Кирилл Метелица. Мимикрия белорусского национализма

Кирилл Метелица. Мимикрия белорусского национализма 17.12.2015 12:05

 В последнее время в Беларуси всё чаще приходится сталкиваться с таким совершенно невиданным доселе феноменом, как использование местными радикальными националистами русского языка в качестве инструмента русофобии. С прилавков книжных магазинов на белорусов глядят написанные хорошим литературным русским языком откровенно русофобские книги Анатолия Тараса, по-русски пишут авторы самого, пожалуй, агрессивного ресурса байнета http://1863x.com/, да и в целом всё чаще на улицах Минска и других городов можно встретить националистически настроенную молодёжь, которая предпочитает общаться на “москальском” языке. Ещё каких-нибудь лет 10 назад подобное могло бы показаться нелепицей, однако времена изменились.

Белорусский язык всегда был самой больной темой для местных националистов. “Национально-ориентированные” маргиналы зачастую могли в популистских целях пожертвовать демократией, свободой слова, правами человека и прочими так любимыми ими “европейскими ценностями”, однако в языковом вопросе они всегда оставались непреклонными. Вспомним хотя бы, что во многом из-за своего воинственного отношения к билингвизму в Беларуси и проиграл в 1994 году первые в стране президентские выборы лидер БНФ Зенон Позняк. Именно владение белорусским языком долгие годы являлось для националистической среды тем самым фактором, по которому они определяли своих и чужих.

Подобное положение дел сложилось из-за того, что многие деятели так называемого “белорусского возрождения” вышли на политическую сцену прямо из недр филологических факультетов. В самом начале 1990-х годов в Беларуси сформировался характерный для постсоветской Восточной Европы тип политика-филолога, который вместо того, чтобы заниматься решением насущных социально-экономических проблем, часами рассуждал о дерусификации, проблемах правописания и прочих отвлечённых вопросах. Вполне закономерно, что подобные персонажи никогда не находили понимания у простого народа и вынуждены были организовывать свои лингвистические секты на периферии общественной жизни.

На самом отшибе белорусской политики и сформировались взгляды, которые наиболее чётко выразил во время выступления на одном из митингов заместитель главы Консервативно-христианской партии БНФ Юрий Беленький: “Если ты разговариваешь по-русски — ты в армии оккупанта и стреляешь в свой народ”. Вот так, не больше, не меньше. Подобную точку зрения разделяют практически все, кто стоял у истоков “адраджэння” – бывшие комсомольские работники, дети партийных шишек и представители вполне лояльной советской интеллигенции. В общем, все те, кто во времена СССР днём славил КПСС, Советскую армию, товарища Ленина и других товарищей, а ночью, укрывшись одеялом и подсвечивая себе фонариком, читал белорусский самиздат. Все эти позняки, наумчики, беленькие и прочие реликты эпохи перестройки долгое время играли ведущие роли в местном националистическом движении, однако их полная несостоятельность в борьбе с режимом Лукашенко привела к тому, что многие из этих господ были выброшены на обочину политической жизни Беларуси.

При всём этом стоит признать, что “нацыянальны рух” почти 20 лет двигался по инерции, сообщённой ему в самом начале 90-х первым поколением белорусской “подпольной элиты”. Это было славное время: создавались, со скандалом раскалывались на части и исчезали в небытие многочисленные карликовые партии; сотни “отцов белорусской демократии” писали друг на друга доносы в КГБ и сходились в словесных баталиях на страницах своих никому не нужных газет и журналов; более респектабельная публика клянчила западные гранты и, растратив всё до последнего цента на строительство европейского общества в Беларуси (начинали, как правило, с малого – с евроремонта в собственной квартире), требовала для себя ещё больше денежных влияний.

На протяжении всего этого периода разношерстную националистическую тусовку неизменно объединяло лишь неприятие Лукашенко, ненависть к России и фетишизация белорусского языка. По большому счёту именно последний пункт не позволил придать белорусскому националистическому движению массовый характер. Достаточно большое количество фрондирующего русскоязычного населения Беларуси оказалось попросту не у дел. Весьма характерно, что именно в этой среде впервые стали употреблять слово “змагар” с пренебрежительной окраской. Многие из обиженных испытывали муки совести и честно пытались вызубрить русско-белорусский разговорник, но подавляющее большинство из них попросту плюнули на это дело. Снобизм “беларускамоўных” националистов разобщал и без того хрупкое движение и самым непосредственным образом повлиял на то, что в Беларуси постепенно стал формироваться альтернативный русскоязычный вариант белорусского национализма.

Первой ласточкой нового времени стал созданный в 2004 году “Правый альянс”. Несмотря на то, что эта молодёжная националистическая организация ратовала за сохранение белорусского языка, её членом мог стать и русскоязычный молодой человек. Именно ПА посеял зёрна билингвистичного ультраправого движения в Беларуси. По большому счёту ничем, кроме языкового ноу-хау и привлекательной символики “Правый альянс” не запомнился. В среде “олдскульного” оппозиционного бомонда долгое время ходили упорные слухи, что это курируемый белорусским КГБ проект, направленный на то, чтобы оторвать молодёжь от настоящего “змагарства”. Некогда популярный ПА в настоящее время влачит довольно жалкое существование и представляет собой какое-то аморфное объединение, больше похожее на историко-культурный кружок, чем на серьёзную организацию. Тем не менее, для своего времени “Правый альянс” был прорывным явлением, показавшим, что “адраджаць Бацькаўшчыну” можно и на русском языке.

В какой-то степени “Правому альянсу” удалось избавить русскоязычную националистическую молодёжь от своих лингвистических комплексов. Постоянные русскоговорящие участники бесчисленных маргинальных интернет-сообществ стали постепенно выходить на улицу. Это были люди совершенно иного склада, нежели чахоточного вида рефлексирующие интеллигенты конца 1990-х – начала 2000-х годов. Белорусский националист “нового типа”, как правило, занимается спортом и время от времени почитывает различные книжные агитки о былой славе Великого Княжества Литовского и подлых, уничтоживших “европейскую Беларусь” русских варварах. Он убеждён в том, что Великая Отечественная война была всего лишь “разборкой двух диктаторов”, а белорусские партизаны являлись сплошь убийцами и грабителями. Современный “герой белорусской нации” безапелляционнее, невежественнее и злее, чем те, кто представлял местное националистическое движение раньше. При этом он говорит по-русски, пишет по-русски, думает по-русски и, по большому счёту, знает “родную мову” лишь на уровне лозунгов. Это представитель первого поколения белорусов, родившихся после развала СССР.

Понятное дело, что сам по себе этот феномен возник не на пустом месте. В течение последних нескольких лет белорусские книжные магазины оказались заполнены тоннами низкопробной русскоязычной исторической литературы местного разлива. Что говорить о книжных, если даже в обычных супермаркетах сегодня без проблем можно купить книги, авторы которых и не пытаются скрыть своих русофобских взглядов. Судя по огромным для Беларуси тиражам подобных изданий, у них нашлось достаточно много читателей, которые после знакомства с сомнительными трудами местечковых Геродотов таскают портреты Шухевича и Бандеры на “Дзень волі”, ”Чарнобыльскі шлях” и другие подобные мероприятия. Одна из причин тому – существующая ныне в Беларуси система образования, которая формирует тип людей, не способных отличить многостраничный боевой листок от серьёзной научной литературы. Трудно спорить с теми, кто считает, что столь опасное распространение “русскоязычной русофобии” на территории Беларуси тесно связано с падением общего уровня культуры белорусской молодёжи.

Если раньше белорусская идея, “книжная” по своей сути, была прерогативой говорящих на белорусском языке интеллектуалов, то теперь её постепенно узурпируют представители намного более вульгарного, можно даже сказать “пещерного”, национализма. За примером того, как одичали местные радикалы, далеко ходить не нужно. Достаточно вспомнить, как в прошлом году в Минске чуть ли не каждый месяц пробивали колёса автомобилям с российскими номерами. Фотографии этих “подвигов” выкладывались затем в националистических интернет-сообществах и, что самое печальное, всё это получало одобрение со стороны русскоговорящих участников. Пока одни представители этой молодой поросли занимаются банальным вандализмом, другие в поисках острых ощущений отправляются в Украину, где пополняют составы так называемых добровольческих батальонов вроде “Азова”. Самое забавное, что когда некоторые из этих добровольцев дают интервью, они говорят преимущественно на русском языке, лишь изредка разбавляя его выкриками “Жыве Беларусь!”.

Долгое время государство и различные неправительственные российские организации в Беларуси жили с иллюзией: русский язык является гарантией того, что говорящий на нём человек всегда будет лоялен. Увы, реальность оказалась иной. Белорусский национализм проявил удивительную способность к мимикрии и продемонстрировал, что безболезненно может подстраиваться под враждебную для себя среду. В кругу русскоговорящих русофобов появилось даже идеологическое оправдание подобным изменениям: мол, национализм этнический уже исчерпал себя, поэтому на смену ему пришёл национализм государственный, безразличный к вопросам лингвистической казуистики. К счастью, теоретиков и практиков нового течения в Беларуси не очень много, однако пока ситуация не вышла из-под контроля, стоит обратить на неё самое пристальное внимание, иначе со временем Синеокая может полыхнуть похлеще Украины. Любопытно, что в самом белорусском обществе как реакция на “новый национализм” возникло ещё одно удивительное явление – белорусскоязычные русофилы. Вот уж воистину Беларусь – страна парадоксов!