Андрей Геращенко: Об историческом единстве белорусов, русских и украинцев. Часть вторая

Андрей Геращенко: Об историческом единстве белорусов, русских и украинцев. Часть вторая 26.08.2021 19:45

(статья-отклик на статью В.В.Путина «Об историческом единстве русских и украинцев»)
    
Начало. Часть первая.

12 августа 2021 года на сайте «Вместе с Россией» я выступил с первой частью статьи-отклика на программную статью Президента России Владимира Путина «об историческом единстве русских и украинцев». Статья важнейшая и касается и белорусов и Белоруссии. К моему большому сожалению данная статья Владимира Путина не только не была широко обсуждена в Республике Беларусь, но даже не была опубликована в местных государственных средствах массовой информации – во всяком случае мне об этом ничего не известно и упоминаний о публикации данной работы в белорусских СМИ в сети Интернет я также не нашёл. 

Между тем при внимательном прочтении данной статьи и её преломлении к ситуации в Белоруссии становятся более понятными сложности в строительстве Союзного государства, российско-белорусской интеграции, а также процессы, которые в 2020 году едва не привели к государственному перевороту в стране и значительному вовлечению в ряды протестующих молодёжи, выросшей уже в нынешнем 21 веке. 

Катастрофа конца 20 века.

17 сентября 1991 года в Советском Союзе был проведён общенародный референдум, на который был вынесен единственный вопрос: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой Федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Сам по себе вопрос был достаточно витиеватым – ведь речь шла не просто о сохранении СССР, а о некоей «обновлённой Федерации равноправных суверенных республик», что уже само по себе звучало подозрительно. Поэтому многие из тех, кто голосовал «против», голосовали именно против этой никому не понятной «обновлённой Федерации», желая сохранить СССР. В Белорусской ССР за сохранение Союза, пусть даже и в таком несколько странном виде, высказалось 82,7% от принявших участие в голосовании. В РСФСР – 71.3%, в Украинской ССР – 70,2%. В республиках Средней Азии и Азербайджанской ССР «за» проголосовало в среднем около 95%. Прибалтика, Молдавия, Армения и Грузия не приняли участия в референдуме на республиканском уровне, но во многих районах, где референдум прошёл, он был также положительным по результатам.
    
В любом случае было ясно, что русское, восточно-славянское ядро СССР желает жить в единой стране. Того же хотели и мусульманские республики.
    
Но элиты вопреки воле народов уже взяли курс на распад страны. 12 июня была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР, а 27 июля 1991 года – Декларация о государственном суверенитете Белорусской ССР. Декларация о государственном суверенитете была принята Украинской ССР ещё 16 июля 1990 года.

После неудачной попытки ГКЧП в августе 1991 года спасти страну судьба Советского Союза была в огромной опасности.
Фактически во всех национальных республиках в атаку перешли силы, основанные на русофобии, антисоветизме, национализме, а то и откровенном шовинизме, активно поддерживаемые США и Западом в целом.

Не избежала этой участи и Белоруссия. Стоит отметить, что русофобы и националисты в Белоруссии в тот период были весьма малочисленны, воспринимались в качестве откровенных фриков, однако в атмосфере повальной растерянности правящей элиты, дезориентированности населения и всеобщего ощущения наступившей катастрофы они сумели взять верх в белорусском парламенте. 24 августа 1991 года началось чрезвычайное заседание Верховного Совета БССР. На площади, пользуясь всеобщей сумятицей, сторонники выхода из состава СССР собрали митинг. Там реяли бело-красно-белые флаги, объявленные «народными и национальными». Вовсю использовался и герб «Погоня». Эти флаг и герб были не «народными и национальными», а символикой зарубежной эмиграции, ведущей свою историю от бежавших во время Великой Отечественной войны на Запад полицаев и предателей всех мастей. И если герб «Погоня» ещё можно было как-то воспринять в силу того, что он был гербом Великого княжества Литовского, в состав которого входили и белорусские земли, то бело-красно-белый флаг был откровенным новоделом периода революции 1917 года, окончательно скомпрометированным сотрудничеством его сторонников с немецко-фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны. Бело-красно-белый флаг внесли в зал заседаний, но председатель Верховного совета Николай Дементей потребовал убрать его из президиума. Националисты установили его в своём секторе и фактически, будучи в явном меньшинстве, агрессивно завладели всем ходом заседания. Николай Дементей, будучи убеждённым сторонником сохранения СССР, не смог оказать должного сопротивления (да и кто его смог бы оказать в тех условиях?) и подал в отставку.

На следующий день бело-красно-белый флаг в зал внёс известный белорусский космонавт Владимир Ковалёнок. Председателем Верховного совета был избран Станислав Шушкевич (ранее бывший заместителем председателя). Растерянно и запуганное большинство покорно проголосовало за решение о придании Декларации о государственном суверенитете статуса конституционного закона. На основании этого были внесены изменения и дополнения в Конституцию 1978 года. С юридической точки зрения всё это было типичным переворотом, но кто тогда смотрел на законность – её больше не существовало. О степени осведомлённости и понимания ситуации говорит тот красноречивый факт, что в 2012 году тот же Владимир Ковалёнок в интервью «Радио Свобода», которое рассчитывало услышать от знаменитого космонавта слова гордости за свой поступок, с горечью и грустью сказал: «К своему большому стыду, не знал, что под этим красно-белым флагом в Минске встречали фашизм. Я думал, что это действительно национальный флаг, и я его внёс».

То же послушное и деморализованное большинство 19 сентября 1991 года проголосовало не только за переименование Белорусской ССР в Республику Беларусь, что ещё можно было понять, но и за принятие в качестве государственных символов «Погони» и бело-красно-белого флага. 

Белорусы в своей массе восприняли данное известие не только без всякого восторга, но с явной глубокой растерянностью, тревогой и обеспокоенностью.

8 декабря 1991 года в Беловежской пуще Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали воззвание о том, что «Союз ССР как субъект международного права и как геополитическая реальность прекращает свое существование».

Фактически, выход из единой страны был навязан белорусскому народу вопреки его воле. Подавляющее большинство населения восприняло всё происходящее как некое глобальное бедствие и геополитическую катастрофу.

Теперь важно понять, почему.

26 января 1990 года в Белорусской ССР был принят Закон о языках, который объявил о том, что единственным государственным языком является белорусский, хотя сохранялись значительные права русского языка. На практике это мало что меняло – основным языком белорусов был русский. Тем не менее, по примеру Прибалтики, Украины, Молдавии и других республик СССР тогда же, в 1990 году была принята «Государственная программа развития белорусского языка и других национальных языков в Белорусской ССР», которая предусматривала расширение использования белорусского языка во всех сферах жизни белорусского общества к 2000 году.

В этническом плане белорусский народ представлял собой тесный советский русскоязычный конгломерат белорусов, русских, поляков, евреев и украинцев, давно перемешанных перекрёстными браками. Более того, белорусы активно участвовали во всех сферах советской жизни – служили в армии и на флоте, участвовали в больших и малых стройках, освоении целины, строительстве БАМа, освоении Севера и других необъятных уголков нашей страны. Для подавляющего большинства белорусов и сама страна, и всё, что связано с русским языком и культурой, российской и советской историей, всегда было своим, родным. В самой Белоруссии активно селились русские. Ни на бытовом, ни на официальном уровне русские и белорусы фактически ничем не отличались друг от друга, за исключением некоторых незначительных местных особенностей, и интуитивно понимали, что являются единым народом. Не было в Белоруссии и своей Галичины с достаточно сильно отличным от русского населением, проживающим сравнительно компактно.

В этом смысле Белоруссия была типичным русским регионом даже по сравнению с национальными республиками самой России, но с дополнительной надстройкой в виде белорусскоязычных СМИ, театров, официальной литературы, уроков белорусской филологи и истории и т.д. Люди жили своей обычной жизнью, не противопоставляя белорусское русскому, следуя простой житейской формуле – белорусский язык вместе с русским, а никак не вместо русского. Тем более, что современный белорусский язык – это смесь местных сельских говоров и именно так и воспринимался по большей части самими белорусами: как родной язык своей малой родины, а русский язык воспринимался белорусами также в качестве родного, но литературного и основного, общего для большой страны. В белорусском селе вообще говорили и говорят сейчас на трасянке – смеси русского с местными белорусскими говорами (аналоге украинского суржика).

Именно по этой причине, когда с 1990 по 1995 год ретивые белорусизаторы по примеру бывших постсоветских стран и той же Украины начали активно пытаться расширить сферу употребления белорусского языка, это вызвало неприкрытое раздражение у большинства белорусов. Одно дело – добровольно слушать белорусскую радиопередачу и совсем другое – заполнять в приказном порядке на белорусском языке бланки или заявления, а уж тем более – важные документы. В школах доходило до анекдотичных ситуаций, когда собирали консилиумы учителей-белорусоведов, чтобы составить на белорусском языке протокол педсовета. Несмотря на то, что программа расширения употребления белорусского языка была рассчитана на реализацию до 2000 года, уже к 1995 году стало ясно, что она полностью провалилась и не приносит обществу ничего, кроме растущих неудобств, протестов и раздражения населения.

Открытое недовольство белорусы выразили и при попытках расширить сферу обучения на белорусском языке в городах. Белорусский язык традиционно используется в учреждениях образования на селе, однако и там русский имеет твёрдые позиции. Все попытки навязать обучение на белорусском языке привели лишь к созданию в городах единичных белорусскоязычных классов и школ. Происходило это прежде всего из-за того, что русский язык является основным и родным для белорусов и родители резонно полагали, что переход на обучение на белорусском языке принесёт не только неудобства для их русскоязычных детей, но и приведёт к снижению качества получаемого образования, сократит возможности для самореализации в будущем, в том числе в тех же Москве, Петербурге и в России в целом.

А.Г.Лукашенко возглавил этот всенародный протест против распада СССР и белорусизации, и на этой волне, а также на ниве борьбы с коррупцией, пришёл к власти в 1994 году.

14 мая 1995 года по инициативе А.Г.Лукашенко был проведён общенациональный референдум, во время которого 83,3% белорусов выступили за придание русскому языку статуса государственного и ровно столько же (до десятых – 83,3%) за интеграцию с Россией. Впоследствии это было реализовано в подписании договора о создании Союзного государства России и Белоруссии, а также уже в наше время – в образовании Евразийского экономического союза. 

Нужно понимать, что в отличие от той же Украины русский язык и сейчас, спустя тридцать лет после распада СССР, является для белорусов не просто государственным, а основным и родным – практически все 100% белорусов говорят на русском языке (белорусский понимают большинство белорусов, но могут свободно говорить и писать не очень немногие – в том числе и многие местные русофобы). Иначе говоря, русский язык имеет статус государственного языка по естественным причинам, а не в силу «хорошего и дружественного отношения к русским». В Белоруссии полно русских в среде белорусской интеллигенции, которые свободно говорят на белорусском, и полно белорусов, которые на дух не переносят белорусских националистов и не владеют белорусским в принципе. Отношение к русскому языку – по факту вопрос не этнический, а вопрос геополитического выбора, что лишний раз подчёркивает этническое единство русского и белорусского народов.

Не нашла поддержки у белорусов в 1990-е годы 20 века и бело-красно-белая символика, а также русофобия и попытки изменения отношения к Великой Отечественной войне, но об этом поговорим уже в следующей части статьи-отклика.

Окончание. Часть третья.