«Атомная война» Минска и Вильнюса

«Атомная война» Минска и Вильнюса 27.12.2017 15:39

Как Литва пытается помешать строительству БелАЭС. Отношения Литвы и Белоруссии сегодня со всей очевидностью демонстрируют, что «атомная война» – это отнюдь не только наводящий ужас боевой конфликт, когда по обе стороны границы встают кошмарные «грибы» из огня и дыма. Нет, такого рода «войны» могут проходить и относительно мирно, но всё равно ожесточение сторон в них оказывается очень велико.

Тема атомной энергетики для Литвы весьма болезненна. В своё время благодаря СССР эта республика располагала единственной в Прибалтике АЭС. Атомную электростанцию в Игналине начали возводить в 1975 году. Примечательно, что изначально строительство предполагалось на белорусском берегу озера Дрисвяты (литовское название – Друкшяй). Однако в итоге было признано, что именно литовский берег этого водоёма обладает наиболее подходящим для подобного объекта грунтом. В марте 1980-го заложили первый энергоблок, спустя два года – второй, а в 1983 году началось сооружение третьего. Первый из них заработал 31 декабря того же года, второй – 31 августа 1987-го, а третьему блоку так и не суждено оказалось быть запущенным.

В 1991 году Литовская Республика получила Игналинскую АЭС под свою юрисдикцию. Таким образом, она стала тридцать первым государством в мире, использовавшим ядерную энергию для своей экономики. В рекордный для атомной энергетики Литвы 1993 год на ИАЭС было произведено 12,26 млрд кВт/ч электроэнергии. Это было 88,1% всего произведенного в том году в государстве электричества, в силу чего данный показатель оказался включённым в Книгу рекордов Гиннесса. В свои лучшие дни Игналина обеспечивала заработком до 5000 сотрудников и снабжала энергией не только Литву, но и Эстонию, Латвию, Белоруссию, а также соседние российские области. Увы, беда пришла, откуда не ждали. 19 февраля 2001 года правительству республики, взявшей курс на вступление в Евросоюз, пришлось под нажимом Брюсселя утвердить программу вывода из эксплуатации своей единственной атомной электростанции. Данное требование в ЕС обосновали соображениями безопасности – дескать, на Игналине стояли реакторы того же типа, что и на Чернобыльской АЭС.

По заключению МАГАТЭ, ИАЭС входила в список самых надежных станций мира, но эти доводы еврочиновников не устроили. Экс-президент Литвы Роландас Паксас ныне признает: «Обещание закрытия ИАЭС являлось единственной возможностью начать переговоры по вступлению в Евросоюз. Вот такая как бы дань с нашей стороны…». Правда, Вильнюс пытался добиться в Брюсселе разрешения на продление срока эксплуатации станции, но усилия оказались тщетными.

После закрытия ИАЭС Литве пришлось вместо экспорта приступить к импорту энергии. Пострадал рядовой потребитель: только за первые два с половиной года без АЭС электричество в Литве подорожало вдвое, отопление – в четыре раза.

На государство навалились и заботы иного толка – консервация отслужившей своё атомной станции и обеспечение надежного хранилища отработанного ядерного топлива. Сначала речь шла о том, что эти работы профинансирует ЕС, но после анонсированного Великобританией выхода из общего союза Брюссель начал намекать литовцам, что они могли бы взять финансирование на себя. Бывший мэр Висагинаса, ныне депутат Европарламента Бронюс Ропе потребовал, чтобы Великобритания перед выходом из ЕС внесла свою долю средств в консервацию Игналинской АЭС. Того же мнения придерживается и премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис. «Услышав от Европейской палаты аудита мнение, что, возможно, это (закрытие АЭС) нужно делать силами бюджета Литвы, мы должны сказать, что подобное неприемлемо – и для нас не под силу».

Безвременная смерть Игналины породила амбициозную идею создания новой АЭС, в проекте которой, помимо Вильнюса, первоначально собирались участвовать Латвия, Польша и Эстония. 4 июля 2007 года, когда тогдашний президент Литвы Валдас Адамкус подписал «Закон об атомной электростанции», АО Lietuvos Energija провело оценку влияния новой АЭС на окружающую среду. Строительство решили поручить объединению, в которое включили как принадлежавшие государству компании, так и предприятия частного капитала. По мысли разработчиков, объём энергии, производимый новой атомной электростанцией, должен был составить 3400 МВт. На строительстве инициаторы планировали задействовать до 3500 рабочих. Ещё 500 сотрудников стали бы персоналом введенной в эксплуатацию АЭС.

Первый из блоков собирались ввести в эксплуатацию не позднее 2015 года. Но поскольку с поисками инвесторов шло не очень гладко, сроки сдвинулись до 2020 года. Литовские и латвийские «зелёные» донимали инициаторов вопросами о том, как именно будет храниться отработанное топливо. С протестом против проекта выступил и «Гринпис».

После аварии в марте 2011 года на АЭС в Фукусиме популярность проекта в Висагинасе в глазах литовской общественности оказалась серьёзно подорвана. Ведь Висагинскую АЭС собирались оснастить реактором того же типа, что и фукусимский, созданный альянсом концернов General Electric и Hitachi.

Но смертельный удар ВАЭС нанесли именно тогда, когда она совсем уже, казалось бы, получила «взлётную полосу». В конце июня 2012 года Сейм Литвы в первом чтении одобрил проект «Закона о строительстве атомной электростанции в Висагинасе». Но оппозиционные политики «продавили» проведение референдума о Висагинской АЭС – пусть, дескать, народ решает! Это сразу же отпугнуло предполагаемых зарубежных инвесторов. В ту пору представители литовской партии крестьян и «зелёных» доказывали, что, протестуя против АЭС, они «ни в коем случае не выражают интересы каких-нибудь "Росатомов", стремящихся избавиться от конкурентов», а искренне заботятся о родной природе.

Референдум состоялся в форме плебисцита 14 октября 2012 года одновременно с парламентскими выборами – проголосовало 1 361 082 человека (или больше половины литовских избирателей). 65% из проголосовавших сказали АЭС «нет!». Проект не умер окончательно, но до сих пор пребывает в «коматозном» состоянии.

Пока Вильнюс безуспешно пытался запустить проект ВАЭС, его обогнали соседи-белорусы. Вопрос о строительстве в Белоруссии атомной электростанции прорабатывался ещё в начале 90-х, но к практическому решению подошли в 2008-м, выбрав для размещения Островецкую площадку близ Гродно (кстати, около границы с Литвой). В марте 2011 года Россия и Белоруссия подписали договор о сотрудничестве по созданию новой АЭС мощностью в 2300 МВт. РФ согласилась предоставить Минску на эти цели кредит в 10 млрд долларов. Монтаж корпуса реактора первого энергоблока, изготовленного волгодонским филиалом АО «АЭМ-технологии» «Атоммаш», состоялся в августе 2016 года. Дата ввода в строй первого энергоблока – ноябрь 2018 года, второго – июль 2020-го. Для «Росатома» это важный имиджевый проект, ибо госкорпорация обещает такие же перспективные ядерные реакторы поколения «3+» Праге, Хельсинки, Будапешту, Анкаре и Каиру.

Однако, по мере того как продвигаются работы, Литва пытается всеми силами вставлять палки в колеса Островецкой АЭС. При этом литовцы особенно напирают на то, что якобы белорусы пренебрежительно относятся к международным конвенциям. Утверждается, что реактор ВВЭР-1200 не прошел необходимых испытаний.

Цитируются слова бывшего главы совета директоров «Атоммаша» Сергея Якунина: «Перед отправкой корпуса реактора в Белоруссию был снят телевизионный сюжет на Первом канале. Сюжет якобы снимали на "Атоммаше". Но позже выяснилось, что в Белоруссию отправили старый корпус ядерного реактора с Ижорских заводов, благо что "Атоммаш" выпустил перед своим разграблением (в 90-х) более десяти комплектующих для ядерных реакторов. Лукашенко, таким образом, отправили привет из 90-х годов». Кроме того, литовская пресса ухватилась за ЧП, имевшее место в ночь на 10 июля 2016 года, когда во время монтажа упал корпус ядерного реактора.

Помимо информационной борьбы, используются и другие методы. Например, Литва отказалась предоставить белорусам возможность пользоваться своей Круонисской гидроаккумулирующей электростанцией, как резервом энергетических мощностей. А ведь изначально Круонисская ГАЭС строилась для Игналинской АЭС, в ту пору её целью был так называемый вторичный резерв для атомных реакторов. Заодно правительство Литвы заверило, что Вильнюс ни в коем случае не планирует покупать электроэнергию с Островецкой атомной станции. В декабре 2015-го министр энергетики Литвы Рокас Масюлис предложил, чтобы Вильнюс, Рига и Таллин договорились относительно налоговой системы, которая предотвратила бы импорт электроэнергии из Островца в Прибалтику. А уже в начале 2016-го он обратился к своим коллегам из Латвии, Эстонии, Финляндии и Польши – с просьбой не покупать электроэнергию «у третьих стран, которые строят небезопасные АЭС».

18 октября 2017 года «отец литовской независимости» Витаутас Ландсбергис заявил, что литовцы измельчали, что у них не хватает духа, дабы идти в атаку на стройплощадку Белорусской атомной электростанции. По его словам, он разочарован в соплеменниках: «Если бы дух был иным, то мы пошли бы в Островец. Сейчас мы ждём судьбы, думая, что всё хорошо». В свою очередь, нынешний литовский министр энергетики Жигимантас Вайчюнас сказал, что Вильнюс в процессе борьбы с БАЭС предпринял уже несколько важных шагов. «Первым шагом был закон о необходимых мерах, направленных на то, чтобы защититься от угроз, исходящих от небезопасных АЭС третьих стран. Тогда правительство представило свою оценку Сейму и предложило ему по семи критериям признать БелАЭС небезопасной и представляющей угрозу для национальных интересов Литвы. Был принят закон о признании БелАЭС небезопасной», – напоминает Вайчюнас. Саулюс Сквернялис прямо пригрозил, что «необязательно запрещать импорт энергии в масштабах ЕС – достаточно, чтобы электричество не попало через несколько стран-посредников».

Спикер Сейма Литвы Викторас Пранцкетис назвал строящуюся Белорусскую АЭС ни больше ни меньше как «потенциальной угрозой для всей Европы».

Впрочем, даже такая агрессивная риторика не всех в Литве устраивает. Депутаты от оппозиционной партии «Союз Отечества – Христианские демократы Литвы» Жигимантас Павилёнис и Лауринас Кащюнас обвиняют действующее правительство в том, что оно лишь на словах выступает против запуска станции, а на самом деле потворствует её строительству. «Представители кабинета министров вместе с белорусскими предпринимателями и властью радуются отличным двусторонним отношениям, растущей торговле и грузопотокам. К сожалению, всё это делается в тени башен Белорусской АЭС», – сетуют Павилёнис и Кащюнас. Они призвали правительство Литвы к «последнему решительному бою». По их словам, время утеряно, однако шанс остановить запуск станции ещё есть. Увы, антибелорусская коалиция по запрету «грязной электроэнергии» не очень-то складывается. Так, Рига, вопреки всем уговорам и увещеваниям Вильнюса, придерживается мнения, что строительство БелАЭС Латвии не касается. Глава МИДа Литвы Линас Линкявичюс предположил, что за такой позицией Риги стоят в первую очередь экономические интересы – стремление привлечь белорусский грузопоток в Вентспилсский порт.

А тем временем Александр Лукашенко «троллит» соседей. Он пригласил на работу в свою страну бывших сотрудников Игналинской АЭС. «В Литве закрылась Игналина и тысячи людей выброшены на улицу», – сказал президент, отметив, что это специалисты высокой квалификации, и Минск может предоставить им рабочие места на БелАЭС.

Глава государства заявил, что критики этой станции напрасно беспокоятся по поводу её безопасности. «Безопасность станции – это наша забота», – подчеркнул Лукашенко. Пока же можно констатировать, что «атомную гонку» Минск однозначно выигрывает – причём не только у Вильнюса, но и у Москвы. Ранее на фоне успешной реализации проекта в Островце было заморожено уже начавшееся в Калининградской области сооружение Балтийской АЭС (хотя Вильнюс по-прежнему грозится заблокировать покупку энергии и с БАЭС, если она вступит в строй). Информацию об остановке данного проекта литовцы восприняли с восторгом, представив это как «победу» над «энергетической агрессией» РФ.

Владимир Веретенников, Столетие