Александр Шустов: Украина: крупнейший миграционный кризис со времен Второй мировой войны.

Александр Шустов: Украина: крупнейший миграционный кризис со времен Второй мировой войны. 12.04.2022 00:00

Специальная военная операция России на Украине, предпринятая с целью защиты народных республик Донбасса, сопровождается крупнейшим со времен Второй мировой войны миграционным кризисом. Однако, в отличие от предыдущего миграционного кризиса 2014 г., спровоцированного евромайданом, большая часть украинских беженцев на этот раз направляется в страны Евросоюза, а не в Россию.

По данным УВКБ ООН, на 1 апреля в семь стран, граничащих с Украиной, прибыло 4 млн 465 тыс. беженцев, что сопоставимо с населением Ирландии и больше количества жителей таких стран, как Хорватия, Молдавия, Грузия, Босния и Герцеговина, Армения, Албания, а также всех трех прибалтийских государств. Учитывая, что общая численность населения страны на 2022 г. вместе с неконтролируемыми Киевом территориями Донецкой и Луганской народных республик, но без учета Крыма и Севастополя оценивалась украинским статистическим ведомством в 41 млн 130,4 тыс. человек, можно констатировать, что за границей оказалось уже около 11% ее населения, или каждый девятый житель страны. В реальности эта цифра уже значительно больше, поскольку данные по количеству беженцев, которые пересекают границы Украины, обновляются каждый день.

Еще 6,5 млн человек, по данным ООН, стали внутренне перемещенными лицами, то есть бежали от военных действий внутри Украины, не пересекая ее границ с другими государствами. Большинство из них оказались на Западной и правобережной части Центральной Украины, где возник еще один кризис беженцев и резко выросли цены на съемное жилье. Кроме того, около 13 млн человек оказались в районах, пострадавших от военных действий, и не могут покинуть их из-за угроз безопасности или транспортных проблем, связанных с разрушениями инфраструктуры. Все это позволяет оценивать украинский миграционный кризис как крупнейший со времен Второй мировой войны, во время которой количество беженцев и насильственно перемещенных лиц измерялось десятками миллионов человек. Ранее самым масштабным считался европейский миграционный кризис 2014-2015 гг., на протяжении которого количество прибывших в Европу из стран Ближнего Востока и Африки беженцев достигло 1,8 млн человек.

Более половины всех украинских беженцев пересекли западную границу Украины и направились в Польшу, которая для части из них служит перевалочной базой по пути в другие страны Европы. Из 4,5 млн беженцев 2 млн 405,7 тыс. (53,4%) пересекли именно польскую границу. На шесть остальных стран, граничащих с Украиной, пришлось менее половины (46,1%) вынужденных мигрантов. Второй по численности украинских беженцев оказалась Румыния, куда выехали 626,9 тыс. человек. (14,1%). Численность беженцев в четырех остальных странах колеблется в пределах 350-400 тыс. Так, в Молдавию бежали 391,6 тыс. (8,8%), в Венгрию – 380 тыс. (8,5%), в Россию – 350,6 тыс. (7,9%), в Словакию – 350 тыс. (6,6%). Крайне мало украинских беженцев оказалось на территории Белоруссии, куда за месяц военных действий прибыли всего 12,7 тыс. выходцев с Украины, или менее 0,5% их общего числа.

Такая география распределения миграционных потоков в условиях военного кризиса во многом обусловлена политикой самих украинских властей. Официальный Киев не возражает против оттока населения в Европу (исключение составляют мужчины в возрасте от 18 до 60 лет, которые в связи со всеобщей мобилизацией должны быть призваны в армию), но не хочет допускать крайне невыгодной для себя с политической точки зрения картины массового бегства населения в Россию. Ведь РФ разрушает настойчиво создаваемый украинской пропагандой образ страны-агрессора, якобы убивающей мирных граждан, разрушающей жилые дома и гражданскую инфраструктуру. Если бы ситуация обстояла действительно так, население бежало бы исключительно на Запад, спасаясь от «русских оккупантов». В реальности же количество желающих выехать в Россию оказалось практически таким же, как и в ЕС.

С начала конфликта границу России с Украиной, по данным на 6.00 1 апреля, пересекли 548,11 тыс. человек, включая 110,29 тыс. детей. Эти данные более чем в полтора раза превышают те цифры, которые в своем отчете по России на 29 марта приводит УВКБ ООН по делам беженцев. Очевидно, что в ООН данные по украинским беженцам поступают с запозданием и реальной картины с их притоком в Россию не отражают. Не показывают они и реального количества жителей Украины, которые из-за военных действий хотели бы выехать в Россию. По оценке начальника Национального центра управления обороной РФ генерал-полковника Михаила Мизинцева, на 21 марта украинская сторона удерживала в заложниках в качестве «живого щита» свыше 4,5 млн мирного населения в Киеве, Харькове, Чернигове, Сумах, Мариуполе и более чем в двух десятках других крупных населенных пунктов, а также 6 825 граждан из 23 иностранных государств. Возможности выехать в Россию жители этих городов не имеют. Как показывает ситуация в Мариуполе после его освобождения, численность эвакуируемого в Россию населения сразу же возрастает на порядок.

Впрочем, количество украинских беженцев, пересекающих западную границу, постепенно снижается. Если в пиковые дни, которые пришлись на первую половину марта, в Европу, по информации еврокомиссара по внутренним делам Йлвы Йоханссона, прибывали по 200 тыс. человек, то к концу месяца эта цифра сократилась до 40 тыс. человек. По-видимому, сказывается как исчерпание миграционного потенциала, представленного более состоятельным населением, так и постепенное привыкание к военным действиям тех, кто остался внутри страны.

В самих европейских странах при этом растут опасения по поводу продолжающегося наплыва украинских беженцев. В конце марта премьер-министр Швеции Магдалена Андерссон в ходе пресс-конференции с канцлером Германии Олафом Шольцем в Берлине заявила, что необходимо избежать повторения кризиса с беженцами, подобного событиям 2015 года. Тогда Швеция, по ее словам, приняла 12% всех прибывших в Европу беженцев. Повторить это Стокгольм уже не может, в связи с чем необходимо добиваться прекращения боевых действий.

Транзитом через граничащие с Украиной государства Восточной Европы беженцы попадают и в другие страны. Так, министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу 21 марта сообщил, что на территорию страны со времени начала конфликта прибыли 58 тыс. украинских беженцев. Кроме того, турецкие власти эвакуировали с территории Украины 15 тыс. собственных граждан. Впрочем, для самой Турции эти мигранты на фоне уже находящихся на ее территории 3,75 млн сирийских беженцев особой проблемы не составляют. В Германии на конец марта оказалось около 295 тыс. украинских беженцев, большинство которых составляли женщины, дети и старики. В Литве, по словам премьер-министра Ингриды Шимоните, на 31 марта находилось уже около 40 тыс. беженцев с Украины. Их реальное количество может быть еще больше, поскольку не все официально регистрируются как беженцы в миграционных центрах, останавливаясь у друзей и знакомых. Приток украинских беженцев уже вызвал рост цен на скупаемую ими недвижимость. Многие из них возвращаться на разоренную Украину после ее окончания спецоперации не планируют, рассчитывая остаться в ЕС.

Перспективы дальнейшего развития украинского миграционного кризиса во многом связаны с продолжением боевых действий и их географией. Постепенное исчерпание миграционного потенциала и привыкание населения к военной обстановке в уже охваченных событиями территориях в случае перетока боевых действий на Правобережную Украину может спровоцировать новый вал беженцев в страны ЕС. И если за первый месяц их количество составило более 4,5 млн человек, то продолжение боев на территории Центральной и Западной Украины может увеличить их численность в два-три раза.

В результате общий объем вынужденной эмиграции с территории Украины при самом пессимистичном варианте развития событий может достигнуть 10-15 млн человек. Большая часть из них направится в страны ЕС, которые столкнутся с колоссальными социальными, экономическими и, как следствие, внутриполитическими проблемами.

Ритм Евразии