Лев Криштапович: Национальная безопасность Союзного государства

Лев Криштапович: Национальная безопасность Союзного государства 20.02.2018 07:27

Национальная безопасность представляет собой совокупность факторов, обеспечивающих жизнеспособность государства в системе международных отношений, его способность адекватно реагировать на возникающие внутренние и внешние вызовы и действовать в соответствии со своими национальными интересами.

Национальная безопасность выступает целью и основой всякого национального проекта. Это абсолютная, безоговорочная, ничем не ограниченная ценность, высшая норма, определяющая все виды государственной, общественной и частной деятельности. В понятие национальной безопасности включается и личное участие, личная ответственность гражданина за стабильность и безопасность государства, за сохранение национальных ценностей. Таким образом, высшим универсальным принципом становится взаимоувязанная ответственность личности и государства, человека и общества. Противоречия, которые могут возникать в различных областях человеческой жизнедеятельности, переводятся в сферу взаимных обязательств. Не только государство и его институты обязаны искать цивилизованными методами средства разрешения возникающих противоречий, но и сами граждане. Этим самым открывается дорога к формированию гражданского согласия, национального консенсуса. Этим самым создаются предпосылки для формирования политической культуры личности. Этим самым вырабатывается понимание солидарной ответственности власти и граждан за проводимую государственную политику в стране. Разумеется, способы обеспечения национальной безопасности должны строго соразмеряться с действительными национальными приоритетами, с субстанциальными интересами и реальными возможностями страны, запросами граждан.

Долгое время понятие национальной безопасности трактовалось в узком  смысле как безопасность территории от внешнего вторжения, как защита национально-государственных интересов посредством внешнеполитической деятельности, как международная безопасность от других опасностей. Но реально понятие безопасности  гораздо шире. Подлинная безопасность означает отсутствие угрозы болезней, голода, безработицы, преступности, социальных конфликтов и экологических катастроф.

Для большинства людей ощущение незащищенности больше возникает  в результате тревог повседневной жизни, чем от предчувствия какой-либо мировой катастрофы. Будет ли у людей достаточно еды для них и для их семей? Не потеряют ли они свои рабочие места в результате приватизации государственной собственности и так называемой либерализации экономики? 
Будут ли их кварталы и улицы освобождены от преступности? Не станут ли они мишенью для преследования из-за  исповедуемой ими религии или этнического происхождения?

Безопасность – это понятие не из военной области, а из области социальной жизни человечества. Безопасность человечества – понятие универсальное. Оно относится к людям во всех странах: и богатых, и бедных. Имеется множество угроз, которые одинаковы для всех, – безработица, наркотики, организованная преступность, торговля людьми, загрязнение окружающей среды.  Их степень может отличаться в разных регионах нашей планеты, но все эти угрозы безопасности человечества вполне реальны и, к сожалению, постоянно растут.
Безопасность человечества – понятие универсальное.  Если где-либо в мире безопасность людей оказывается под угрозой, то не исключено, что вовлеченными окажутся все страны. Голод, заболевания, загрязнение окружающей среды, торговля наркотиками, терроризм, этнические конфликты и социальная дезинтеграция более не являются изолированными явлениями, удерживающимися в пределах национальных границ.

Безопасность человечества – это социальная проблематика. Как живут люди, как они себя чувствуют в обществе, насколько они свободны в выборе, насколько доступны для них рынок и социальные возможности, живут ли они в окружении конфликтов или в условиях мира.

Концепция безопасности человечества предполагает, что люди должны быть способны позаботиться о себе, все люди должны иметь возможность удовлетворить свои насущные потребности и заработать на жизнь. Это сделает их социально ориентированными и поможет им внести свой вклад в собственное развитие, развитие своих обществ, стран и всего мира. Безопасность человечества является следствием его социальной интеграции.

Следовательно, безопасность человечества не является оборонительной концепцией, подобно военной или территориальной безопасности. Напротив, безопасность человечества является интегративным понятием. Она основывается на стремлении людей к солидарности. Она реализуется только в условиях социального развития человека, его включенности в социальную ткань общества.

Очевидно, что на пути реализации собственных интересов, интеграции на постсоветском пространстве, консолидации совместных усилий на международной арене постсоветские республики встретят сильное противодействие, ибо конкуренты западным странам не нужны. В этой связи следует заметить, что в рассекреченном в 1992 году документе Пентагона четко формулировалась подобная установка: «Нашей главной целью является предотвращение возникновения нового соперника, будь то на территории бывшего Советского Союза или в другом месте, который представлял бы собой угрозу, сопоставимую с той, которую представлял Советский Союз. Нашей стратегией должно быть предотвращение возникновения любого потенциального соперника» [1, c. 22].
В новой исторической реальности изменился характер угроз национальной безопасности. В тотально расширяющуюся угрозу национальной безопасности и безопасности мирового сообщества превратились организованная преступность, нелегальный бизнес и коррупция, которые представляют собой глобальные конгломераты антигражданского  общества.  Для организованной преступности существует и так называемый «налоговый рай». В мире имеется несколько десятков таких «райских уголков». Один из них на Каймановых островах – пятый в мире банковский центр, число зарегистрированных там банков и фирм превышает количество жителей. Кроме «отмывания» грязных денег, «налоговый рай» используется как точка контакта между правительственными кругами, предпринимателями и главарями организованной преступности.

К примеру, нашумевшие события, связанные с уводом своих доходов крупнейшими немецкими предпринимателями в княжество Лихтенштейн. Хотя все понимают порочность такого положения, но в то же время закрывают глаза на очевидные преступления в финансовой сфере, поскольку наличие подобных банковских «лихтенштейнов» – это результат негласного сговора между правительствами и предпринимателями в целях получения незаконных высоких доходов. А без таких доходов для узкой олигархической группы, которая преступно наживается за счет всего общества, существование западной экономической системы немыслимо. Это признают сегодня даже правительства западных стран. Так, на конференции стран ОЭСР (октябрь 2008 г.) прямо говорится о том, что ликвидация оффшорных зон является условием создания новой финансовой системы.

Эта же идея была озвучена на Лондонском саммите «большой двадцатки» (сентябрь 2009 г.), где в текст декларации по настоянию Франции, Германии и Италии включено требование о введении жесткого национального контроля над мировыми финансами и контроль «налоговых убежищ». Хотя на саммите «большой двадцатки» (Торонто, июнь 2010 г.) идея Германии и Франции о введении налога на банковскую деятельность не была принята.

Парадокс в том, что бизнес легальный и бизнес нелегальный все более переплетены между собой, что приводит к фундаментальным изменениям в структурах послевоенного капитализма. «Понятия «капиталист» и «капитализм» потеряли социологический смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику и сущность западного общества. И с этой точки зрения, западное общество перестало быть капиталистическим. Оно стало обществом денежного тоталитаризма» [2, c. 118]. Мафии инвестируют в легальный бизнес, существует и обратный процесс: финансовые ресурсы направляются в сферу криминальной экономики через банки или же коммерческие предприятия, участвующие в «отмывании» грязных денег. Банки утверждают, что все операции проводятся честно и что банковскому руководству неизвестно происхождение полученных денег. Принцип не задавать лишних вопросов, банковский секрет и анонимность операций – все это гарантирует защиту интересов организованной преступности, защищает банковский институт от публичных расследований и обвинений. Крупные банки не только соглашаются отмывать деньги в расчете на солидные комиссионные, но и предоставляют мафиям кредиты с повышенными процентными ставками в ущерб промышленным и сельскохозяйственным инвестициям. Характерный пример. Банк «Ваковия», занимающий четвертое место в банковской системе США в период финансового кризиса 2008 года отмыл 300 млрд мексиканских наркодолларов. Самое любопытное, что делается циничное признание того факта, что лишь благодаря обслуживанию наркомафии сумели в период мирового финансового кризиса 2008 года удержаться на плаву банки США. Вот и свобода банковской деятельности, которая неразрывно связана с деятельностью организованной преступности. На саммите Европейского союза в Брюсселе (2008), где был принят антикризисный план, Президент Франции заговорил о совершенно другой экономической системе: «Ни одна финансовая структура не должна избежать нашего контроля. Нужно создать такой капитализм, при котором финансы будут находиться на службе предприятий и граждан, а не наоборот» [3, c. 4].

Проблема именно в том, что невозможно самостоятельно справиться с такой совокупностью угроз ни одному государству, ни одной международной организации. В «Хартии европейской безопасности» четко сделан вывод о том, что главную угрозу миру в XXI веке составляют в основном невоенные факторы, в результате чего приобретают значимость невоенные средства обеспечения национальной безопасности.

При анализе взаимоотношений  России и Белоруссии с НАТО следует учитывать и то обстоятельство, что глобализация вошла в противоречие с сформированными после Второй мировой войны институциональными механизмами, основанными на том, что мир состоит из отдельных национальных политических структур, независимых участников международных отношений. Налицо неспособность даже промышленно развитых стран смягчить негативные внутренние последствия все более широкого открытия рынков. Противоречие заключается и в том, что послевоенная многосторонняя система, создавшая условия для формирования нового процесса глобализации, под воздействием этой глобализации сама постепенно стала устаревать, а сформированные послевоенные институты международного сообщества под международный мир оказались неготовыми эффективно функционировать в условиях мира глобализирующегося.

Объективно расширение НАТО на Восток представляет угрозу национальной безопасности  Союзному государству России и Белоруссии. И речь здесь идет не столько о прямой военной агрессии, сколько о том, что само политическое продвижение НАТО означает не что иное, как своеобразный разрыв на куски постсоветского  пространства, ухудшение общего фона международной, в особенности европейской, ситуации. Тем более что после разрушения СССР американские интервенции приобрели мировой масштаб и провозглашаются как «гуманитарные интервенции». На смену демону «советской угрозы» пришел новый «образ врага» – международный терроризм. Холодная война как стратегия трансформировалась в «войну с терроризмом», а концепция «сдерживания коммунизма», оправдывавшая экспансию США в период биполярного мира, была преобразована сначала в концепцию «расширения демократии», а затем «оси зла» и «смены режима». В связи с этим понятно, почему один из главных атрибутов стратегии в холодной войне, блок НАТО, не только не снизил свою активность, а наоборот, значительно усилил ее посредством дальнейшего расширения, смещения центра тяжести на Восток и включения в сферу своих интересов республик бывшего СССР.

В этом смысле НАТО превратилось в исторический анахронизм, поскольку демонстрирует нежелание сообразовывать свою стратегию с новыми угрозами и с положениями Устава ООН, касающимися региональных организаций и их военно-силовой деятельности (статьи 53 и 54 Устава ООН). Это и есть абсолютная угроза национальной безопасности Союзному государству,  поскольку лишает его важнейших рычагов влияния на международную обстановку. Россия и Белоруссия  как члены ООН не могут не высказывать свое крайне негативное отношение к фактической узурпации со стороны НАТО функций ООН.

Присвоение альянсом права применять силу с целью принуждения других государств без санкций Совета Безопасности ООН является прямым нарушением Венской конвенции о праве договоров. В Декларации ООН, посвященной этой конвенции, осуждается обращение к угрозе или к применению всех форм какого бы то ни было давления каким бы то ни было государством с целью принуждения другого государства совершить какой-либо акт, связанный с заключением договора в нарушение принципа суверенного равенства государств и свободы согласия. Конвенция подчеркивает, что договор является ничтожным, если его заключение явилось результатом угрозы силой или ее применения в нарушение принципов международного права. Не прекращая бомбардировок суверенной Югославии и требуя от нее в то же время заключения угодного альянсу соглашения, руководство США и НАТО грубо проигнорировало Венскую конвенцию.

Можно сказать, что в целом концепция альянса подчинена интересам США как основообразующего звена НАТО. Имея в виду, что американская внешняя политика построена главным образом на преследовании целей глобального контроля, государство – объект возможной агрессии НАТО может находиться в любом регионе мира. Такое государство войдет в зону жизненно важных интересов США. «В современных условиях, – отмечает белорусский исследователь Александр Плащинский, – вышеуказанные действия США на фоне ослабления позиций России изменяют баланс сил в мире в пользу угроз международной безопасности и поэтому имеют высокий конфликтный потенциал» [4, c. 34].

Политика расширения НАТО на Восток – это политика антидемократическая и антиисторическая. Пытаясь реализовать эту антиисторическую политику, США четко расписали роли между старыми и новыми членами НАТО. Старым членам, то есть западноевропейским странам, отведена роль учителей риторики на тему демократии и прав человека, а на новых членов, то есть восточноевропейские страны, возложена грязная работа по продвижению антиисторической политики НАТО на Восток. Политические режимы в этих новых членах НАТО выполняют сугубо антироссийскую функцию, играя роль провокаторов по нагнетанию напряженности и конфронтации по всему периметру общерусской цивилизации. На общем фоне «солидарности» НАТО в решении геополитических проблем неоспоримо видна не только сегодняшняя, но и будущая конфронтационная роль США в альянсе.

Когда в целях оправдания существования НАТО в новых геополитических условиях акцентируют внимание на необходимость борьбы с новыми угрозами, к примеру, с незаконной торговлей наркотиками и международным терроризмом, то это несостоятельная аргументация. Доказательство – ситуация в сегодняшнем Афганистане и Ираке. Присутствие НАТО в Афганистане нисколько не уменьшило незаконной торговли наркотиками, а наоборот, многократно увеличило эту новую угрозу национальной и международной безопасности. А в Ираке, который до оккупации США не знал проблемы терроризма, сегодня терроризм расцвел пышным цветом. Вот и выходит, что НАТО не только не способствовала снижению рисков новых угроз, а объективно помогала возникновению и усилению этих новых угроз мировому сообществу. Следовательно, сам факт существования НАТО – это сегодня главная угроза национальной и международной безопасности. И ликвидация НАТО как раз бы послужила причиной укрепления европейской и международной безопасности. Такова логика современного национального и мирового развития.

Опасный характер НАТО для демократического развития мирового сообщества находит все большее признание в Европе. Испанский профессор политологии Карлос Таибо призывает к упразднению НАТО. Карлос Таибо убежден, если этот альянс будет ликвидирован, то тем самым исчезнут и угрозы, нависшие над человечеством. По мнению профессора, «нет причин поддерживать сохранение Североатлантического альянса. Единственные мотивы связаны с интересами горстки богатейших стран мира, настроенных сохранить внешние угрозы и свои извечные привилегии. Мы не ошибаемся, утверждая, что НАТО – главное военное орудие капиталистической глобализации» [5, c. 3]. В самом деле, роспуск НАТО мог бы стать убедительным свидетельством непоказного миролюбия Запада.
Попытки же НАТО подменить собой Организацию Объединенных Наций, присвоить себе несвойственные функции; претензии блока выступить в качестве якобы гаранта стабильности и безопасности в Европе и мире беспочвенны и должны быть отвергнуты.

Анализируя положение России и  Белоруссии в системе международных отношений, можно сделать вывод о существовании двух моделей взаимодействия наших стран и западного сообщества.

Первую модель можно с полным основанием назвать натовской, она планируется и реализуется, прежде всего, США. Данная модель имеет ярко выраженный конфронтационный характер и нацелена на изоляцию России и Белоруссии путем провоцирования напряженности на Украине, в Польше, Прибалтике  и настойчивых попытках дестабилизации внутриполитической ситуации.

Вторая модель вырисовывается в отношениях России и Белоруссии с некоторыми европейскими странами. Как отдельные европейские страны, так и общеевропейские организации в целом сегодня следуют в фарватере политики США, однако их позиция в отношении наших стран не является столь жесткой и бескомпромиссной. Среди политической элиты европейских стран в большей степени распространено понимание того, что чрезмерное давление на Россию и Белоруссию может привести к созданию в Восточной Европе очага долговременной напряженности, в чем не заинтересована ни одна из сторон. Вот почему обеспечение национальной безопасности Союзного государства должно строиться с учетом двух моделей.

Необходимо учитывать тот факт, что европейские страны находятся под достаточно жестким идеологическим и геополитическим давлением США и могут позволить себе внешнеполитический маневр лишь в достаточно узких рамках и при непременном условии достижения каких-то конкретных, пусть и не очень значительных, успехов. Следовательно, развитие диалога с заинтересованными европейскими партнерами может сопровождаться поиском форм  взаимодействия, которые смогли бы наглядно продемонстрировать успех политики компромиссов. Такое взаимодействие отвечало бы как интересам России и Белоруссии, которые смогли  бы продемонстрировать свою добрую волю и готовность к разумному диалогу, так и интересам европейских партнеров Союзного государства, которые смогли бы таким образом доказать эффективность своей политики и укрепить свои позиции по отношению к сторонникам евроатлантической  линии в Европе.

В целом можно сделать вывод, что наиболее перспективной стратегией внешней политики Союзного государства в обеспечении национальной безопасности России и Белоруссии является позиция самостоятельности своего политического курса, но открытого к диалогу и разумному маневру во всех областях международных отношений.

Лев Криштапович, доктор философских наук

Источники 

1. Уткин, А.Н. Мировой порядок XXI века / А.Н.  Уткин. — М., 2000.
2. Зиновьев,  А.А.  Глобальный  человейник  / А.А.  Зиновьев.   —  М.: Центрполиграф, 2000.
3. Прокофьев, В. Саркози  хочет новый  Бреттон-Вудс / В.  Прокофьев  // Российская газета. — 17 октября 2008 г.
4. Плащинский,  А.А.  Новый   мировой   порядок   и  внешнеполитическая  стратегия лидерства США / А.А. Плащинский.— Минск: Право и экономика,  2004.
5. Международный курьер / Белорусская нива.— 10 апреля 2008 г.