появились позже - «Беспокойная юность» в 1954 году, «Начало неведомого века» в 1956 году, «Время больших ожиданий» в 1958 году, «Бросок на юг» в 1960 году и последняя, завершившая серию «Книга скитаний» - в 1963 году. В 1955 году увидела свет и повесть «Золотая роза», посвящённая сущности и смыслу писательского труда.

Послевоенные 50-е годы Паустовский провёл в Москве и на своей даче в Тарусе, расположенной в живописном месте на берегу Оки. Пользуясь временем хрущёвской «оттепели», участвовал в составлении коллективных сборников «Литературная Москва» (в 1956 году) и «Тарусские страницы» (в 1961 году).

В 50-х к К.Паустовскому, книги которого были переведены на многие языки, пришла и мировая известность. Паустовский посещает Турцию, Грецию, Болгарию, Чехословакию, Швецию, Италию и другие страны. В 1965 году он некоторое время жил на Капри. Будучи сторонником реформ шестидесятых, он привлёк к себе определённое внимание в Европе. В том же году он был одним из кандидатов на получение Нобелевской премии, но премия в итоге досталась Михаилу Шолохову, в том числе и из-за позиции и союза писателей СССР и самого Леонида Брежнева. Многие до сих пор обвиняют Л.Брежнева в интриганстве и считают, что премию у Паустовского забрали в пользу Шолохова, так как последний был куда более «благонадёжным». Но не нужно забывать и того, что в эпоху «холодной войны» и противостояния критерии выбора лауреатов Нобелевской премии со стороны её учредителей также были далеко не беспристрастными, и сам Михаил Шолохов мог обвинить Нобелевский комитет в том, что К.Паустовского выдвинули на премию лишь потому, чтобы не допустить её присуждения самому Шолохову. Сейчас, когда страсти уже улеглись и всё это – всего лишь история, я предлагаю посмотреть на те события иначе. Начнём с того, что Нобелевская премия – это типичная премия Запада. Её в основном там и присуждают, а нашим кандидатам – лишь в единичных случаях. Так стоит ли столько внимания обращать на эту премию? Если перефразировать М.Булгакова, то А.С.Пушкин, который не имел Нобелевской премии, от этого не перестаёт быть гением нашей поэзии. А Сергей Есенин? А другие наши авторы? Разве М.Шолохов был не достоин этой премии? Ровно так же, как и К.Паустовский. настоящее признание читателями достигается не присуждением премий, даже Нобелевских, а степенью их таланта и способности донести свои мысли и чувства. Я с куда большим интересом читаю тексты М.Зощенко или М.Твена, нежели книги подавляющего большинства ничем не примечательных, серых лауреатов Нобелевской премии в области литературы в прошлом и нынешнем веках. Да и премия эта часто имеет политический подтекст, что давно уже подмочило её репутацию. Что касается России и Русского мира в целом, то уже давно следовало бы сделать свою премию. При достойном финансировании (например, порядка миллиона долларов её лауреатам) она уже давно была бы популярнее Нобелевской, а мы были бы не бедными родственниками на чужом балу талантов, а сами были бы законодателями мод в этой сфере. А так у нас множество премий и литературных наград. Некоторые писатели, к сожалению, увлечены не столько творчеством, сколько соисканием «лауреатства» наподобие страсти уже упоминаемого нами Л.Брежнева к наградам. Но комизм ситуации в том, что Л.Брежнев и без всех своих наград – известный человек и исторический персонаж, а вот многие наши «лауреаты», увы, и с премиями-то мало кому известны. Точно также, как и многие лауреаты Нобелевской премии в области литературы, которые порой напоминают однодневок-победителей в детском конкурсе «Евровидения». А тот же К.Паустовский и М.Шолохов независимо от Нобелевской премии навсегда вошли в нашу русскую литературу.

Не получение К.Паустовским Нобелевской премии имело и своё продолжение. В 1966 году писатель не смог остаться в стороне и подписал так называемое «Письмо 25-ти деятелей культуры и науки Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу». Это письмо призывало советского руководителя отказаться от намеченного после отстранения Никиты Хрущёва от власти курса на мягкую реабилитацию Иосифа Сталина. К слову, нельзя сказать, чтобы данный поступок и самого К.Паустовского и его коллег по подписанию вызвал сколь либо действенное одобрение за пределами либеральных кругов «шестидесятников». Военные и ветераны требовали пересмотра политики по отношении к И.Сталину, а в советском обществе «Письмо 25-ти» скорее несло на себе некий налёт антисоветчины. Многие и вовсе считали, что К.Паустовским двигала обида за позицию Л.Брежнева по Нобелевской премии. Впрочем, если отрешиться от оценок содержательной части письма и сопутствующих событий, то совершенно очевидно, что для того, чтобы решиться его подписать, необходимо было иметь и волю, и характер, и собственную жизненную позицию.

Так часто складывается, что у людей творческих профессий личная жизнь бывает драматичной, насыщенной и, увы, зачастую редко ограничивается одним браком либо одними чувствами. Не была безоблачной в этом плане и личная жизнь Константина Паустовского. Свою первую супругу – Екатерину Степановну Загорскую (в девичестве – Городцову), совсем ещё юный К.Паустовский встретил, будучи санитаром, во время первой мировой войны. Обвенчались они в 1916 году в Подлесной Слободе Рязанской губернии в той самой церкви, где когда-то служил настоятелем её отец, который умер, когда Катя была ещё маленькой. Паустовский любил страстно и ярко, не скупился на возвышенные строки в адрес любимой: «её люблю больше мамы, больше себя… Хатидже – это порыв, грань божественного, радость, тоска, болезнь, небывалые достижения и мучения». Любопытно и происхождение самого имени Хатидже. Так её по-татарски, считая это аналогом русского имени Екатерина, называли татарки в Крыму, где она жила летом 1914 года в одной из деревень. В 1925 году в Рязани у Паустовского и Загорской родился сын – Вадим. Казалось, эта красивая и сильная любовь будет вечной, но… Паустовский, как и многие творческие люди, оказался натурой увлекающейся и увлёкся полькой Валерией Валишевской. Валишевская стала его новой музой. Её черты угадываются в Марии из повести «Бросок на юг». Её влияние чувствуется и в «Мещерской стороне». 

Будучи человеком гордым, Екатерина сама в 1936 году дала мужу развод, потому что не могла простить ему измену. Впоследствии Константин Паустовский продолжал помогать сыну, принимал участие в его жизни и Вадим на всю жизнь сохранил благодарность к отцу, собирал архив переписки родителей, другие документы, касающиеся жизни и творчества отца. Многое из собранного оказалось в фондах московского Музея-Центра Константина Паустовского.

Третьей и последней женой писателя была Татьяна Алексеевна Евтеева-Арбузова, актриса театра им. Мейерхольда. Эта любовь также была страстной. Паустовский, словно забыв о своей Екатерине-Хатидже и тех словах, которые посвящал вначале ей, а затем польке Валерии, пишет уже Татьяне: «Нежность, единственный мой человек, клянусь жизнью, что такой любви (без хвастовства) не было ещё на свете. Не было и не будет, вся остальная любовь – чепуха и бред. Пусть спокойно и счастливо бьётся твоё сердце, моё сердце! Мы все будем счастливы, все! Я знаю и верю…».

Знала ли Татьяна о тех строках, которые ранее Константин Паустовский посвящал вначале Екатерине, а потом и Валерии? Думаю, что знала. Могла ли она верить ему после его ухода от предыдущих женщин? Любовь, штука загадочная. Возможна, она верила, что именно она – та самая единственная и неповторимая и уже от неё-то Паустовский точно не уйдёт. Да и сам писатель наверняка был искренним – просто каждый раз он любил как бы заново, приобретая что-то нужное, ранее недостающее, и ему казалось, что уж эта-то любовь и есть главная в его жизни. «У любви тысячи аспектов, и в каждом из них - свой свет, своя печаль, свое счастье и свое благоухание… Не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое», – говорил об этом писатель в своих афоризмах. 

От брака с Татьяной Евтеевой-Арбузовой у него в 1950 году родился сын Алексей. Судьба Алексея сложилась неудачно – уже после смерти отца в 1979 году в возрасте 26 лет он умер от передозировки наркотиков.

По произведениям К.Паустовского были сняты фильм «Северная повесть» и множество мультфильмов – «Растрёпанный воробей», «Тёплый хлеб», «Стальное колечко», «Квакша», «Солдатская сказка», «Корзина с еловыми шишками».

Умер Константин Паустовский в Тарусе Калужской области 14 июля 1968 года. Он был похоронен на том месте, которое выбрал сам. Могила расположена в центре зелёного квадрата, который окружён дорожками. На могиле установлен красный гранитный камень, на котором с одной стороны написано «К.Г. Паустовский», а на другой указаны годы его рождения и смерти – «1892 – 1968».

В память о писателе названы улицы в Москве, Киеве, Одессе, Петрозаводске, Тарусе, теплоход в Крыму. Создано несколько мемориальных и литературных музеев – в Москве, Одессе, Тарусе, Крыму.

Андрей Геращенко