Николай Сергеев: Белая Русь и Орёл Российский, часть 2 21.11.2021 10:50Продолжая своё выступление, председатель Белорусского общественного объединения «Русь» Н.М.Сергеев затронул тему Северной войны на территории Белой Руси, которая в те времена находилась под властью Речи Посполитой.
В то время, когда Пётр I брал под свою руку прибалтийские владения шведского короля, Карл XII, нанеся окончательное поражение Августу II, свергнул его с польского престола и решил покончить с «обнаглевшими русскими».
Пётр I же, лишившись последнего союзника и осознавая всю опасность сложившегося положения, предложил шведскому королю заключить мир, обязуясь возвратить всё завоеванное, за исключением исконно русской Ижорской земли (совр. Ленинградская обл.). Но тот ответил высокомерным отказом, намереваясь всю мощь своей армии, находившейся в Польше, обрушить непосредственно на Русское царство.
В конце 1706 года недалеко от Львова (в то время центр Русского воеводства Короны Королевства Польского) Пётр I собрал совет высших военачальников для разработки плана дальнейших боевых действий против Карла XII , на котором было принято решение в Речи Посполитой генерального сражения не давать, всячески уклоняться от решающей битвы и «дать баталию при своих границах, когда того необходимая нужда будет», но при этом вести беспрерывную малую войну с неприятелем.
Военный совет Петра I
На территории нынешней Белоруссии боевые действия начались зимой 1708 года, когда шведы заняли Гродно, а затем двинулись в направлении Сморгони, намереваясь догнать и разгромить русскую армию, а затем прорваться в направлении Москвы. Началась маневренная война, в ходе которой русская конница и партизаны из числа западнорусского (белорусского) населения постоянно совершали диверсии на коммуникациях врага и нападали на отдельные отряды противника, занимавшиеся добычей продовольствия и фуража. Всё это серьезно осложняло положение шведов, которые несколько раз пытались прорваться в направлении Смоленска.
Наиболее крупное столкновение произошло в ночь на 30 августа 1708 года у села Доброе недалеко от Мстиславля, где по приказу Петра I генерал Михаил Голицын с восемью батальонами напал на шведский авангард генерала Росса. Бой продолжался несколько часов и сопровождался непрестанным огнём. Противник не выдержал стремительного натиска русских, и только подход главных сил во главе с королем спас его от полного разгрома. Потери шведов составили три тысячи убитых.
Царь Пётр впоследствии так писал о сражении при Добром писал:
«Я как начал служить, такого огня и порядочного действия от наших солдат не слыхал и не видал (дай, боже, и впредь так!) и такого ещё в сей войне король шведский ни от кого сам не видал».
Выдающийся русский полководец и сподвижник Петра I — князь Михаил Голицын
Взбешённый дерзостью русских, Карл двинулся вслед за ними по Смоленской дороге. Однако русская конница, находясь в арьергарде своих войск, не оставляла врагу ни продовольствия, ни фуража, ни крыши над головой. Начались непрерывные дожди, и шведские солдаты не могли ни согреться, ни отдохнуть. Король понял, что этой дорогой выйти к Москве он не сможет, и повернул на юг.
В это время из Риги на помощь Карлу XII двигался 16-тысячный корпус генерала Левенгаупта, который сопровождал огромный обоз с продовольствием, снаряжением и боеприпасами. Но отступить к Могилёву и дождаться там Левенгаупта чванливый шведский король считал для себя оскорбительным и, не дожидаясь подкрепления, вступил в пределы Малороссии, где намеревался встать на зимние квартиры и подготовится для дальнейшего наступления на Москву.
По замыслу короля, в походе на русскую столицу, помимо шведов, должны были принять участия войска посажённого на польский престол Станислава Лещинского и перебежавшего на сторону Карла XII украинского гетмана-предателя Ивана Мазепы. Последний обещал королю выставить на его стороне отборное 40-тысячное войско. Кроме того, Карл XII намеревался втянуть Турцию и Крымское ханство в новую войну с Русским царством.
Шедший на соединение с Карлом XII корпус Левенгаупта мог значительно усилить шведскую армию, и этого нельзя было допустить. Для удара по Левенгаупту был сформирован особый летучий корпус. Его возглавил сам Пётр. В результате блестяще проведенной молниеносной операции 28 сентября у деревни Лесной корпус Левенгаупта был полностью разгромлен. Из 16 тысяч солдат Левенгаупт привёл к королю всего чуть более 5-ти тысяч. Весь обоз с продовольствием и боеприпасами достался русским. В последующем Пётр I заслуженно назвал битву при Лесной «матерью Полтавской победы», после которой соотношение сил начало неуклонно склоняться в пользу русской армии.
Пётр I во главе летучего корпуса в битве у Лесной
К сказанному следует добавить, что неоценимую помощь русским войскам в битвах при Добром и Лесной оказали местные жители, которые были «глазами и ушами» и проводниками русской армии.
После разгрома корпуса Левенгаупта положение Карла XII значительно усложнилось. Однако он намеревался поправить дела за счет помощи, которую посулил Мазепа.
В конце октября 1708 года Мазепа действительно явился на поклон к шведскому королю. Но вместо обещанного сорокатысячного войска привёл в шведский лагерь не более трех тысяч казаков, половина из которых спустя некоторое время покинули лагерь Мазепы, воспользовавшись амнистией, объявленной Петром I.
Мазепа был крайне двуличной личностью. При этом сразу необходимо отметить, что этот крайне отрицательный исторический персонаж происходил из малороссийской православной семьи и в национальном отношении однозначно определял себя русским.
Его отец Степан Мазепа был одним из соратников Богдана Хмельницкого по борьбе за освобождение «русского народа от лядской неволи». Однако решение Переяславской рады 1654 года он не поддержал, а в дальнейшем принимал участие вместе с гетманом Выговским (изменил делу Богдана Хмельницкого, вверг Малую Русь в жестокую смуту — Руину) в безуспешной попытке создать в составе Речи Посполитой автономное Великое княжество Русское. Заседавшие в сейме Речи Посполитой польские паны пришли в ярость от одного лишь упоминания о Великом княжестве Русском и, естественно, затея Выговского-Мазепы провалилась. Более того, народ на Малой Руси возненавидел Выговского и его сподвижников, полагая, что он хочет «вновь отдать Русь ляхам». Ну, а закончил свою непутёвую жизнь гетман Выговский вполне закономерно. Он был расстрелян поляками в 1664 году, когда вышел у них из доверия.
Судьба же Степана Мазепы сложилась более удачливо. В 1662 году польский король назначил его на придворную должность «подчашего Черниговского», которую он занимал вплоть до своей кончины в 1665 году.
Иван Мазепа. Он мог быть героем, а стал предателем
Иван Мазепа, благодаря должности отца, получил хорошее образование. Учился в православном Киево-Могилянском коллегиуме, в Иезуитском коллегтуме в Варшаве, а также в Голландии, Италии, Германии и Франции. Свободно владел русским (включая малороссийское наречие), польским, татарским и латинским языками. Знал также итальянский, немецкий и французский языки. Но при этом был «корыстен и неверен в товарищах».
Вот как характеризует моральный облик Ивана Мазепы известный русский историк, доскональный знаток превратностей малороссийской истории Николай Костомаров:
«В нравственных правилах Ивана Степановича смолоду укоренилась черта, что он, замечая упадок той силы, на которую прежде опирался, не затруднялся никакими ощущениями и побуждениями, чтобы не содействовать вреду падающей прежде благодетельной для него силы. Измена своим благодетелям не раз выказывалась в его жизни. Так же поступал он теперь со своим величайшим благодетелем (Петром I - авт.), перед которым ещё недавно льстил и унижался».
Иван Мазепа, будучи гетманом Малороссийским, исподволь готовился к измене. Как и все предатели, он отличался крайним лицемерием и двурушничеством. Мазепа часто писал Петру I о своей преданности, пользовался полным доверием царя и одновременно заверял Станислава Лещинского в верности ему и Карлу XII. Польскому королю он обещал Левобережную Украину (воссоединилась с Русским государством в 1654 г.), шведскому королю сулил всемерную поддержку продовольствием, фуражом и войсками.
Генеральный судья Малороссии Василий Кочубей и полковник Полтавского полка Войска Запорожского Иван Искра неоднократно пытались предупредить Петра I о предательском замысле гетмана. Однако царь Пётр не хотел об этом слышать, т.к. считал Ивана Мазепу за брата. В результате честные и преданные Русской державе Кочубей и Искра были казнены. Впоследствии Пётр I окружил всяческой заботой семьи Кочубея и Искры, а невинно осужденные были перезахоронены в Киево-Печерской лавре.
Когда царь Пётр I узнал об измене Мазепы, то был потрясён этим предательством, но действовал быстро и решительно. Он послал летучий корпус драгунской кавалерии во главе с князем Меньшиковым взять крепость Батурин, резиденцию Мазепы, где хранились приготовленные для шведов огромные запасы продовольствия и боеприпасов.
Несмотря на то, что в Батурине был размещен сильный гарнизон с мощной артиллерией, Меньшиков без особого труда овладел городом.
Рядовые казаки гарнизона, недовольные предательством гетмана, показали драгунам тайный ход в крепость. Всё заготовленное «на чёрный день» перешло русской армии. Царь обратился к населению Малой Руси с манифестом с предложением избрать нового гетмана. Выборы вскоре состоялись, и гетманом Малороссийским был избран полковник Иван Скоропадский.
Вступив на Малую Русь, вопреки посулам Мазепыл, Карл XII столкнулся со «своеволием» малороссийского населения. Крестьяне и мещане не выполняли требования оккупантов о поставках продовольствия и фуража, убивали уполномоченных Карла и Мазепы, докладывали русскому командованию обо всех передвижениях противника. Как писал впоследствии один из участников похода Карла XII, «мы неожиданно очутились в необходимости постоянно драться как с неприятелями, с жителями того края, куда мы вошли».
С сообщением о героической обороне Полтавы и Полтавской битве выступил руководитель Патриотического общественного объединения «Отечество» В.Б.Зеликов.
Весной 1709 года шведская армия подошла к Полтаве. Король нисколько не сомневался, что город будет быстро взят. В Польше и Саксонии десятки крепостей, окружённых высокими и широкими каменными стенами, глубокими рвами, пали поверженные к его ногам. А здесь относительно небольшая крепость без значительных укреплений.
Гарнизон крепости состоял из 4000 солдат, 2600 казаков и вооруженных горожан, имелось 29 орудий. С самого начала осады комендант крепости полковник А.С.Келин избрал тактику сосредоточенного огня и активной обороны, состоявшей в упреждающих нападениях на лагерь противника.
К этому необходимо добавить высокую воинскую выучку, мужество и патриотизм защитников города, которые дали друг другу клятву: «лучше умереть, чем сдаться врагу».
Далее Василий Зеликов рассказал о высоком полководческом искусстве и стратегическом мышлении царя Петра Алексеевиче, замысел которого состоял не только в выигрыше сражения, но и в полной ликвидации группировки вражеских войск, вторгшихся на территорию Малороссии. Поэтому накануне решающей битвы он отправил шесть драгунских полков на подкрепление гетмана Скоропадского, в задачу которого входило лишение шведов возможности отступить за Днепр после поражения под Полтавой.
Пётр I в Полтавской битве
Помимо того, Пётр I сумел предугадать направление главного удара шведских войск непосредственно в Полтавской битве, что позволило сосредоточить ударную мощь артиллерии на самых опасных участках линии боевого соприкосновения и выставить на них наиболее боеспособные части.
Петр I и Карл XII были достойными противниками, оба непосредственно участвовали в сражении, находясь в боевых порядках войск, но русский государь доказал своё превосходство. Пётр I не просто выиграл Полтавскую битву. Он разработал и осуществил стратегическую операцию по полной ликвидации крупнейшей группировки шведских войск во главе с королём.
Надо полагать, что сверхзадачей было пленение и самого Карла XII, но тому всё-таки удалось с жалкими остатками своих войск выскользнуть из русских клещей. Но звезда так и несостоявшейся Шведской империи неуклонно покатилась к закату. Вместо этого на небосклоне мировой политики ярко запылала заря новой мировой державы — Российской империи.
В своём выступлении член Императорского Русского исторического общества В.Ю.Садков затронул тему воссоединения земель Белой Руси с Русской державой. Он подчеркнул, что после краха Речи Посполитой в состав Российской империи вошли исключительно старинные русские земли. Так, в «Манифесте по случаю присоединения к России губернии Изяславской, Брацлавской, Минской» 1793 года говорилось, что раздел Речи Посполитой позволил России «возвратить ей древнее её достояние, большею части единоверного с нами население, от предков наших до времени внутренних мятежей и внешних нашествий неправедно отторгнутое».
Что касается собственно польских земель, то после ликвидации Речи Посполитой в состав Российского государства они не входили. Более того, часть старинных русских земель остались вне России, попав (Галиция и Закарпатье) под власть Австрийской империи.
В.Ю.Садков особо подчеркнул, что время нахождения Белоруссии в составе Российского государства стало эпохой сохранения и возрождения белорусов как самобытного «третьего народа русского корня». Именно так определял белорусов поэт и классик белорусской литературы Максим Богданович. А вот как характеризует российский период истории Белоруссии современный белорусский историк, член-корреспондент Национальной академии наук Белоруссии П.Т. Петриков:
«В конце XVIII века белорусский народ воссоединился с русским народом в едином Российском государстве. Присоединение земель Беларуси к Российской империи, включение белорусского этноса в родственный великорусский историко-культурный организм открыли новую страницу нашей истории. Закончилась борьба белорусов за выживание в условиях Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Начался трудный процесс возрождения исторической памяти и самосознания белорусского народа, развитие его духовности и культуры, национально-государственного самоопределения».
Российская империя была своим государством для белорусского народа, а уроженцы Белой Руси всегда верно служили Российской державе. А такие ближайшие соратники Петра Великого, как светлейший князь Александр Меншиков (его отец был родом из-под Орши) и первый генерал-прокурор Павел Ягужинский (уроженец Витебщины), имели белорусские корни. Интересно, что по ряду вызывающих доверие источников супруга Петра Великого Екатерина I (в девичестве Скавронская) имела корни на Минщине.
В завершение вечера Николай Сергеев отметил, что Пётр I осуществил поистине титаническую работу (конечно, со значительными издержками) по преобразованию средневекового Русского царства в великую державу мирового уровня — Российскую империю. Подчеркнул, что светская Российская империя заложила базу, на основе которой впоследствии возникли Советский Союз, а затем — Российская Федерация и Республика Беларусь.
Комментарии
Комментариев пока нет
