Сергей Шиптенко: Плохому писателю буквы мешают

Сергей Шиптенко: Плохому писателю буквы мешают 24.11.2014 10:18

Постсоветская Белоруссия до сих пор не дала миру ни одного Нобелевского лауреата, ни одного гениального представителя естественных наук или изящных искусств. Отчёты об успехах строительства «сильной и процветающей Беларуси» слишком явно стали противоречить объективной реальности – как шило в мешке.
Накануне очередной президентской кампании руководство постсоветской республики предприняло ряд мер по привлечению на свою сторону интеллигенции. Большая часть таковой представлена пресловутыми «бюджетниками», а недофинансирование бюджетной сферы является притчей во языцех. Не удивительно, что учителя, врачи, литераторы и многие другие представители этой «социальной прослойки» (как выражались во времена развитого социализма) при каждом удобном случае демонстрировали своё неприятие политики руководства республики (номинально, в Белоруссии республиканская форма правления).

Оппозиционность и приспособленчество – две крайности, характерные для нашей интеллигенции на протяжении веков. И в Российской империи, и во времена СССР, и ныне мы обнаруживаем проявления этого максимализма. Появилось даже ощущение, что «золотой середины» быть не может: честный интеллигент должен быть оппозиционно настроен к любому режиму, а его антипод из этой же «прослойки» обязан проявлять чудеса изобретательности в непрерывном процессе «лизания». Однако накануне очередной президентской кампании придворных лизоблюдов оказалось недостаточно, поэтому было решено если не привлечь на свою сторону кормящихся из негосударственных источников, то хотя бы нейтрализовать их оппозиционный потенциал. Александр Лукашенко, по задумке штатных политкосультантов, должен стать «президентом всех» - в т.ч. и оппозиционно настроенных писателей.

Вполне естественной ситуацией для расколотого общества является наличие нескольких однопрофильных организаций, принадлежность к которым определяется политическим выбором. Так, например, в Белоруссии существует крупное фактически государственное профсоюзное объединение ФПБ (руководитель – Михаил Орда) и независимое от государства профобъединение БКДП (лидер – Ярослав Ярошук). Аналогично в писательской среде: лояльные к Александру Лукашенко объединены в «Союз писателей Беларуси» (председатель - Николай Чергинец), а нелояльные – в «Союз белорусских писателей» (председатель - Борис Петрович (Саченко).

Вполне ожидаемо власти Белоруссии решили купить лояльность СБП, расплатившись средствами налогоплательщиков без согласия последних, что вполне соответствует практике недемократических режимов. Трудно представить нечто подобное во Франции или Германии – там, наверное, уже вовсю бушевали бы демонстрации, СМИ тиражировали бы мнения политиков о правительственном кризисе и т.д. Хотя и на Западе лояльность интеллигенции покупается, но не так топорно, с откровенным пренебрежением элементарными правилами ритуала.

Уловив запахи денег и славы, маргинальные графоманы встрепенулись. Многие из них пристально следили за крутым разворотом в политике Лукашенко после кампании 2006 года - именно с этого времени чётко проявилась полная идеологическая импотенция руководства постсоветской республики, что предопределило откровенный идейный плагиат у получившего политическое убежище в США Зенона Позняка. В процессе «перехватывания знамён» у «Белорусского народного фронта» и других русофобских прозападных объединений политический режим полностью переродился. О предвыборной платформе Лукашенко 1994 года уже никто и не вспоминает, ныне разделение на «своих» и «чужих» проходит на основе отношения к пожизненному правлению Лукашенко.

Исходя из того, что политика Лукашенко 20 лет назад и ныне – «две большие разницы», а за репрессиями дело не станет, «Союз белорусских писателей» опубликовал предложения по совершенствованию курса «мягкой белорусизации», которую «крывавы рэжым» реализует на протяжении ряда лет. Формально поводом к публикации данных предложений стало состоявшееся 23 октября совещание «чэсных» и «нячэсных» литераторов, а также чиновников в новой резиденции президента Белоруссии «Дворец независимости», построенной, как публично заявил Лукашенко, без единого рубля бюджетных средств (официальные документы свидетельствуют об обратном). Во время совещания бессменный руководитель РБ совершенно чётко определил госзаказ: славить «исторический выбор» постсоветской Белоруссии.

«Почему высочайшая планка, поднятая нашими великими писателями, не соответствует сегодняшнему состоянию литературного процесса? Может быть, маститым писателям мешает инерция мышления, а молодому поколению не хватает житейской мудрости, опыта? Или просто изменилось время, и наша литература развивается в русле общемировых тенденций, утратив традиции национальной писательской школы?», - отметил Лукашенко в своём докладе. Он также констатировал: «Недаром поэзия и проза Купалы и Коласа, Богдановича и Мележа, Короткевича и Быкова являются источником национальной гордости многих поколений белорусов».

Трудно сказать, о какой «высочайшей планке» говорил Лукашенко, о каких «маститых писателях», о какой «национальной школе». Сегодня эти штампы советского агитпропа воспринимаются, мягко говоря, совсем не так, как в прежнюю эпоху. Но даже тогда о «высочайшей планке» назначенных «народными» на полном серьёзе говорили лишь секретари компартии и комсомола, а также школьные учительницы белорусской литературы и члены Союза писателей БССР, которым по статусу подобные заявления делать было необходимо. Что до читателя, то он рублём голосовал за русскую и русскоязычную литературу. До сих пор ситуация пребывает в таком же состоянии: деньги налогоплательщиков тратятся на содержание «штатных единиц» в министерствах и ведомствах, редакциях и типографиях, а невостребованные читателем «беларускамоуныя» тиражи списываются в макулатуру. Сегодня предлагается потратить деньги налогоплательщиков – русскоязычного большинства – на то, чтобы войти в реку дважды.

Вскоре после совещания, 28 октября СБП опубликовал на своём сайте «Выводы и предложения согласно результатам исследования практики чтения и литературных предпочтений белорусов, проведенного «Лабораторией «Новак» в июне 2014 по заказу ОО "Союз белорусских писателей". Предложения были сделаны министерствам образования, информации и культуры, которые тратят деньги русскоязычных налогоплательщиков на реализацию комплекса мер по дерусификации Белоруссии, где Конституцией закреплён равный статус двух государственных языков. До этого указанные министерства активно поработали над уничтожением русскоязычной топонимики Белоруссии, откровенно наплевав на итоги референдума 1995 года (как выяснилось, к этому приложил руку СПБ, возглавляемый вторым читателем «стихов Быкова»).
«Роялем в кустах» к совещанию у Лукашенко оказались данные социологического центра «Новак», который бесплатно не работает. На совещании итоги данного исследования снова были озвучены, и ещё раз СБП на него сослался в обращении к трём министерствам. Исследование на самом деле интересное, дающее однозначные выводы о том, какой язык на самом деле является белорусским.

«На вопрос «На каком языке Вы читаете художественную литературу?", которое давало возможность выбора нескольких вариантов, 99,4% респондентов назвали русский, и 27,7% - русский и белорусский языки. На вопрос "Литературу на каком языке Вы предпочитаете?» 93,7% ответили "На русском" и только 5% - "На белорусском языке», - проинформировал СБП об итогах исследования «Новак». На этом можно было бы поставить жирную точку в языковом вопросе, однако СПБ посчитал уместным проинформировать также об отношении белорусов к «белорусским» писателям, со ссылкой на то же исследование «Новак»: «Отвечая на вопрос "Каких современных белорусских писателей вы знаете?», большинство опрошенных не смогло назвать какие-либо известные им имена. Однако недовольство белорусского литературой после знакомства с её произведениями высказывают только 7,2% респондентов».

Такое положение дел не мешает СПБ, а также Минкультуры, Мининформации, Минобразования, «Институту языка и литературы им. Якуба Коласа и Янки Купалы НАНБ» и другим госорганизациям бороться с русским языком во всех сферах общественной жизни, обозначать искусственно созданную в начале XX века «беларускую мову» (существенно отличающуюся от живых западнорусских наречий) как «язык нации», «родной язык», «собственный язык» и, наконец – «белорусский язык». Исследование «Новак» совершенно чётко и однозначно продемонстрировало: русский язык является подлинно белорусским.

Согласно исследованию «Новак», около трети респондентов читают классическую литературу, более 12% - поэзию. Учитывая, что художественную литературу на «мове» читает 0,6%, возникает закономерный вопрос: кого белорусы считают «своими» классиками? Около половины опрошенных заявили, что приобретают книги «несколько раз в год» - выходит, что белорусы рублём голосуют за русскоязычную литературу? Может быть, есть проблема с продажей «мовной» литературы? Напротив – руководитель торгового отдела "Белкниги" Светлана Гук констатировала: «У нас есть указания для всех магазинов о том, чтобы белорусскоязычную литературу выставляли на приоритетных местах. Это касается магазинов по всей стране». Она отметила также: «Мы оформляем различные тематические выставки именно с акцентом на белорусский литературу». Очевидно, указания идут в «Белкнигу» и другие сети отнюдь не от русскоязычного большинства, а от тех, кто заигрался в «белорусскую цивилизацию».

Результаты исследования «Новак» дают ответ на ряд интересных вопросов – в т.ч. и на те, которые озвучил Лукашенко на совещании 23 ноября. За «беларускую мову» больше платят и в принципе платят, однако этот сизифов труд остаётся совершенно невостребованным читателем. Не считает белорусский читатель «своими» Матея Бурачка, Петра Бровку, Тётку и многих других ловко и не очень пишущих дядек и тёток, которых чиновники назначили «белорусскими», «классиками», «народными». Нет спроса на их «творы», даже если они стоят дешевле бутылки самого дешевого пива. Поэтому сегодня любой объём господдержки «мовных» прожектов уйдёт в песок, ибо обществом они не востребованы. Казалось бы, опыт СССР, располагавшего несопоставимо большими финансовыми, административными и иными ресурсами, должен быть учтён в период «временных трудностей и неурядиц». Однако, как принято говорить в среде «творческих личностей», не всё так однозначно.

Навязывание «мовы» не соответствует национальным интересам, но соответствует меркантильной выгоде узкого круга вполне конкретных лиц – тщеславных и алчных. Распорядитель средств налогоплательщиков покупает их мелким оптом, как загулявший в квартале «Красных фонарей» капитан, провернувший хорошую сделку и готовящийся к выходу в очередное прибыльное плавание. И ладно, если бы гуляка тратил свои личные деньги, но ведь не свои он тратит, тратит на товар никому больше не нужный.

Предложения СБП госорганам просты, как кусок хозяйственного мыла: потратить деньги налогоплательщиков на нужды производителей макулатуры. А если кто-то из налогоплательщиков с этим не согласен – значит, это «несознательный» налогоплательщик, представитель «больного народа» (как до политэмиграции выражался Зенон Позняк), заслуживающий удара административной дубиной. Проблема в том, что присвоившие себе право делать заявления от имени белорусских писателей на самом деле не являются белорусскими писателями – они не востребованы белорусами, труд некоторых из них востребован, в лучшем случае, 5% местных жителей. Ещё одна серьёзная проблема заключается в том, что в 1994 году пост президента занял не рафинированный головорез типа Звиада Гамсахурдиа, а Александр Лукашенко.

Поэтому СБП сформулировал свои предложения более «интеллигентно». У Минобразования писательский союз попросил «увеличить количество часов преподавания белорусской литературы и языка в школе; пересмотреть школьные и университетские программы по белорусской литературе и языку, сделать их более разнообразными, актуальными, современными и интересными для учащихся-читателей в соответствии с их возрастом; изменить методики преподавания белорусской литературы в школах; увеличить количество белорусскоязычных садов и белорусскоязычных групп в садах, количество белорусскоязычных школ и гимназий; создать полностью белорусскоязычное высшее учебное заведение; обеспечить писателям, независимо от их членства в творческих организациях, равный доступ к проведению встреч с читателями в учебных заведениях страны».

У Мининформации СБП попросил «увеличить количество белорусскоязычных передач с участием современных белорусских литераторов на центральных и региональных телевизионных каналах, а также передач, посвященных книжным новинкам; ввести или восстановить рубрики, посвященные новинкам современной белорусской литературы, в общественно-политических газетах, на радио и телевидении, увеличить количество публикаций и передач, посвященных писателям; обеспечить равный доступ к сети книжной торговли и библиотек для государственных и негосударственных издательств; восстановить книжные отделы в магазинах крупных поселков и городов; выйти с ходатайством к Совету министров РБ о существенном уменьшении налогов на изготовление и продажу книжной продукции книгоиздателей в Белоруссии».
У Минкультуры писательский союз попросил «обеспечить писателям, независимо от их членства в творческих организациях, равный доступ к проведению встреч с читателями в библиотеках страны; увеличить количество национальных и международных в Белоруссии литературных фестивалей; выйти с ходатайством к Совету министров РБ об уменьшении арендной платы для книжных магазинов и признании книжных магазинов учреждениями культуры, а не точками торговли».

На первый взгляд, вышеуказанные просьбы СБП носят сугубо некоммерческий характер. Однако, если обратить внимании на то, за чей счёт будут реализованы данные мероприятия, и кто конечный выгодоприобретатель, то становится совершенно ясно, что русскоязычное большинство налогоплательщиков рассматривают как bydło. И так как все предложения СБП предлагается реализовать не только за счёт налогоплательщиков, но и с применением административного ресурса, то понятно, что социальное недовольство в конечном итоге пожнут чиновники.

Почти все предложения СБП – это предложения откровенного насилия над белорусами, ограбления белорусов, унижения белорусов. К примеру, писательский союз предлагает «увеличить количество часов преподавания белорусской литературы и языка в школе», увеличить количество белорусскоязычных детсадов, школ, гимназий, создать полностью белорусскоязычный вуз. При этом сами белорусы категорически против реализации данных мер – иначе был бы неудовлетворённый спрос, а на самом деле избыточное предложение подобных «мовных» учреждений не находит спроса. Наглядный пример: в областном центре – полумиллионном городе Могилёве при всех потугах местных властей, агитации «свидомитов» и т.д. существует единственный «беларускамоуны класс», в котором учится лишь одна ученица. Фактически, это репетиторство за счёт бюджета. Все остальные школы – русскоязычные. Стоит отметить, что не только в Могилёве, но и во всей Белоруссии нет ни одной русской школы, ни одной русской гимназии, ни одного полностью русскоязычного вуза.

Предложение «создать полностью белорусскоязычное высшее учебное заведение» прямо противоречит народному волеизъявлению в ходе референдума 1995 года, итоги которого закреплены в Конституции. Данное предложение, не уравновешенное предложением о создании полностью русскоязычного вуза такого же профиля, выглядит откровенно дискриминационно. Уже и не важно, кому в голову пришла сверхценная идея, а кто присвоил её себе, важно другое: откровенный выпад против подавляющего большинства русскоязычного населения не останется безнаказанным.

Из этой же оперы – насильственное внедрение латиничного шрифта чешского образца, сознательное коверканье русского языка и иски в московский суд с требованием к русским использовать зарубежный суржик в качестве нормы русского языка, билборды в центре Минска с портретами династии «белорусских» польских магнатов, объявление элемента одежды польских магнатов «белорусским национальным символом», неудержимая тяга примазаться к достижениям других народов, маниакальное стремление объявить представителей этих народов «белорусами» и т.д. Особенно трогательно выглядят заявления о великом вкладе какого-нибудь уроженца нынешней Белоруссии (или потомка эмигрантов) в историю США, Франции и других стран («что бы они делали без нашего …»). Эпические эпизоды типа презентации в Париже «белорусского танца краковяк» и т.п. происходят постоянно. Из свежих веяний – спортивные конкурсы для «беларускамоуных» (логично продолжить аналогичными состязаниями для «моуных» математиков, химиков, физиков). Периодически плагиаторы озвучивают намёки на реституцию. Свежий пример: 23 ноября гостелеканал «ОНТ» проинформировал: в собраниях Эрмитажа обнаружены вещи «белорусских аристократов». Видимо, тех самых «белорусских аристократов», по которым так беспощадно в своих статьях и монографиях прошелся Яков Трещенок.

Всё это укладывается в логику антирусского лимитрофного проекта, неотъемлемыми чертами которого является конструирование искусственной реальности. Логика проста: раз есть отдельное государство, то должна быть и отдельная нация со всеми специфическими признаками (в т.ч. отдельным языком или хотя бы диалектом) и как можно более древней историей (вплоть до времён египетских пирамид). И если объективная реальность противоречит теории такого нациестроительства, то, как говорил по другому поводу классик (с пока ещё недоказанными «белАрускими» корнями) - «тем хуже для фактов».

Что на самом деле стоит сделать властям постсоветской республики, так это учесть печальный опыт украинской истории. Стоит задуматься над реформой созданной «красной профессурой» пресловутой «беларускай мовы»: можно сколько угодно убеждать нас в том, что белорусы называют чай «гарбатай», велосипед – «роварам», небоскрёбы – «хмарачосами», младенцев – «немаулятами», Чебурашку - …. Чем больше будет таких искусственных неологизмов и навязываемых по принципу «лишь бы не по-русски» варваризмов, тем дальше «беларуская мова» («самая мелагучная у свеце», как нас уверяли в школе) будет дальше от реальных живых белорусских говоров. Если свидомиты различных мастей желают производить тексты на нынешней «литаратурнай мове», то запрещать им не нужно, однако пусть они делают это за свой счёт, без насилия.

Однако без насилия не получается. Не получалось в годы большевистской «белорусизации», не получалось в начале «лихих девяностых», не получится и сейчас. XXI век на дворе, а «спадары» со своим прожектёрством безнадёжно застряли в какой-то более ранней эпохе. Весь мир ищет свою специализацию в процессе глобализации, а местечковые шовинисты огораживают гетто. Колхозная «инцеляхенция» не видит себя в свободной конкуренции и, сбиваясь в «хеуры», грезит о временах, когда сможет, подпоясавшись «слуцкими поясами», пороть диссидентствующее большинство.

Похожая ситуация наблюдалась в другой постсоветской республике - Туркмении, где, как известно, наступила «эпоха великого возрождения», фундамент которой заложил Туркменбаши (известен также как лидер компартии Туркменской ССР Сапармурат Ниязов). Александр Лукашенко периодически напоминает туркменам о том, как им «повезло» с Туркменбаши, который всячески стремился построить свой аналог «сильной и процветающей» - что-то типа «рыночного социализма», но с «туркменским лицом». Помимо ликвидации Академии наук, творческого подхода к реформе системы социального обеспечения (по мнению Туркменбаши, пенсионеров должны обеспечивать их дети) и многих других преобразований, бывший туркменский коммунист отметился и на ниве литературного творчества. Ниязовскую «Рухнаму» туркмены изучали повсеместно, особенно усердно зубрили в школе. Даже «История туркмен» не изучалась так усердно (ревизионизм в Туркмении и Белоруссии – отдельная интересная тема), как «Рухнама». С результатами преобразований Туркменбаши автор этих строк мог ознакомиться наглядно во время проведения семинаров в минском Институте современных знаний: туркменские студенты не знали элементарных фактов и дат – когда первый человек полетел в космос, сколько республик входило в состав СССР и т.д. Зато туркменские студенты чётко знали, что есть «чистые туркмены» и сограждане туркменской национальности «второго сорта», именно туркмены изобрели колесо и т.п. Могли процитировать «Рухнаму», переизданную в Минске. На «беларускай мове» эта «нетленка» появилась за счёт налогоплательщиков, мнением которых выдающийся туркменский литератор не удосужился поинтересоваться. «Сьвядомыя беларуския литаратары», судя по их действиям, в реализации такого сценария недовольны лишь тем, что не их произведения подобным образом доводятся до налогоплательщиков.

Плохому танцору, как известно, что-то мешает. Тщеславным белорусским графоманам тоже постоянно что-то мешает – то власти, то народ, то осень, то весна. Их уже не устраивает то, что белорусов заставляют покупать не лучшее, а местного производства – будь то товары или услуги. Когда промышленное предприятие не может предложить продукцию с конкурентоспособным соотношением цена/качество, оно долго не существует – его объявляют банкротом со всеми вытекающими из этого последствиями как для собственников, так и для персонала. В постсоветской Белоруссии почему-то находится немало тех, кто пытается за общественный счёт с помощью административного ресурса решить своих частные проблемы, апеллируя, при этом, к «рынку», «европейских ценностям» и т.п. Отсюда - ходатайства «оказать поддержку» (в переводе с эзопова языка – дать денег), допустим, такому-то заводу по производству «истинно белорусских» кинескопных телевизоров, или такому-то «импортозамещающему отечественному производителю» (т.е. даже этикетку заказывающему в Китае) телефонных трубок или мониторов. И вот где-то между ними, как Микоян между струйками, обозначаются «письменницкия хеуры», также претендующие на средства налогоплательщиков. Выходит, для этого отменяли льготы в 2007-м – чтобы раздать таким вот сироткам в 2015-м?

Интересная закономерность: в России, во Франции и других странах, где есть как минимум тысячелетняя литературная традиция, графоманы жалуются на засилье «американщины» и в целом деградацию культуры, а в лимитрофных образованиях, где такой традиции нет – на засилье «имперского языка» (русского, французского и т.д.). Отсюда различные эпатажные выходки «непризнанных гениев» - то голый зад толпе покажут, то экспрессивную речь на митинге толкнут, а если и это не помогает, то начинается заламывание локотков, разрывание одежд и протяжный скулёж: «народ больной», «народ несознательный», «нужна национально сознательная интеллигенция», «трэба украплять сувярэницет» и т.д. Все эти словеса и телодвижения можно свести к одному лаконичному требованию: «Дайте нам денег, а кто с этим не согласен – дубиной по голове».