Лев Криштапович: «Panem et circenses»

Лев Криштапович: «Panem et circenses» 01.12.2020 13:39

Если оставаться на почве науки и согласиться с давно известным и много раз повторенным выводом политической экономии, философии, социологии и психологии, что рыночник поклоняется не гуманизму и демократизму, а мамоне и олигархизму, то возникает закономерное и справедливое убеждение об антигуманности рыночного принципа человеческой жизнедеятельности. 

Ведь при таком экономическом укладе, где человек лишь машина для делания денег, а не личность, нельзя, строго говоря, вести речь о каком-либо гуманизме и демократизме. Как говорил Иисус Христос, «никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне». При господстве рынка становится очевидной невозможность гуманизма и бессмысленность самого социального развития.

Но все дело в том, что сегодняшние рыночные отношения, формирующиеся в противовес существовавшей социалистической системе, изображаются рыночными идеологами в качестве системы якобы сориентированной на гуманное развитие личности. Ходячее противопоставление гуманного рынка негуманному и утопическому социализму является главным аргументом всех рыночных апологетов. Необходимость замены социалистического планирования «невидимой рукой» рынка обосновывалась «свободой человека» от всякого государственного вмешательства в экономическую деятельность. На этом противопоставлении социалистического плана и рыночной «свободы», под которой подразумевалась подчинение человека труда капиталу, проповедники рынка, апеллировавшие к самым низменным инстинктам животного эгоизма, создавали свою олигархическую и фарисейскую философию о якобы демократическом капитализме, или так называемом цивилизованном обществе.

В какой-то мере им удалось внушить трудящемуся человеку абсурдную идею: богато жить, не работая. «Хлеба и зрелищ» - первоначально именно этим лозунгом древнеримского люмпена политические фарисеи заманивали доверчивых людей в рыночные сети. Когда мы придем к власти, распинались они, то в течение года (самое большое через «500 дней») накормим, обустроим и возродим страну. Каждый будет иметь автомобиль, сможет свободно выезжать за границу, проводить летний отпуск не в профсоюзном доме отдыха, пансионате, а на Канарах или Гавайях. На волне антисоциалистического психоза и разнузданного популизма, раздачи обещаний направо и налево рыночные демагоги прорвались к власти.

Но когда же они на практике начали строить свое цивилизованное общество, то оказалось, что якобы гуманный рынок несет с собою такие негативные явления (невиданная коррупция, разгул преступности, пропаганда национальной ненависти, наглое разграбление общенародного достояния), перед которыми поблекли все «грехи» социализма и рынок предстал во всем своем антигуманном и отвратительном виде. Об убийствах, грабежах, кражах, изнасилованиях, поджогах сегодня говорят и пишут точно так же, как раньше говорили и писали о погоде. Фиговый листок фарисейства, прикрывавший антигуманную сущность появившегося рыночного хищника сорван, и перед взором трудящегося человека появился обнаглевший приватизатор, живущий по принципу обогатиться любой ценой. Правда, рыночник был не дурак. Недаром его натаскивали в западных мыслильнях, недаром над ним колдовали западные «шокотерапевты». Он предложил действовать по этому принципу всему обществу. Дескать, все отхватим по куску от общенародной собственности и будем веселиться. И вот грабительский принцип пошел гулять по стране. Этот же грабительский принцип лежал в основе той гонки цен, лицемерно называемый либерализацией, которую приватизаторы навязывали потребителям. Человек, который старается прихватить себе наибольшее количество жизненных благ, наивно думает, что тем самым он устроит свое благополучие, забывая элементарную житейскую истину: насколько он выигрывает как спекулянт, настолько же теряет как трудящийся человек. Такая ситуация выгодна не трудящемуся человеку, а только спекулянту, который наживается на гонке цен в грязной воде рыночного безумия. Общество же, сознательно положившее в основу своей жизнедеятельности подобную экономическую установку, обречено на умирание, что в итоге и произошло.

Полнейший развал экономики, социальная деградация, нравственное падение и физическое вымирание. Тут-то люди и спохватились. Кинулись они к рыночнику и говорят: неувязочка, мол, вышла. Нам обещали «хлеба и зрелищ», но ничего этого мы не получили. Но наш ученый рыночник не простак. Он успокаивает обманутых и ограбленных людей следующим софизмом. Это еще, дескать, не настоящий рынок, вот когда установится нормальный, так сказать, цивилизованный рынок, тогда и овцы будут целы, и волки сыты. Почесывают люди затылки и думают, а может быть, и вправду при нормальном рынке все будет хорошо. Им и невдомек, что если при ненормальном рынке спекулянт снял с них одну шкуру, то при нормальном снимет уже три. Ну что поделаешь, когда чего-нибудь очень хочется, то начинаешь уподобляться знаменитым щедринским генералам, искренне веровавшим, что булки растут на деревьях.

Логика рынка закономерно привела к превращению лживых цивилизаторов в антигуманных приватизаторов. Оказалось, что рынок так спасает человека от «бед» социализма, как глупые люди в одном рассказе спасали человека, упавшего в колодец, путем накидывания ему на шею мертвой петли; когда его вытащили, то человек был уже мертв.

И здесь встает глобальный вопрос, над которым обязан задуматься человек. Почему так произошло, что вместо обещанного рыночного добра, люди получили рыночное зло? Ответ может быть только один. Идеологи рынка, поставив во главу угла всей человеческой жизнедеятельности лишь только частный интерес, объективно стали выразителями не интересов народа, а спекулятивных (нетрудовых) элементов общества. Человек оказался не только обманутым, но он и сам обманулся в своих рыночных мечтаниях. Так, идеологи рынка заявляли, что они выступают за экономическую свободу. Чего же больше? Казалось, это всех должно устроить. На самом деле подобное заявление никого на практике не могло удовлетворить. Небольшое размышление по этому вопросу. Может ли человек труда согласиться с этим положением, из которого вытекает, что тот, кто не работает имеет право пользоваться продуктами труда? Разумеется, нет. Этого положения не признает даже христианство, говорящее устами апостола Павла, что кто не хочет трудиться, тот не имеет права и есть. Разве это не общечеловеческая ценность? Но оказывается, что с этим положением не согласится любой эксплуататор, любой спекулянт. Наверное, не случайно, что наиболее циничные глашатаи рынка открыто заявляют, что только пять процентов населения может быть «эффективным собственником», а остальная часть должна горбатиться на этого собственника.

И с их точки зрения это вполне правильно, ибо, признавая определенный принцип (эксплуатацию), не логично отрицать непосредственно вытекающие из него последствия (бедность, несправедливость, униженность и т. п.). Так гуманизм подменяется филантропией, а политическое лицемерие называется демократией. Пусть будет побольше богатых, которые будут помогать бедным, и все будет справедливо, рассуждают апологеты рынка. Нет. Не будет справедливо, ибо не богатые, а бедные своим трудом создают богатства богатых. История свидетельствует: чем больше богатеют богатые, тем больше беднеют бедные. Не добрым самаритянином, а лицемерным фарисеем – вот кем является на самом деле буржуазный идеолог.

Самый принцип рыночного образа жизни строить счастье меньшинства людей на несчастье большинства – аморален и преступен. Великие гуманисты со всей определенностью подчеркивали, что человек становится врагом людей, если он может быть счастлив только через их несчастье.

Витринное представление западного капитализма наш человек принял за сущность рынка. И просчитался. Люди, по мудрому высказыванию великого французского философа Гельвеция, часто не замечают своих заблуждений, и вообще самая неизлечимая глупость человека состоит в том, что он считает себя умным. Став абсолютно на точку зрения частного интереса и собственного обогащения, человек не приблизился к своему счастью, а удалился от него. В этом и проявилась хитрость истории по отношению к нашему рынку. Традиционный расхожий софизм: на Западе живут богаче, чем у нас, подкупил многих. Нам казалось, что стоит только ввести рынок и чудо свершиться: все мы станем и богатыми, и свободными. Забывали только «маленькое» обстоятельство, что все это западное благополучие есть результат грабежа других народов и что жить богаче – это еще не значит жить хорошо. Забывали те западную литературу, которая давным-давно сказала о «Закате Европы», пропела ей лебединую песню, а сегодня, во время пандемии коронавируса, устами самих европейских политиков констатировано, что Европейский союз – «логово змей и шакалов». Не подумав хорошенько, а понадеявшись на авось, наш человек попал в положение пушкинского попа, получив сполна по своей глупости. И вот наш рынок, говоря словами великого поэта, «ни вкуса нашего не радуя, ни глаз», оказался способен импортировать с Запада все только отрицательное, вызывая лишь чувство омерзения и презрения.

Послесловие. В программе «Отражение на Общественном телевидении России (ОТР) 21 августа 2020 года прошло голосование телезрителей – «за» социализм или капитализм. Сторонники социализма оказались в большинстве – 96 на 4%.
 
Лев Криштапович, доктор философских наук