Кирилл Метелица. Наследие империи

Кирилл Метелица. Наследие империи 21.12.2015 18:43

Первая мировая война была ключевым событием XX века. Как знакомая нам по трудам Адама Смита “невидимая рука рынка” дирижирует экономикой, так и призрак Великой войны выглядывает из тени всех кошмарных событий минувшего столетия. Вовсе не обязательно быть медиумом, чтобы увидеть его. Для этого достаточно взглянуть на карту современной Европы. Пунктирные линии, обозначающие государственные границы различных стран, являются ничем иным, как шрамами от многочисленных войн, жертвами которых становился наш континент. Большинство из этих рубцов были оставлены Первой мировой, похоронившей четыре великих империи и подарившей многим народам возможность самим строить собственные государства. Кто-то, как, например, венгры, поляки или финны, смог воспользоваться этим подарком судьбы, иные же, вроде украинцев и белорусов, свой первый исторический шанс упустили. Общей чертой везунчиков и неудачников была ненависть к империям. Впрочем, пройдя через весь ад XX века многие из “независимых” поняли наконец-то весь смысл фразы Наполеона III: “Империя – это мир!”.

Не поняли этого лишь националисты с постсоветского пространства. Так, если в столицах стран, образовавшихся на месте бывшей Австро-Венгерской империи, без проблем можно отыскать улицы, памятные доски и сувениры, посвящённые представителям правившей здесь некогда династии Габсбургов, то в Прибалтике или Украине всё связанное с династией Романовых находится чуть ли под негласным запретом. Есть вероятность того, что подобное некогда случится и в Беларуси. Достаточно вспомнить, как пару лет назад минские власти отказались восстановить памятник царю-освободителю Александру II на площади Свободы, мотивируя это каким-то совершенно дурацким предлогом. Понятное дело, что памятник русскому императору привёл бы в бешенство местных националистов, однако тут стоит спросить: откуда у этих людей столько негатива по отношению к Российской империи? Если их неприязнь к СССР ещё можно как-то понять идеологическими разногласиями и определённой одиозностью советского режима, то ненависть “змагаров” к державе Романовых не поддаётся логическому объяснению.

 

Главной претензией белорусских националистов к России являются три раздела Речи Посполитой (в 1772, 1793 и 1795 годах), в результате которых белорусские земли стали частью государства Романовых. Мол, именно после этого белорусы надолго покинули семью европейских народов и попали под гнёт азиатчины. Подобные эмоциональные заявления всегда страдают излишней предвзятостью. В конце XVIII века Российская империя совершенно ничем не отличалась от других стран Европы. К этому времени Россия, которая после реформ Петра I и побед Румянцева на полях сражений Семилетней войны стала играть ведущие роли в континентальной политике, давно уже считалась частью европейской цивилизации. Во всяком случае, те из европейских путешественников, кто посещал в те годы Российскую империю, нисколько не сомневались в этом. Зато о Речи Посполитой в Европе отзывались не самым лучшим образом. Вот, что думал о Польше прусский король Фридрих II: “ Вольный край, где народ в неволе, республика при короле, огромная страна, где почти никто не живет… Их женщины — настоящие мужчины.” А так отзывался о гордой шляхте французский генерал Дюмурье, выполнявший роль военного инструктора во время восстания конфедератов в 1768 году: “Я нигде не видел подобного в Европе, что вижу в Польше: нравы вождей конфедератов чисто азиатские, дивная роскошь, безрассудные расходы, долгие обеды, игры, танцы — вот их занятия… Конфедераты нападают на своих крестьян, грабят и бьют их до смерти… Среди конфедератов не нашел я ни одного приличного человека, за исключением литвина Богуша; главный распорядитель конфедератов — князь Радзивилл — настоящее животное”.

Под властью таких людей, как описанный выше князь Радзивилл, и находились белорусы вплоть до прихода русских войск, которые спасли их не только от панского произвола, но и от полонизации. В местной национально-ориентированной исторической литературе можно встретить довольно много страшных историй о крепостном праве и ужасных вечно пьяных помещиках, меняющих своих крестьян на щенков борзых, но практически невозможно встретить внятных описаний положения белорусских селян при польских панах. Впрочем, иногда встречаются достаточно объективные книги, обнажающие всю подноготную жизни в Речи Посполитой. Взять, к примеру, чудесную работу Адама Мальдиса “Як жылі нашы продкі ў XVIII стагоддзі”, в которой приведено множество воспоминаний непосредственных свидетелей той эпохи. В книге даётся достаточно широкая панорама тех унижений и издевательств, которым подвергались простые белорусы во времена шляхетской демократии. Сегодня многие историки, в том числе и западные, уверены в том, что не будь польских разделов – и белорусский народ навсегда растворился бы среди поляков.

Именно крах Речи Посполитой позволил белорусам взять своего рода “тайм-аут”, позволивший им переформатироваться. Да, штыки суворовских чудо-богатырей навсегда похоронили Великое Княжество Литовское, но к тому времени от него и так ничего не осталось, кроме знаменитого Статута 1588 года. Крах локальной литвинской цивилизации был предопределён самим ходом истории, поскольку в низах ещё не оформилось национальное самосознание, а элита ВКЛ предпочла борьбе за национальную самостоятельность ассимиляцию. К слову, сегодня в Беларуси возник самый настоящий культ шляхты и шляхетских традиций. Ежегодно проводятся костюмированные балы, открываются “аристократические” клубы, а именами князей Радзивиллов называют всё подряд: от хлеба до торгового центра. При этом делается акцент на “белорусскости” жившей здесь некогда знати. Это выглядит довольно нелепо, особенно если вспомнить, что белорусская шляхта практически никогда не ощущала своей национальной принадлежности.

 После Люблинской унии, объединившей ВКЛ и Польшу в одну страну, белорусские шляхтичи легко переходили в католичество и становились поляками. Уже позже, после разделов Речи Посполитой, гордые литвины так же просто возвращались в православие и превращались во вполне лояльных подданных русских царей. Стоит сравнить подобное с поведением тех же поляков, которые никогда не забывали своих корней или венгров, успешно противостоявших всем попыткам Габсбургов ассимилировать их. Поэтому нет ничего удивительного в том, что белорусские аристократы практически не принимали участия в становлении белорусской нации.

Но это всё частности, как же всё-таки жилось белорусам под скипетром Романовых? Что касается крестьян, то их положение несколько улучшилось. В связи с тем, что при польском владычестве белорусские селяне находились в чрезвычайно тяжёлом положении, в Санкт-Петербурге приняли ряд мер, предполагавших поддержку и восстановление всей хозяйственной системы на приобретённых землях. Первые десять лет с местных жителей взымался вдвое меньший налог, чем в других регионах страны. Вплоть до самой революции белорусские губернии получали экономические льготы.

Белорусские историки часто говорят о том, что указом Екатерины II на территории Беларуси было отменено действие Магдебургского права. По их мнению, тем самым белорусские города были лишены права на самоуправление. Однако при этом забывается о том, что для руководства городской жизнью стали избираться специальные городские думы, составленные из представителей разных сословий и выполнявшие примерно те же функции, что и магистраты в Речи Посполитой. В принципе жизнь белорусских горожан практически не изменилась, если не считать того факта, что в связи с введением закона о черте оседлости многочисленное еврейское население Беларуси было переселено из сельской местности в города. Нужно сказать, что это решение, отвратительное с моральной точки зрения, имело один положительный результат. Известные своей предприимчивостью представители еврейского народа очень многое сделали для развития и благоустройства городов, расположенных на территории белорусских губерний.

Именно в эпоху “кровавого царизма” Беларусь получила большую часть своей нынешней инфраструктуры. Старые города стремительно росли, а новые возникали практически на пустом месте. Именно русские императоры проложили на территории Беларуси почти три тысячи километров железных дорог (это практически вся современная железнодорожная сеть республики). За казённый счёт строились банки, школы и заводы. Так, в 1908 году количество рабочих в Беларуси составляло 2,2% от всех рабочих империи. Россия вкладывала в развитие Северо-Западного края громадные средства, позволившие создать здесь нормальные условия для жизни. Практически любой белорус при желании мог проявить свои способности и получить возможность карьерного роста. Взять, к примеру, белорусских шляхтичей Ромейко-Гурко, подаривших Российской империи одного прославленного фельдмаршала и нескольких генералов, или представителя магнатского рода автора знаменитого полонеза Михаила Клеофаса Огинского, который помимо того, что был активным противником Романовых, являлся ещё и российским сенатором. В этом же ряду стоит и уроженец Гродно Станислав Фёдор Врублевский, чьи вагоностроительные заводы выполняли крупные заказы российского генерального штаба. Подобных примеров множество.

 Любопытно, что именно в Российской империи впервые стали серьёзно изучать белорусские земли и населявших их жителей. Многочисленные труды русских учёных, такие как “Чтения по истории Западной России” Михаила Кояловича, “Белоруссия и Литва” Помпея Батюшкова, ”Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно” Матвея Любавского и многие другие, сделали для развития национального самосознания белорусов намного больше, чем обросшее мифами и небылицам восстание Константина Калиновского.

Империя дала Беларуси и белорусам самое главное – мир и порядок. В относительно спокойной (если не считать двух польских восстаний) экономической и политической обстановке белорусы спокойно “вызревали” в Российской империи. Вопреки распространённому в советское время мнению, что Россия была тюрьмой народов, официальные царские власти зачастую сквозь пальцы смотрели на многочисленные националистические кружки. Россия, принявшая когда-то в события “тутэйшых” туземцев, практически не имевших литературы на собственном языке, в момент своей гибели в 1917 году оставила в наследство белорусам уже сформировавшихся к тому моменту классиков Янку Купалу, Максима Богдановича и Якуба Колоса.

 Российская империя, как и всякая другая, была самым настоящим инкубатором наций. Это прекрасно осознают и чехи, и венгры, и словаки, и хорваты, и многие другие народы, долгое время не имевшие своего национального государства. Одни лишь наши националисты не понимают того, что империя – это лишь этап развития, через который пришлось пройти практически всем европейским нациям. Большинство белорусов не испытывают никакой неприязни к державе Романовых. Более того, в Беларуси всегда были популярны книги, фильмы и документальные передачи о той давно ушедшей эпохе. Это вполне нормальное явление. В конце концов, генетическая память намного длиннее человеческой. Как тут не вспомнить жителей Западной Беларуси, которые в 1939 году встречали бойцов Красной Армии в первую очередь в качестве русских воинов, а не собратьев по классу. Наши предки умели быть благодарными. Хочется надеяться, что со временем этому научимся и мы.