Борис Грызлов: «Минск-2» был документом, который мог остановить конфликт на Украине десять лет назад

В преддверии десятой годовщины переговоров в «нормандском формате», состоявшихся в Минске 11-12 февраля 2015 года, Посол России в Беларуси Борис Грызлов ответил на вопросы корреспондента ТАСС.
 
Вопрос: Борис Вячеславович, по прошествии десяти лет с момента подписания «Комплекса мер» некоторые эксперты высказывают мнение, что этот документ был заведомо невыполнимым, что России вообще не следовало участвовать в его подготовке. Каково Ваше мнение?
 
Борис Грызлов: Легко делать прогнозы задним числом, спустя десять лет. Но не уверен, что это продуктивно.
 
Чтобы развернуто ответить на этот вопрос, необходимо провести чёткую границу: с одной стороны, непосредственно Минские соглашения и «Комплекс мер», с другой – политическая воля и намерение сторон выполнять то, что зафиксировано в этих документах.
 
С юридической и дипломатической точки зрения «Минск-2» был конкретным и реализуемым документом с ясным целеполаганием. На тот момент он представлял собой эффективный и единственно возможный инструмент для прекращения конфликта и достижения устойчивого долгосрочного мира. Заложенные в него формулировки учитывали интересы всех сторон, они были тщательно выверены, сбалансированы и соответствовали нормам международного права. Напомню, что «Комплекс мер» был одобрен резолюцией Совета Безопасности ООН и стал обязательным к выполнению для Киева, ДНР и ЛНР.
 
«Минск-2» стал возможен исключительно благодаря определяющему посредничеству России. При этом Российская Федерация – это необходимо подчеркнуть – даже юридически никогда не являлась стороной конфликта. Тем не менее, в качестве участницы трёхсторонней Контактной группы наша страна всеми силами способствовала мирному урегулированию, для которого, как тогда казалось, были созданы и международно-правовые, и политические условия.
 
Все пункты «Минска-2» много раз детально обсуждались, поэтому перечислять их здесь вновь, полагаю, нет необходимости. Важно понимать следующее: если бы положения «Комплекса мер» были выполнены во всей их полноте и взаимосвязанности, украинский кризис не достиг бы тех масштабов, которые мы наблюдали, в том числе в преддверии начала специальной военной операции. Украина сохранила бы территориальную целостность и суверенитет, могла бы успешно развиваться. Проще говоря, она продолжила бы существовать как государство.
 
Здесь мы подходим ко второй части вопроса – политической воле. Практически с первых дней после подписания «Комплекса мер» власти Украины саботировали выполнение своих обязательств. Запад закрывал глаза на очевидные факты, в том числе и на военные преступления ВСУ. Берлин и Париж, фактически «соавторы» Минского процесса, не оказывали на Киев никакого влияния. Как Полномочный представитель России в Контактной группе прекрасно помню, как Украина уклонялась от обмена пленными, отказывалась от контактов с ДНР и ЛНР и любыми способами увиливала от введения в действие закона об особом статусе Донбасса.
 
С приходом на пост президента в 2019 году Владимира Зеленского, несмотря на все его обещания, ничего не изменилось. Украинская армия всё так же обстреливала Донецк, Луганск и другие города. Против ДНР и ЛНР продолжала действовать экономическая и транспортная блокада. Киев лишь имитировал участие в переговорном процессе, затягивая его под любыми предлогами.
 
Позднее, в декабре 2022 года, бывший канцлер Германии Ангела Меркель и экс-президент Франции Франсуа Олланд публично признали, что Минские соглашения нужны были лишь для того, чтобы дать Киеву время нарастить боевой потенциал, а вовсе не остановить кровопролитие и предотвратить эскалацию. Запад изначально, ещё с «евромайдана» 2013 года, не был заинтересован ни в мирном разрешении конфликта на Украине, ни в сохранении конструктивных отношений с Россией. Именно по этой причине зашёл в тупик сначала Минский процесс, а затем и российско-украинские переговоры после начала СВО.
 
«Минск-2» был тем документом, который мог остановить конфликт ещё десять лет назад. Проблема не в нём, а в лицемерии представителей Украины и коллективного Запада, которые поставили под «Комплексом мер» свои подписи, заведомо зная, что не будут выполнять обязательства.
 
Вопрос: С возвращением Дональда Трампа в Белый дом активизировалась дискуссия об урегулировании конфликта на Украине. Как Вы считаете, если этот переговорный процесс будет запущен, станет ли он неким логическим продолжением «Минск-2»?
 
Борис Грызлов: Даже теоретически условный «Минск-3» можно было бы обсуждать исключительно в рамках того переговорного процесса, который привёл к подписанию «Комплекса мер». Но этого формата уже давно не существует.
 
Последовавшие за распадом Минского процесса трагические события привели к резкой эскалации обстановки далеко за пределами самой зоны конфликта. Они вынесли на поверхность критические проблемы в сфере международной безопасности, стратегической стабильности и контроля над вооружениями. Вопросы такого уровня выходят за пределы того, что было бы достижимо в рамках прежнего формата.
 
Стараниями США, ЕС и НАТО украинский кризис разросся до таких масштабов, что его урегулирование уже невозможно рассматривать в отрыве от нерешённых системных вопросов, затрагивающих гарантии безопасности и принципиальные параметры взаимодействия между Россией и коллективным Западом. Каким бы ни был новый процесс урегулирования, он точно не будет продолжением или «наследником» формата «Минск-2».
 
Хотя, подчеркну, сам город Минск как площадка для проведения переговоров столь высокого уровня уже не раз доказывал свою эффективность. Тем более, что текущие события непосредственным образом затрагивают интересы Республики Беларусь и как суверенной страны, и как неотъемлемой части Союзного государства, в рамках которого существует, помимо прочего, Договор о гарантиях безопасности.
 
Что касается возможных будущих договорённостей, первое правило переговоров – быть уверенным в политической дееспособности его участников, а это далеко не риторический вопрос. В частности, мы уже говорили об отсутствии легитимности у человека, который сейчас находится в кресле президента Украины, но отказывается проводить президентские выборы под предлогом «военного положения».
 
Все эти вопросы, безусловно, предстоит решать, но только при условии, что и Украина, и Запад проявят практический интерес к диалогу. Позиция России на этот счёт всем прекрасно известна. 

tass.ru (1, 2, 3, 4)