Юлия Чирва: на каком языке молиться белорусам?

Юлия Чирва: на каком языке молиться белорусам? 15.09.2014 11:31

Еще будучи студенткой богословского факультета Европейского Гуманитарного Университета,  я интересовалась вопросом перевода богослужебных текстов и Священного Писания на белорусский язык. Наша семья жила в центре Минска, мы были прихожанами свято-Петро-Павловского собора. Приход организован замечательно. До сих пор ведется активная миссионерская работа: каждый день проходят беседы со священниками, видеолектории, работает большая библиотека. Одно из приходских братств – это братство в честь св. Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия. Именно это братство совместно с Белорусской Библейской комиссией при Белорусском экзархате занимается переводами на белорусский язык и историческими исследованиями. Мне посчастливилось не только быть лично знакомой с  представителями братства, но и на протяжении многих лет анонсировать и описывать их деятельность в СМИ.

По субботам в Петро-Павловском соборе служатся литургии на белорусском языке. Когда у нас есть возможность, мы посещаем эти богослужения всей семьей. Белорусский перевод богослужения и Cвященных текстов Библейской комиссии и братства во имя Виленских мучеников максимально приближен к церковно-славянскому.   Например, сохранилось традиционное «Госпадзи, памилуй», а не «Божа, злитуйся». Дело в том, что славянское «помилуй» более точно передает значение греческого «элейсон» - прояви милость, прости. Есть богословское толкование слова «помилуй», как «Господи, сделай так, чтобы  я стал для тебя мил, угоден, освятился». Греческое слово «элейсон» происходит от слова «елей» - масло, которое использовалось для заживления ран. «Кирие элейсон» можно перевести и как «Господи, исцели». Поэтому-то и сохранили традиционное для восточных славян «Господи,  помилуй». Кстати, «Божа, злитуйся» передает, к сожалению, ставшее типичным для католической церкви юридическое отношение с Богом. Я куплю индульгенцию, а мне простят столько-то грехов, а потом в раю выделят «номер класса люкс». Бог в этом случае не милостивый Отец, а немилостивый судья. Как мы видим вопрос перевода – это вопрос передачи богословской традиции и вероучения.

Еще одним «камнем преткновения» при переводе стало слово «благодать». Дело в том, что белорусское слово «благи» имеет ярко выраженное отрицательное значение. Католики заменили «благодать Божия» на «ласка Божыя». Лично я считаю, что это проявление крайнего неуважения к нашей культуре и традициям. Слово «ласка» никакого отношения к благодати или проявлении божественных энергий не имеет.  Более того, слово «ласка» не только не «принимает во внимание»   всю глубину догматического учения о благодати Божией, но и опошляет его. Кстати, слово «ласка» у  славянина  может ассоциироваться со зверьком лаской.   Также вызывало споры то, как называть Иисуса Христа – Спаситель или Збавицель, Збауца. Имя Спаситель очень глубоко укоренено в белорусской православной культуре. Например, названия храмов, икон, обращения в молитвах – Спас, Спаситель, Спас нерукотворный и т.п.  Спасение и избавление, хоть это и синонимы, имеют не только разный смысл, но и предполагает разное богословское толкование. Греческое  наименование «Сотер» означает  Спаситель от греха и смерти,  Исцелитель, восстанавливающий целостность души и тела, спасающий от проклятия и смерти. В православном богословии есть отдельное учение о спасении – сотерология.  К сожалению, белорусское слово «збауление» имеет узкое значение -  избавление от чего-то, но не несет в себе созидательного смысла. Можно  привести еще больше  примеров. Моя основная задача показать, что Белорусская Библейская Комиссия в своем переводе старалась максимально сохранить православный дух, соответствие святоотеческому преданию Православной Церкви.

Мне ни раз приходилось слышать упрек в адрес Белорусской Православной Церкви  примерно следующего содержания:  «Вот католики уважают белорусскую культуру и в касцеле используют белорусский язык, а православные молятся на непонятном церковно-славянском». На это хотелось бы ответить: «как религиовед я считаю, что, если бы католики и исчадие католицизма - протестанты уважали нашу культуру, то их вообще бы в Белоруссии  не было. Они прозелиты чистейшей воды. Но раз так уж исторически сложилось  и их занесло политическими ветрами на наши земли, то в качестве богослужебного языка они должны использовать традиционный сакральный язык восточных славян – церковно-славянский». Католики в Белоруссии стали использовать национальный язык, причем до безобразия полонизированный, не из чувства уважения к белорусской культуре. Белорусы никогда не ськают, они не говорят сьвянты, не используют рамочные конструкции германских языков, говорят свята, а не фэст, не используют модальный глаголы польского языка. Дело в том, что в годы победы Запада в холодной войне, в годы разрушения и ограбления нашей страны, в годы так называемой «перестройки»  католики в Белоруссии  использовали только польский язык. В касцелах висели портреты польского президента, польские гербы и флаги. В свою очередь поляки печатали карты, на которых территория Белоруссии была включена в состав Польши. Совет Министров был вынужден издать постановление, которое запрещало использование  польской государственной символики в касцелах. Со временем католическое духовенство и засланцы с Запада стали понимать, что засилие  польского языка отталкивает прихожан. Полонизация Белоруссии – это несбыточная  мечта. Только  поэтому стали использовать белорусский язык. Как мы видим, не из уважения к белорусам польские католики на наших землях говорят и молятся по-белорусски. Причем тот «белорусский» язык, который они используют чисто белорусским назвать трудно. Например, «баранак» для белоруса никак не ассоциируется со словом «агнец» в таинстве Евхаристии. На наших землях сложилась вековая традиция называть Спасителя Иисус Христос, а не Езус Христус. И традиция эта появилась потому, что христианство к нам изначально  пришло из Византии, а не из Рима. Думаю, апостол Андрей Первозванный, равноапостальная Ольга, святой князь Владимир, ученики святых Мефодия Кирилла лучше знали христианское вероучение и больше заботились о просвещении славян, чем действовавшие в угоду политических амбиций, католические ордена.

Церковно-славянский язык – это уникальный в своем роде язык. Это единственный искусственно созданный язык, который не только стал «родным» для многих славянских племен, но на протяжении веков формировал их культуру, способствовал укреплению государственности. Благодаря церковно-славянскому языку наши предки восприняли величайшие достижения византийской культуры. Этот язык лег в основу многих современных литературных языков. Основным его достоинством является возвышенность стиля. А это очень важно для сакрального языка. Чтобы проиллюстрировать, что такое возвышенный стиль, предложу вам, например, заменить в знаменитом романсе «Очи черные» слово «очи» на слово «глаза». Очень глубоко возвышенность стиля чувствовал А. С. Пушкин. Замените в его стихах так называемые «архаизмы»  на современные слова. Теряется весь смысл, а главное восприятие. То же самое происходит и с языком молитвы, языком богослужения и Священного Писания. Когда жалуются на непонятность православного богослужения и требуют срочно ввести белорусский язык, то показывают свое крайнее невежество. На эту тему даже анекдот есть: «Какие-то странные эти православные, как не приду, они поют «Христос воскресе!»». Вот такие люди, которые не знают христианской культуры, в храм приходят только на Пасху, информацию о жизни церковной черпают из бульварных статей - такие люди почему-то чаще всего говорят о том, что молиться надо по-белорусски. Тот же, кто знаком с Церковным преданием, с церковной историей и культурой, прекрасно понимает, что церковно-славянский для белорусов, сербов, русских, болгар, украинцев – это язык, на котором не стыдно говорить с Богом. Возвышенность стиля, лучшие традиции греческой словесности, вековая история – все это сделало церковно-славянский язык сакральным языков восточных славян.

Во-первых, в отличие от разговорного  и даже литературного сакральные языки сохраняются в наибольшей чистоте. Опять приведу пример из жизни. Слово телевизор. Телевизионный аппарат, проще – телевизор, еще проще – телик, ящик. Люди имеют склонность в повседневной речи использовать слова попроще да покороче. Это своего рода энтропия, только не в физических явлениях, а в разговорном языке. Литературный язык в свою очередь не в состоянии сохранить возвышенность стиля, т.к. он черпает вдохновение из реальности и волей-неволей начинает заимствовать разговорные нововведения. Вы никогда не задумывались над тем, что слово «столовая» имеет форму прилагательного, хотя используется как существительное? «Столовая» - это сокращение от «столовая комната».  И таких примеров множество. С сакральными языками такого не происходит. Существуют табу и ограничения на изменение богослужебных и священных текстов. Благодаря иерархическому порядку в Церкви внесение изменений в церковно-славянские тексты проводилось под руководством епископов, богословов, переводчиков – людей религиозных и образованных, хорошо знавших догматическое учение. Поэтому церковно-славянское богослужение сохраняет не только возвышенность стиля, но и чистоту веры. Во-вторых, религиоведы, изучающие сакральные тексты, особенности богослужебных языков, религиозные термины и т.п. утверждают, что некоторая непонятность и неповседневность языка молитвы иногда даже необходима. Необходима для того, чтобы оторвать мысли и чувства от повседневных забот. Сакральный язык призван подвести человека к высшей реальности. Он – средство для создания особой атмосферы Божественного присутствия. Возвышенное, мистическое, таинственное, вызывающее благоговение и религиозный трепет. Замените свечи в храме не электрические лампочки. Молится со свечой намного проще, чем молиться с лампочкой в руках. А проще потому, что в нашей культурной парадигме пламя свечи  ассоциируется с молитвой. В Индии молятся с цветком в руке. Предложите индусу лампочку или искусственный цветок.  Так  почему же от Церкви требуют профанировать язык молитвы, опустить его до уровня бульварного жаргона!

Большинство современных людей имеют образование. Они же находят время и силы в той или иной степени выучить физику, математику, языки. Так почему же обогатить свой жизненный опыт знанием православной культуры представляет для них трудность? Ведь дети и старики с этим справляются. Третье, что хотелось бы отметить – это укорененность церковно-славянского языка в  исторической традиции. Под влиянием церковной письменности создавалась наша литература, писались музыкальные произведения. Многие обороты речи, пословицы, поговорки  имеют церковное происхождение. Церковно-славянский язык должен остаться основным языком православного богослужения, переводы на национальный язык необходимы для неофитов, людей недавно пришедших в церковь. Перевод на белорусский язык обогащает сам язык, вводит термины на национальном языке, которые могут использоваться в научной и художественной литературе,  в СМИ,  в повседневной жизни. Службы на белорусском языке должны  проводиться по инициативе прихожан, но не в ущерб богослужениям на  церковно-славянском. Слава Богу, что в Белорусской Православной Церкви есть лингвисты, филологи, богословы, которые осуществляют перевод,  строго придерживаясь традиции, учитывая особенности белорусского менталитета, нашей истории. Опять приведу пример. Белорусам привычнее обращаться к Богу, называя Его Гасподзь, а не Пан. «Пан» для белоруса был и останется захватчиком и поработителем, почитайте белорусские народные сказки. «Господь» - это не пан, не господин, не сэр. В церковно-славянском «Господь» - это обращение только Богу. От себя лично мне хотелось бы высказать пожелание: будет замечательно, если перевод на белорусский язык  будет учитывал особенности националоьного языка в регионах. Когда я приезжаю на Витебщину или Полесье, где живут наши родственники, я очень внимательно прислушиваюсь к особенностям местных наречий и фонетическому звучанию, и только уловив основные особенности, перехожу с русского на местный белорусский. Почему бы не осуществить в каждой епархии перевод на местные наречия?  Думаю, что  и жители Смоленщины будут благодарны, если появится перевод  богослужения на их наречии, которое очень близко к белорусскому. 

Специально для "Вместе с Россией".