Лев Криштапович: Кого прославляют «белорусизаторы»

Лев Криштапович: Кого прославляют «белорусизаторы» 04.12.2017 14:02

В течение всего постсоветского времени белорусскому обществу навязывается польско-шляхетский взгляд на белорусскую историю, в соответствии с которым исторический путь Белоруссии никак не вписывается в логику развития Русской цивилизации, русского мира. Официальная историческая наука в Республике Беларусь в своей трактовке белорусской истории исходит из политического перенесения нынешней Конституции страны на историю белорусского народа. 

Логика здесь школьническая: поскольку Белоруссия является независимым государством, постольку у нее должна быть  независимая история. Независимая история от кого? Разумеется, от общерусской истории, от общерусского мира. Подход ребяческий, но если ему следовать, то фальсификация белорусской истории становится неизбежной. Отсюда возникла ныне действующая концепция истории Белоруссии, по которой Великое Княжество Литовское представляет собой первую, а Речь Посполитая вторую форму белорусской государственности.

Но если официальная историография в своих писаниях пытается сохранить видимость научного приличия и объективности, то так называемые «европеизированные» историки на страницах своей «неизвестной истории» упражняются в откровенной русофобии. Эта категория псевдоисториков преподносят Великое Княжество Литовское и Речь Посполитую в качестве белорусских феноменов и белорусской демократии. Вся эта ничего общего не имеющая с исторической наукой графомания преследует одну единственную цель – навязать белорусскому обществу мнение о том, что исторически Белоруссия развивалась вне общерусской истории. И здесь цели официальной историографии и «белорусизаторских» фальсификаторов полностью смыкаются.

Наглядное подтверждение - поддержка Институтом истории Национальной академии наук Беларуси  предложения «белорусизаторов» о присвоении скверу возле костела святых Симона и Елены имени Эдварда Войниловича, которого «белорусизаторы» пытаются изобразить меценатом, общественным и политическим деятелем, истинным христианином, знаменитым белорусским деятелем, видным представителем белорусского народа. Разумеется, там, где голова не пролазит, но можно просунуть хвост, тут как тут газета  «СБ. Беларусь сегодня». Правильно подметил Андрей Коваль, чем только не занималась Юлиана Леонович в своей статье «Единогласно!» («СБ. Беларусь сегодня», 17.06.2017). И ловким жонглированием цифр, и хвалебными дифирамбами по адресу Войниловича, но только не объективной оценкой деятельности этого польского помещика. В самом деле, «если поступать честно, то хотя бы, - подчеркивает Андрей Коваль, - организовали такой материал, чтобы приблизить читателя к объективной оценке личности и деятельности этого политика. А так получилось, что газета не жалела усилий, чтобы любой ценой ввести читателей в заблуждение и обеспечить кому-то выгодный весьма сомнительный результат» («Коммунист Беларуси», 2017, №27). Фактически данное издание занималось самой настоящей черной пропагандой, дезинформацией своих читателей. И это не удивительно, если понимать, что все «белорусизаторство» вытекает из польско-шляхетских взглядов и концепций, основывающихся именно на отрицании русскости белорусов. Так кем же был Эдвард Войнилович на самом деле и кого он представлял в Белоруссии?

Эдвард Антоний Леонард Войнилович был богатейшим польским помещиком в Минской губернии. С 1911 года - он  депутат Минской губернской земской управы от польской (католической) курии. В декабре 1918 года -   один из организаторов «Союза поляков из белорусских окраин». В 1919 году участвовал в преобразовании «Союза помещиков Минской губернии» в «Союз помещиков Литвы и Белоруссии в Варшаве».

 Во время оккупации в 1918 году Белоруссии немецкими войсками кайзера Вильгельма Эдвард Войнилович был в числе тех деятелей, подписи которых стояли под заявлением, в котором речь шла «о благодарности оккупантам за то, что они вернули общественный порядок, а также о желании отделиться от большевиков и быть с народами Запада, опираясь на сильное немецкое государство». Причём подпись Эдварда Войниловича стояла на первом месте, он же возглавлял делегацию, которая передавала это заявление немецкому генералу Фалькенхейму.

Согласно собственным воспоминаниям  Эдварда Войниловича, он считал, что уход германских оккупационных войск  с территории Белоруссии в 1918 году представлял собой самую настоящую катастрофу для местных польских землевладельцев, а в декабре 1918 года  оказался одним из организаторов «Союза поляков белорусских Кресов» (т.е. сам себя относил не белорусам, а к полякам, а Белоруссия для него и его единомышленников по данному «Союзу» рассматривалась как Кресы – восточная окраина Польши) и активно поддерживал наступление польских войск на Кресы.

13 ноября 1919 года во время заседания Сельскохозяйственного товарищества были отправлены три депеши, подписанные Эдвардом Войниловичем, в адрес тогдашних руководителей Польши, включая Юзефа Пилсудского, где выражалась благодарность за продвижение победоносных польских войск к границам 1772 года.

В записи от 13 октября 1920 года польский магнат, возмущаясь подписанием Рижского договора, пишет: «Более ста лет после разделов Польши мы сохраняли в Белоруссии католическую веру, польскую идею, национальные традиции, терпели «особые права», преследования, кровью обозначили границы 1772 года. В последнее время мы посылали в армию лучших своих сыновей, на её нужды передавали последние плоды земли-кормилицы (при этом скромно умалчивая, что эти плоды они получали не в результате своего, а в результате жестокой эксплуатации белорусских крестьян), государственному займу – всю наличность…» и обвиняет польскую сторону в «непонимании всей значимости «наших восточных земель» для укрепления государства. Таким образом, Западная Белоруссия для Эдварда Войниловича и подобных ему носителей «польской идеи» это «наши восточные земли». И далее: «Польша теряет свои земли, которые могла бы освоить благодаря политике перемещения населения из густонаселённой части», т.е. рассматривает территорию Белоруссии как объект польско-шляхетской колонизации.

А теперь давайте посмотрим его «Воспоминания», перевод с польского. Минск, 1997 г. 380с. (сокращённый перевод с польского издания 1931г.). Издание Минской римско-католической парафии св. Симона и Елены. Редактор: ксёндз-магистр Владислав Завальнюк (книга имеется в интернете на сайте “Pavet“).

Эдвард Войнилович выражает своё возмущение и сожаление по тому поводу, что «никогда Сейм Польши, созданный после разделов, не заявлял твёрдым голосом о правах Польши на границы 1772г.».

Запись от 24 октября 1920 года: «Попал на многолюдное собрание Союза поляков белорусских Кресов и узнал об утверждении Сеймом позорных условий Рижского договора. И с чего теперь начинать полякам в Белоруссии? Польская идея, пионерами которой мы там стали, не оправдала себя, поскольку сама же Польша отказалась от восточных областей…Общее собрание приняло резолюцию, в которой было отражено возмущение населения восточных земель, населения, которое использовали в расчленённой стране в деле возрождения Польши».

В записи от 2 ноября 1920 года Эдвард Войнилович отмечает, что в Варшаву приезжала делегация мелких минских собственников и мещан с петицией к Пилсудскому о включении Минска в линию перемирия. Что у этих делегатов была просьба – об убедительной поддержке Кресов. Тяжелее всего было для польского сердца услышать из их уст нарекание: «А мы, паночку, тем полякам так верили…». Хорошо известно, что Эдвард Войнилович и другие польские шляхтичи предпринимали активные  меры для отрыва Белоруссии от России, о чём он откровенно сообщает в своих мемуарах. Особенно  усилились эти попытки  после образования БССР.

Не случайно Эдвард Войнилович  явился одним из вдохновителей  так называемого «Слуцкого восстания» 1920 года, решение о котором принималось  в его доме. Исторически достоверно, что так называемое слуцкое повстанческое движение было организовано, вооружено и профинансировано польской оккупационной администрацией и командованием польской армией, которые по условиям предварительного мира (октябрь 1920 года) между Советской Россией и Польшей, вынуждены были освободить слуцкую землю. Слуцкое восстание было инспирировано польскими оккупантами сознательно, чтобы затруднить восстановление законной Советской власти и возвращение белорусов к мирной хозяйственной жизни на Случчине.  Слуцкое  повстанческое движение – это не национальное движение в истории белорусского народа, а агония разгромленных в ходе Гражданской войны и польской интервенции террористических пропольских организаций.

Закономерно, что  после поражения этого мятежа против Советской власти Эдвард Войнилович сбежал в Польшу под защиту Пилсудского.  

В этом плане польский помещик Эдвард Войнилович ничем не отличается от других польских магнатов-самодуров, издевавшихся над белорусскими и украинскими крестьянами. Взять, к примеру,  польского  князя Ксаверия Любомирского, который  был одним из богатейших помещиков на Украине. Он владел 9 городами, 179 деревнями и более 100 тысячами душ мужского пола. Ксаверий Любомирский не хотел никому и ничему подчиняться даже самому польскому королю и до такой степени опротивел самим магнатам и королю, что предан был суду, и ему угрожала банниция, то есть изгнание из страны. Тогда Ксаверий Любомирский прибегнул к покровительству Григория Потемкина, который после первого раздела Польши в 1772 году получил в свое владение белорусское Дубровно со всеми окрестными землями. В 1783 году они обменялись своими имениями. Так Потемкин стал владельцем украинской Смелы со всеми любомирскими владениями, а Любомирский господином белорусского Дубровно со всеми потемкинскими имениями. Здесь рельефно выступает все нравственное и политическое уродство польской шляхты, которая думала не о личной и государственной чести, а лишь о беспрепятственности для своего тиранства и сумасбродного поведения.    

Таким образом, инициатива о присвоении скверу около минского костела святых  Симона и Елены имени Эдварда Войниловича является прямым оскорблением национального достоинства белорусского народа, потратившего немало сил и отдавшего немало жизней в борьбе с польско-шляхетскими интервентами и террористами за свободу своей земли. Подобной инициативой определенные деятели в Белоруссии стремятся дестабилизировать ситуацию в стране, преподнести историю белорусского народа в антиисторическом духе и героизировать польско-панских угнетателей белорусского народа.

Вот объективно к чему сводится «мудрость» современных «белорусизаторов», когда они говорят о национальном возрождении Белоруссии, европейской демократии и европейских ценностях.

Послесловие. Минская городская организация Белорусского союза офицеров справедливо  обратила внимание на тот факт, что безымянный сквер, о котором идёт речь, расположен рядом с местом казни фашистами в 1942 году минских подпольщиков, в том числе Героя Советского Союза Владимира Степановича Омельянюка. О  подвиге минских подпольщиков говорят пять мемориальных досок, установленных на небольшом «пятачке» у сквера. Поэтому инициатива о присвоении данному скверу имени Эдварда Войниловича -  польского магната, прислужника немецких и польских оккупантов  есть не что иное, как оскорбление памяти белорусских патриотов, отдавших свои жизни за свободу Отечества. И если уж так  хотелось связать данный сквер с исторической памятью белорусского народа, то абсолютно справедливо было бы назвать его сквером имени  «Героев Минского подполья», а не оскорбительным для белорусов именем безмозглого (так именовали белорусские крестьяне польских шляхтичей) польского пана. В противном случае все наши пафосные речи о патриотическом воспитании молодежи, о важности идеологической работы в республике будут обыкновенным фарисейством и приведут к совершенно противоположному результату.

Лев Криштапович, доктор философских наук