Сергей Шиптенко. Декабристы: русские наследники Робеспьера

Сергей Шиптенко. Декабристы: русские наследники Робеспьера 13.12.2015 21:18

 

Девятнадцатый век, который для современного человека представляется периодом политического спокойствия, сопровождавшегося расцветом науки и искусства, в действительности находился под постоянной угрозой революционных потрясений. После Великой французской революции одна за другой возникали новые идеологии с проектами радикального преобразования общества и человека. Первенство принадлежало либерализму, идеи которого отождествлялись с лозунгом французских революционеров «Свобода, равенство и братство». Вместе с философией и литературой Просвещения либеральные идеи пришли в Россию еще в XVIII веке, захватив умы дворянства и даже царских особ. Екатерина II состояла в постоянной переписке с просветителями Вольтером и Дидро, распространяя модные французские идеи среди русской аристократии и пытаясь воплотить их в практике реформ.

Однако после Великой французской революции, которая завершилась бесславной кровавой диктатурой последователя Руссо и «просвещенного диктатора» Максимилиана Робеспьера, отношение к либерализму и философии Просвещения в России и других европейских странах стало меняться. Кроме того, грозным отголоском революции во Франции стали наполеоновские войны, потрясшие европейский политический порядок и распространившие революционные либеральные идеи не только в Европе, но и за ее пределами. Именно после наполеоновских войн среди русских офицеров, впечатленных размахом политических изменений во Франции, стало формироваться политическое движение декабристов.

Подобные революционные движения в начале XIX века существовали уже по всей Европе в виде различных тайных организаций, большинство из которых строились по образцу масонских лож. Масонство, сыгравшее ключевую роль в подготовке и проведении Великой французской революции, привлекало в свои ряды новых сторонников не только новыми политическими, но и религиозными идеями, перемешанными с оккультизмом и мифологией.

Первые немногочисленные декабристские организации строились по образцу масонских как тайные общества со строгой иерархией. По сравнению с Австрией и Германией, где масонские ложи к началу XIX в. попали под запрет, обстановка в России была предельно свободной и открытой для распространения либеральных идей. Более того, под руководством Михаила Сперанского, члена масонской ложи «Полярная звезда» и большого поклонника Наполеона Бонапарта, вплоть до 1812 г. в России проводились либеральные реформы. Их смысл кратко, но точно выразил Н.М. Карамзин: «произвольное подражание революционной Франции, которая является очагом революционной заразы и безбожия».

Помимо Великой французской революции, организации декабристов вдохновлялись и идеями американской революции, которая под руководством масонов привела к созданию в Северной Америке совершенно новой разновидности государства, где были реализованы на практике многие идеи философии Просвещения – республиканское устройство, демократия, разделение властей и конституция. В начале XIX века эти идеи многими воспринимались как абсолютные и непогрешимые истины, воплощение которых несет с собой только благо.

Распространению либеральных идей способствовал созданный в 1810 г. по инициативе Сперанского Императорский Царскосельский лицей, в котором учились будущие декабристы В.К. Кюхельбекер и И.И. Пущин. Однако основную роль в движении декабристов играли офицеры, участвовавшие в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе русской армии 1813-14 годов.

На международной арене разгром Наполеона резко повысил авторитет России и сделал ее на долгое время главным хранителем европейского политического порядка, установившегося после Венского конгресса. При этом, парадоксальным образом, тесные контакты с Европой русских участников военных действий против Наполеона способствовали распространению идей о необходимости политических перемен внутри страны по образцу потерпевшей поражение наполеоновской Франции.

Главные идеи декабристов были связаны с требованиями ликвидации самодержавия и крепостного права, которые, с точки зрения либерализма, способствовали отсталости России. Через четыре года после восстания декабристов философ П.Я. Чаадаев, бывший член декабристского «Северного общества», выразил умонастроения либерального дворянства в «Философических письмах», которые описывали ситуацию в России как «мрачное и тусклое существование» без внутреннего развития, оторванное от европейского прогресса. Это показывает, что движение декабристов было не столько реакцией на внутренние проблемы России, сколько результатом внешнего влияния идей, пришедших из Европы.

Революционный настрой декабристов вдохновлялся быстрыми успехами революций в США и во Франции, которые, казалось бы, демонстрировали легкую возможность полностью разрушить старое общество и тут же создать новое. Основные планы декабристов по осуществлению политических перемен в России отражены в ряде программных документов, созданных в 1822-1825 гг. Первый из них – «Конституция» Н.М. Муравьева, отражавшая установки большинства членов «Северного общества» на сравнительно умеренные преобразования. Самодержавие должна была сменить конституционная монархия с разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную. В такой системе монарх превращался в главу исполнительной власти и «верховного чиновника российского правительства» с большим жалованьем, позволявшим содержать двор.

Подобная трансформация верховной власти, быть может, устроила бы европейцев, да и то не всех: даже в революционной Франции большая часть девятнадцатого века прошла в ситуации монархической реставрации. В условиях русской культуры девятнадцатого века превращение царя как Помазанника Божьего в чиновника, пусть и «верховного», подорвало бы авторитет власти не только среди дворян, но даже в большей степени среди простого народа. Законодательную власть должен был осуществлять двухпалатный парламент, верхняя палата которого включала представителей от субъектов федерации (держав), а нижняя – представителей народа мужского пола, по одному от 50 тысяч человек. Российская империя должна была быть преобразована в федерацию, состоящую из 13 «держав» и двух областей. Число 13 Муравьев явно предложил в подражание числу 13-ти первых штатов, которые заложили основу государственности США после американской революции. Как масон, он мог также знать, что число 13 обладает многими дополнительными значениями в масонской Каббале, и было выбрано отцами-основателями США не случайно. Федеративное деление России, таким образом, должно было отражать мистический символизм числа 13, а не реальные традиции территориального деления, что лишний раз подчеркивает чисто идеалистический и утопический характер подобного проектирования. Столица новой России зачем-то переносилась в Нижний Новгород, который при этом переименовывался в Славенск. Крепостное право отменялось, но земли сохранялись во владении помещиков.

Несмотря на внешнюю «умеренность», «Конституция» Муравьева требовала масштабных социальных, политических и экономических преобразований в соответствии с совершенно абстрактными теоретическими принципами либерализма. США, создававшиеся с нуля и без истории, не могли быть образцом для подражания в условиях России. Кроме того, подобные реформы потребовали бы не только огромных расходов, но и масштабного революционного насилия в духе якобинской диктатуры.

Поэтому не случайно второй программный документ, «Русская правда», разработанный П.И. Пестелем, предполагал радикальные преобразования, подражавшие французским якобинцам: ликвидацию монархии, республиканский строй, унитарное государство, отмену крепостного права и принудительную интеграцию национальных меньшинств в единую «нацию» по французскому образцу. Подобные преобразования неизбежно требовали крайней централизации власти и диктаторских методов. Французские «правые» и по сей день считают якобинский проект унитарного государства колоссальной ошибкой, которая нанесла Франции непоправимый урон. В условиях огромной территории России реализация плана унитарного государства Пестеля неизбежно сопровождалась бы разрушением, террором и кровопролитием, по сравнению с которыми якобинский террор показался бы просто незначительным событием.

При рассмотрении подобных проектов всегда возникает вопрос: ради чего нужны такие радикальные преобразования? Для декабристов, по-видимому, основная цель состояла в том, чтобы, как писал Чаадаев, стать похожим на Европу и присоединиться к европейскому «прогрессу». Эта идея не дает покоя и современным либералам, готовым на любые разрушения ради западных идолов «прогресса», «прав человека» и «конституции». Оба проекта, умеренный Муравьева и радикальный Пестеля, несмотря на различия, не являются проектами реформ. Очевидно, что их невозможно реализовать без установления революционной диктатуры. И действительно, перед восстанием декабристов князь Трубецкой был избран диктатором в подражание Робеспьеру, возглавившему революционную диктатуру во Франции.

Для выступления предельно прагматичным и циничным образом было выбрано время так называемого междуцарствия, которое началось 19 ноября 1825 года после кончины императора Александра I. Новый император Николай Павлович должен был принять присягу 14 декабря. В этот день декабристы планировали занять Зимний дворец и Петропавловскую крепость. Царскую семью предусматривалось арестовать или убить в случае ухудшения ситуации. Затем Сенат должен был обнародовать манифест, составленный накануне восстания. Этот документ включал в себя учреждение временного революционного правительства, отмену крепостного права, установление свобод, выборность чиновников и другие общие либеральные меры.

Несмотря на длительную подготовку, в действиях декабристов не было согласованности: Рылеев пытался самовольно организовать убийство будущего императора Николая утром 14 декабря, еще до начала восстания, а «диктатор» Трубецкой так и не появился на Сенатской площади. Будущий император Николай, предупрежденный о готовящемся перевороте, принял присягу еще в 7 утра, за несколько часов до того, как 30 декабристов вывели на Сенатскую площадь около 3000 солдат.

Пока восставшие стояли на площади, их один за другим, пытались отговорить от выступления генерал-губернатор Санкт-Петербурга М. Милорадович, командир лейб-гвардии гренадёрского полка Н. Стюрлер, великий князь Михаил Павлович, митрополит Серафим и киевский митрополит Евгений. Милорадович и Стюрлер были застрелены декабристом П. Каховским. После безуспешных переговоров к Сенатской площади подтянули 12000 человек пехоты и кавалерии, а также артиллерию. Несмотря на чрезвычайную ситуацию, артиллерия сначала сделала холостой предупредительный залп. К этому моменту провал выступления декабристов был очевиден, однако руководители восстания не использовали последней возможности сдаться и избежать массового кровопролития. Результат известен: после артиллерийского расстрела картечью погибло 1270 человек. По делу декабристов осудили 173 человека, 5 руководителей заговора – Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьёв-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Пётр Каховский – были повешены. Кровавый конец восстания привел к героизации декабристов как павших в борьбе за свободу. Однако если бы декабристы смогли захватить власть и установить диктатуру, то число жертв, как показала практика вдохновлявших их французских якобинцев, скорее всего, исчислялось бы сотнями тысяч.

В XIX веке Россия имела статус великой державы и выступала в качестве центрального элемента международного порядка. Война с Наполеоном лишний раз продемонстрировала мощь русского государства и его превосходство как над наполеоновской Францией, так и над другими европейскими державами, которые не смогли противостоять натиску наполеоновской армии. Это говорит о том, что внутри России не было никаких существенных проблем и противоречий, которые требовали бы радикальных перемен, предлагавшихся декабристами. Восстание декабристов можно рассматривать не только как неудачный проект осуществить на практике утопические преобразования в духе идей Просвещения, но и как попытку искусственного экспорта революционных идей в Россию, причем в самой крайней и разрушительной форме. Единственное, чего могли добиться декабристы в случае успеха – это снискать себе позорную репутацию кровавой диктатуры Робеспьера с политическим террором, цареубийством и разрушением российского государства.