Андрей Геращенко: Историческая память о партизанском движении – заслон на пути бандеризации Белоруссии. Часть первая. 26.01.2015 15:26Являясь автором ряда научно-популярных исторических книг как для детей, так и для взрослых, я в своём творчестве неоднократно касался и темы партизанского движения в Белоруссии в период Великой Отечественной войны – в частности, в книге «Очерки по истории Полоцка и Белой Руси» (Минск, «Ковчег», 2013 год), а также в серии небольших книжек «История для школьников» издательства «Белорусская энциклопедия им. П.Бровки» - «Сыны Отечества. Батька Минай и дядя Костя», «Сыны Отечества. Пётр Машеров и Сидор Ковпак» и «Человек-легенда. Сергей Притыцкий» - все вышли в том же 2013 году. Кроме того, в 2015 году в той же серии ожидается выход книжки о Вере Хоружей.
В процессе работы над данными книгами я написал немало сопутствующих публицистических материалов и сразу же обратил внимание на, как изменилась тональность в освещении партизанского периода на протяжении последнего времени.
От откровенных панегириков и славословия белорусское общество как-то, на первый взгляд исподволь, незаметно, оказалось вовлечено в процесс постепенного пересмотра и самого партизанского движения, и его роли для отечественной истории.
За последние годы в основном за пределами Белоруссии издано множество литературы, не только ставящей под сомнение подвиг и героизм партизанского движения, но и прямо обвиняющее партизан во всех тяжких. Этой же цели служат и многочисленные интернет-публикации. Чаще всего основой для подобного «пересмотра» служат спекуляции, а зачастую – и откровенные фальсификации, выдаваемые неискушённому читателю в виде «долго скрываемой властями правды о войне и партизанском движении».
Фальсификации и спекуляции в науке бывают разного масштаба и уровня, зависящие от тех или иных причин – целей, преследуемых их авторами и конкретных условий. В этом смысле фальсификации и спекуляции в сфере истории ничем принципиально, казалось бы, не отличаются от подобных же негативных проявлений в любых иных сферах научного знания. Однако это лишь на первый взгляд, так как история, как наука, всегда является составной частью той или иной идеологии, того или иного мировоззрения и обычно встраивается в ведущие государственные или оппозиционные политические идеологемы.
Те или иные недобросовестные научные работники порой склонны использовать фальсификации в своих личных, как правило, корыстных целях. Такой пример прекрасно описан в комедии Кондрата Крапивы «Кто смеётся последним» в образах директора НИИ Геологии Горлохвацкого и научных работников этого же ВУЗа. Напомню суть – в гротескной форме описывается история, когда из найденной кости современного домашнего животного делается сенсация и пишется работа, подтверждающая существование мифического доисторического «свинтуса грандиозуса» или же «мамонтовой свиньи». Мистификация раскрывается, и фальсификаторы терпят фиаско.
В жизни подобных персонажей хватает и правда раскрывается далеко не всегда так быстро, как в приведённом выше случае. Более того – если фальсификация становится чётко сформулированной целью отдельных научных групп и даже государства (или же группы государств), последствия могут быть самыми серьёзными – достаточно вспомнить «всеосоюзного агронома» Трофима Лысенко и пагубность его «научной школы» для советской генетики.
Сюда можно отнести и компанию по фальсификации партизанского движения в Белоруссии.
Она появилась не спонтанно, а стала практической реализацией того государственного заказа, который был сформулирован на Западе при поддержке белорусских националистических эмигрантских кругов.
Стремясь удержать за собой мировой лидерство любой ценой, англосаксонский мир и евроатлантическая цивилизация в целом предпринимают беспрецедентные усилия по переформатирования общественно-политического сознания на пространстве бывшего СССР. Успех подобных действий в 90-е годы ХХ века, приведший к распаду вначале Варшавского договора и системы социализма, а затем и СССР подталкивает наших геополитических противников продолжать движение в том же направлении.
Если говорить о принципиальной геополитической стратегии США и их сателлитов, то она достаточно простой – не допустить любой ценой восстановления единства постсоветского пространства, а сближения и тем более объединения России, Белоруссии и Украины – в первую очередь.
Эта тактика достаточно эффективна – в 2014 году на Украине был совершён государственный переворот и сегодня эта страна, являющаяся частью Русского мира, стремительно движется в сторону примитивного местечкового нацизма с явно антироссийской направленностью. США и их союзникам удалось не только оторвать Украину от России и Белоруссии, но и создать у украинцев образ врага из русских, используя два десятилетия массированного изменения сознания и национальных ценностей у украинского народа. Масштабные исторические фальсификации и спекуляции в итоге сыграли своё дело – выросло целое поколение молодых украинцев, убеждённых во враждебности всего русского, всерьёз воспринявших миф о намеренном голодоморе украинцев, устроенном Москвой и «героической» роли Степана Бандеры и Романа Шухевича.
Все эти события готовились долгие годы и их основой стали как раз исторические фальсификации и спекуляции, подготовленные как зарубежными, так и местными украинскими историками, щедро оплаченные при помощи системы западных грантов.
Следующей целью наших геополитических конкурентов будет, безусловно, Белоруссия. Её потеря по украинскому варианту будет означать если и не окончательное поражение нашей цивилизации, то надолго отодвинет даже потенциальную возможность нашего возрождения.
Борьба за Белоруссию идёт давно и не прекращается ни на минуту. Реализуется точно такая же система грантов и иных преференций для учёных и прежде всего историков, которые и призваны создать теоретическую базу для смены курса в Белоруссии по украинскому варианту.
Между тем для наших конкурентов ситуация в Белоруссии представляется достаточно сложной. И дело здесь не только, и даже не столько в А.Г.Лукашенко. Дело в том, что БССР, созданная после Октябрьской революции, всегда входила в состав СССР (помимо оккупированных Польшей в 1919-1939 годах земель Западной Белоруссии), поэтому национальная белорусская ментальность формировалась под сильным воздействием советской и русской идентичности. В отличие от Украины, где были сильны традиции казацкой вольницы и автономии, в Белоруссии была иная ситуация – знать была представлена поляками либо практически полностью ополячена, поэтому не воспринималась белорусами в качестве своей. Небольшое число разночинцев во второй половине XIX века – начале ХХ века не смогли кардинально изменить ситуацию. В итоге белорусская идентичность формировалась в более поздних исторических условиях и наиболее сильное влияние на белорусскую ментальность оказали события Великой Отечественной войны.
Белоруссия внесла свой особый вклад в общую победу над фашизмом, заплатив за неё тяжёлую цену. Конечно же, речь не идёт о том, что БССР внесла решающий вклад в разгром фашисткой Германии, но вместе со всем советским народом белорусы отчаянно сражались на фронтах и в партизанских зонах в тылу, а сам белорусский народ пережил фактический геноцид.
Напомню, что фашисты творили чудовищные злодеяния на белорусской земле. О масштабах уничтожения фашистами населённых пунктов Белоруссии вместе с жителями лучше всего свидетельствуют бесстрастные и вместе с тем жуткие цифры. Из 9 200 населённых пунктов, разрушенных и сожжённых гитлеровцами в Белоруссии во время Великой Отечественной войны, 5 295 фашисты уничтожили вместе со всем или частью населения в ходе карательных операций. В Витебской области 243 деревни сжигались дважды, 83 – трижды, 22 – четыре раза и более. В Минской области сжигались дважды 92 деревни, трижды – 40, четырежды – 9, пять и более раз – 6 деревень. Из общего количества 5 295 деревень 3% уничтожено в 1941 году, 16% – в 1942 году, 63% – в 1943 году, 18% – в 1944 году. Итогом нацистской политики геноцида и «выжженной земли» в Белоруссии стали 2 миллиона 230 тысяч человек, уничтоженных за три года оккупации. Погиб каждый 4-й, а по уточнённым данным – каждый 3-й житель Белоруссии.
Но белорусский народ не склонил головы – у фашистов в буквальном смысле земля горела под ногами. На протяжении всего периода оккупации в Белоруссии действовали 199 партизанских бригад, 14 партизанских полков (997 отрядов) и 258 отдельных партизанских отрядов, в которых насчитывалось 374 тысячи бойцов; скрытые же партизанские резервы достигали 400 тысяч человек. Наряду с этим, в подпольных организациях и группах насчитывалось свыше 70 тысяч человек, в том числе 10 тысяч сотрудников агентурной разведки.
С июня 1941 по июль 1944 года партизаны Белоруссии вывели из строя около 500 тысяч военнослужащих оккупационных войск и марионеточных формирований, чиновников оккупационной администрации, вооруженных колонистов и пособников (из них 125 тыс. человек – безвозвратные потери), подорвали и пустили под откос 11 128 вражеских эшелонов и 34 бронепоезда, разгромили 29 железнодорожных станций и 948 вражеских штабов и гарнизонов, взорвали, сожгли и разрушили 819 железнодорожных и 4 710 других мостов, разрушили более 300 тысяч рельсов, свыше 7 300 км телефонно-телеграфной линии связи, сбили и сожгли на аэродромах 305 самолётов, подбили 1 355 танков и бронемашин, уничтожили 438 орудий разного калибра, подорвали и ликвидировали 18 700 автомашин, 939 военных складов. За тот же период белорусские партизаны взяли следующие трофеи: орудий – 85, миномётов – 278, пулемётов – 1 874, винтовок и автоматов – 20 917. Общие безвозвратные потери белорусских партизан в 1941-1944 годах, по неполным данным, составили 45 тысяч человек (то есть в три раза меньше, чем у противостоящего им противника). Партизаны, ведя непрерывные бои, спасли тысячи мирных граждан от уничтожения и угона в фашистское рабство. Действия партизанских отрядов и соединений наносили ощутимый ущерб гитлеровским армиям на Восточном фронте, серьёзно препятствовали снабжению вражеских войск и поставке воинских резервов, отвлекали на себя значительные силы вермахта.
Партизаны оказали значительную помощь Красной Армии в освобождении Белоруссии. Необходимо отметить, что фашисты контролировали только 40% территории БССР – на 60% хозяйничали партизаны, и действовала советская власть.
В марте 1965 года первым секретарём ЦК компартии Белоруссии стал Пётр Миронович Машеров – партизанский командир, непосредственный участник боёв, получивший ранения, герой Советского Союза. Для него всё, что было связано с Великой Отечественной войной, имело глубинный личный смысл. Впрочем, так война в то время воспринималась и большинством белорусов. П.М.Машеров одним из смыслов своего руководства видел создание памятных мемориалов, которые должны были закрепить память о Великой Отечественной войне на долгие годы. Благодаря его личному вниманию и инициативе была создана основа мемориальной памяти Белоруссии о событиях Великой Отечественной войны - Брестская крепость, Хатынь, центральный музей Великой Отечественной войны, партизанский музей Батьки Миная, Курган Славы.
При создании всех этих комплексов на первый план всегда ставилась память о погибших, о совершённых во время войны подвигах и патриотических поступках, злодеяниях фашистов. Иными словами это были памятники эпохе и тому ужасу, который принесла на белорусскую землю война, памятники мужеству и стойкости белорусского народа. Памятники войны сразу же затмили в Белоруссии памятники периода революции, которые отошли на второй план и как-то потерялись и померкли, потому что вовсе не революция, а именно Великая Отечественная война стала стержнем национального белорусского советского самосознания. Идеология гордого и непокорного партизанского края была главенствующей. В этом смысле советский патриотизм и коммунистическая идеология в Белоруссии имели свою специфику. Партизанское движение скрепило кровью русско-белорусское единство. Многие из красноармейцев, выходцев из России, влившихся в ряды партизан, впоследствии остались в Белоруссии на постоянное место жительства. Война изменила Белоруссию навсегда и прочно заняла центральное место в белорусской коммунистической идеологии. Революция же после 1945 года в БССР всегда была на втором плане. Думается, во многом в этом факте и лежит объяснение нынешнего белорусского феномена, когда только Минск в отличие от других столиц СНГ последовательно стремится к сближению с Москвой. После распада СССР и краха коммунистической идеологии ситуация в Белоруссии была принципиально иной, нежели в других республиках СССР. Героика войны, на которой базировались главные ценности белорусского самосознания, не была затронута сколь либо серьёзно в годы перестройки и именно она стала основой для российско-белорусских интеграционных процессов. Антисоветизм и русофобия не прижились в Белоруссии потому, что они были противоестественными для партизанского военного сознания белорусов. Сразу после распада СССР к белорусским националистам надолго приклеился ярлык «недобитых полицаев», потому что они ратовали как раз за то, против чего с оружием в руках воевала Белоруссия в 1941-1945 годах. В этом, собственно говоря, и заключается разница ситуации в Белоруссии и на Украине, где, к сожалению, возобладали реваншистские идеи бандеровцев, хотя на той же Украине военной героики было не меньше – Ковпак, молодогвардейцы, Крым.
Фактически, война прошлась катком по каждой белорусской семье. Помимо официоза всегда была очень сильна и народная память о событиях войны, о партизанах и их подвигах. Всё это широко отразилось и в народном фольклоре – когда-то весьма распространённом и популярном, а теперь невольно (или вполне сознательно – что более вероятно) постепенно уходящим в небытие.
Еще в 70-80-е годы, когда я учился в школе, партизанский фольклор и партизанская романтика были обычным явлением в среде белорусских школьников. Я хочу подчеркнуть, что это вовсе не был советский партизанский официоз – это были различного рода анекдоты, стихотворения, шутки, забавные истории, зачастую нецензурные. Эта негласная и неофициальная часть партизанского эпоса не только не одобрялась, но и осуждалась педагогами и властями, однако была любыми и населением, и школьниками. Я хорошо помню такую шутку, с которой обращались друг другу школьники: «Куда пойдём – в полицию или в партизаны? Лучше вначале в полицию – там денег дадут. Получим, и махнём в партизаны». Данная шутка, несомненно, является отголоском партизанского фольклора, дошедшего до нас со времён войны. Признавая сам факт лучшего материального снабжения полицаев, данная шутка, тем не менее, не оставляет никаких двусмысленностей по поводу окончательного выбора – уходу в партизаны на самом деле нет никакой альтернативы. Из этой же серии и стихотворение, посвящённое установке памятника партизану. В стихотворении также много ненормативной лексики, поэтому я по понятным причинам не стану его воспроизводить, но смысл в том, что высмеивались горе архитекторы, которые никак не могли решить, как изобразить партизана, куда поместить гранату, руки и ноги персонажа. И в этом случае положительный образ партизана не подвергался никакому сомнению.
Сложность для реализации в Белоруссии украинского сценария заключалась и в том, что украинские националисты в годы войны принимали активное участие в уничтожении мирного белорусского населения. В связи с тем, что белорусские полицаи неохотно шли на проведение карательных операций, так как опасались за свою судьбу и будущее своих родных, фашисты возложили эти «функции» на пришлые батальоны украинских бандеровцев. И те полностью оправдали надежды оккупантов – они жгли и убивали без разбора и жалости, оставляя на белорусской земле сплошные пепелища и горы замученных и сожжённых заживо людей.
Одним из самых известных и чудовищных преступлений стало участие роты 118-го батальона, большинство личного состава которого составляли украинские националисты, в совместной с немцами операции по уничтожению деревни Хатынь 22 марта 1943 года. Деревня была сожжена дотла. Вместе с постройками были расстреляны и сожжены заживо 149 мирных жителей. Примерна половина из них - несовершеннолетние дети, большая часть второй половины – женщины и немощные старики. Сейчас Хатынь известна во всём мире – на месте сожжённой деревни создан мемориальный комплекс.
Хатынь является слишком громким преступлением, за которое нынешние бандеровцы не хотят нести моральную ответственность. Тем не менее, именно бойцами Шухевича и прочих бандеровских карателей и подонков в Белоруссии были совершены и другие злодеяния, на сегодняшний день полностью доказанные, однако не получившие такой же известности, как трагедия Хатыни. 201-й батальон, 1-й сотней которого до создания УПА командовал «герой» нынешней Украины Роман Шухевич (это «высокое звание» было присвоено ему ещё президентом Украины В.Ющенко, с чем вполне солидарны и нынешние нелегитимные «правители» Украины и лидеры майдана), принимал во всём этом самое активное участие. Каратели и негодяи из 201-го батальона шуцманшафт оставили о себе кровавую память, рьяно помогая фашистам во время проведения карательных операций «Болотная лихорадка» в Витебской области, «Треугольник» в Брестской области, «Коттбус» в Минской и Витебской областях.
Несмотря на то, что белорусы-полешуки (жители Полесья – южной части Белоруссии) и по говору, и по обычаям мало отличаются от населения приграничной части Украины, белорусско-украинская граница стала значимым рубежом, за которым влияние ОУН и УПА заканчивалось. Полешуки, как и остальные белорусы, в своём подавляющем большинстве поддерживали советских партизан. Именно в Полесье отряды украинских националистов, рассчитывавшие найти себе союзников в «борьбе за Великую Украину», встретили ожесточённое сопротивление партизанских отрядов, которые не пустили бандеровцев в Белоруссию.
ОУН и УПА не простили этого белорусам. После того, как армейские части и влившиеся в их ряды партизанские бригады ушли на запад бить отступавших фашистов, против мирного населения белорусских деревень бандами бандеровцев был развёрнут безжалостный террор. Зверские убийства и истязания, которые происходили почти до середины 1950-х годов, пока не были окончательно разгромлены бандеровцы ОУН-УПА, совершали не какие-то чужие люди, а жители соседних украинских сёл, расположенных всего в нескольких километрах от белорусских деревень - отряды Дворко, Ермака, Конопелько, Артемчука, Ющика, Савчука и прочих негодяев и подонков. Только в период с 1944 по 1946 годы ОУН-УПА совершили в Белоруссии 2 384 теракта и диверсии. Было убито 1 012 человек. Есть данные за 1945 год. Лишь 50 человек были сотрудниками НКВД, 8 – офицерами, 28 – рядовыми и сержантами Красной Армии. Остальные 298 человек, убитых в приграничных белорусских районах в 1945 году, были женщинами, стариками и детьми. ОУН-УПА продолжили террор и уничтожение белорусского населения даже после изгнания фашистов.
Бандеровцы и полицаи наряду с самими фашистскими оккупантами долгое время являлись символом всего самого подлого и жестокого, с чем пришлось столкнуться белорусам. В основе этого, несомненно, лежала историческая память о массовом партизанском движении – для партизан фашисты, полицаи и бандеровцы были злейшими врагами.
24 января 2015 года
Комментарии
Комментариев пока нет
Пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий.
