Николай Сергеев: Священные письмена славян

Николай Сергеев: Священные письмена славян 19.05.2015 19:54

Ежегодно 24 мая в славянском мире торжественно отмечается День славянской письменности и культуры, который приурочен ко дню памяти святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. Солунские братья (они были родом из Солуни-Солоник, Византия) являются создателями церковнославянского языка, реформаторами славянской азбуки. Канонизированы церковью и почитаются как святые и на Востоке, и на Западе. В славянском православии почитаются как святые равноапостольные «учи́тели слове́нские».

Причем чаще всего с Кириллом и Мефодием связывают создание славянской письменности, хотя сами они об этом никогда не говорили. В 860 году Кирилл с дипломатической миссией, он состоял на службе у императора Восточной Римской империи (Византии), и проповедническими целями находился в Крыму, в городе Корсунь (ныне г. Севастополь), в котором проживало смешанное греко-славянское население, где он встретил Евангелие и Псалтырь, написанные «русьскими письменами».

Вот что сказано об этом в каноническом «Житии Мефодия и Кирилла, учителей Словенских» (www.patriarchia.ru): «Там же в Корсуни святой Константин (Кирилл – его монашеское имя) нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке».

И это неудивительно. Ведь еще задолго до крещения в 988 году на Руси во многих городах жили тогда немногочисленные христианские общины, которые уже в ту пору образовывали русскую церковь, входившую в ведение Константинопольского патриархата. По крайней мере, еще за 128 лет до принятия христианства великим князем Владимиром Святославичем в 860 году, синод константинопольской патриархии назначил первого главу русской церкви.

Вернувшись в Романию (Византию), солунские братья модернизируют «русские письмена» с использованием греческого алфавита и приспосабливают их к нуждам церковного писания. Так появилась азбука, которая официально именуется кириллицей, хотя в народе (и это неудивительно) ее называют «русскими буквами». В последующем реформы русской азбуки (в том числе и правописания) производились неоднократно, но первым известным исторической науке ее реформатором был просветитель из Солуни Константин (Кирилл) Философ.
Однако не только в упомянутом «Житии» содержатся свидетельства о существовании докирилловской письменности у славян. Вот что сказано в трактате начала X века «О письменах» болгарского книжника Черноризца Храбра: «Прежде убо словене не имеху книгъ (вариант – письмен), ну чрътами и резами чътеху и гатааху, погани сущее…».

Из этого текста определенно следует, что славяне до появления кириллического письма читали и гадали с помощью «черт и рез». Правда, некоторые авторы утверждают, что в данном тексте речь идет не о чтении (чътеху), а о счете. При этом их никак не смущает то, что в случае замены «чтения» на «счет» приведенные слова Черноризца Храбра теряют всякий смысл: «Прежде славяне не имели книг (или букв), но чертами и резами считали и гадали…». Короче, «в огороде бузина, а в Киеве дядька».

В случае же «чтения» сообщение Черноризца Храбра становится логичным и осмысленным: «Прежде славяне не имели книг (или букв), но чертами и резами читали и гадали…». Таким образом, болгарский книжник определенно указывает на наличие у славян особого вида небуквенной письменности. С учетом же того, что «черты и резы» использовались не только для чтения, но и для гадания, то можно со значительной долей уверенности утверждать, что в данном случае речь шла о рунах.

Важно заметить, что такие слова как «читать», «писать», «письмо» и «книга» являются общеславянскими, т.е. известны славянам со времен их этнокультурного единства до разделения на различные славянские народы (до середины 1-го тысячелетия н.э.). Более того, славянский корень «писать» присутствует во многих индоевропейских языках со сходными значениями: «чертить», «рисовать», «писать», «украшать» и т.д. Все это позволяет делать вывод, что письменность в какой-то форме была известна нашим предкам уже со времен общеиндоевропейской общности.

Вот что пишет по этому поводу в монографии «Русская дохристианская письменность» (СПб, 1997) М.Л.Серяков: «Практически у всех у индоевропейских народов для обозначения сходных действий существовали термины, происходящие от одного корня, то это неизбежно приводит к выводу о существовании письменности уже в период не только праславянской, но и общеиндоевропейской общности. Таким образом, благодаря данным лингвистики, проблема письменности приобрела новый, индоевропейский аспект».

Развивая тему славянской дохристианской письменности, необходимо привести свидетельства немецкого хрониста начала XI века Титмара Мерзебургского, который так описывал в своей «Хронике» славянский город-святилице Радогост-Ретру.

 
Этот город находился на земле одного из племен полабских славян – ратарей (совр. немецкая земли Мекленбург – Передняя Померания):
«Есть в округе редариев некий город, под названием Ридегост, треугольный и имеющий трое ворот… В городе нет ничего, кроме искусно сооружённого из дерева святилища, основанием которого служат рога различных животных. Снаружи, как это можно видеть, стены его украшают искусно вырезанные изображения различных богов и богинь. Внутри же стоят изготовленные вручную идолы, каждый с вырезанным именем (выделено авт.), обряженные в шлемы и латы, что придаёт им страшный вид».

Славянский город-святилище был объектом постоянной ненависти со стороны римско-католической церкви, которая выступала непосредственным организатором походов германских королей и императоров против балтийских славян-язычников. Радогост (Ретра) дважды разрушался.

 
В первый раз это произошло в 955 году во время правления германского императора Оттона I, когда город был разрушен, храм снесен, статуя Радогоста и все сокровища были переданы епископу Бранденбургского маркграфства (княжества). Около 1160 года город был окончательно уничтожен войсками герцога Саксонского и Баварского Генриха Льва.

Важно отметить, что подобные города-святилища вполне могли существовать не только у балтийских славян, но и на Руси. Известно, к примеру, что недалеко от современного Новогрудка (Гродненская обл, Белоруссия), по крайней мере, в начале XIII века существовал славянский культовый центр Радогоща. В настоящее время в тех местах в Новогрудском районе расположены одноименная гора и деревня.

Город Радогощ существует и на Брянщине. Правда, такое имя он носил до середины XVII века, после чего он был переименован в Погар (ныне районный центр Брянской области). Деревня Радогощь имеется в Бокситогорском районе Ленинградской области, а в Лугинском районе Житомирской области находится село Радогоща. И такие примеры можно продолжить.

С разрушением города-святилища Ретры-Радогоста история славянских «письмен», о которых писал Титмар Мерзебургский, не закончилась, но получила свое продолжение в самом конце XVII века. В 1690 году пастор немецкой деревни Прильвиц (ныне входит в коммуну Хоэнцириц, земля Мекленбург – Передняя Померания) нашел в земле в своем саду большой бронзовый котел, внутри которого находились сильно оплавленные бронзовые фигурки, с надписями сделанными неизвестными руническими символами. Затем их приобрел некто доктор Хемпель, который выдвинул предположение, что найденные фигурки являются ритуальными предметами из Ретринского храма, на которых в соответствии с описанием Титмара Мерзебургского были начертаны надписи славянскими руническими письменами. Вероятно, обрядовые предметы были спрятаны спасшимися служителями храма Радогоста после уничтожения Ретры германскими войсками.

В 1770 году принц Карл Мекленбург-Стрелицкий, позднее великий герцог, поручил своему придворному советнику и проповеднику Андреасу Готтлибу Машу приобрести и изучить фигурки. Маш описал коллекцию и заказал гравюры. Эти материалы были изданы в Германии в 1771 году в книге «Древние богослужебные предметы ободритов из храма в Ретре на озере Толленцер». Книга Маша содержит гравюры более шестидесяти фигур и других предметов. Надписи на них сделаны рунами, но при этом их начертание отличается от известных германских рунических рядов, хотя часть из них аналогична германским. Книга Маша в 2006 году была впервые издана на русском языке под названием «Сокровища Ретры» (изд. ИЦ «Слава!»).

Все это в корне меняло взгляд на дохристианскую историю славян и не удивительно, что прогермански, а точнее антиславянски настроенные историки пытались поставить под сомнение подлинность коллекции из Ретры. Правда, никто из них не задался простейшим вопросом: зачем это деревенскому немецкому пастору (надо понимать, небогатому) понадобилось тратить большие средства на изготовление несколько десятков бронзовых фигур, затем наносить на них рунические знаки (причем не германские), после чего оплавлять их (т.е. имитировать следы большого пожара), складывать в бронзовый котел (тоже недешевый), а потом все это зарывать в землю? И ради чего? Для того чтобы оспорить существовавшее и существующее мнение о неграмотности дохристианских славян? Какой-то абсурд.

Вот что пишет по этому поводу один из наиболее авторитетных современных специалистов по руническому искусству Антон Платов (http://anton-platov.livejournal.com/19768.html):

«Какие могут быть варианты целей, преследуемых предполагаемым фальсификатором?

1. Придание «веса» славянской истории на территории Германии. Но среди всех участников прильвицкой истории – торговцы Шпонхольцы, местный врач, сам А.Г.Маш, ученые из герцогской комиссии и т.д. – не было ни одного славянина! (Ну, разве что собственно герцогов Мекленбурга посчитать.) Не секрет, что подчас немецкие археологи Второго, а позднее и Третьего Рейха – даже маститые – нередко предпочитали просто не замечать славянских предметов, обнаруживаемых при проведении раскопок на территории Германии, а иногда – и уничтожать их. Но вот наоборот – создавать славянские древности «из ничего» – это ситуация невозможная. Так что данная цель ну никак не проходит.

2. Придание «веса» себе в научной среде – в качестве первооткрывателя. И этот вариант тоже не годится. Единственные возможные фальсификаторы прильвицких артефактов – семья торговцев и ювелиров Шпонхольц – к научной среде никакого отношения не имеет. Шпонхольцы в связи со всей прильвицкой историей вообще упоминаются только узкими специалистами.

3. И, наконец, наиболее похожий на правду вариант – личное обогащение. Именно об этом, как правило, и говорят сторонники версии о подложности прильвицких бронзовых артефактов. Но они – увы! – забывают упомянуть, что фигурки изготовлены не из привычной нам бронзы (сплава меди с оловом), а из так называемой «светлой бронзы» (биллона) – сплава серебра с медью и некоторыми другими металлами. Стоимость содержащегося в некоторых крупных фигурках серебра на момент их продажи превышала полсотни рейхсталеров – это большие деньги. Зачем Шпонхольцам могло потребоваться покупать серебро, создавать прильвицкую коллекцию (речь идет о коллекции Маша), инициировать охвативший пол-Европы скандал – и все для того, чтобы потом продать эту коллекцию по цене серебряного лома? Словами самого А.Г.Маша: «Что же за обманщик должен быть в этом случае, который приложил чрезвычайные усилия и пошел на значительные траты – и не получил взамен ничего?!»

Совсем другое дело, если никто не закупал серебро в огромных количествах для создания фальсификатов, а реально нашел эти предметы, т.е. получил их «задаром». Вот тогда продажа коллекции действительно осмысленна с точки зрения личного обогащения».

Для того, чтобы окончательно решить вопрос о подлинности «коллекции Маша» герцог Георг (Ежи) Мекленбург-Стрелицкий создал специальную комиссию для изучения памятников и установления их подлинности или поддельности. Комиссия работала в течение двух лет и осенью 1829 года огласила результаты своей работы: памятники коллекции, описанной А.Г. Машем, были признаны подлинными.

После Первой мировой войны коллекция считалась пропавшей, однако уже в наше время выяснилось, что она никуда не исчезала. В 2005 году стало известно, что прильвицкая коллекция почти сто лет благополучно пролежала в запасниках Мекленбургского этнографического музея в Шверине. Все бурное XX столетие она находилась вне общественного внимания и совсем недавно ее извлекли на «схронов» и в краеведческом музее Нойбранденбурга и Лужицком музее в Котбусе прошли выставки обрядовых предметов из Ретры.

То что коллекция из Ретры «нашлась» вселяет надежду, что вопрос о ее подлинности будет окончательно решен, ведь современные методы позволяют с уверенностью отличить предметы, изготовленные в X веке, от изделий конца XVII столетия. И очень важно, чтобы к этому была причастна и Россия.

При этом необходимо заметить, что по большому счету подлинность/неподлинность предметов из прильвицкой коллекции не связана непосредственно с вопросом об использовании славянами собственного рунического строя, т.к. имеются и другие свидетельства этого. Но прильвицкие предметы являются самым мощным доводом (в случае их подлинности) в пользу славянской руники, и поэтому чрезвычайно важно довести решение этого вопроса до конца.

Но вернемся непосредственно к рунам. Что же означает это слово и каково его происхождение? Обычно руны относят к германо-скандинавской мифологии, и значение этого слова выводят из его германского толкования – «тайна», «шепот» или «жребий». Такой смысл у этого слова, несомненно, имеется, но все же это вторичное значение.

Дело в том, что истоки рунической культуры, а, следовательно, и самого слова «руна/руны», лежат в тех далеких временах (середина I тысячелетия до н.э.), когда предки славян, германцев и балтов, еще не выделились из общей массы т.н. северных праевропейцев. По мнению А.В.Платова уже к началу н.э. шло формирование нескольких направлений рунического искусства, наиболее известным из которых является скандинавская школа, в рамках которой уже ко II–III векам н.э. окончательно оформился классический рунический строй – Футарк.

Одновременно с германцами формировали свою руническую культуру и славяне, которая получила в западных средневековых источниках наименование Venda Runis, т.е. руны вендов (славян). В свою очередь ряд современных исследователей называют славянский рунический строй – Вендица.

 

Показательно, но изначальный смысл слова «руна» определяется именно из славянских языков. Во-первых, древний славянский корень «рун/ран» лежит в основе таких слов ранить, рана, руина, а также рыть и резать. К тому же на Руси имеются реки с названием Руна (Новгородская, Тверская и др. обл.).

Таким образом, из самого названия «руна» следует, что эти, имевшие определенную огласовку, знаки наносились (чертились, прочерчивались) на доступный в то время «носитель информации» (дерево, камень) посредством резания. По-видимому, об этих «чертах и резах», т.е. рунах, как раз и писал Черноризец Храбр.
В этом отношении представляют интерес находки, сделанные на городище Масковичи (Витебская обл.), на месте которого в XI-XIII веках находилась древнерусская приграничная крепость на рубеже Полоцкой земли с Литвой. В результате археологических изысканий было найдено большое количество обломков костей и других предметов (более 100 экз.) с вырезанными на них рисунками и руничесими надписями. При этом на некоторых из них отчетливо видна прорисовка славянских рунических знаков.

  

Во-вторых, корень «рун» несет в себе еще и «энергетический» смысл. Так слово «рунить» в русском языке означает быстро делать, а «руняком» значит «быстро» (воронежск). По-белорусски «рунь» – молодые всходы ржи. По-польски «runac» – устремляться.

А вот что говорит об «энергетических» свойствах рун скандинавский эпос «Речи Высокого» (Старшая Эдда):

«Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки»

Таким образом, руны по представлению древних – это не только буквы дохристианской письменности, но и священные знаки, представляющие в виде графического изображения основные силы природы. Каждая руна одновременно является буквой и сосудом, в котором заключена природная энергия, выступает ключом к определенному явлению мира и обладает большой силой. Руна словно линза, собирающая в пучок энергию (силу) Вселенной. Но магические или волшебные свойства рун – это тема для отдельного и большого разговора.