Андрей Геращенко: Столетие Русской революции. Часть первая 16.11.2017 19:1331 октября - 1 ноября 2017 года в Москве прошла Всемирная тематическая конференция российских соотечественников «Столетие Русской революции: единение ради будущего», главным вопросом которой несколько неожиданно стал следующий: смогут ли «две России» примириться и сотрудничать во имя Русского мира?
Собственно, соотечественники начали прибывать ещё 30 октября, а члены Всемирного Координационного Совета (ВКС) и Председатели Региональных Координационных Советов (РКС) и вовсе 29 октября, так что работа началась ещё до официального открытия форума.
Я был участником множества конгрессов и конференций, поэтому сразу же хотел бы отметить очень высокий организационный уровень проведения мероприятия. Жили все в гостинице «Азимут-Смоленская» на Смоленской площади (бывшая гостиница «Белград») и там же проходили и все мероприятия, что весьма удобно. Были организованы встречи гостей в аэропортах и на вокзалах и их отправка домой по окончании конференции. Заселение было не в 12.00, а по приезду, что весьма удобно – очень часто приезжающие в Москву вынуждены после длительного перелёта или езды в поезде дожидаться поселения. То же и с отъездом – можно было не выселяться в 12.00, а находиться в гостинице до момента убытия в аэропорт или на вокзал. Было обеспечено и питание, причём как с момента заезда, так и до конца пребывания. Прекрасно организовали и кофе-паузы. И если на основной кофе-паузе и была некоторая толчея, то в находящейся рядом всегда было комфортно.
Вид на Москву из окна моего номера днём.
Понравился и вид из окна номера (как, впрочем, и сам номер) – из моего окна просматривалась прекрасная панорама Москвы – начиная от Москвы-Сити в левом углу обзора, затем гостиница «Украина», Белый дом, здание СЭВ, Останкинская башня, Новый Арбат, московские высотки, начало Арбата и за ним вдалеке – горящие звёзды на башнях Кремля. Панораму только несколько портило достаточно несуразное и огромное здание «Смоленского пассажа», напоминающее провинциальный универмаг, увеличенный раз в десять в размерах, словно из страны великанов.
И ночью…
А на выходе из гостиницы – Смоленская площадь и величественное здание МИД России с обновлённым верхом.
Кто-то может сказать, что это не важно или не существенно. Но дело в том, что находясь на столь представительном мероприятии, важно, чтобы внешние атрибуты не входили в противоречие с содержательной частью. Для меня, например, всегда хочется «надышаться» видами Москвы, насладиться её жизнью, обозревая панораму великого города. Совсем бы не хотелось во время конференции из номера смотреть на ничем не привлекательную стену соседнего серого здания. У тех, кто жил на противоположной стороне, был красивый вид на Смоленскую площадь, хотя мне лично панорамный обзор понравился больше. К слову, это, пожалуй, один из самых красивых видов Москвы из тех гостиниц, где мне приходилось жить (даже с учётом вида на Красную площадь из снесённой «России»). Так что рекомендую «Азимут-Смоленскую» тем, кто будет приезжать в Москву.
В зале заседаний перед началом конференции.
Теперь о содержательной части конференции. Центральный докладом стало выступление министра иностранных дел России С.В.Лаврова. Министр напомнил о словах Президента России В.В.Путина, сказанные им на заседании Валдайского клуба, о том, что «результаты революции были неоднозначными, а негативные и позитивные последствия оказались тесно переплетены». С.В.Лавров также подчеркнул, что «русская революция – поворотный момент в истории не только нашего государства, но и человечества в целом».
Президиум конференции.
Я бы сказал, что, на мой взгляд, в этих словах выражена весьма точная оценка и Октябрьской революции, и нашей революции вообще, и её значения для нашей страны и мира. Пишу я об этом вовсе не для того, чтобы «высказать горячее одобрение» словам Президента и министра иностранных дел, а вполне искренне, что постараюсь далее обосновать. Тем более что отдельные выступающие после С.В.Лаврова высказывались несколько в ином ключе, говоря о Русской революции, как несомненной трагедии, отыскивая виноватых, с явным креном на негативную оценку и «белый подход».
Пересказывать все выступления нет смысла, в том числе и потому, что для нашего разговора о столетии революции не стоит излишне фрагментировать и дробить те или иные аргументы. Желающие познакомиться с самим ходом конференции более подробно могут сделать это на сайте Всемирного Координационного совета http://vksrs.com/ (впервые транслировавшего конференцию онлайн), да и на нашем портале «Вместе с Россией».
Суть многих прозвучавших оценок революции 1917 года (я имею в виду не организаторов и представителей власти, а прежде всего - приглашённых) можно выразить примерно в следующих высказываниях. Революция – трагедия, из-за которой Россия потеряла цвет своей интеллигенции, культуры и науки, лишилась крестьянства, масса эмигрантов вынуждены были уехать за границу, а захватившие власть большевики раскрутили затем маховик репрессий, привели ранее торгующую хлебом страну к голоду, ГУЛАГу, в результате чего погибли и многие вроде бы победившие «красные». Причиной же революции стало «безверие», «разрушение векового уклада». В последнем случае митрополит старообрядцев Корнилий и вовсе сказал, что первыми революционерами были Пётр Первый и Никон.
Чрезвычайно заметным был и крен в сторону Дальнего Зарубежья. Выступали в основном его представители, в том числе потомки княжеских и дворянских фамилий. Понятно, что в силу самой ситуации никаких симпатий к большевикам и революции 1917 года они не питают и питать не могут по определению. Отсюда и достаточно спорные, мягко говоря, предложения реставрировать монархию, захоронить Ленина, произвести переименования улиц, подумать о реституции, предпринять усилия для «сохранения и воссоздания в России пахаря».
Представители Ближнего Зарубежья эти идеи не слишком разделяли.
Такие акценты многих высказываний представляются мне не совсем верными, тем более что они не слишком сочетаются с оценками революции из уст В.В.Путина и С.В.Лаврова. Полагаю, на этом стоит остановиться подробнее.
Складывается впечатление, что эмигрировавшие из России после революции дворяне и их потомки так и не поняли, что произошло. Отсюда и попытка объяснить государственную катастрофу 1917 года кознями большевиков, работавших «на немецкие деньги», безверием, падением нравственности, «русофобией инородцев», необходимостью в итоге вернуться к «вековым традициям и устоям» и прочим набором уже привычных штампов.
Между тем революция 1917 года (можно не разделять её даже на Февральскую и Октябрьскую, потому что одна была логическим продолжением второй) имела под собой вполне конкретные социальные причины, резко обострившиеся в результате затяжной первой мировой войны. Об этом свидетельствует и революция 1905 года, произошедшая на фоне поражения России в войне с Японией.
Жизнь русских дворян.
Аграрная и преимущественно крестьянская Россия во второй половине 19-го, начале 20-го века переживала подъём промышленного производства. Создавался рабочий класс, укреплялась буржуазия, национальные меньшинства начинали всё больше задумываться о своих правах, росло число образованных, но бесправных разночинцев.
Между тем форма государственного устройства в виде абсолютной монархии и привилегированного дворянства всё более входила в противоречие с развитием страны и складывающимися новыми социально-экономическими и общественно-политическими реалиями.
Абсолютная монархия, особенно наследственная, имеет одну очень серьёзную уязвимость – её эффективность и устойчивость зависят от личностных качеств самого абсолютного монарха. А вот здесь проблем не счесть – достаточно вспомнить и собственно историю России, и истории иных стран и династий.
Пока мир существовал в медленном средневековом формате, это было не столь критично – тогда указы из города в город могли идти несколько дней. За это время какие-то несуразности и монаршьи благоглупости либо успевали отмениться, либо исправлялись более способными в тех или иных вопросах министрами и помощниками.
Но постепенно возникали новые средства связи – телеграф, телефон, радио и т.д. и при управлении страной необходимо стало проявлять всё большую оперативность. И здесь наличие способностей к принятию решений стало куда более критичным. А нежелание делиться полномочиями с кем-бы то ни было «венценосных правителей» лишь добавляло проблем.
А теперь о дворянстве, в том числе потомственном. Долгое время, до середины 19 века, оно было верной опорой абсолютной монархии, представляя собой военно-политическую силу и особый класс. Существовало дворянство за счёт того самого «пахаря», о котором говорил на конференции один из потомков «голубых кровей». Причём этих самых «пахарей»-крепостных долгое время нещадно эксплуатировали и даже продавали, словно бессловесный скот.
«Высокодуховная» РПЦ всё это одобряла и этому потворствовала. Вдумайтесь, огромное количество русских людей, по сути – большинство русского народа в своей же стране жило в бесправной нищете на положении рабов. Дворянство же до войны 1812 года настолько не любило и не уважало свой народ, что даже изъясняться старалось по-французски.
А это жизнь русских крестьян, которые и кормили дворян.
Но, уже начиная где-то с середины 19 века (и даже ранее, о чём говорят выступления «декабристов»), роль дворянства начинает падать. Примитивные формы хозяйствования, нежелание вникать в суть сельхозпроизводства, презрение к финансовой и торгово-промышленной деятельности, а также постепенное игнорирование обязательности военной карьеры привело к тому, что российское дворянство всё более превращалось в класс изнеженного, приученного жить на широкую ногу и сибаритствовать рантье. Об этом говорит вся русская классика 19 века. Все эти балы, выезды на воды, охоты, летние бесконечные каникулы на дачах нуждались в деньгах. А денег становилось всё меньше. Многие дворяне беднели, закладывали и перезакладывали имения, но работать или что-то делать для исправления положения практически не хотели.
Отсюда и проблема 1861 года. Да, крестьяне получили личную свободу, потому что крепостное право в России стало общемировым анахронизмом. Но условия реформы были таковыми, что монархия, опасаясь потерять поддержку дворянства, путём системы выплат, закрепления крестьян за волей крестьянских общин, не создали систему, благоприятствующую раскрепощению и становлению на ноги «пахаря». Реформа 1861 года была половинчатой и совершенно неоправданно сохранила за постепенно слабеющим дворянством привилегии в сельскохозяйственных и земельных отношениях, дабы продлить агонию дворянства за счёт косвенного финансирования их жизненных потребностей со стороны зависимых «пахарей».
При этом крепла буржуазия – как промышленная, так и финансово-торговая. С одной стороны это было русское купечество и русские промышленники, а с другой активно развивалась и еврейская, пользовавшаяся финансовыми кредитами из-за рубежа, и иная «инородческая буржуазия». Эти люди имели деньги, но не имели прав обедневшего и по сути, уже почти паразитического дворянства.
Не находили себя в полной мере в новой жизни и те же интеллигенты и многочисленные разночинцы – как русские, так и еврейские, и представители других национальностей. Им всем в лучшем случае была уготована служба на второстепенных ролях и должностях.
Ситуацию усугубил пресловутый указ «о кухаркиных детях» Александра III – весьма уважаемого мною государя, но здесь, на мой взгляд, допустившего серьёзную ошибку.
В развивающейся и индустриализирующейся России большой проблемой стало отсутствие социального лифта, ставшего следствием совершенно архаичного государственного устройства с абсолютной наследственной монархией и неоправданными привилегиями дворянства. Это во многом тормозило развитие страны и создавало год за годом революционную ситуацию.
И как только на смену волевому, энергичному Александру III пришёл Николай II, не обладавший, увы, личностными качествами своего отца и начался мировой геополитический передел, вопрос революции в России при сохранении статус-кво стал фактически неизбежным – проблема заключалась не в том, заболеет ли больной, а когда именно заболеет. Но об этом мы поговорим в следующий раз.
Комментарии
Комментариев пока нет
Пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий.
