III Международная конференция
История народа – это не летопись частной жизни человека. Об истории народа нельзя сказать: это было, это прошло. История имеет дело с вечным – с духом народа, его делами. «Народы, – отмечал Гегель, – суть то, чем оказываются их действия».
Не успели мы ещё как следует отойти от новогоднего боя кремлёвских курантов, беззаботного, праздничного настроения, как вновь просторы Интернета заполонили всевозможные журналистские «пророчества» и «предвидения», а также «оценки ситуации» с явно сходящими на нет белорусскими протестами и влиянием на российско-белорусские отношения всех этих «воскресных хождений» под бело-красно-белыми флагами предателей и полицаев по минским улицам с едва уже заметной поддержкой единичных особо продвинутых и упёртых «невероятных» в других белорусских городах.
Рыночные иллюзии порождены не только иллюзорными представлениями недумающего человека, мечтающего, так сказать, прорваться в ряды тех людей, которые не работают, но едят; но в этих иллюзиях в значительной степени отражаются интересы появившегося в постсоветском обществе прозападного компрадорского бизнеса, идеал которого внешнее (западное) управление как в экономике, так и в политике.
18 июля 1605 года Марфа (после загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия, вдовствующая царица Мария Нагая, была пострижена в монахини под именем Марфы) прибыла из ссылки, и ее встреча с «сыном» произошла в подмосковном селе Тайнинском при огромном стечении народа. По воспоминаниям современников, Лжедмитрий соскочил с коня и бросился к карете, а Марфа, откинув боковой занавес, приняла его в объятья. Оба рыдали, и весь дальнейший путь до Москвы «царь Димитрий» проделал пешком, идя рядом с каретой. Царица разместилась в кремлевском Вознесенском монастыре, царь навещал ее там каждый день и спрашивал благословения после каждого серьезного решения.
Фактически, из данного далеко не полного перечисления категорий нашего общества видно, что протестные настроения затронули множество людей из самых разных сфер деятельности.