Боец «Беркута»: Нам не хватило часа, чтоб зачистить Майдан

Боец «Беркута»: Нам не хватило часа, чтоб зачистить Майдан 18.02.2016 17:45

Но многих «беркутовцев» так и не смогли сломать. Часть из них уехала в Крым, а некоторые — в Москву, где их приняли в Центр спецназначения столичной полиции. Корреспондент КП.ру встретился с командиром взвода Луганского «Беркута» старшим лейтенантом Сергеем Хорольским.

«Обстучка»
На дверце холодильника в подразделении разноцветные магнитики. Из них можно карту для внутреннего туризма по России составить: Пик Эльбруса, перевал Адыгеи, соловей из Курской области, дельфины из Крыма, питерский Медный всадник, рыбак из Великого Устюга, Казанский кремль, а вот и Сахалин. Есть и два значка с достопримечательностями Киева. Оба разбиты, а затем заботливо склеены.

— Туда нас не пускают в отпуск, как и на родину, в Луганск, — замечает Сергей.

Командир взвода луганского «Беркута»

старший лейтенант Сергей Хорольский

 

— А как попали в «Беркут»?

— После школы решил стать милиционером. В 2013 году попал в «Беркут». Это было крайне сложно. Требовалось подтянуться 25 раз, пробежать штурмовую полосу, отлично отстреляться и пройти три рукопашных боя с бойцом «Беркута». Все это без остановки. Такую «обстучку» смогли пройти не все. Но именно она выявляла, есть ли у человека стержень, сможет ли он прикрыть твою спину в бою. Бился тогда я до тех пор, пока не услышал из толпы одобряющие аплодисменты.

Могли замести Порошенко
— Как попали на Майдан?

— Мне дали взвод — 30 человек. И направили в Киев. Разместили в летних корпусах пионерлагеря городка Бучач, недалеко от столицы. Ночью там температура опускалась до -2. Стали болеть. Оттуда выезжали в Черкассы, где быстро разогнали националистов.

— Вас как-то вооружили?

— Только каски, щиты, дубинки. Были ружья «Форт», но пули в них были из прессованного пенопласта.

— С чем нападали на вас?

— В январе нас стали обсыпать сухой кислотой, поджигать и стрелять. Били в основном из гладкоствольных охотничьих ружей. Но одному из наших бойцов прострелили бедро со 100 метров. Пуля пробила щит, алюминиевую защиту и раздробила кость. В больницу к нему стали приходить националисты. Запугивали. Потом перестали кормить. Нам пришлось его оттуда на руках выносить, чтобы спрятать в другой клинике.

 

Во время киевского «майдана» в бойцов «Беркута» летели коктейли с зажигательной смесью. 

 

— Что вспоминаете сейчас, когда слышите слово «Майдан»?

— Погода тогда была, как сейчас в Москве. Лил ледяной дождь, мы все в грязи, под ногами каша, в лицо летят булыжники, огненные шары... А мы идем вперед. Зачистили территорию, до сцены с членами будущего украинского правительства оставалось метров 30. Но нам не дали туда дойти — отозвали по рации обратно. Еще час, и мы бы их всех зачистили...

— Что между стычками делали?

— Сидели у бочек — грелись. Уже на летящие в нас камни, дымовые шашки и «коктейли Молотова» не обращали внимания. Синтетическая украинская форма плавилась на теле, мы даже перестали это замечать. Однажды очнулись, когда сверху, с крыши, стали лететь бутылки с зажигательной смесью. Послали штурмовую группу, а там парень с девушкой. У парня нашли пистолет. Стрелял в нас. Мы их доставили в отдел милиции, но думаю у них сейчас все нормально — теперь они «герои» ведь.

— Как все это выдержала ваша семья?

— Так по украинским каналам многое не показывали. Только российские журналисты снимали пробоины от пуль на наших щитах. Кстати, наши щиты и бронежилеты были рассчитаны на защиту от бутылок, а не от огнестрела!

Февраль 2014 года. Бойцы специального подразделения «Беркут» с поникшими головами на щитах. 

 

Спасли криминальные авторитеты

— Как уходили с Майдана?

— К нам пришли и сказали, что кто-то хочет напасть на здание Администрации президента Украины. Нам даже охрана президента выдала пистолеты: кому-то «Макаров» достался, мне австрийский «Глок» вручили. Через сутки их попросили сдать. Привезли ящики с автоматами Калашникова. Все новые, в солидоле. Нас было в здании около 150 человек.

— А Янукович был в здании?

— Нет уже. Это вроде 23 февраля было, а он уже почти неделю отсутствовал. Мы как-то наткнулись на нашего главу МВД Украины. Он нас стал хвалить, мол, «луганский "Беркут" молодцы, все хорошо», а утром сам взял и смылся. Покинул страну. Стало как-то неуютно, ведь мы думали, что защищаем президента и министра.

— Было ощущение, что вас предали?

— Не до того было. К нам уже подбирались. Позвонили директору пионерлагеря и узнали, что наши вещи расхитили националисты, а автобусы — сожгли. Оставалось только убрать нас. Тогда командиры решили, что если не уйти из этой администрации, то нас тоже сожгут. Сначала ушли в киевский «Беркут», с автоматами и штангой.

— Откуда штанга?

— А это единственное, что осталось от имущества подразделения.

— Как встретили вас в киевском «Беркуте»?

— Нормально. Они были шокированы — потеряли нескольких ребят. А через трое суток мы решили отступать в Луганск. Узнали, что «Правый сектор»* перекрыл дороги. Командиры стали искать самолеты. Неожиданно помог меценат.

— Кто?

— Вам его имя ничего не скажет — бывший криминальный авторитет из города Стаханова. Просто болел за ребят с Донбасса. Говорят, его когда-то уважительно задерживали наши бойцы. Впрочем, мы всегда по закону работали.

Баррикады на Майдане незалежности в феврале 2014-го.

 

— Вам предлагали остаться на Донбассе?

— Конечно. Но тогда в отряды ополченцев попали слишком разные люди... Рад, что уехал оттуда. Жить там сейчас нелегко. Бананы — 100 рублей, картошка — 30 рублей, сахар и бензин по 50 рублей, а пенсии 2,5-3 тысячи рублей, только военные до 30 тысяч получают. Наделали между ЛНР и ДНР таможенных постов, блокпостов... Зачем?

Когда Путин предложил бойцам «Беркута» помощь в трудоустройстве в России, близкие меня поддержали. С моего взвода ни одного человека не осталось на Украине.

Окончательно решили уехать, когда по Луганской администрации ударил украинский истребитель. Жена как раз там находилась...

— Вы не любите свою родину?

— Я там родился, но всегда говорил на русском. Украинский понимал, но писать... А меня в «Беркуте» стали заставлять писать рапорта на украинском.

— Близкие там остались?

— Три сестры. Одна поддерживает ополченцев, другая занимает нейтралитет, а третья, что живет в Черкассах, имеет националистические взгляды...

Москва слезам не верит?
— Как приняли в московской полиции?

— Тепло. В отряде сразу получил материальную помощь (100 тысяч рублей сотрудникам, членам семьи по 50 тысяч — ред.).

— Как служба в Москве?

— В основном работаем на футболе, хоккее, культурных мероприятиях. Недавно «отработали» группу мошенников по разным адресам.

— Где живете?

— Некоторым семьям дали служебное жилье, холостым — места в общежитии. Я получаю за поднаем 1-комнатной квартиры в Москве — 30 тысяч рублей.

— Проблемы есть?

— С паспортом России без прописки невозможно получать детское пособие, устроить ребенка в садик, купить машину и поставить на учет. Теща из-за этого в Москве получает маленькую пенсию. Руководство пытается решить эти вопросы...

— Что вас удивило в Москве?

— Москвичи! Когда приехали, в отряде дали телефон москвичей, которые были готовы принять беженцев с Донбасса. В трехкомнатной квартире на Кантемировской Ольги и Виктора Шумских мы с женой и дочкой прожили целых 2 месяца. Они бесплатно выделили нам комнату, дали ключи от квартиры, разрешили брать продукты из холодильника.

— Может, просто повезло с москалями?!

— Когда покупал через Интернет подержанную мебель и телевизор, столкнулся с москвичами, которые, услышав акцент, интересовались, откуда я. Когда ответил, что с Донбасса, отказались брать деньги.

— А если в России оппозиция попробует устроить майдан?

— У нас, «беркутовцев», есть стержень, мы, если что, готовы идти до конца!

ОФИЦИАЛЬНО
Командир ОМОН ГУ МВД России по г. Москве генерал-майор Дмитрий Дейниченко:

— В нашем отряде второй год продолжают службу более 100 бывших сотрудников из подразделения «Беркут». За это время многие успели получить очередные звания, благодарности. Одному из бывших офицеров «Беркута» оказано доверие возглавить сводный отряд московского ОМОН, направленный на Северный Кавказ для выполнения служебных задач.

Александр Бойко

 

Русская весна