Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 7 17.11.2016 08:16Согласно конвенции от 22 сентября 1772 года к России отходила восточная часть современной Белоруссии до Двины, Друти и Днепра, включая старинные русские города Витебск, Полоцк и Мстиславль. При этом Россия приобретала и некоторые прибалтийские земли – Ливонию и Задвинское герцогство. Но опять же напомним, что до конца XIII века они находились под контролем Полоцка и Новгорода и были в последующем захвачены крестоносцами.
На землях, возвращенных русскому государству, положение православных резко улучшилось. Во вновь образованных Псковской и Могилевской епархиях было обнародовано постановление правительства Российской империи, запрещавшее под угрозой строгой ответственности переманивать православных в унию, публиковать и оглашать папские буллы и разрешавшее униатам возвращаться в православие.
Причем речь шла исключительно о добровольном выборе. С этой целью Екатерина II повелела губернаторам «вновь присоединенных от Польши областей» следить за полной неприкосновенностью всех конфессий: православной, католической и униатской.
Екатерина II Великая. Она воссоединила Западную Русь с Российской державой
Религиозная политика императорской России на воссоединенных западнорусских землях была исключительно веротерпимой, исключавшей какое-либо принуждение. Установленная религиозная свобода незамедлительно отразилась на положении православия.
Только за период с 1772 по 1780 гг. на территории российской Белой Руси в православие вернулось 250 тысяч униатов. При этом российские власти, в отличие от властей Речи Посполитой не прекращавших гонения на «диссидентов», не ущемляли католиков, хотя и стремились оградить своих подданных-католиков от подстрекательств Рима. С этой целью в 1773 году была учреждена независимая от Рима Белорусская католическая церковь (с центром в Могилеве) во главе с епископом Станиславом Богуш-Сестренцевичем (с 1798 в сане митрополита и кардинала). В пику римской курии Екатерина II проигнорировала решение папы Климента XIV (1773 г.) об упразднении ордена иезуитов и повелела считать папскую буллу о роспуске «общества Иисуса» не существующей на территории Российской империи.
Католический архиепископ Станислав Богуш-Сестренцевич.
Автор трудов «О Западной Руси» (1793), «О происхождении славян и сарматов» (1812)
Это решение российской императрицы вряд ли можно считать отвечающим русским национальным интересам, т.к. за ним последовала значительная активизация деятельности иезуитов на западнорусских землях, в первую очередь в области образования.
В начале XIX века в Полоцке действовала иезуитская академия, имевшая статус университета, в ведении которого находились иезуитские училища в Витебске, Могилёве, Орше, Мстиславле и других городах. Кроме иезуитских на западнорусских землях продолжали существовать католические школы пиаров, доминиканцев и францисканцев.
Положение римско-католической церкви в российской Белоруссии было вполне благополучным. В Российской империи католикам была обеспечена религиозная свобода, при этом Екатерина II признавала за римским папой право вмешиваться в дела местного католического клира и костела в вопросах, касающихся вероисповедания.
В 1780 году вышло предписание, по которому белорусскому генерал-губернатору вменялось в обязанность в случае освобождения места священника в униатском приходе спрашивать прихожан о желании иметь православного священника, и, если такое желание изъявлялось, то местные православные архиереи получали в этом случае возможность принимать такие приходы в свое ведение. После выхода данного предписания только за три года с 1781 по 1783 в Могилевской и Псковской епархиях в православие вернулось более 117 тысяч человек.
Совсем иной была религиозная обстановка на тех западнорусских землях, которые продолжали оставаться под властью Речи Посполитой, где усилились не только притеснения православных, но и перевод униатов в католичество. В 1781 году под председательством Иасона Смогоржевского в Радомысле состоялся собор униатской церкви, который постановил во всех униатских церквях совершать богослужения в соответствии с обрядами римско-католической церкви. Помимо этого митрополит Смогоржевский выпустил окружное послание, в котором обращался ко всем духовным и гражданским чинам с требованием содействовать переводу православных в унию и без стеснения применять для этого принуждение в виде экзекуций, лишения служебных мест, тюремного заключения и т.д.
Рьяный католик униатский архиепископ Иасон Смогоржевский
В 1793 году произошел второй раздел Речи Посполитой, ставший прямым результатом самоубийственной политики контролировавшей в то время сейм так называемой польской «патриотической» партии, которая, подстрекаемая Пруссией, выступила против короля и России. Интрига была в том, что Пруссия, вынашивавшая планы по дальнейшему захвату этнических польских земель, всячески толкала магнатов-«патриотов» (ненависть к православию и Руси застилала им разум) на войну против России, которая в то время выступала за сохранение Речи Посполитой. От последней требовалось только одно – прекратить гонения против «диссидентов» и предоставить им все гражданские права. Но этому как раз и противились «патриоты».
А 3 мая 1791 года чрезвычайным сеймом Речи Посполитой был принят «Правительственный закон» (Ustawa Rządowa z dnia 3 maja), который упразднял Люблинскую унию 1569 года и окончательно превращал Речь Посполитую в унитарное польское католическое государство.
Если по Люблинской унии Речь Посполитая хотя бы формально была федерацией Королевства Польского и Великого княжества Литовского и Русского, а православные имели хоть какую-то возможность бороться за свои права и порой добивались успехов, то «Правительственный закон» или, как его сейчас называют «конституция 1791 года», объявляла Речь Посполитую государством польского народа (Речь Посполитая польская), а католицизм – господствующей религией. При этом понятие Русь полностью исключалось из официального оборота, ни о каких правах некатолических вероисповеданий не было и речи, а западнорусскому населению, остававшемуся под властью Речи Посполитой, было уготовано полное ополячивание.
В связи с этим вызывает недоумение тот ореол «свободы и демократии», которым окружена «конституция 3 мая 1791 года» в современной белорусской историографии и то сочувствие к Речи Посполитой, с каким в Белоруссии преподносятся последние годы существования этого хищного и жестокого клерикального государства. И можно не сомневаться, что если бы польским «патриотам» удались их планы, то ни о каком существовании нынешней Белоруссии не могло быть и речи.
После утверждения «Правительственного закона», сейм, подстрекаемый Пруссией, принял решение об увеличении армии до ста тысяч и разорвал отношения с Россией. Понимая, что такой ход событий губителен для Речи Посполитой, ориентировавшаяся на Россию «гетманская» партия образовала Тарговицкую конфедерацию и выступила против «патриотов». В военных действиях на стороне «гетманской» партии участвовали и русские войска под командованием генерала Михаила Каховского. В результате боевых действий армии сейма (которым Пруссия вопреки обещаниям не оказала помощи) были разгромлены, а в июле 1792 года к Тарговицкой конфедерации присоединился король Станислав Понятовский. А 23 января 1793 года Пруссия и Россия подписали конвенцию о втором разделе Речи Посполитой, которая была утверждена в сентябре этого же года на Гродненском сейме, отменившем и пресловутый «Правительственный закон».
В результате в лоно русской государственности вернулись восточная часть Полесья, Подолье, Волынь и белорусские земли до линии Динабург – Пинск - Збруч. И если Россия по праву возвращала себе старинные русские области, то Пруссия в очередной раз присваивала чужое. Под власть прусских королей перешли исконные польские земли: Данциг, Торн, Великая Польша, Куявия и Мазовия (кроме Мазовецкого воеводства).
В марте 1794 в Польше началось продолжавшееся полгода восстание под руководством генерала Тадеуша Костюшко. После его разгрома остававшиеся до той поры в составе Речи Посполитой земли были распределены между Пруссией, Россией и Австрией. К Российской империи отошли белорусские и малорусские земли к востоку от Буга и линии Немиров-Гродно и часть литовских территорий. Пруссия приобрела очередную порцию собственно польских земель к западу от рек Вислы, Буга и Немана вместе с Варшавой получивших наименование Южная Пруссия, а также земли на западе Литвы (Жемайтия). Под власть Австрии перешли Краков, часть Малой Польши, часть Подляшья и Мазовии.
В результате трех «разделов Речи Посполитой» в отношении Западной и Малой Руси была восстановлена историческая справедливость, а западнорусский народ, воссоединившись с восточной ветвью русского народа, был избавлен от многовекового религиозного и национального гнета. При этом российская власть на возвращенных землях вела себя чрезвычайно корректно. На этих землях были образованы Гродненская, Виленская и Курляндская губернии, на территории которых продолжала действовать прежняя правовая система (Статут Великого княжества Литовского), выборность судей и маршалков на сеймиках. Правда, было сохранено и крепостное право.
Совсем другая картина имела место на прусских и австрийских землях бывшей Речи Посполитой. В Пруссии из бывших польских земель были созданы три провинции: Западная, Южная и Новая Восточная Пруссии. Официальным языком стал немецкий, были введены прусское право и немецкая школа. Земли, перешедшие под власть австрийской короны, стали называться Галиция и Лодомерия. Здесь также были введены немецкая школа и австрийское право.
Так что прусские и австрийские власти активно занимались онемечиванием подпавших под их власть польских и старорусских земель. Российские же власти на вновь приобретенных территориях проводили политику терпимости в религиозном и национальном вопросах.
Нередко в отношении Екатерины II и последующих российских государей можно услышать упреки в том, что они проводили слишком мягкую политику в отношении польских шляхты и магнатов. В Российской империи католики пользовались всеми правами российских подданных. На присоединенных к России западнорусских землях шляхте предстояло сделать выбор: или остаться, приняв российскую присягу, или уехать. Те, кто оставался и подтверждал свое шляхетство, тот причислялся к российскому дворянству. При этом от новоявленных дворян никто не требовал перехода в православие.
Религиозная политика российских императоров на западнорусских землях в корне отличалась от действий польских королей в данной сфере на этих же территориях. От польских дворян требовалась только верность данной присяге.
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 1
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 2
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 3
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 4
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 5
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 6
Комментарии
Комментариев пока нет
