Николай Сергеев: Белая Русь в борьбе за свободу. К 370-летию восстания Богдана Хмельницкого

 Николай Сергеев: Белая Русь в борьбе за свободу. К 370-летию восстания Богдана Хмельницкого 20.02.2018 11:39

370 лет назад в феврале 1648 года на Малой Руси началась народно-освободительная война под началом Богдана Хмельницкого против польского владычества, результатом которой стала знаменитая Переяславская рада положившая начало воссоединению восточнославянских земель, находившихся в то время под властью Речи Посполитой, с Русским государством.

Восстание охватило и Белую Русь, ведь неудержимое стремление сбросить шляхетско-католическое ярмо было присуще и предкам современных белорусов. Так, с конца XIV до середины XVII столетия, т.е. до начала освободительной войны Богдана Хмельницкого, непосредственно на Западной/Белой Руси произошел целый ряд крупных восстаний и освободительных войн. 

Первым в этом ряду стоит восстание героя Куликовской битвы князя-воителя Андрея Полоцкого против пресловутой Кревской унии 1385 года, лишившей Великое княжество Литовское и Русское самостоятельности и превратившей Литовско-Русское государство в провинцию польской короны.  

Князь Андрей Полоцкий: он первым поднял знамя борьбы за свободу Западной Руси

Далее идет почти десятилетняя эпопея Великого княжества Русского под началом великого князя Свидригайло (XVв.), когда часть западно- и южнорусских земель разорвали унию с Польшей и в соответствии со всеми канонами средневекового права образовали самостоятельное русское государство со столицей в Полоцке. Великое княжество Русское пало в ожесточенной борьбе с польско-литовской агрессией, но на века стала знаменем и целью освободительной борьбы Западной и Южной Руси.

В том же XV веке в 1481 году последовали полные драматизма события, вошедшие в историю под названием «заговор русских князей» . Это был ответ на непрекращающиеся ущемления прав православных русских подданных великих литовских князей и польских королей.  Целью заговора, который возглавляли князья Федор Бельский, Михаил Олелькович и Иван Гольшанский был захват короля и великого князя Казимира (в Кобрине на свадьбе Федора Бельского и княжны Анны Кобринской), восстановление Великого княжества Русского, союзные отношения с Московским государством или подданство московских государей. Но заговор из-за предательства был раскрыт. Федору Бельскому удалось уйти в Москву, а вот Михаил Олелькович и Иван Гольшанский  были схвачены и тайно казнены в киевском замке.

В 1508 году на Западной Руси вспыхнуло новое восстание. С оружием в руках против господства польских королей и магнатов выступили западнорусские князья Глинские с князем Михаилом Львовичем во главе. Центром восстания стал Мозырь. При этом брат Михаила князь Василий Глинский так определял цель восстания: «Великое княжество из рук Литвы отобрать и вернуть Руси как державу» , т.е. вопрос ставился о независимости русских земель от католических Польши и Литвы и воссоздании Великого княжества Русского со столицей в Киеве. Таким образом, программа восстания князей Глинских была сродни целям великого князя Свидригайло. И это далеко не случайно, ведь дед Михаила Глинского Борис Иванович Глинский в 1433 – 1437 годах был служилым князем Свидригайло и непосредственно участвовал в войне за независимость Великого княжества Русского, а отец, Лев Глинский, был причастен к «заговору русских князей» 1481 года.

Восстание князей Глинских не достигло своих целей. Михаил Глинский имел в своем распоряжении небольшую частную армию в две тысячи воинов и этих сил было явно недостаточно для успешной борьбы за независимость западнорусских земель. В начале поддержавший восстание великий князь Московский Василий III выделил в поддержку Михаила Глинского незначительные силы под началом воеводы Василия Шемячича, которому предписал «далеко с ними не ходить и дело делать бы не спеша». 

Спустя несколько месяцев начались переговоры Василия III с Литвой, которые завершились тактически выгодным для Московского государства «вечным миром». Опасаясь продолжения восстания, Литва признала за Москвой Северскую и другие русские земли, присоединенные к Русскому государству в ходе военных действий конца XV – начала XVI веков. Но вот шесть западнорусских волостей (в том числе и владения Глинских), занятых восставшими и московскими войсками, Василий III возвратил Литве. Самим же Глинским и их сторонникам был разрешен свободный выезд в Москву. Те же из повстанцев, кто решил остаться после заключения мира, попали под репрессии. 

Князь Михаил Глинский (сценический образ): одна из самых незаурядных и загадочных личностей  в русской истории

В самом конце XVI века в 1594-96 годах Малую и Белую Русь охватила народно-освободительная война, вождем которой был гетман Войска Запорожского Северин Наливайко. К великому стыду об этой героической странице истории нашего народа в ныне действующих школьных «учебниках истории Беларуси» даже не упоминается. А если где и говорится об этом (к примеру, во время экскурсий по Могилеву), то Северин Наливайко в этом случае преподносится как «атаман разбойных казаков и гультаёв», ограбивших Могилев, Слуцк и другие белорусские города. Но ведь это циничное искажение исторических событий. Северин Наливайко был глубоко православным человеком, ему покровительствовал великий радетель за Православие западнорусский князь Константин Константинович Острожский и Наливайко боролся за то, чтобы «на Руси была Русь» и цвела Вера Православная.

И никогда ляхам не удалось бы подавить это освободительное восстание, если бы не глупость (поверили панам!), алчность и предательство части реестровой казацкой старшины. Выданный предателями Северин Наливайко принял в Варшаве от ляхов страшную мученическую смерть (после годичных пыток его четвертовали) и при этом паны не услышали от него мольбы о пощаде, а его имя навсегда вошло в сонм героев Русской Земли.                            
А если к упомянутым вооруженным выступлениям добавить подвижническую деятельность православных братств и западнорусских просветителей до станет очевидным, что освободительная борьба за вольную Русь на землях современной Белоруссии была беспрерывной в течение столетий и стала неотъемлемой частью самосознания предков современных белорусов.

В то же время статутами Великого княжества Литовского 1566 и 1588 годов на Белой Руси было окончательно установлено жесткое крепостное право. Белорусские крестьяне и их имущество стали собственностью магнатов и шляхты и подлежали их суду. Крестьянам запрещалось покидать своего владельца. И если Статут 1566 года позволял искать беглецов 10 лет, то с 1588 года поиск беглых был увеличен до 20 лет. По сути, белорусские крестьяне были обращены в говорящий скот или быдло. Именно так называли крепостных паны. 
Вот, что писал о положении простого народа в Речи Посполитой польский гуманист XVI века Анджей Моджевский:

«Шляхтичи считают крестьян рабами или скотиной. Ни один тиран не имеет большей силы над жизнью и смертью простых людей, чем та сила, которую дают шляхтичам законы. Шляхтич бесчинствуют, убивают горожан и крестьян, относятся к ним как к собакам».

Статут Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского 1588 г. Это «уложение» окончательно превратило на Западной Руси вольных землепашцев в крепостное «быдло»

В то же время среди западнорусского народа была жива память о недавней по историческим меркам свободной вечевой Руси. Вечевой строй существовал на западнорусских землях до конца XV века. В 1488 году польским королем и великим князем литовским Казимиром IV Ягеллоном вече было запрещено в Полоцке, этом последнем оплоте старых русских вольностей в Великом княжестве Литовском и Русском.

В вечевые времена подавляющее большинство населения русских земель составляли свободные крестьяне-землепашцы и горожане, которые назывались людинами, людьми. А что собой представляло вече? Это была достаточно стройная система народоправства, которая распространялась не только на стольный град княжества или земли, но и на «пригороды», т.е. подчиненные главному городу города и села. Вечевая система была многоступенчатой и главное вече предваряли вечевые сходы пригородов, концов (городских районов) и улиц. При этом, во всех русских землях в вече по исконному праву могли принимать участие главы всех свободных семей.

Стародавняя Русь была страной свободных людей и память об этом была важной составляющей самосознания белорусов. И не случайно классик белорусской литературы Янка Купала в начале XX века обращался к белорусам с призывом «людьми зваться!».

 
Старая вечевая Русь была страной свободных людей

На первом этапе существования Великого княжества Литовского и Русского, когда это государство было самостоятельным и стояло в ряду самых могущественных держав Европы, великие литовские князья, беря под свою руку западнорусские земли, в обмен на признание своей верховной власти давали обет «новин не водить, старины не рухать». Великие литовские князья брали обязательство не вмешиваться во внутренний порядок жизни подвластных русских земель с их вечевым строем и этот обет соблюдался до недоброй памяти Кревской унии 1385 года. 

Пойдя на унию с Польшей и получив польскую королевскую корону, великий князь Ягайло обязался «втелить» (встроить) Литву и подвластную ему Русь в Польшу и перевести своих литовских и русских подданных в католицизм. Тем самым Ягайло отрекся от обета своих предков (великих князей литовских) данного ими народу Западной и Южной Руси, посулы же данные им польским панам была ничем иным как обещанием окатоличить и ополячить западнорусские земли.

Это была программа, которая выполнялась практически всеми правившими после Ягайло польскими королями и литовскими великими князьями. В результате вечевой строй на Западной Руси был разрушен, свободные людины стали крепостными хлопами, а великое княжество превратилось из могущественной и богатой державы в захудалую польскую провинцию. 

Однако старая вечевая Русь не исчезла бесследно, ее зримым воплощением стала вольная Запорожская Сечь, где нашли пристанище и показачились многие отчаянные головы с Западной/Белой Руси. С тех уже давних пор казаки как выразители народных чаяний прочно вошли в народную культуру белорусов. Поэтому, когда в 1648 году на Белую Русь по решению Богдана Хмельницкого пришли казацкие загоны (отряды), то они воспринимались белорусскими крестьянами, горожанами и в значительное мере православной шляхтой как провозвестники вольной Руси и свободы от польско-шляхетского владычества.

О том, как в дальнейшем развивались события на Белой Руси речь пойдет в следующем материале.