Андрей Геращенко. О Ленине, фильме «Мумия» и примирении красных и белых. Часть 1

Андрей Геращенко. О Ленине, фильме «Мумия» и примирении красных и белых. Часть 1 22.07.2025 15:37

Некоторое время назад, ещё до начала СВО, в кругах российских соотечественников не то чтобы активно, но обсуждалась тема примирения красных и белых. Происходило это с подачи потомков белой эмиграции. На это вполне благосклонно реагировал и российский МИД, и мы, российские соотечественники. Дело прошлое, чего уж тут разжигать искры гражданской войны, закончившейся столетие назад. Февральская и Октябрьская революции и гражданская война привели к исчезновению с карты мира Российской империи, сказалась на судьбах миллионов людей, многие из которых вынуждены были эмигрировать.

Процесс этот понемногу шёл. Впрочем, многих из нас, российских соотечественников, особенно из ближнего зарубежья, насторожил тот оптимизм, с которым наследие белой эмиграции высказывалось по поводу крушения уже СССР и того, что благодаря этому потомки белых эмигрантов могут вернуться в Россию или по крайней мере поддерживать с ней регулярные связи. 

Что нас здесь не устраивало? Все достаточно просто. То, что они могут вернуться или посещать Россию, конечно же хорошо. Плохо то, что не стало уже страны моего поколения – Советского Союза, в результате чего мы оказались отделены границами от своего Отечества, а на постсоветском пространстве началась череда конфликтов и войн, в том числе приведших к массовому исходу и изгнанию русских и русскоязычных из получивших независимость новых постсоветских государств и даже отдельных регионов самой России. Поэтому для нас, российских соотечественников ближнего зарубежья, в одночасье лишившихся своей родины СССР, «радость» от такого события была бы странной, хотя радость потомков белоэмигрантов вполне можно понять.

Тогда все остались при своём и процесс так называемого «примирения красных и белых» продолжился в спокойном режиме, но уже без излишней антисоветской патетики со стороны «белых», которые поняли, что мы – «красные» или же потомки красных этого совсем не разделяем.

Уже после начала СВО постепенно, а в последний год всё активнее начались атаки монархистов и части «русских патриотов» на советский период, личность Ленина в духе «либералов, демократов и младореформаторов» 90-х, тогда активно разрушавших нашу страну. Коммунисты, в том числе и в Белоруссии, стали огрызаться и атаковать самих «царебожников» и «националистов».

Поначалу это меня несколько озадачивало, так как, казалось бы, монархисты, патриоты, тяготеющие к православию и коммунисты, являясь все вместе государственниками и, что важнее, противниками навязываемого нам западного либерального цивилизационного курса, должны были бы если и не уходить от взаимного идеологического конфликта совсем, то хотя бы не делать его слишком явным на радость тех же прозападных сил.

Увы, события развиваются как раз в противоположном направлении – обе стороны продолжают свои нападки, что в условиях идущей весьма непросто СВО не только контрпродуктивно, но в итоге и вовсе приводит к расколу гражданского общества, что ослабляет наши тылы и государство в целом.

В связи с этим стоит отнестись к проявившейся проблеме внимательно и серьёзно.

Вначале о самой русской истории, православии, монархии, белых и красных, нынешней России.

Думаю, для всех очевидно, что история России, как и любого другого государства, неразрывна и едина, а не состоит из неких лоскутков, сшитых из тех или иных идеологий, классов, сословий, хотя, безусловно, в те или иные периоды главенствующими были различные ценности и преобладали разные взгляды на многие вопросы.

Киевская Русь, затем Великое княжество Московское, Русское царство прошли свой феодальный путь с формированием господствующих и подчинённых классов, встраиванием в общественную и государственную систему православной христианской церкви, пришедшей на смену язычества. Имущественное и сословное разделение тогда стало следствием пути развития русской цивилизации, а не некой борьбы «нравственного» и «безнравственного», «справедливого» и «несправедливого», хотя и не без некоторого участия такого этического противопоставления.

Российская империя окончательно оформила сословно-классовую структуру русского государства. При этом большая часть русского народа оказалась в бесправном положении крестьян, зависимых от своих господ-дворян.

Само русское дворянство также было довольно своеобразным. Жило оно сравнительно неплохо, но тяготело к Европе, также, как и многие в современной России, нанимая своим детям французских гувернёров и зачастую переходя в разговорах на французский язык, прекрасное знание которого считалось за проявление образованности и культуры.

Русские крестьяне-крепостные жили не просто сложной, а весьма трудной жизнью. Часто помещики относились к ним, как к низшим людям, практиковались телесные наказания, продажа крестьян и целыми семьями, и с разделением семей. Церковь не только не осуждала это, но всячески поддерживала такое положение вещей, в том числе «богоизбранность» императоров, «помазанных на царство».

Со временем это стало раздражать не только крестьян, но и формирующихся рабочих, купцов и разночинцев, а затем уже и буржуазию.

Безусловно, крепостное право, ставящее большинство русских людей в своей же стране в положение бесправных рабов, со временем всё сильнее тормозило развитие страны, и было несколько попыток  его отменить.

Сама отмена крепостного права в 1861 году была мерой половинчатой, так как крестьяне всё равно продолжали находиться в сильной зависимости от помещиков, у которых они должны были выкупать землю, а позже и у крестьянской общины.

Столыпин проводил определённые реформы, в том числе практикуя переселение крестьян на свободные земли за Урал, однако и они были частичными, так и не решив земельного и крестьянского вопроса. Столыпин был убит, и реформы застыли на полпути, что часто случалось в царской России.

Дворянство во второй половине XIX века сильно выродилось – имения и усадьбы пришли в запустение, многие дворянские отпрыски вели разгульный образ жизни, не умея ни хозяйствовать, ни экономить тогда, когда это было нужно, закладывали и перезакладывали имения, влезали в долги, избегали военной службы или стремились быстрее её оставить. Не все, конечно, но тенденция была явной.

Выдвинутый и ныне вновь популярный в кругу новых «патриотов-монархистов» лозунг «Православие, самодержавие, народность» ставил эту самую «народность» на последнее место. «Народу» полагалось быть прилежными христианами и, что важнее, почитать самодержца и, соответственно всю систему социального неравенства. Церковь, как я уже сказал, часто просто обслуживала интересы правящего класса, хотя, безусловно, простые священники часто сами страдали из-за притеснений власть имущих и собственных архиереев, но ничего не могли с этим поделать.

Революция 1905 года хоть и была подавлена, но всколыхнула огромные массы населения – монархия уже не казалась такой вечной. Проигранная русско-японская война, затяжная и не слишком успешная первая мировая война привели к падению монархии в результате Февральской революции 1917 года.

Пришедшее на смену царю Временное правительство было слабым и уступило власть мотивированным, настроенным на мировую революцию большевикам в ходе Октябрьской революции 1917 года.

Фактически, Ленин, Троцкий и их соратники, среди которых до поры до времени не слишком выделялся Сталин, смогли железной рукой навести порядок и сохранить страну. Красная армия нанесла разрозненным белым поражение несмотря на поддержку Антанты. Да, израненная страна вынуждена была заключить ряд невыгодных международных соглашений, но смогла уцелеть.

Ленин, как мозг и центр революции и гражданской войны, осуществил революцию не просто в России, но дал надежду всему миру, миллионам угнетённых и лишённых прав. Это было событие планетарного масштаба.

Троцкий, безусловно, был в центре всех событий революции и популярен среди населения, особенно военных.

Чтобы судить о тех или иных исторических персонажах, нужно основываться не только на устоявшихся штампах, но и читать первоисточники. Я недавно с большим интересом прочёл двухтомник Льва Троцкого «Моя жизнь». Из книги становится понятно, что Троцкий, грезивший мировой революцией, если и симпатизировал своим соплеменникам-евреям, то весьма ограниченно – для него русский рабочий или русский красноармеец были куда ближе, нежели еврей-ростовщик или еврей-банкир. В книге Троцкого, где он излагает свои взгляды, я не нашел какой-либо русофобии, если не считать русофобией его неприятие монархии и царских порядков. Все обвинения в некоем «заговоре евреев, которые сделали революции на немецкие деньги», не более, чем агитка и штамп, не имеющие практически никакого отношения к действительности.

Действительно, евреи активно участвовали в революции, шли в Красную армию, однако не в силу «еврейского заговора против русского народа», а так как были лишены многих прав в Российской империи и надеялись на улучшение своего, прежде всего, социального положения.

Отдельно, говоря о революции и гражданской войне, нельзя не сказать и об убийстве царя и царской семьи, а также их приближённых 17 июля 1918 года. Безусловно, это ужасное действо, преступление – такой участи не заслуживали не только дети царя, его приближённые, жена, но и сам Николай Второй. Это ужасное злодеяние, которому нет и не может быть никакого оправдания – как в отношении тех, кто отдавал этот приказ, так и тех, кто его исполнял. Шла жестокая борьба, гражданская война и террор, увы, коснулся и детей императора – их убили только за то, что они были детьми Николая Второго.

В этом большая личная трагедия последнего российского царя – он не смог спасти ни страну, ни свою семью, ни самого себя. Тем не менее, современная оценка этого события со стороны новоявленных монархистов вызывает вопросы. Сколько погибших было в то время, в том числе людей убивали целыми семьями, поэтому такая страшная участь постигла не только царя. В отношении того, что это «был страшный грех, так как был убит помазанник божий», тоже можно возразить, что в ходе дворцовых переворотов преспокойно были убиты «помазанники божии» Пётр Третий и Павел Первый и это не вызвало особого ажиотажа ни в церкви, ни в России. Более того, общепринятой точкой зрения является подход, что их отстранили от власти правильно, так как они были «плохими правителями». Собственно, такую точку зрения аккуратно излагали задолго до большевиков сами Романовы, чтобы обосновать, мягко говоря, не совсем этичную и красивую «форму смены» высшей государственной власти. Грех, безусловно, был совершён, так как, повторюсь, жестоко убили девочек, совсем юного мальчишку-наследника, приближённых и самого Николая Второго, но этому преступлению не стоит придавать сакрального характера и, тем более, сейчас пытаться подать это в виде «ритуального убийства». Я не исключаю, что часть исполнителей убийства царя могли чертить какие-то знаки, изображать какой-то ритуал – сумасшедших и сектантов и сейчас хватает, но сам расстрел царской семьи был не «ритуальным убийством», а жестоким и увы, бесчеловечным устранением большевиками и самого царя, и его семьи, чтобы обезглавить монархистов.

Кстати, в Крыму красные, напротив, предприняли все усилия для того, чтобы защитить вторую часть царской семьи от расправы. Мать царя, вдова Александра Третьего Мария Фёдоровна и часть царской семьи избежали расправы благодаря охране красных, хотя местными революционерами им и был вынесен смертный приговор. В итоге Мария Фёдоровна и её спутники сохранили свои жизни и смогли покинуть Россию.

Продолжение следует.