Николай Сергеев. Белоруссия в преддверии Великой Отечественной. Два пути советской государственности. Часть 3 05.06.2025 09:45Приехавшим в БССР деятелям БНР партийные органы нашли применение в качестве «комиссаров белорусизации», а бывшие руководители Рады БНР Вацлав Ластовский (1919-1923 гг.) и Александр Цвикевич (1923-1925 гг.) получили должности в системе Академии наук БССР.
Наиболее приголубленным партийными властями был Ластовский, который по приезде в Белоруссию, имея начальное образование, сделал стремительно научную карьеру – стал директором Белорусского государственного музея, заведующим кафедрой этнографии при Институте белорусской культуры, секретарём, затем в 1928 году академиком Академии наук БССР.
Польский шляхтич, псевдоисторик Вацлав Ластовский
При этом Ластовский породил лженаучную «теорию» о происхождении белорусов непосредственно от летописного восточнославянского племени кривичей, с помощью которой пытался обосновать отдельность белорусов от русского народа. Очевидно, вследствие недостатка образования этот псевдоакадемик не имел представления о том, что русские славяне кривичи, помимо севера современной Белоруссии, занимали также территории нынешних Псковской, Смоленской, частично Тверской и Московской областей. И, очевидно, не удосужился ознакомиться с фундаментальным исследованием выдающегося учёного-слависта Е.Ф. Карского «Белорусы», в котором однозначно говорится, что кривичи были одним из русских племён: «Все рассмотренные нами племена (дреговичи, радимичи, кривичи – авт.) были русские и имели общие черты в языке, свойственные всему народу. Летописец нигде не смешивает русских племён ни с поляками, ни с чехами, ни с другими славянскими народами».
Выдающийся учёный-славист, гордость Белой Руси
Евфимий Фёдорович Карский
Ластовский же считал необходимым убрать из названия белорусов корень «рус» и именовать их кривичами, а Белоруссия/Беларусь, по его мнению, должна носить название Кривия. Таким образом, Вацлав Ластовский предлагал провести в отношении белорусов тот же выверт, что и на Украине, где малороссов на официальном уровне лишили русской основы их самосознания. Тем самым были созданы условия, необходимые для последующего внедрения в массовое сознание населения Украины бандеровской идеологии, что и произошло после развала СССР.
Александр Цвикевич довольствовался должностью научного сотрудника в Институте истории Академии наук БССР, и в круг его интересов входила борьба с западнорусизмом, который был глубоко укоренён в белорусском обществе, что крайне беспокоило партийных начальников из ЦК КП(б)Б. Итогом его деятельности в качестве официозного историка стала изданная в 1929 году (переиздана в 1993 г.) в Белорусском государственном издательстве книга «Западно-руссизм: Нарысы з гісторыі грамадзкай мысьлі на Беларусі ў XIX і пачатку XX в.» («Западно-руссизм: очерки из истории общественной мысли в Белоруссии в XIX и начале XX в.»). Надо отдать должное Цвикевичу, книга получилась более-менее объективная, т.к., несмотря на политическую предвзятость автора, западнорусская идея показана как естественное для белорусов миропонимание. Однако такой разворот никак не мог устроить партийных начальников, и практически весь тираж книги Цвикевича был уничтожен.
Бывший «премьер-министр» БНР Александр Цвикевич
Официальная белорусская историография, как правило, представляет политику белорусизации исключительно в положительном свете. Вот как это явление описано в школьном учебнике «История Беларуси, XIX – начало XXI в., 11 класс»: «Белорусизация — политика национально-государственного и национально-культурного строительства в 1920-е гг., проводимая Коммунистической партией большевиков Беларуси и правительством БССР и направленная на развитие культуры Беларуси, белорусского языка и школ».
Если принимать за чистую монету подобные утверждения, то может сложится превратное впечатление, что проводимая в БССР политика белорусизации/дерусификации едва ли не пользовалась широкой общественной поддержкой. Однако ОГПУ (бывшее ЧК) БССР в своей записке рисовало иную картину. По данным этой спецслужбы, белорусизация органов власти и культуры, проводившаяся в 1920-е годы, не имела успеха из-за противодействия самого населения: «На территории Советской Белоруссии национального движения в какой-либо форме не наблюдается. Проводимая Наркомпросом белорусизация школы встречает оппозицию среди крестьян, которые смотрят на дело практически, предполагая, что их дети [чтобы] “выйти в люди”, должны обучаться на русском языке. О белорусизации отзываются как о методе Сов. Правительства для более легкого выкачивания налогов».
В 1920-е годы пресловутая политика коренизации проводилась и в частях Красной Армии. Так, в Белорусском военном округе по «национально-территориальному» принципу были сформированы 2-я и 33-я Белорусские стрелковые дивизии, ответственность за «коренизацию» которых был возложения на партийные и советские органы власти Белорусской ССР. Специально для этих частей с чистого листа была создана военная и политическая терминология на белорусской «мове». Для армии был составлен и издан «Практычны беларускі вайсковы слоўнік» («Практический белорусский военный словарь»).
Абсурдность данной затеи проявилась достаточно быстро, т.к. вновь изобретённая псевдонациональная терминология была надуманной и вычурной и не воспринималась ни рядовым, ни командным составом.
В мае 1931 года состоялось Всеармейское совещание секретарей партийных ячеек, на котором с основным докладом выступил начальник Политуправления РККА Я.Б. Гамарник, ранее первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии. В резолюции совещания «О задачах партийной ячейки в боевой и политической подготовке» было особо отмечено, что «партийные организации должны решительно усилить свою работу, поведя беспощадную борьбы против проникновения в казарму великодержавного шовинизма как главной опасности».
Ян Гамарник, советский государственный и партийный деятель,
ревностный борец с «великодержавным шовинизмом», застрелился в 1937 году
Очевидно, что под «великодержавным шовинизмом в казармах» понималось несогласие значительной части военнослужащих Красной Армии с абсурдной политикой коренизации частей РККА, расположенных в союзных республиках. Что касается, сформированных по «национально-территориальному» принципу 2-й и 33-й Белорусских стрелковых дивизий, то проводимый в отношении этих соединений «социальный эксперимент» оказался полностью несостоятельным, и в последующем обе упомянутые дивизии из «национально-территориальных» были преобразованы в регулярные части РККА.
В конце 1920-х годов стало очевидно, что «дело экспорта революции» окончательно потеряло виды на будущее. К началу 1926 года в Западной Белоруссии, находившейся по Рижскому договору 1921 года в составе Польши, была прекращена вооружённая партизанская борьба против польских властей, которая велась при поддержке разведуправления Красной Армии. Коммунистическая партия Западной Белоруссии и другие революционные организации перешли к легальным «демократическим методам борьбы».
В 1926 году советская помощь участникам всебританской забастовки обернулась грандиозным международным скандалом, когда Советскому Союзу были предъявлены факты его вмешательства во внутренние дела Великобритании.
В 1927 году в Китае лидер партии Гоминдан и командующий «народно-революционной армии» Чан Кайши, получавший широкую поддержку от СССР (оружие, советники, деньги) в деле объединения страны, совершил антикоммунистический переворот и перешёл под покровительство британской короны.
К началу 1930-х годов было очевидно, что идея создания «земшарной республики советов» оказалась несостоятельной, ленинская модель построения «первого в мире государства рабочих и крестьян» не отвечала существовавшим в то время внешним и внутренним вызовам и что войны с «империалистическим окружением» Советскому Союзу избежать не удастся. И тогда перед руководством СССР встал судьбоносный вопрос: способно ли государство, скроенное по лекалам Ленина и Троцкого, противостоять военной машине западных стран?
Для изучения дел в Белорусской ССР в мае 1929 года в Минск была направлена группа сотрудников Центральной контрольной комиссии (ЦКК) ВКП(б) во главе с наркомом Рабоче-крестьянской инспекции УССР и членом Президиума Центральной контрольной комиссии (ЦКК) ВКП(б) В.П. Затонским, которая в течение двух месяцев знакомилась с практикой проведения национальной политики в БССР.
Владимир Затонский, член Президиума ЦКК ВКП(б)
По итогам работы комиссии В.П. Затонского был подготовлен отчётный доклад, который, по сути, носил разгромный характер. При этом жесткой критике (что для ЦК КП(б)Б было полной неожиданностью) подверглась проводившаяся в Белоруссии с момента создания БССР политика «белорусизации». Особенно это касалось привлечения для её осуществления «контрреволюционных элементов из среды национальной интеллигенции», вернувшейся в Белоруссию после политической амнистии 1923 года.
В докладе говорилось об активизации «белорусского национализма, ставшего формой кулацкого наступления на идеологическом фронте». Обвинения для тех времён стандартные, хотя и не соответствующие действительности, т.к. крестьяне, включая кулаков, как раз были носителями русского самосознания, а «белорусизацию» насаждали партийные органы совместно с той самой «национальной интеллигенцией», вернувшейся в БССР из Польши, Литвы после политической амнистии 1923 года.
27 июля 1929 года в органе ЦК КП(б)Б газете «Звязда» вышла редакционная статья «О правом уклоне в КП(б)Б по национальному вопросу», в которой были подвергнуты критике «непролетарские подходы» в проведении национальной политики в БССР после чего последовали оргвыводы. Своих постов лишился целый ряд высокопоставленных партийных и государственных чиновников. В частности, с должности наркома просвещения БССР был снят один из создателей и проводников политики белорусизации/дерусификации А.В. Балицкий.
Комментарии
Комментариев пока нет
Пожалуйста, авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий.
