Юлия Погорельцева – посол доброй воли РО ММФС ЮНЕСКО, член Московской областной организации Союза писателей России (МОО СПР), Интернационального Союза писателей (ИСП), Международного союза поэтов (МСП), Российского союза писателей (РАС), член Президиума и член - корреспондент Международной Академии Наук и Искусств (МАНИ).
Юлия Погорельцева является автором и соавтором многих коллективных сборников и альманахов, автором книг поэзии и прозы: «Осознание себя» (СПб, 2003), «Обращение к сердцу» (Москва, 2016), «Настроение – осень. Настроение – кофе» (Москва, 2016), «Зачерпни из неба синевы» (Москва, 2021), «На линии Души» (Москва, 2023), «Аватар из депо, или Счастливый вагон» (Москва, ИСП, 2022). Юлия – лауреат международного конкурса детской литературы «МОСТ в БУДУЩЕЕ – 2016»; победитель XI фестиваля мелодекламации «Петербургский ангел» (СПб, 2020); лауреат X Международного литературного конкурса, посвящённого 105-летию со дня рождения писателя Константина Симонова и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., (2020, диплом второй степени); лауреат открытого заочного поэтического конкурса «Донецк – моя любовь» (диплом за активную гражданскую позицию и вклад в развитие духовного и культурного наследия); лауреат международного конкурса «Поэзия рифмы» (2021); финалист международного конкурса, посвященного 30-летию Казахстана (2022); финалист конкурса «Победители» (ДНР, 2022); номинант Общенациональной литературной премии имени Павла Петровича Бажова 2021-2022; лауреат Всероссийского конкурса «Золотое звено» (2022, диплом второй степени), лауреат Российской литературной премии (2022, диплом первой степени). Награждена медалями: «350 лет со дня рождения Петра I» , «За заслуги в области литературы и искусства».
Юлия Анатольевна является автором множества научных статей, ряд из которых переведён на английский и немецкий языки, учебных пособий по психологии и дисциплинам экономической направленности. Погорельцева свыше десяти лет преподавала на экономическом факультете петербургских вузов. Юрист. Экономист. Педагог-психолог.
В настоящее время редактор – составитель издательства «Серебро слов» Московской областной организации Союза писателей России (МОО СПР).
Юлия Погорельцева – поэт, прозаик, эссеист; одинаково остро и очень искренно пишет о войне, о душе, о любви, о чуде.
ВОЙНА И ТРУДНЫЙ ПУТЬ ПОБЕД
(Из книги «ФЛЯШЕНХАЛЬЦ – «БУТЫЛОЧНОЕ ГОРЛО ВОЙНЫ»)
* * *
Когда над полем вьет метель,
И вихри белые шальные,
А может легкая капель,
С еловых лап.
И в дни иные,
Останови усталый взгляд
На бликах росчерка земного,
И помни, все глаза горят
Огнем, сгоревших в поле боя!
Где танки, словно фитили,
Пылали пламенем смердящим,
Там грани вечные легли
Между былым и настоящим.
НА ПУТИ БЫЛА ВОЙНА…
По заброшенной дороге,
отставляя чёрный след,
Шёл солдат – один из многих,
поседевший юный дед.
По спине струился липкий,
леденящий тело пот.
И сапог, худой и хлипкий,
черпал снег, как жадный рот.
Псом вгрызался в кости холод,
сквозь промерзшую шинель,
И крутил желудок голод
этих адовых недель.
До чего же путь тяжелый,
сквозь глухой колючий лес.
За спиной – винтовка колом:
с каждым шагом больше вес.
Снег по пояс временами,
где-то скован как бетон,
Скрип морозный разрывали
крики громкие ворон.
"Эх, сейчас вспорхнуть бы птицей,
над раскидистой сосной,
от войны в ветвях укрыться,
и от смерти заодно".
"Вижу цели!"... "Рота – к бою!"
"Слева снайпер – справа танк".
И над самой головою:
то ли Фриц, а может, Франк –
Юнкерс чёрный звуком зычным
смерти выпустил запас,
он смеётся истерично
и расстреливает нас…
Ели в клочья, сосны – в щепки,
вспышки, грохот, стоны, вой!
Окровавленная вечность,
Исторгаема войной.
Белый свет в мгновенье – чёрный,
небо скрыла пелена.
Шёл солдат вперёд, к Победе,
на пути была – война.
ИДУ ДОМОЙ
Умоют грязь живые росы,
Ствол давит, лупит по хребту,
Иду домой, больной и босый,
Но, Слава Богу, я иду!
Под стоны иволги и слёзы,
Всех ив, склонившихся к земле,
Иду домой, усталый, босый,
Я обещал прийти к тебе!
Наш ротный пал и все солдаты
На минах рвались, и обстрел
Косил косой, легли ребята,
И ни один ни уцелел!
Давила гарь, и этот запах,
Мне никогда не позабыть!
Ты сберегла меня, родная,
Умея верить и любить!
Что рассказать? Я не сумею,
Внутри сжимает горло ком,
Он пятернёй хватает шею,
И глушит вой, и давит стон!
Глаза закрою – вижу танки
И лица наших пацанов,
И превративший их в останки
Огонь немецких юнкеров...
Под стоны иволги слёзы,
Всех ив, склонившихся к земле,
Иду домой по алым росам,
Я обещал прийти к тебе!
* * *
О чём ты думаешь, солдат,
На пламя глядя утомленно,
И где сейчас блуждает взгляд,
Войной голодной опалённый...
Куда возносится душа
и дума под клубами дыма,
Когда в тумане не спеша,
И жизнь, и смерть проходят мимо...
БРУСНИЧНИК
Всё усыпано бусами алыми,
Вся густая земельная твердь,
Словно шепчут губами усталыми
Чьи-то павшие души про смерть...
Будто в венах багровых брусничников
Бьётся пульс поглощенных войной...
И в шершавых сосновых наличниках
Лица павших и заревом... бой.
В блиндажах и в траншеях запаянных,
Сшитых вместе гранатой врага,
Души тех, беззаветно отчаянных,
Не дошедших к своим... сорока...
И брусничник слезами кровавыми
Покрывает поляны и лес,
И земля поклоняется травами,
И багряным закаты небес..
БЕЗГЛАСНЫЕ
О, сколько не отмоленных, безгласных,
Сорвавших сталь и тяжести оков,
Ушедших в сумрак и навек погаснув,
Вплетали души в поднебесный кров...
Одни крестом в распахнутых траншеях
Порой переплетались, словно плеть,
В разбитых танках, на погостах елей,
Сукном шинели прикрывали смерть...
И небеса, застывшие в глазницах,
С последним криком иссушенных ртов,
Стирали время и его границы,
Срывая сталь и тяжести оков.
В ВОРОНКАХ ЛОДВИНСКОЙ ЗЕМЛИ
Он запорошен снегом талым,
И спеленованный сукном,
Солдат, увидевший так мало,
малец, уснувший вечным сном.
Лишь медальон на крепкой шее,
Обрывки писем на груди
Иным живым сказать сумеют
О годах жизни и пути...
Ушёл солдат в раскаты боя,
Под адский вражеский обстрел,
Накрывший дот врага собою,
Где мало тех, кто уцелел.
Его отряд в огне прицельном,
Сражался с силами врага,
Тот день для наших стал расстрельным,
Всех, не дошедших к сорока...
Ребята в ровном окруженьи
Держались долго, как могли,
Пока отряды подкрепленья
Сквозь смерть на смерть за смертью шли!
МОЛИЛАСЬ МАТЬ
В тишине у забытой околицы,
В деревеньке, укрытой в лесу,
Мать-старушка усталая молится
И роняет с поклоном слезу.
И узлы раздвигает тяжёлые,
Из свинцовых увесистых туч
Затерявшийся в сумраке олова
Одиноко скитавшийся луч...
Разлеталась мольба вдоль дороженьки,
Мать стонала, сжимая платок,
"Помоги же солдатушкам, Боженька!
Там с отрядом родимый сынок!
Ведь один он остался – кровиночка,
Всех сынов разметала война!
"Ты вернись невредимым, мой сыночка!"
Всё шептала в слезах дотемна.
А потом шла домой в перекошенный,
Весь пробитый, израненный дом,
Словно души людские, изношенный,
Но еще не подёрнутый...сном..
Мать к груди прижимала украдкою
Фотокарточку сына и крест,
И в руинах под старой лампадкою
Оживал указующий … перст...
У ЗАЖЖЁННЫХ ЛАМПАД
За рекой у околицы в доме с белым коньком
Шлёт поклоны и молится под слепым огоньком
Тихо женщина… хрупкая, только ветры вдогон…
В плечи тонкие прутики бьют в оконный проём.
Не унять – не упрятаться – дрожь шипами и страх,
Не обнять – да не свататься – солью жалит в глазах,
За рекой у околицы в доме с белым коньком
Тихо женщина молится, утираясь платком.
Ах, судьба ты, судьбинушка, сколько выпитых сил,
Сколько судеб расколотых, задымлённых могил.
Все закаты пожарами… до распятых небес.
Стонет сердце и сварою переломанный лес.
Сколько женщин в селениях у зажжённых лампад,
Сколько время за стенами рвёт запуганный взгляд,
Эти стены вгрызаются в чуть седые виски,
Но ломая, ломаются, их лихие тиски!
Он придёт – и распустятся незабудки в садах,
И лихая распутица пересохнет. И страх,
Запорошенный зимами, упорхнет за зенит,
Когда пальцы любимого тронет жаром ланит…
БЛОКАДА
Холод. Молот. Морок. Молот.
Ленинград. Блокада. Голод...
Граммы хлеба. Мне бы. Мне бы!
Силы тают. Ближе небо...
Лишь молитва знает, знает,
и она не умирает,
и она не умолкает,
под обстрелы... Не стихает...
Шелест мыслей. Тени. Тени.
Боль и ужас... На колени
не поставят, только встать бы,
продержаться, не упасть бы...
"Будем живы – под фуфайкой
наши карточки и пайка...
Только воет – вновь налёты
И с крестами ... самолёты …"
Всполох... Яркий ...от фугасок...
Хватит! Алых ...Тёмных красок..
Круг и Юнкерс низко-низко,
морда фрица вроде близко.
Скалит зубы...Точно, с хрустом
пуля рядом визгом...гнусным..
"Вроде тише...Ты не бойся,
на кусочек, успокойся...
Кроха смотрит – сколько веры!
Взгляд надежды… Сдали нервы…
Ужас ….дикий….Разрывает
И безумьем накрывает…
Я прошу: живи... Ты слышишь?!
Дышишь? Дышишь, знаю, дышишь.
Нам осталось два пролета.
Вой. Сирены. Самолёты…
Ты не спи, ты верь, что скоро
наш спасут блокадный город..."
Холод. Голод. Скован город.
Город вспорот... Связан. Стонет...
Ужас липкий в каждой складке
Улиц. Пули... Страшно... Гадко…
Воет ветер... Воронище
Страх. Бессилье, хлещет, свищет…
Лишь молитва верит, знает,
что ... душа... не умирает …
Люди-глыбы, люди-знаки,
люди-тени, люди-стяги...
Мощь бесстрашных, жизнью битых
и ушедших, и распитых...
На безумстве дикой тризны
пляшут бесы, топчут жизни.
Город вспорот... Канонада…
Залп. Бомбежка. Мор. Блокада...
С ГРАНАТОЙ
В руке горячая граната.
Зубами вырвется чека
За наш отряд, за друга, брата,
На танки адовы врага!
Эх, только бы хватило силы,
(из ран просачивалась кровь),
Ползти по хлипкому настилу,
Чтобы залечь в ближайший ров
И выжидать пока моторы
Скребут осенний палый лист,
И по телам, как косогорам,
Ныряют вверх, сползают вниз...
Шумят предательски машины
И прут вальяжно, как в раю...
И вот кончаются аршины,
И я кого-то отпою...
По-православному, с набатом,
Под стук гранаты о корму
За наш отряд, за друга, брата,
Да за родимую страну!
И пусть в глазах моих темнеет,
Едва волочится рука,
Кто пламя адовое сеет,
Тот в нём и сгинет на века....
