Записки Российской соотечественницы. Москвичи и Великий Пост 04.03.2018 22:0070% современных москвичей «постятся» мясными полуфабрикатами, а их «дореволюционные» предшественники питались в Великий Пост солеными персиками и маринованными ананасами.
Зима уходить не собирается. Снег сыпет, как из бездонной бочки. В такую погоду факт того, что идет Великий Пост, естественным образом забывается. Хочется горяченького мясочка, толстенькой колбасочки и еще чего-нибудь посочнее и потолще. Словом, природа берет свое. Русские люди, в том числе и москвичи, не исключение.
Мы провели опрос, кто как держится в период самого строгого Поста и выяснили интересные моменты. Очень многие из респондентов и не думают поститься, как положено, а именно отказаться от мяса и продуктов животного происхождения и уподобиться веганам.
Объясняют они свою принципиальную позицию по отношению к строгому Посту по-разному: «Нужно всего лишь иметь хорошую голову, и все будет хорошо!», «В Пост держусь хорошо. Снова налопалась картошки с мясом. Все в порядке», «Пельменей поела. Неужели от голода вера крепнет?», «От голода в голову лезут грешные мысли», «Сочетанием хронических болячек и проблем со здоровьем можно добиться обострения хронических заболеваний. Не нужно потом сидеть и ныть, что Бог не помогает по здоровью», «Если имеются проблемы со здоровьем, Пост противопоказан», «Если мама не пьет молоко, у нее начинается анемия рук и ног», «Если со здоровьем проблемы, поститься не стоит. Храм должен быть в сердце», «Имею разрешение на пожизненное послабление от наместника Новоспасского монастыря... То есть ем, что угодно, но в меру», «Больные, путники, дети и беременные не обязаны соблюдать пост», «По здоровью бывают такие проблемы, что соблюдение поста эквивалентно самоубийству. Что больший грех – несоблюдение поста или сознательный суицид?», «В этом году лопаю мясо со спокойной совестью – велено доктором. А раньше тоже ела, но совесть мучила», «Вот я свекрови каждый раз говорю про побочные эффекты неукоснительного соблюдения Поста, а она всегда его соблюдает, а потом по полгода желудок, поджелудочную и печень лечит. Её переубедить невозможно…».
А вот забавный вещдок одного из опрошенных на предмет того, как ему удается сохранить бодрость тела и духа в холодные снежные дни Великого Поста:
30% респондентов, все же, постятся. При этом их воздержание не ограничивается гастрономическими моментами: «Не смотрю комедии и ужастики, не читаюхоррор. Не ем мясо, рыбу, яйца, молочные продукты. Не употребляю алкоголь, не сквернословлю», «Не ем пищу животного происхождения, не употребляю алкоголь. Стараюсь быть терпимее к окружающим», «В принципе-то здоровое питание вполне. Нормально держусь, тяжело только первые пару дней»…
Словом, Великий Пост представители Русского мира Москвы соблюдают по-разному, и это «разное» объясняется разными факторами, в первую очередь, состоянием здоровья. В одном только современные москвичи согласно результатам опроса оказались солидарны: просто «диета» не обусловливает отпущение грехов. Не нужно делать друг другу гадостей, желать друг другу зла, завидовать, сплетничать, чинить козни, и все будет в порядке.
А вот любопытно, как придерживалась Великого Поста Москва дореволюционная. В то время многие москвичи, видимо, были того же мнения, что и современные: главное – не грешить. «Москва постилась… – вспоминает один мемуарист И.И. Шнайдер, – Окна булочных были завалены длинными рядами слипшихся постных жаворонков с острыми и ломкими носиками и с криво посаженными изюминками-глазками. В кондитерских продавали разноцветный «постный» сахар». Далее мемуарист признается, что среди его знакомых москвичей были такие, которые строго придерживались суровых канонов Поста в течение всех долгих семи недель, и такие, которые усиленно постились только заключительную неделю, а затем с радостью наверстывал упущенное в ресторанчиках и кабачках.
Неукоснительно следовали строгим канонам Поста в первую очередь в купеческих семьях. Там полностью отказывались от «скоромного» – даже в кофе добавляли не обычное коровье молоко, а экстракт миндаля, что весьма любопытно – уже тогда появилась альтернатива животному молоку, которое просто терпеть не могут современные веганы. Тот же мемуарист И.И. Шнайдер с юмором описывал случай, когда одного купца его друг накормил сухариками, поджаренными на сливочном масле. Купец обиделся и устроил знакомому нехилый скандал. Впрочем, оба быстро помирились.
Важным событием жизни дореволюционной Москвы был Вербный базар. Доход от реализации товаров шел на благотворительные нужды.
«Через Дмитровку перекинута вывеска базара, – описывала его газета «Голос Москвы» в 1910 году, – Фасад и крыша здания также увешаны вывесками. Лестница убрана тропическими растениями и хвойными гирляндами. У входной двери вестибюле – павильоны с продажей в пользу общества детолюбивого и благотворительного, в пользу реформатской церкви. За чайным буфетом служат барышни в русских костюмах…».
Несмотря на необходимость строгого гастрономического воздержания во время Великого Поста, Москва находила другие способы веселиться. Так она подвергалась настоящему нашествию провинциальных актеров. Они слетались в Златоглавую со всех уголков России.
Именно в период поста в Москве открывалась актерская биржа, где судьбы артистов вершили антрепренеры, набиравшие труппы на новый сезон. Во время актерских съездов в настоящий балаган превращался московский ресторанчик «Леворно». Здесь постящихся гостей угощали солеными персиками, маринованными ананасами и прочими изысками. Нужно заметить, что на спиртное принципы Поста не распространялись. В первую неделю лилось рекой дорогое вино, во вторую господа гости ограничивались водкой и пивом. Правда, с началом Страстной недели потребление горячительного сводилось к максимальному минимуму.
Вместе с Великим Постом в Первопрестольную приходили и новинки западной моды. Очевидцы вспоминают, как в марте 1911 года параллельно с Постом в Москву наведалась мода на «куриные» и «петушиные» дамские костюмы и на странные юбки-шаровары. Главным «законодателем» женской моды в Москве выступал магазинчик парижских моделей женского платья на Петровке.
Еще больше разбавлял строгую атмосферу Великого Поста апрель-месяц. Москвичи просто обожали разыгрывать 1 апреля своих знакомых. Наборы конфет с горькой начинкой, «чихательные» и «чесательные» порошки, ароматная клозетная бумага, подушечка для сиденья, которая издает весьма специфические звуки, лишь только на нее приземлишься, новости московской прессы о налаженных связях с инопланетянами или о принятых голосовых сигналах с Марса…
Всегда «весело» было в Великий Пост московским дворникам. Уже в первых числах марта они получали от вышестоящих лиц указание «делать весну». Это значило, что, начиная с 1 марта, они должны были полностью очистить город от снега и льда. Москвичи, уверенные, что на улицах будет чисто, сухо и красиво, выходили из дома, разряженные в пух и в прах. Иной раз такие ситуации обретали оттенок настоящего абсурда. Ободренное оттепелью, городское начальство отдавало распоряжение расчищать улицы. Дворники старались, как могли, а вечером все их старания портил совершенно некстати начавшийся снег. Дворники выбивались из сил, снег валил, как из рога изобилия, обер-полицмейстеры выходили из себя… Природу не обманешь. Но последний факт понимал только глава города. Специальным указанием он избавлял дворников от сизифова труда, а москвичам советовал не раздеваться раньше времени и не портить здоровье, которое так необходимо для добросовестного соблюдения таинств Великого Поста.
Пашкевич Карина
