Александр Плавинский: «Куропаты — у истоков исторической сенсации». Великая Отечественная война. Генрих Гиммлер
Ключевым событием, превратившим «хмызняк за Зелёным Лугом» в фабрику смерти, стал приезд в Минск Генриха Гиммлера 14–15 августа 1941 года. В минском аэропорту группенфюрер СС Артур Небе лично встретил Гиммлера и сопровождавшего его начальника личного штаба рейхсфюрера СС обергруппенфюрера СС Карла Вольфа и отвёз в Дом правительства – свою штаб-квартиру. Там их уже ждали офицеры айнзатцгруппы «В» с руководителем айнзацкоманды № 8 Отто Брадфишем. Они курировали минский лагерь для военнопленных и гражданских лиц.
О чём точно говорилось на встрече Гиммлера и Небе, к сожалению, неизвестно, но, по словам Вольфа, визит проводили в рамках выполнения указания Гитлера об усилении борьбы с партизанами. Приезд наиболее влиятельной фигуры Третьего рейха в Минск в первую очередь был связан с изучением опыта реализации личного приказа Гитлера по уничтожению больших групп евреев. Ещё раньше, узнав, что в Минск собирается приехать рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, генерал-комиссар Генерального округа Белоруссия гауляйтер Вильгельм Кубе решил порадовать высокого гостя захватывающим зрелищем и одновременно продемонстрировать уже отлаженную, четко работающую систему уничтожения рас. Вместе с бригаденфюрером СС Артуром Небе он разработал подробный сценарий расстрела приблизительно 120 евреев из минского гетто.
К удовлетворению Кубе, Гиммлер охотно принял предложение да ещё пригласил с собой высшего руководителя СС и полиции в Центральной России обергруппенфюрера СС Эриха Юлиуса Эбергарда фон дер Бах-Зелевски, штаб-квартира которого тогда находилась в городе Могилёве. К тому же сам рейхсфюрер СС хотел лично разобраться в методах массовых расправ, вызвавших некоторые жалобы в армии.
В свою очередь Карл Вольф утверждал, что всё получилось случайно: почти сразу после речи Гиммлера перед высшими офицерами айнзатцгруппы «В» им сообщили о предстоящей казни «сотни еврейских шпионов и саботажников», и рейхсфюрер СС решил присутствовать на ней. «Хорошо, что я смогу хоть раз увидеть всё сам», – сказал он. По утверждению Вольфа, до этого дня Гиммлеру никогда не приходилось наблюдать, как убивают человека. Неудивительно, что по такому случаю в минском гетто был устроен погром, и большое количество евреев вывели в лагерь СС на улице Широкой, который Гиммлер посетил в ходе визита.
Из записей адъютанта Г. Гиммлера Вернера Гротманна за пятницу, 15 августа: «Утро. Присутствовали на казни партизан и евреев в окрестностях Минска. Инспектировали лагерь для заключенных. 14.00 – обед в Доме правительства. 15.00 – поездка в минское гетто. Инспекция психиатрической больницы. Вечером – возвращение в Минск, ужин и ночлег в Доме правительства». В тот же день фотограф Вальтер Френтц записал в своём дневнике: «Завтрак с рейхсфюрером СС в Минске, лагерь для заключенных, казнь, обед в Доме правительства, психбольница, колхоз. Рейхсфюрер СС взял с собой двух белорусских мальчиков (для отправки в Берлин). Принят в ряды СС генерал-лейтенантом Вольфом».
Общую картину казни частично можно восстановить из показаний, данных на суде К. Вольфом, присутствовавшим во время расстрела. Он рассказывал, что евреев ударами принуждали спрыгивать в яму и приказывали лечь на живот, после чего 8–10 палачей стреляли одновременно в голову или шею, затем следующую партию людей заставляли спрыгивать и ложиться поверх только что убитых.
Гиммлер упивался картиной казни ставших ненужными, непригодными к работе узников гетто, любовался слаженными, отработанными действиями эсэсовцев. Следует отметить, что в то время часто тяжелораненого узника закапывали вместе с убитыми без лишних формальностей. Именно так происходило и во время той казни. Всё шло чётко, строго по сценарию. И никто, разумеется, не ожидал, что Гиммлер оплошает: ему стало дурно от вида льющейся крови и от того, что две еврейки были только ранены, а не убиты сразу. Когда рейхсфюрер СС увидел, как несчастные женщины продолжают шевелиться и звать на помощь, Гиммлер утратил вдруг вошедшую в поговорку бесстрастность и впал в полуобморочное состояние. Трясясь в истерике, он кричал на эсэсовцев, обвиняя их в плохой стрельбе, и чуть было совсем не потерял сознание, но его ловко подхватил на руки Карл Вольф1.
Интересными являются воспоминания командира айнзатцкоманды № 8 штурмбанфюрера СС Отто Брадфиша, который задал Гиммлеру вопрос: кто же несёт ответственность за массовое уничтожение евреев? Брадфиш написал: «Гиммлер сделал из своего ответа целую речь, в которой просил офицеров айнзатцкоманды № 8 не беспокоиться, так как все приказы отданы лично Гитлером. Стало быть, всё сводилось к гитлеровскому приказу, имеющему силу закона, и только он (Гиммлер) и Гитлер несут ответственность за его исполнение». Чуть не потеряв сознание во время расстрельной акции, Гиммлер на совещании долго возмущался, кем же мы воспитываем исполнителей расстрельных акций, и ратовал за то, чтобы найти другие, «более гуманные способы» ликвидации ненужных людей.
После этого эсэсовцы старались пачкать руки кровью как можно реже, поручая карательные и расстрельные акции местным и заезжим предателям из Украины, Латвии и Литвы. Поскольку эти подразделения вооружали трофейным советским оружием, то неудивительно, что в ходе раскопок на Сергеевой горе, так называемых Куропатах, в могилах были найдены гильзы от советского оружия. По приезду в Германию Гиммлер дал указание доставить в Минск около полдесятка «душегубок», что и было исполнено. Но до этого евреев продолжали уничтожать в огромных количествах «традиционными» способами.
Описание расстрела евреев 15 августа 1941 года будет логически не завершенным, если не упомянуть материалы допроса Отто Адольфовича Матонога, проведённого в июне 1945 года: «В июне месяце 1941 года, по приказу Гиммлера от 25 мая, в районе Дибена Гайда вблизи Лейпцига, со всех городов Германии и проректората были сосредоточены 4 группы гестапо, так называемые айнзатцгруппы «А» – направление Ленинград, «B» – Москва, «C» – Крым и «D» – Кавказ. В каждую группу входило 600–700 человек гестаповцев. Я попал в группу «B» с направлением Москва, в 8-ю айнзатцкоманду… В каждой айнзатцкоманде было по 120 человек гестаповцев. Айнзатцгруппой «В» руководил генерал-майор гестапо Небе…
В Белостоке, Барановичах, Минске, Орше и Могилёве капитан Прип, которого я возил, насаждал полицию и староство. Во всех этих городах разграбили склады, музеи и некоторые квартиры, отправляя в Берлин и другие немецкие города всё это добро. Часто после опустошения поджигали дома, так сожгли музей в Минске. По приказу Гиммлера, переданному через генерала Небе, во всех этих городах расстреливали сотнями и тысячами евреев и население, настроенное против Германии. Расстреливали людей из русского станкового пулемета «максим» оберштурмфюрер Шенфлюк и Папе, штурмбанфюрер майор Дирлевангер (этот воевал против Второй Испанской республики, которая опиралась на поддержку Советского Союза, в частности, военнослужащих Красной Армии, – прим. авт.). В Минске расстреливали людей три дня, при этом присутствовал сам Гиммлер, эти расстрелы фотографировали на пленку для кинофильма. Расстреливал также лейтенант шуцполиции Динтер, который в Минске убит на улице неизвестно кем. Расстреливал приближенный Небе – Шмидт, потом гуаптштурмфюрер Гассе, оберштурмфюрер Гарнишмахер2.
В начале августа 1941 года, какого числа не припомню, наш отряд приехал в город Минск, здесь нами устанавливалась власть и наводился порядок, здесь я заболел, но от моих сослуживцев я узнал, что в Минске на следующий день после нашего приезда было арестовано 800 человек и в последующие дни в разное время один раз арестовано 700 евреев, а в следующий раз 600 евреев. Все эти люди спустя один день, якобы за поджог какой-то фабрики, были вывезены за город и на какой-то площади, где раньше обучались войска, были расстреляны… Мне известно со слов моих товарищей, работников гестапо, о том, что в Минске при расстреле присутствовал сам Гиммлер»3.
Для определения места расстрела евреев необходимо объединить в единую картину все эти показания. Как следует из записей адъютанта Гиммлера В. Гротманна и фотографа В. Френтца, два мероприятия – казнь евреев в окрестностях Минска и инспектирование лагеря для заключённых на улице Широкой – прошли до обеда. Евреи, вывезенные после погрома из минского гетто 14 августа, находились в лагере на Широкой. Из показаний Отто Матонога следует, что этих людей расстреляли там, «где раньше обучались войска». Таким образом, указание места расстрела дано предельно точно и ясно. В окрестностях Минска других полигонов для тренировки советских военнослужащих, находящихся вблизи лагеря на улице Широкой и используемых для массового захоронения людей, просто нет! Поэтому можно однозначно утверждать, что августовские расстрелы, описанные О. Матонога, на которых присутствовал Г. Гиммлер, происходили на территории урочища, называемого в настоящее время Куропатами.
Литература:
1. Э. Иоффе. Чем занимался Гиммлер на белорусской территории. Рэспубліка, 02.07.2011.
2. НА РБ, ф. 1440, оп. 3, д. 918, л. 218–219.
3. НА РБ, ф. 1440, оп. 3, д. 918, л. 120–121.
