Николай Сергеев: «Роковой рубеж в истории Белой Руси. К 450-летию Люблинской унии». Окончание

Николай Сергеев: «Роковой рубеж в истории Белой Руси. К 450-летию Люблинской унии». Окончание 10.12.2019 16:20

Начало. Часть 1

В 1433 году благодаря хлопотам великого князя Свидригайло перед константинопольским патриархом Иосифом II смоленский православный епископ Герасим был возведен в сан митрополита Киевского и всея Руси. 

Великий князь Русский Свидригайло весьма благоволил к митрополиту Герасиму. Свидригайло по крещению был католиком (его супруга была православной), но благожелательно относился к православным, выступая против ущемления своих подданных по религиозному признаку.

Со своей же стороны митрополит Герасим начал вести двойную игру и установил постоянную тайную связь с польским ставленником, врагом Свидригайлы, Руси и православия Сигизмундом Кейстутовичем, который в это время совместно с Королевством Польским вел войну против Великого княжества Русского. 

Митрополит Герасим (средневековая миниатюра). Он мог стать святителем, а стал предателем

Митрополит Герасим входил в ближайшее окружение великого князя Свидригайло и, надо полагать, что те сведения, которыми он снабжал противную сторону, носили характер шпионажа. Когда же эти деяния церковного первоиерарха были раскрыты, то он тяжко поплатился за свое предательство. По приказу Свидригайло Герасим был закован в кандалы и посажен в витебский острог, а спустя четыре месяца, в конце июля 1435 года, был подвергнут жестокой казни - сожжению на костре.

Весь драматизм произошедшего явно свидетельствует, что неблаговидная деятельность митрополита сыграла не последнюю роль в поражении великого князя Свидригайло. Великое княжество Русское пало в ожесточенной борьбе, но при этом на несколько столетий стало знаменем борьбы русского народа польско-литовского королевства за свободу и человеческое достоинство.
 

Воины Великого княжества Русского

Следующая Краковско-Виленская уния была заключена в 1499 году и была следующим шагом на пути дальнейшей ликвидации государственности ВКЛиР и ущемления прав русского православного боярства. Согласно вновь подписанной унии великий князь  Литовский и Русский не мог быть избран без согласия Польши, а великое княжество и Королевство Польское должны составлять одно государство, состоящее под управлением одного короля, выбираемого в Кракове. Это норма была окончательно закреплена т.н. Мельницкой унией, принятой в октябре 1501 года.

Надо сказать, что западнорусская знать не относилась безучастно к непрекращающемуся давлению со стороны господствующих польско-католических кругов и грубому ущемлению своих прав. Но так как к тому времени собственная военная сила западнорусских князей и вельмож (небольшие частные армии) была уже в значительной степени ограничена и бросить прямой вызов польскому королю было затруднительно, то помимо отъездов на службу к московскому государю был избран и путь заговоров.

В 1481 году произошли события, вошедшие в историю как «заговор русских князей», которые при благоприятном исходе могли в корне изменить судьбу Западной Руси. К началу 80-х годов XV века среди западнорусской и части литовской знати созрел заговор, предполагавший разрыв унии с Польшей, восстановление русской государственности на территории ВКЛиР, установление союзных отношений или подданство Великого князя Московского, государя всея Руси Ивана III.  Возглавляли заговор русские князья из рода Гедеминовичей Михаил Олелькович, Иван Гольшанский и Федор Бельский. В ходе заговора предполагалось арестовать (в крайнем случае убить) фанатичного католика короля и великого князя Казимира IV в Кобрине на свадьбе Федора Бельского и княжны Анны Кобринской.  

Князь Михаил Олелькович. Он был двоюродным братом московского государя Ивана III. В случае успеха «заговора русских князей» Литовско-Русское государство вновь бы обрело свою державность, а с Русским государством был бы установлен прочный союз    

Заговор имел все виды на успех, т.к. его цели находили широкую поддержку в тогдашнем западнорусском обществе, но из-за предательства литовских бояр Ходкевичей он был раскрыт. Михаил Олелькович и Иван Гольшанский были тайно казнены в Киевском замке, Федору Бельскому удалось уйти в Москву.

Очевидно, что последовавшие в 1499 году Краковско-Виленская и в 1501 году Мельницкая унии были в значительной степени следствием «заговора русских князей» 1481 года и обусловлены намерением польской короны и римской курии  лишить великое княжество даже гипотетической возможности обрести самостоятельность, а западнорусскую знать - надежд на собственную русскую государственность.

В июле 1569 года Польское Королевство, используя сильное политическое давление, навязало великому княжеству последнюю унию, которая подвела черту под государственностью ВКЛиР.

Как и ранее, для навязывания очередной унии Польша использовала обстоятельства значительного военного ослабления великого княжества. В данном случае речь шла  о тяжелом положении, в котором оказалось ВКЛиР в результате столкновения с Русским царством в ходе Ливонской войны.

На момент вступления великого княжества в Ливонскую войну (1561 г.) против Русского царства Польша и ВКЛиР, находясь в унии, имели общего монарха - великого князя литовского и короля польского Сигизмунда II Августа, но, несмотря на это, Корона Польская едва ли не с безразличием взирала на противоборство Москвы и Литвы, не спеша на помощь своему союзнику. И это было далеко не случайно.

Польша выжидала удобного момента, чтобы не просто еще крепче привязать к себе великое княжество, а поглотить его и окончательно лишить последних признаков государственности. Расчет, видимо, делался на то, что война с Русским царством истощит силы великого княжества до такой степени, что лишит его возможности противостоять экспансии польских магнатов. Так оно и получилось.

В январе 1569 года недалеко от Люблина начался совместный сейм Королевства Польского и Великого княжества Литовского и Русского, хотя русского в великом княжестве осталось уже совсем немного. Сейм с перерывами продолжался полгода и  проходил под диктовку короля, католического клира, польских магнатов и шляхты. В начале июля 1569 года Люблинская уния была принята сеймом и утверждена королем Сигизмундом II Августом.

Польский проект Унии был подготовлен краковским епископом Филиппом Падневским и предполагал фактическую ликвидацию остатков государственности великого княжества при сохранении некоторых декоративных атрибутов. Согласно положениям Унии, Польша и великое княжество имели одного государя, который получал титул - король польский, великий князь литовский и русский. Отдельный великокняжеский престол Литовско-Русского великого княжества упразднялся, и тем самым практически полностью устранялась возможность его  выхода из-под владычества Польши.

Краковский епископ Филипп Падневский - автор унизительной и губительной для великого княжества Люблинской унии 
 

Король и великий князь избирался сообща  польской и литовско-русской знатью. При этом политический вес, а значит, и влияние Польши, было значительно больше возможностей Литвы и Руси. В результате унии упразднялся сейм великого княжества. В вальном (общем) сейме и сенате («паны рада») Речи Посполитой соотношение польских и литовско-русских посланников равнялось примерно 3 к 1. Польская Корона имела в сейме 114 посланников, великое княжество - 48, в сенате соответственно 113 и 27. При этом среди посланников великого княжества не менее трети составляли литовцы-католики. Если учесть, что сейм и сенат определяли внутренние дела и внешнюю политику Речи Посполитой, то становится очевидным, в какое ущемленное положение была поставлена Западная Русь.

Намереваясь максимально ослабить русское сопротивление польско-католическому поглощению великого княжества, король Сигизмунд II Август в марте 1569 года принимает решение об отторжении от ВКЛиР в пользу Короны Польской обширных юго-западных русских земель. С этой целью издается королевский универсал о присоединении Подляского и Волынского воеводств, Подолья и Киева к Польскому королевству. Ну а так как не все русские бояре, отходивших к Польше земель, были готовы принять такой ход событий, более того, многие из них склонялись к союзу с Русским царством, то Сигизмунд II Август выступил с угрозой отобрать поместья и должности у той знати, которая не присягнет на верность. Все это породило очередную волну исхода русской знати в Московское государство и на Дон.

С другой стороны, на ставшие коронными русские земли буквально хлынула польская шляхта, для которой местные русские крестьяне и горожане были быдлом и схизматиками. Малая Русь оказалась под тяжелым национальным, социальным и религиозным гнетом, что привело к многовековой борьбе Руси с ляхами, которая нередко приобретала крайне жестокие формы. А так как малорусский народ практически лишился своей знати, то главной организующей силой русского сопротивления стала выступать Запорожская Сечь.  

На русских землях, оставшихся в составе ВКЛиР, были произведены административные преобразования на польский манер. Вместо традиционных русских земель во главе с наместниками (князьями Гедеминовичами или Рюриковичами) великого князя  в ВКЛиР были введены воеводства, которые возглавляли воеводы, назначаемые королем и пользующиеся всей полнотой власти на местах. 

После Люблинской унии польские правящие круги с уверенностью полагали, что и в отношении оставшегося великого княжества их экспансионистским планам  уже ничто не сможет помешать. Внутри княжества главные противники польского владычества из числа западнорусской знати  были сломлены и подавлены или отъехали на службу к московскому государю. Великое княжество было обречено рано или поздно на поглощение и превращение в польскую провинцию. Аннексия юго-западных русских земель  Польской Короной распалил аппетиты польской шляхты, в среде которой вынашивались планы по прямому присоединению к Короне остальной территории ВКЛиР. При этом предлагалось запретить навеки сами  названия Литва и Русь и заменить их на «Новую Польшу».

Последней попыткой оградить ВКЛиР от тотальной полонизации стало включение в Статут  1588 года стараниями канцлера великого княжества Льва Сапеги статьи о (говоря современным языком) государственном статусе русского языка:

«А писаръ земъски маетъ по-руску литерами и словы рускими вси листы, выписы и позвы писати, а не иншимъ езыком и словы».

Однако эта последняя преграда перед окончательным ополячиванием государственной системы великого княжества была ликвидирована в 1696 году, когда сейм Речи Посполитой запретил использовать русский язык в государственно-деловой жизни ВКЛиР:

«Pisarz powinien po Polsku, a nie po Rusku pisac» («Писарь должен по-польски, а не по-русски писать»). 

Лев Сапега и Статут 1588 г. Это была отчаянная попытка великого канцлера хоть как-то оградить Великое княжество Литовское и Русское от окончательной полонизации

XVIII век был для Западной Руси столетием без русского языка, что едва не обернулось национальной катастрофой для русских предков современных белорусов. Потомки западнорусских бояр и князей (Огинские, Чарторыйские, Острожские и др.) в большинстве своем ополячились, окатоличились, забыли русский язык и стали польскими шляхтой и магнатами. Хотя среди них было немало и тех, кто помнил о своих русских корнях и предках и говорил о себе, что они «веры польской, но рода русского».

XVIII век едва не стал последним в истории Белой Руси. Завершить полное ополячивание великого княжества и его ликвидацию как частично автономную единицу Речи Посполитой должен был т.н. «Правительственный устав» («Ustawa rządowa»), принятый сеймом Речи Посполитой в мае 1791 года (в современной Польше этот акт предпочитают называть конституцией). 

Согласно этому «уставу», Речь Посполитая Польская становилась польским унитарным государством с государственной католической религией. Название «Русь» как наименование восточнославянских областей Речи Посполитой полностью упразднялось, переход из католицизма (включая унию) в другое вероисповедание объявлялось государственным преступлением. И только разгром польского восстания 1794 года под началом Тадеуша Костюшко (мятежники выступали за т.н. конституцию 1791 г.), крах Речи Посполитой в 1795 году спас Белую Русь и западнорусский/белорусский народ от ухода в историческое и национальное небытие.
 
Необходимое послесловие

Польский великодержавный проект, получивший окончательное оформление в виде Речи Посполитой, охватившей пространство от «моря до моря», осуществлялся  посредством поглощения Литовско-Русского великого княжества. Процесс этот затронул несколько столетий и сопровождался:

- территориальным расчленением ВКЛиР путем отторжения южнорусских земель (современной Украины) и передачей их под непосредственную власть польской короны;
- ликвидацией традиционных форм русской вечевой государственности;
- введением пригонного (крепостного) права и превращением свободных землепашцев («людей») в бесправных хлопов всевластных польских и ополячившихся магнатов;
- насильственным навязыванием униатства, жестокими гонениями на православную церковь, грубым ущемлением прав православных подданных;
- ликвидацией государственной самостоятельности Великого княжества Литовского и Русского и превращением его в захудалую польскую провинцию;
- запретом русского языка, имевшего статус государственного  (Статут ВКЛ 1588 г.) в ВКЛиР до 1696 года.

Подобная национально-государственная и религиозная политика польских королей и магнатов привела к практически полному отчуждению их русских (восточнославянских) подданных от польско-литовского государства, которое стало ими восприниматься как чуждая внешняя сила, что в конечном итоге и предопределило крах Речи Посполитой в конце XVIII столетия.

История взаимоотношений Западной Руси, Великого княжества Литовского и Русского с Польской Короной и римской курией (своего рода коллективным Западом средневековья) определенно свидетельствует, что политика последних в отношении русских земель была направлена исключительно на их духовное, политическое и социально-экономического закабаление. Эта линия, направляемая римской курией, проводилась Польской Короной с маниакальным упрямством, нанося ущерб в том числе и собственным интересам.

Нечто подобное мы видим и в настоящее время, когда коллективный Запад (вместо римской курии сейчас выступает Вашингтон), движимый такой духовно-психической патологией, как русофобия, вредит не только России и Русскому миру, но и себе наносит колоссальный ущерб.

И еще один урок из истории взаимоотношений  Руси (включая ВКЛиР) с Польшей и римской курией. Сколь-либо плодотворные отношения с Западом возможно только в том случае, когда Русь-Россия представляет собой мощный духовно-идеологический и военно-политический центр, жестко отстаивающий интересы России как государства и Русского мира как цивилизации.