Спасём сельскую школу – спасём страну

Спасём сельскую школу – спасём страну 20.03.2021 19:20

Ах, город село таранит!
Ах, что-то пойдёт на слом!
Меня всё терзают грани
Между городом и селом…
                Николай Рубцов
 
Воздух республики насыщен реформами. Реформы, реформы. Создается впечатление, что большинство из них проводится ради демонстрации бурной деятельности. В известной шутке очерчены этапы, которые обязательно должна пройти любая реформа. Первый этап – шумиха, второй – неразбериха, третий – поиски виновных, четвертый – наказание невиновных, пятый – поощрение непричастных. 

Мы же в последние десятилетия успеваем пройти, в лучшем случае, два этапа – шумихи и неразберихи как накатывается волна новой реформы. Нам нет времени, а возможно, и желания, критически проанализировать предыдущую реформу, которая выливается в очередную затею. Но любая затея, которую навязали массам, как известно, приносит колоссальные материальные    расходы. За примерами далеко ходить не надо. 

А школа как вошла в штопор реформ, начиная со времен Хрущёва, так до сих пор не может остановиться. Намечаемое и уже начавшееся осуществление в республике революционное, действительно революционное, преобразование села встречает трудности с непредвиденными последствиями по субъективным причинам - из-за недооценки специфического человеческого фактора на селе. Пока реформы на селе проводятся по городским шаблонам “архитекторами”, сформировавшимися на асфальте. Только городской житель мог спроектировать сельскую усадьбу без русской печи и многоэтажную “келью” для деревни.

В Финляндии с целью повышения качества образования хуторских детей решили ликвидировать мелкие школы, а детей переселить в городские интернаты. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Через несколько лет  обнаружилось, что родители в отрыве от детей начали спиваться. Финны быстро “протрезвели” и начали восстанавливать хуторские школы. К месту сказать, в Норвегии школу первой ступени, а это шестилетка, не ликвидируют, если в ней более восьми учеников. Да и на Севере России есть печальный опыт обучения детей коренных народов в интернатах.

Посетивший  Беларусь с визитом министр образования Кубы приводил пример, что в стране имеются школы, в которых обучаются по одному ученику. 

Сельскохозяйственное производство является градообразующей отраслью деревни, но духовным фундаментом, цементирующим деревню, является школа. Неудивительно, что закрывали медпункт, а деревня жила, закрывали магазин – деревня как-то приспосабливалась и жила. Но как только закрывали школу – деревня угасала. Народ это чувствует интуитивно и стремится сохранить школу, тем самым спасти село. Реформируя село, следует плясать от школы.

 Необратимые процессы разрушение Советского Союза начались с ликвидации школ в неперспективных деревнях. Село является корневой системой духовности государства. Если главную скрипку в реформировании села в Беларуси будет играть министерство экономики, а в России Греф, то сэкономленных на оптимизации сети сельских школ, укрупнении медицинских учреждений    средств не хватит на укрепление силовых министерств. В реформировании села от “Грефа”, как и от греха надо держаться подальше. Урбанизация любой страны порождает малодетную семью, не способную решить проблему воспроизводства рабочей силы. Во многих странах СНГ, в том числе и в Беларуси, избыточное сельское население, давно уже перетекло в города и рабочие поселки. Мы являемся свидетелями миграции уже не избыточного, а необходимого деревне населения. Баланс между городом и селом грубо нарушен. Господство одной крайности – города – повлекло вырождение села, утраты сельского уклада жизни,  национального достояния и нравственной ценности. Опасно, как показывает опыт западных стран, решать государственные проблемы за счет миграции населения из других стран. 

Именно в селе, в большей степени, чем где-либо, сохранились национальные духовные начала. В деревне, даже находясь один на один, человек не чувствует себя в одиночестве. Компактные деревни ближе к природе, в них много неба, земли. Они уютны, они соразмерны человеку. Такое село можно обойти ногами, обозреть единым взглядом, быстро добраться пешком в любой конец, в ней каждый житель – от детей до стариков – не испытывает чувство ничтожности, заброшенности, которая появляется у человека среди бесчисленной толпы. В деревне не может быть случая, чтобы умерший человек месяцами не был обнаружен  соседями.

Жизнь в деревне строится по негласным законам общины, со множеством неформальных связей, индивидуальными для каждой деревни. Поэтому в сельской больнице лечат конкретного человека, когда лекарства играют не первостепенную роль, в городской больнице лечат конкретную болезнь. В сельской школе образовывают конкретных Петьку, Ваньку, Зинку, жизнь которых протекала на глазах учителей, так же, как и жизнь учителей открыта для учеников все 24 часа в сутки. В городской школе учат абстрактных Петрова, Иванова, Сидорову, учителя, которые контактируют с учеником считанные мгновения.

Сельская школа – это большая семья, городская школа – вокзал, где пассажиры выстроились в очередь за путёвками в жизнь.

Как только количество учащихся сельской школы переваливает за две сотни, она начинает утрачивать семейные черты и родного дома и медленно превращается из школы в образовательное учреждение, т.е. контору городского типа со всеми присущими учреждению  атрибутами, достоинствами и недостатками. Сельская школа не должна копировать городскую, а городские школы-гиганты - порождение экономистов, а не педагогов.

В крупной поликлинике, больнице между врачом и пациентом находится бездушная техника, в сельской – непосредственный душевный контакт между больным и врачом, а техника - рядом.  В организации здравоохранения на селе самое главное оказать первичную помощь, которая должна быть приближена к труженику села, а не удалена. На первой стадии болезни сельский житель не поедет в дальнюю больницу, будет маяться. Цель первичного звена – профилактическая, а не лечебная. 

Классики советской педагогики Макаренко, а затем Сухомлинский били во все колокола, но не были услышаны. Одного и другого досрочно загнали в могилу. 

Проведенный нами анализ уровня цитируемости в педагогических СМИ Беларуси Макаренко, Сухомлинского и Ушинского 25 лет назад и теперь привел к нулевым (я не оговорился) результатам. Не на много лучше положение и в России.

Сельского ребёнка больше всего обучает окружающая его среда, он   набирает необходимую информацию  глядя на речку, лужайку, лес с окна сельского дома, как правило (так было раньше), одноэтажной сельской школы, когда видны одновременно и земля, и небо. На каждом перерыве он имел возможность побегать по земле. Городской ребенок испытывает информационный голод, когда небо и земля разорваны, что опасно для его психики, из окна он видит в лучшем случае стену соседнего дома, большую часть времени он проводит в ограниченном замкнутом пространстве, когда его ощущения аналогичны ощущениям взрослых, которые застряли в лифте. На втором этаже ребенок ощущает себя как взрослый на 20-ом.

За околицей родной деревни, по каким бы прекрасным дорогам в уютном автобусе его не везли, ученик начальной школы ощущает себя сиротой, которого насильно оторвали от родителей. Не может он быть более полдня в чужой ему среде. 

В деревне компактно проживают родственники разных поколений, что расширяет возможности социализации детей. Только в деревне еще сохранились семьи с половым разделением труда, в которых сохранилась мужская среда, что позволяет воспитывать детей согласно их полу. Девочкам для игр требуется ограниченное пространство, а мальчикам нужны просторы. Соблюдать правила игры, как “в классики” мальчикам  трудно. У сельского мальчика есть собственное жизненное пространство если не во дворе дома, то где-то рядом. 

Урбанизация жизни приводит к сглаживанию половых ролей родителей, что приводит к тому что отец воспитывает свое чадо - девочку или мальчика - как сына, а мать – наоборот, как девочку. В результате получается бесполое “оно”.

В деревне родители и дети больше времени проводят в совместной работе, общении. Полноценное человеческое развитие ребенка возможно только в интенсивном и полноценным общении с близкими взрослыми, которых никакая няня, никакая гувернантка не заменит. Городская семья – это набор одиночеств под общей крышей, когда каждый в личной комнате с личным телевизором, интернетом и т.п.

Сельский уклад жизни позволял сельской школе еще полвека назад гордиться своими выпускниками, которые свободно конкурировали без всяких льгот с городскими школьниками. А качества личности сельского ребенка с его лучшей интуицией, воображением позволяли ему занимать лидирующие положения. В советское время большинство руководителей заводов и фабрик, крупных государственных деятелей были выпускники сельских школ.

Почему сельская школа сдала свои позиции? Все школьные реформы последнего полстолетия привели к тому, что новые учебники, предметы без репетиторов, дополнительных занятий освоить невозможно. У деревни на такую роскошь не оказалось ни средств, ни кадров. Можно ли считать нормальным, когда родитель с высшим образованием не может помочь своему пятикласснику, не говоря о старших классах?
Автор белорусского букваря с гордостью заявлял, что он написал для первоклассников краткую энциклопедию по названию букварь. Глупее не придумаешь. Плакать вслед за детьми хочется над такими учебниками, а не гордиться.

Раньше книги для чтения в начальной школе создавались на традициях Ушинского с учетом календаря природы. Разделы учебников имели оглавления  “Осень”, “Зима”, “Весна”, “Лето”. В них описывалась природа, окружающая среда с привлечением сокровищницы народного творчества.  Нынешние учебники не затрагивают тонких душевных струн ребенка. Они оторвались от национальной почвы.

Далее. Раньше каждая сельская школ, да и многие городские, имели опытные земельные  участки. Это позволяло органически соединять обучение с производительным трудом. Не может нормально существовать сельская школа  без опытного хозяйства. В России с ее несовершенным законодательством о школе силами энтузиастов накоплен огромным опыт, когда сельская школа содержит себя, как было в коммуне Макаренко. В Беларуси, где государство заявляет о своём повороте лицом к школе, такого опыта нет. Заметим, что в КНР более 70% общеобразовательных школ, творчески развивая Макаренко, соединяют обучение с производительным трудом.

Сельская школа, как Антей, землей должна питаться. Школа, живущая на земле, не должна быть бедной.  Гармоническое сочетание  умственной и хозяйственной деятельности гарант жизнестойкости сельской школы. Главные здесь трудности – отсутствие необходимых кадров. Подготовка “учителей труда” не решает проблему. На станках они еще умеют работать, земли не знают. Инженеры, агрономы знают свое дело, но   не умеют работать с людьми. 

Выход видится в следующем. На базе аграрных вузов открыть группы по подготовке учителей для сельских школ. В таких специализированных вузах есть для этого все условия - и материальная база, и  подготовленные кадры. Добавить только необходимо педагогику и психологические предметы. Да и учебный план сельской школы не должен быть калькой учебного плана городской школы.  В нем должно быть место и для  опытного хозяйства. Также следует издать отдельный букварь для сельских школ, созданный на лучших традициях отечественной педагогики.

Эффективно работать на селе в условиях рынка, стать реальной силой развития местного сообщества могут прежде всего выходцы из сельской среды. Нельзя считать нормальным, что в Беларуси среди поступивших  в аграрные вузы преобладают городские выпускники.

Сейчас много говорится о повышении качества обучения, ставится задача – подтянуть сельскую школу до уровня городской. Но говоря о качестве, оперируют знаниевыми количественными показателями: процентом поступивших в вузы, процентом “отличников”, достижениями во всевозможных олимпиадах. Подменяют “образованность” на “обученность”, в которую не входит воспитание и развитие, социализация ребенка. Менделев четко определил суть проблемы: “Знания без воспитания – меч в руках сумасшедшего”. Несогласным вопрос: сколько среди победителей олимпиад, отличников учебы, золотых медалистов, выпускников вузов с красным дипломом потенциальных негодяев. Примеров - легион: Отличник с 1-го по 11-ый класс, золотой медалист и выпускник МГУ, получивший диплом с отличием Сергей Мавроди. Или бывший президент НАН Беларуси Войтович и длинная шеренга армейских генералов, которые когда-то росли как грибы, а теперь “мужественно” защищают оппозиционные окопы. В какой разряд их школа зачислит? 

Порядочность, добросовестность, ответственность, исполнительность – ценности более важные, чем склонность к умственному труду, наличие диплома о высшем образовании. Возвеличивая “знаниевую” сторону образования, мы тем самым культивируем неуважение к “неумственному” труду. На Руси испокон веков высоко оценивали людей  по их труду. Искусных мастеров величали по имени-отчеству независимо от возраста и уровня образования. 

Качество образования определяется не степенью готовности выпускника школы к обучению в вузе, участию в олимпиадах, а уровнем подготовленности к выполнению различных социальных ролей: гражданина, жены, мужа, отца, матери, сына, дочери, защитника Отечества и пр., и пр. Большинство техногенных катастроф связано с человеческим фактором, уровнем “воспитанности” в самом широком смысле слова.

Высокие показатели скандинавских школьников в рамках международных исследованиях сравнения систем образования различных стран объясняется тем, что правительство этих стран за основу взяла советскую систему образования, когда гуманизм к ребенку проявлялся не на словах, а в повседневной работе школы, когда отсутствовала внешняя дифференциация по способностям, а была сильна внутренняя дифференциация, которой виртуозно когда-то владели  русские и советские педагоги.

В Финляндии все учащиеся включительно до 9-го класса  занимаются вместе. А в Швеции законодательно запрещено дифференциация детей по признаку учебных достижений. В этих странах “сильная школа” не та, которая обеспечивает высокий процент поступления в вузы, а та, которая поднимает слабых и средних учеников на уровень, до которого они способны дотянуться. Такая обстановка побуждает учителей совершенствовать свое методическое мастерство. Мы же пошли по пути “совершенствования” административных методов селекции учащихся.

Сельская школа учит всех учеников, без разбора. Городская школа строит свою  работу на постулатах “педагогического расизма” - школа выбирает учеников, под разными названиями устраивая “вступительные экзамены” для будущих первоклассников. Что может быть нелепее, когда родителям говорят: “У нас насыщенные программы. Вашему ребенку следует искать другую школу.”  В таких школах не обучение встраивается в стройную систему воспитания, как того требовал основоположник педагогической дидактики Коменский, а наоборот. 

Коменский предупреждал от соблазна - считать обучение главным и писал: “Человек есть существо самое кроткое и самое божественное, если он будет укрощен  настоящим воспитанием; если же его не воспитывать или давать ему ложное воспитание, то он будет самым диким животным из всех, которых производит земля.”

Спасём сельскую школу  – спасем село, а в конечном счете, и государство. Необходимо решительно преодолеть узковедомоственный подход и наделить директора школы дополнительными административными полномочиями. Сельская школа должна стать центром идеологической работы в своем округе. Это позволит наладить смычку между школой и сельскохозяйственными организациями, школа меньше будет стоять с протянутой рукой. Вот эту миссию школы государство не видит, и не представляет потенциальные возможности сельской школы. 

Важную роль в духовной жизни села занимает Церковь, место которой в реформируемом селе не прописано. Пример в Беларуси показывал неутомимый В.Л.Бедуля, который посчитал необходимым возвести на средства СПК “Советская Белоруссия” новый храм.

Безусловно, бытие определяет сознание, но оно же его и отравляет, как только становится главным. Когда экономика стоит впереди телеги, нравственное оздоровление общества становится призрачным.  А фактор времени побуждает торопиться. Мы не можем ждать долго. Как сказал епископ Саратовский и Вольский Лонгин: “У нас нет века на это. У нас есть максимум одно поколение, протяженность одной жизни. Дальше уже просто не с кем эту задачу решать.”

Не только не с кем, но и НЕКОМУ.  

Иван Мартынов,
Доцент, кандидат физмат наук, работал проректором по заочному обучению в 1987 -2004 годах.