Владислав Макаров: Белорусам навязывают фальшивых героев 25.10.2017 17:29Нынешний год объявлен в Польше годом Тадеуша Костюшко, скончавшегося ровно 200 лет назад. Костюшко – национальный герой Польши, предводитель восстания 1794 г., когда шляхта, грезившая о Речи Посполитой «от моря до моря», учинила кровавый мятеж, закончившийся сокрушительным поражением.
Особенностью восстания Костюшко было то, что многие его события происходили на землях современных Литвы и Белоруссии. Начнём с того, что сам предводитель – Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко, потомственный польский шляхтич, родился на территории нынешней Брестской области Белоруссии. Номинально это была территория Великого княжества Литовского (ВКЛ), на основании Люблинской унии 1569 г. вместе с Польшей сформировавшего Речь Посполитую. На деле же РП была польским государством, ВКЛ никакой самостоятельной роли не играло.
Это не мешает современным фанатам Костюшко измышлять пропагандистские мифы, один замысловатее другого. Самый распространённый – миф о белорусском происхождении Костюшко. Раз родился на территории Белоруссии, значит – белорус.
Шаткость такого довода более чем очевидна. Хотя и есть версия, что предки Костюшко были православными, но ополячились, сам Тадеуш был истым польским патриотом и шляхтичем до мозга костей. Во время мятежа 1794 г. он пускался на хитрости, прикидываясь белорусом, чтобы подтолкнуть белорусских крестьян к участию в своей вооруженной авантюре.
Второй миф – о литвинском происхождении Костюшко и, следовательно, литвинском характере самого восстания. Утверждается, будто он отождествлял себя с литвином, уроженцем ВКЛ, и поднял восстание, дабы возродить былую славу княжества, сбросив иго российского царя. Такой вывод делается на основании обращения Костюшко к местным жителям: «Литва! Земляки и соотечественники мои… кто же я есть, как не литвин, земляк ваш, вами избранный?»
Необоснованность утверждений о литвинском самосознании Костюшко бросается в глаза. Никогда польские мятежники о восстановлении ВКЛ в прежних границах не помышляли. Для них ВКЛ было неотъемлемой частью Польши, и предоставлять ему какие-то субъектные права никто не собирался. Бывшее ВКЛ, а оно, напомню, некогда включало в себя земли не только Литвы и Белоруссии, но даже западной России, вплоть до Брянска и Смоленска, было для закопёрщиков мятежа 1794 г. всего лишь одной из провинций польского государства, и не более. Слова Костюшко о его литвинском происхождении были всего лишь пропагандистской уловкой.
Единственным реверансом в сторону ВКЛ от имени мятежников был призыв распространять мятеж далее на восток, где некогда пролегала граница ВКЛ с Русью, как попытка исторически обосновать право поляков на эти земли. Но призыв остался призывом: мятежники не смогли консолидировать население Белоруссии и Литвы, так что нечего было даже мечтать о распространении вакханалии на территорию собственно России.
Часть белорусской националистической публики популяризирует идею преемственности постсоветской Беларуси от ВКЛ, считая белорусов русифицированными литвинами, а Костюшко – борцом за восстановление литвинской государственности.
Литвинизм пока уступает по численности и раскрученности стандартному белорусскому национализму, но у него есть то, чего нет у белорусского национализма – идеологического потенциала в попытках полностью оторвать историю Белоруссии от истории остальной Руси.
Корень «рус» есть в словах «Белоруссия», «белорусы», и отсутствует в словах «Литва», «литвины». Сторонники литвинизма силятся обосновать принадлежность белорусов/литвинов к балтийским народам, «привязать» их этническую историю к истории прибалтов, особенно литовцев, опровергая принадлежность белорусов/литвинов к славянскому племени. Кратко тезис литвинизма звучит так: белорусы – не русские и даже не славяне, белорусы – это балты-литвины.
Фигура Костюшко – удобный идеологический инструментарий как для белорусских националистов, так и для фантазёров-литвинистов. Каждый из них находит в польском повстанце то, что хочет найти. Но есть ещё третья, и главная, сторона – Польша. Для поляков Костюшко – национальный герой универсального характера. Варшава проталкивает в массы легенду о том, будто мятеж 1794 г. был братским союзом поляков, белорусов и литовцев против царской тирании. И при этом Варшава – одновременно – против присвоения Костюшко белорусскими националистами.
21 октября чуть не дошло до дипломатического скандала. В Швейцарии, где скончался мятежник, прозападная белорусская диаспора соорудила ему памятник, снабдив его надписью: «Тадеуш Костюшко – сын Белоруссии». В ответ МИД Польши выступил с заявлением, что Костюшко – «универсальный герой всего человечества», а не только «сын Белоруссии» или «польский генерал». Посол Польши в Берне Якуб Кумах добился от швейцарских властей отказа от размещения неправильной таблички.
Действия Я. Кумаха вызваны тем, что Варшаве важно придать антироссийским выступлениям Костюшко универсальный и всечеловеческий характер, не позволить сузиться его фигуре до национал-местечкового размера. Иначе антироссийский идеологический заряд, содержащийся в биографии Костюшко, не будет использован полностью.
Варшава настаивает: он – национальный герой сразу и поляков, и белорусов, и литовцев, ибо сама историческая миссия польского народа – быть светочем для соседних народов, вести их навстречу европейской цивилизации. Из этого персонажа истории пытаются сегодня слепить символ борьбы с Русским миром. Не зря же одно из белорусских националистических изданий, возмущаясь действиями посла Я. Кумаха в Швейцарии, написало: «Польский мир» не лучше русского». Костюшко для них – воплощение устремлений западных евразийских окраин навстречу Европе.
Культ Костюшко неизбежно сопровождается истеричными нападками на его победителя – гениального русского полководца Александра Васильевича Суворова. Это он разнёс отряды Костюшко в пух и прах. Сам мятежник был ранен, взят в плен, но затем помилован. Финансируемые Польшей националистические СМИ в Белоруссии, возвеличивая Костюшко, распространяют небылицы о том, будто суворовская армия утопила Белоруссию в крови, деревни сжигала, расправлялась с женщинами и детьми. Отсюда следующий посыл: суворовские училища надо переименовать, негоже носить белорусским военным учебным заведениям имена палачей белорусского народа.
В 2007 г. нападки достигли такого накала, что ветеранам Минского суворовского военного училища пришлось через СМИ защищать репутацию своего учебного заведения и Александра Суворова. Пришлось напоминать, что суворовские училища были учреждены в тяжкую годину Великой Отечественной войны в 1943 г., там воспитывали детей геройски погибших воинов. В 2007 г. суворовские училища удалось отстоять, но нападки не прекращаются и сегодня. Не произойдет ли в Белоруссии так, как на Украине, где Киевское военное суворовское училище в 1998 г. переименовали в лицей имени гетмана-русофоба Ивана Богуна?
К сожалению, предпосылки к этому есть. С 2015 г. на официальной странице Министерства обороны РБ Костюшко значится в рубрике «Наши герои». Вместе с ним там можно увидеть Януша Радзивила, Яна Сапегу и прочих польских магнатов. Характерно, что генералиссимуса Суворова там нет, хотя именно его полководческий талант спас белорусов от тотальной полонизации. Ведь не секрет, что польские мятежники о процветании белорусской культуры заботиться и не думали.
Мятеж 1794 г. был попыткой восстановить Речь Посполитую в границах «от моря до моря». Это был экспансионистский порыв, а не борьба за свободу Белоруссии. Костюшко был искренним патриотом, но вовсе не Белоруссии и Литвы, а Речи Посполитой.
Известно, что белорусские крестьяне не питали к мятежникам симпатий. В ответ мятежники ввели насильственный рекрутский набор, забирая мужиков в свои шайки силой. Преследованию подвергалось православное духовенство за отказ поддержать Костюшко. Учреждённый карательный орган (Депутация общественной безопасности) безжалостно карал инакомыслящих. Мятеж Костюшко был кровавой акцией, где полякам и не польскому населению была уготована разная судьба.
И очень важно, чтобы современные белорусы это понимали.
Комментарии
Комментариев пока нет
