Кирилл Метелица: Vae soli. Ностальгия по Империи

Кирилл Метелица: Vae soli. Ностальгия по Империи 18.06.2015 17:19

Практически все нынешние государства в той или иной степени являются детьми великих империй. На протяжении четырёх тысяч лет, начиная с Аккадского царства, возникали и рассыпались на части государства-исполины, сумевшие различными путями (военными, дипломатическими, династическими) подчинить себе десятки народов. Среди этих царств были как кровавые восточные деспотии, так и государства, взявшие на себя цивилизаторскую миссию. Эти последние в разное время несли полудиким племенам не только меч, но и римское право, христианский крест, да и просто блага прогресса. Особо стоит выделить в этом плане европейские империи, поскольку населявшие их многочисленные этнические группы существовали приблизительно в одном культурно-цивилизационном поле. Сейчас жители бывших имперских владений по-разному относятся к своему прошлому. Кто-то, как чехи или венгры, с теплотой вспоминает время правления австрийских Габсбургов, другие же, как, например, поляки, латыши и эстонцы, очень болезненно реагируют на любое упоминание о Российской империи. В этой связи стоит разобраться в том, как расценивать своё “имперское” прошлое белорусам.

Как и во многих других странах, именно отношение к империи является той чертой, что разделяет современное белорусское общество. Если одни видят в тогдашнем “тройном аншлюсе” (разделы Польши) воссоединение с братским народом и спасение от полонизации, то другим мерещатся ужасы “русской оккупации”, приведшей к полной деградации всех государственных институтов “самой демократичной страны Европы”. О том, как простым белорусам (а не магнатам вроде Сапег и Радзивиллов) жилось под крылом белого польского орла, мы знаем из многочисленной литературы, в том числе и мемуарной. В своё время белорусский историк Адам Мальдис в книге “Як жылі нашы продкі ў XVIII стагоддзі” привёл огромное количество выдержек из воспоминаний прямых свидетелей той эпохи, очень ярко описывающих быт и нравы времён “шляхетской демократии”. По большому счёту, тема заезжена, поэтому нет смысла подробно на ней останавливаться.
Белорусские земли вошли в состав Российской империи после трёх разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795). Именно эти события стали отправной точкой для нового витка белорусской истории. По сути, польские разделы вбили последний гвоздь в крышку гроба Великого Княжества Литовского. Если быть точнее, то регрессирующая в составе “Республики Обоих народов” локальная “литвинская” цивилизация попросту исчезла, не выдержав тех вызовов, которые бросила ей История. Политическая деградация довела ВКЛ до того состояния, когда тамошней элите пришлось выбирать между русской и польской ассимиляцией. В конечном итоге штыки суворовских солдат ускорили этот затянувшийся процесс.

Впрочем, нужно отметить, что правом подобного “цивилизационного” выбора обладали лишь избранные. В этом, к слову, одна из главных трагедий всей белорусской истории. Трудно найти другую такую нацию, чья элита (аристократическая и шляхетская) на протяжении длительного временного отрезка являлась бы абсолютно деструктивным элементом. Совершенно невообразимым образом те из представителей высших сословий, кто имел белорусское происхождение, никогда ни о какой независимой Беларуси и не помышляли. На протяжении всего XIX века местные аристократы отчаянно метались между Варшавой и Санкт-Петербургом. Что характерно, подавляющее число деятелей белорусского национального движения вышли из семей обедневшей безземельной шляхты, мелких служащих и крестьян. Пройдёт время, и почти все они признают БССР в качестве национального государства белорусов, в то время как местные аристократы будут стелиться перед Пилсудским и старательно менять окончания своих фамилий на “-ский”.

Но это всё в далёком “потом”. Пока же вернёмся к белорусским землям, только что отошедшим к Российской империи. Вопреки мнению некоторых “национально-ориентированных” историков, до сих пор утверждающих, что из свободных граждан Речи Посполитой белорусские крестьяне в одночасье превратились в “крепостных рабов”, жизнь простых селян немного облегчилась. Поскольку при польском владычестве местное население находилось в крайне тяжёлом положении, российское правительство приняло ряд мер, направленных на поддержку и восстановление всей хозяйственной системы на приобретённых территориях. Так, с 1797 по 1807 год с белорусских крестьян взымался вдвое меньший подушный налог, чем во всей остальной империи. Да и в целом нужно помнить, что белорусские губернии всегда пользовались определёнными экономическими льготами. Тут можно вспомнить хотя бы реформы графа П.Д. Киселёва, проведённые им именно в западных губерниях Российской империи.

Очень часто в вину российским императорам ставят введение на территории Беларуси совершенно новой для неё рекрутской повинности. Мол, тянуть армейскую лямку в императорских войсках – всё равно, что в кандалах таскать тачки с песком на Сахалине. Действительно, 25-летняя служба в армии была тогда тяжёлым испытанием, после которого редко кто возвращался домой живым и невредимым. Белорусские земли и впрямь не знали института рекрутчины, однако из этого вовсе не следует, что в Речи Посполитой они были избавлены от военных действий. Дело в том, что магнаты и шляхта часто использовали крестьян в качестве пушечного мяса для своих локальных конфликтов с соседями, в которых иногда применялась даже артиллерия. Порой в таких феодальных войнах принимало участие по несколько тысяч человек с каждой стороны. В ходе таких стычек зачастую вырезались целые деревни, после чего паны благополучно мирились, а покалеченные крестьяне собирали трупы. Если при польских королях белорус мог погибнуть от шальной пули во время пьяных панских разборок, то в составе Российской императорской армии белорусские солдаты покрыли себя славой на полях сражений от небольшой деревеньки Бородино до Лейпцига. Они входили в Париж и освобождали братьев-славян от турок. Сравнение, возможно, не очень корректное, но всё же… Между прочим, Беларусь дала Российской империи двух знаменитых генерал-фельдмаршалов: бывшего любимцем Николая I светлейшего князя Варшавского Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского и героя русско-турецкой войны 1877-1878 годов Иосифа Владимировича Ромейко-Гурко.

Но это всё частности. Если брать картину в целом, то от Российской империи Беларусь получила практически всю инфраструктуру. Во-первых, стали стремительно расти города. Так, за первые десять лет после вхождения в состав России население Витебска увеличилось почти вдвое. Кроме роста старых, основывались и новые города, такие, как Барановичи, Осиповичи, Фаниполь, Жабинка и другие. Важно отметить, что во времена Российской империи было проложено три тысячи километров железных дорог, то есть практически вся нынешняя железнодорожная сеть Беларуси. Строились заводы, школы и другие учебные заведения. Развивалась торговля и банковское дело. Создавались условия для нормальной жизни.

Любой белорус при наличии определённых знаний и навыков мог подняться по социальной лестнице. Выше уже упоминались два генерал-фельдмаршала, а ведь были ещё и сенаторы, министры, известные промышленники и деятели искусства. Что любопытно, в отличие от других империй, представители любой населявшей Россию народности могли пробиться на самый верх. Казанский царевич Шах-Али через несколько лет после взятия Казани был назначен Иваном Грозным командующим русскими войсками во время Ливонской войны, а грузинский князь Багратион стал героем Отечественной войны 1812 года. Были и более удивительные карьеры, как, например, у Стефана Грабовского. В своё время он активно участвовал в восстании Тадеуша Костюшки, а в 1812 году пришёл в Россию в составе наполеоновской армии. Тем не менее, это не помешало ему впоследствии получить амнистию от Александра I и закончить жизнь на посту члена Государственного совета. Можно сравнить это с тем, с каким трудом и ценой какой крови в той же Речи Посполитой литвинская шляхта и украинские казаки добывали себе равные с поляками права.

В подобной благоприятной экономической и политической обстановке вызревали в Российской империи национальные движения всех мастей. При улучшении уровня жизни у людей появлялось свободное время для рефлексии и рассуждений. Наиболее образованные представители различных этносов начинают задаваться классическими “гогеновскими” вопросами “Откуда мы пришли? Кто мы? Куда идём?” Так постепенно зарождаются национальные элиты. Процесс этот был долгим и встречал вялое сопротивление со стороны властей, смотревших на националистические кружки сквозь пальцы.
Тут мы подходим ещё к одному интересному вопросу – роли Российской империи в формировании белорусской нации. Националисты уверены, что разделы Речи Посполитой прервали эволюцию белорусской государственности почти на полторы сотни лет. О нелепости подобного утверждения можно судить хотя бы по тому факту, что в состав Российской империи вошла земля с “тутэйшым” туземным народом, не имевшим литературы на своём языке, а к 1917 году Беларусь уже имела пишущих на белорусском языке прозаиков и поэтов, ещё при жизни признанных классиками. Тут, кстати, стоит сказать пару слов об утвердившемся в официальной историографии тезисе о некоем “белорусском Возрождении”, относящемся к национальному белорусскому движению в к. XIX – нач. XX вв.. О каком национальном возрождении можно говорить, если и нации то ещё не было? Тут, скорее, вернее было бы употребить термин “рождение”. Акушеркой при этом “рождении” выступила именно Российская империя.

Ещё одним важным и при этом парадоксальным моментом формирования белорусской нации является русификация. Несмотря на то, что некоторые “деятели” расценивают её как чуть ли не культурный геноцид, стоит сказать, что подобным образом власти Российской империи спасли белорусов от ассимиляции их поляками. Примерно в этом же духе писал и не симпатизирующий России белорусский философ Валентин Акудович, утверждавший, что “рождение” белорусов как нации “происходило в тени борьбы (через русификацию) российского государства с ополячиванием нашего края”. Более того, Акудович пишет, что “русская экспансия как раз и освобождала ВКЛ и литвинов-белорусцев … из-под польской колонизации, за что с позиции нынешнего опыта мы должны были быть благодарными России, потому что в XVIII веке никаких тенденций для будущего появления независимой Беларуси в Речи Посполитой никак не просматривалось”. Нечто похожее происходило и с развитием словацкой нации, развивавшейся на стыке чешской и венгерской культур.

Как видно из всего вышесказанного, Российская империя сделала белорусам воистину царский подарок. И это не города, железные дороги и заводы. Это национальное самосознание. Ключевым моментом белорусской истории является то, что нация сформировалась не вопреки, а благодаря России. Империя в какой-то степени консервировала свои национальные окраины, защищая их от войн и социальных потрясений, давая возможность спокойно жить и развиваться. Кроме того, сильная императорская власть всегда была гарантом закона.

Сегодня для многих слово империя стало ругательным, хотя на подсознательном уровне имперское мышление живо во всей Европе. Что такое Империя? Это прежде всего объединение народов, чувство защищённости, желание покоя и стабильности. А что такое нынешние ЕС и ЕАЭС, как не ностальгия по Империи? Генетическая память доносит до нас времена великих Империй: глобального проекта Александра Македонского, Древнего Рима, империи Карла Великого, Наполеона и прочих. Человечество всегда стремилось к объединению. Лишь на небольшом по историческим меркам промежутке времени верх взяли центробежные силы Истории. Период от так называемой “весны народов” в середине XIX века до середины XX можно смело назвать эпохой национализма. Впрочем, гитлеровская агрессия сделала европейцам хорошую прививку от этой болезни. Неудивительно, что после Второй Мировой войны Европа вновь почувствовала необходимость в единении. Римляне говорили Vae soli. Горе одиноким. Так стоит ли нам стесняться своего “имперского” прошлого и стремиться к национальному одиночеству?