Константин Венгеров: Конец «полураспада» и переформатирование постсоветского пространства

Константин Венгеров: Конец «полураспада» и переформатирование постсоветского пространства 04.12.2014 14:08

«Постсоветское пространство» - термин, которым в общественных науках, медийном и интернет-пространстве, СМИ и даже на уровне «кухонных» разговоров принято определять то, что осталось от некогда одной из самых мощных сверхдержав в истории человечества. Именно «пространство» и никак иначе – таково наименование психологического ощущения от созерцания развалин, оставшихся от единой страны, культуры, границ, экономики, социальных связей и т.д.

Пространство предполагает наличие чего-то на определенной территории, но не предполагает наличие четких контуров этого чего-то. Ему еще только предстоит приобрести форму, стать чем-то, но для начала, надо перестать быть тем, что было раньше.

То, что осталось – неоформленный конгломерат «новых суверенных государств», который на целых двадцать три года завис в состоянии полураспада. СССР как оформленный элемент мирового геополитического пространства перестал существовать. Причины этого можно искать внутри, можно снаружи, кому как больше нравиться.

Данная тема постоянно дискутируется, к ней возвращаются и будут возвращаться. Не это главное. Осмысление того, что произошло важно и для создания мифов и легенд о пережитом «новом золотом веке», и для того, чтобы понять и уяснить чем обернется для нас будущее. Важно, для того, что бы понять, что именно происходит с нами, жителями «постсоветского пространства» здесь и сейчас.

Период полураспада – время постепенного отмирания частей целого. И части естественным образом отмирали. Сначала умерло политическое единство – «суверенные страны» начали смотреть в разные стороны. Кто на ЕС и США, кто на Россию, кто на Турцию, кто на Китай и т.д. Всяк искал, куда бы пристроиться с наибольшей выгодой для себя, получить бесперебойных инвесторов и кредиторов, и платить за это остатками советского наследия и нежданно обретенным суверенитетом. Постепенно переходя под иностранный контроль, что мы сейчас наблюдаем на Украине или в Молдавии, или в Грузии. Особенно хороши в этом смысле «печеньки» Нуланд и председательство Байдена на заседании правительства «нізалэжнай», а ещё лучше, свежее решение приглашать иностранцев поруководить – вообще высший пилотаж суверенной власти по Порошенко.

Затем начало умирать экономическое единство, которое продержалось дольше остальных и даже имело положительные тенденции к сохранению и обретению новых форматов. Например, зона свободной торговли в рамках СНГ, функционирование до недавнего времени ЕврАзЭС, или пресловутая идея о восстановление экономических связей при отсутствии, однако, единого государственного собственника на средства производства и сырьевые богатства, при наличии олигархов, «новых собственников» разного калибра в разных странах со своими очень личными интересами.

Окончательно, на экономическом единстве был поставлен крест вступлением России в ВТО и декларированное, а затем и реализованное стремление Украины, Молдавии, Грузии к экономической ассоциации с ЕС. Экономическое пространство бывшего СССР оказалось чрезмерно открыто, незащищено перед угрозой передела, ограбления, сдачи позиций, захвата и ликвидации внутреннего производства. Чересчур глобализировано и едва не превращено в полуколониальный рынок и сырьевой придаток мировой экономики.

Под давлением мировых финансовых институтов – МВФ и прочих всемирных банков, «новые суверенные государства» оказались повязаны кредитами и долгами, которых хватит ещё на наших внуков. Мы едва не лишились собственных денег, как единой меры стоимости, введя фактически во внутренний торговый оборот долларовый эквивалент.

Показательно в этом смысле то, что сейчас происходит на финансовом рынке России. Падение российского рубля, закрытие доступа на инвестиционные рынки российским компаниям в связи с санкционной войной, биржевые спекуляции, попытки отключить Российскую Федерацию от мировых платежных систем, вывоз капитала и т.д. Правда и у остальных не лучше. Например, почти гиперинфляция на Украине, в Киргизии и др.

Далее последовало отмирание социального единства. Оказавшись запертым по «национально-суверенным» квартирам некогда единый «советский народ» быстро распался. Единая социальная ткань поехала по всем швам – этническому, религиозному, стратификационному. Причем этот процесс носил как объективный, так и целенаправленный характер. На это фоне сформировалось два очень характерных явления.

Первое - трудовая миграция, превратившаяся почти в узаконенное «рабовладение», жесткую эксплуатацию людей с лишением их трудовых и социальных прав и последующим обострением межнациональных отношений между местным населением и приехавшими.

Второе – развитие и привитие населению многими «суверенными элитами» национализма плавно переходящего в нацизм. Что само по себе чрезвычайно опасно, так как нацизм – идеология, построенная на обостренном восприятии вопроса «крови», этнической чистоты, разделении единой социальной ткани на группы более и менее подходящие под расово чистые и «загрязненные» примесями, на запрете и отрицании межрасовых и этнических связей, считая их ослабляющими единую, монолитную, чистокровную нацию.

За примерами далеко ходить не надо – достаточно посмотреть на события на Украине. Накал ситуации – гражданская война - соответствует состоянию расщепленного сознания, обостренного противостояния с применением самых жестких методов борьбы на фоне разжигаемой русофобии и героизации нацистских пособников типа С. Бандеры и Р. Шухевича в купе с «украинизацией» всего и вся. И они не одиноки. Такие политические силы есть практически в каждой постсоветской стране.

И наконец, начала распадаться единая система безопасности. Сначала вхождение стран Прибалтики в НАТО, затем война в Таджикистане в 1992 году со вторжением с территории Афганистана, войны в Чечне где непосредственно на территории России действовали иностранные наемники и где конфликту пытались придать характер религиозной войны. Далее война в Южной Осетии в 2008 году, где едва не произошло прямое боестолкновение между Россией и НАТО. И как итог, снова война на Украине и навязанное её руководству, в силу его подконтрольности США, стремление пригласить войска НАТО для ведения якобы «войны с Россией», а также размещение дополнительных сил Альянса на территории стран Прибалтики в непосредственной близости от российских границ.

Таким образом, это не просто войны и конфликты, это прямые и косвенные военные интервенции непосредственно на территорию бывшего СССР, с угрозой отторжения, установления иностранного контроля над отдельными территориями, реальная возможность развязывания широкомасштабной войны с перерастанием в мировую.

Это финальный аккорд и окончательный распад Советского пространства с его последующим переформатированием. Важно заметить следующее, каким бы «жестким» не казалось нам, вовлеченным в процесс, это время, если обращаться к историческим аналогиям начала XX века (мировая война – революции – гражданская война), то он прошел относительно мягко.

Процесс переформатирования практически совпал с небольшой разбежкой с процессом распада. Локомотивом стало медленное и трудное восстановление экономического единства. Создание евразийского интеграционного проекта в виде Таможенного Союза и преобразование ЕврАзЭС с 1 января 2015 года в Евразийский экономический союз создает необходимое ядро стабилизации и притяжения на постсоветской территории.

Причем вновь возникающие связи и отношения, новые структуры переформатируют не только это пространство, но вовлекают в свою орбиту новых союзников и участников (Турция, Иран, Пакистан и т.д.), не возрождая “советский” проект, а создавая соовершенно новые формы и конфигураци на территории, значительно, превышающей территорию бывшего СССР. И несмотря на внешнее давление и угрожающую внешнеполитическую обстановку остановить эти процессы уже практически невозможно, только если развязать Третью мировую войну.

Сложнее ситуация обстоит с восстановлением политического единства. Оно зависит от двух факторов: трудное и медленное восстановление социальной ткани, для сшивания которой необходимо рождение практически новой объединяющей идеи вроде «уважения к национальному своеобразию и разнообразию», что не делается по заказу, даже в критических условиях.

Второй фактор, необходимость согласования национально-государственных интересов состоявшихся суверенных государств и выработке единых позиций по внешнеполитическим вопросам. Насколько это трудный процесс видно на примере белорусско-российских взаимоотношений.

Достаточно вспомнить расхождения в вопросе продовольственного эмбарго, введенного Россией в ответ на европейские санкции, которое не было поддержано ни Казахстаном, ни Белоруссией. Более того: недавно на этой почве возник конфликт по реэкспорту продукции ЕС из Белоруссии под видом собственно белорусской продукции, что ставит под вопрос эффективность эмбарго. Россия запретила ввоз определенных видов продукции, в т.ч. продукции глубокой переработки. Развитие конфликта поставило вопрос о необходимости выработки единого понимания общих интересов и вообще признания их наличия – переговрры начались в ноябре в Москве и продолжились 1 декабря в Минске.

Решение конфликта лежит в согласовании позиций через структуры ЕАЭС, что придаст им большее значение и наполнит их работу реальным содержанием. Фактически, способность урегулировать данный конфликт – экзамен для ЕЭК.

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что переформатирование постсоветского пространства и восстановление его целостности является не просто необходимым условием нашего развития, а сверхзадачей нашего выживания.

Специально для "Вместе с Россией"