После смерти Захарченко Донбассу надо войти в состав России, — Чичерина

После смерти Захарченко Донбассу надо войти в состав России, — Чичерина 27.09.2018 13:20

Известная рок-музыкант Юлия Чичерина рассказала о своей дружбе с погибшим главой ДНР Александром Захарченко и о том, почему многие российские музыканты отказываются ездить с концертами в ЛДНР.

Юлия Чичерина на прошлой неделе стала лауреатом премии им. Олеся Бузины в номинации «Специальный проект». Она была удостоена ею за песню «Рвать!», посвященную погибшим в Донбассе ополченцам Гиви и Мотороле, и выступления перед бойцами российских военно-космических сил в Сирии.

Это и стало поводом для издания Украина.ру поговорить с рок-певицей о ее поездках в Донбасс и впечатлениях от них.

— Вы стали одним из немногих российских музыкантов, которые поддержали народные республики Донбасса. Часто туда ездите, даете концерты, занимаетесь благотворительностью. И даже сняли клип, в котором задействованы ополченцы Донбасса.

Российские музыканты делятся на тех, кто не поддерживает ЛДНР из-за политических и идеологических соображений (они поддерживают Украину); есть те, кто поддерживает ЛДНР, но в силу того, что боятся санкций (запретят концерты на Украине), не только туда не ездят, но и боятся высказать свои симпатии вслух. А вот Вы не боитесь. Почему решили поддержать Донбасс?

— Есть много тех, кто открыто поддерживает Донбасс — актёр Михаил Пореченков, Вадик Самойлов, Саня Скляр, Охлобыстин, Газманов, и есть еще много тех, кто не скрывает, и много артистов ездят на Донбасс, говорят, что им оплачивают полторы ставки, и многие прячутся в гримерках и просят не фотографировать их, не дают интервью и ждут с нетерпением возвращение на родину.

Сколько их, я не знаю. Может, даже все. Есть, конечно, супертяжеловесы, так называемые старые рокеры, которые туда и не сунутся, чтоб никого лишний раз не раздражать. Думаю, почти все особо идейные противники русского мира сидят где-нибудь за границей, а у нас все в целом нейтральные, либо за нас, так что все в порядке.

Мы не выбираем свои пути. Волею судеб я оказалась свидетелем, как русскоязычный Крым в счастье и радости возвращался на Родину в марте 14-го. 11 марта я пела на площади Нахимова в Севастополе, в мае уже горела Одесса и полыхал Славянск.

Все русские добровольцы просыпались в Сибири и на Дальнем Востоке, в Прибалтике и в Казахстане, тянулись на выручку к оказавшимся в беде сородичам.

Я оказалась в течении этой реки, как неотъемлемая ее часть. Это привело меня в осажденный Луганск.

Там я убедилась в масштабах преступлений, совершенных новоявленной украинской властью: ракетные обстрелы населенных пунктов, точки У, грады, ураганы, самолеты, чернокожие французы и латышские биатлонистки, — не похоже на контртеррористическую операцию совсем, и люди, управляющие всем этим хаосом, обвиняют меня в каких-то там преступлениях.

Во время Второй Мировой войны, как всем известно, украинские нацики были на стороне Гитлера. После своего поражения они разбежались по всему миру метастазами страшного заболевания — нацизма, которое всегда сопровождает ненависть и жажда мести.

Нам нанесли два удара — декоммунизация и раскол в православии. Первый нам не страшен — мы прошли это в 90-х, а вот раскол не искупить даже кровью мучеников, это страшнейшее преступление.

— Почему, по-Вашему, Макаревич и Шевчук в этом конфликте стали на сторону Украины? Почему не поддержали русское дело? Если Вы с ними знакомы, то, может, вы обсуждали эту ситуацию?

Кстати, в среде российских музыкантов часто ли можно услышать споры о войне в Донбассе, Новороссии и присоединении Крыма? Может, Вы кому-то из музыкантов предлагали поехать в Донбасс с Вами, дать концерт. Если да, то какая была реакция?

— Старикам очень сложно разобраться в этом конфликте. Для них, выросших в Советском Союзе, это все одна страна, а то что «не заметили», что рулят там всем русофобы, по-настоящему ненавидящие Россию, желающие ее полного распада, называющие ее Мордором, а жителей рабами, так это от помутненного взора.

Музыканты, одним словом, хорошо играют, весело поют, ждут, когда к власти на Украине придет кто-то поадекватней и снова нам разрешит дружить, не теряют аудиторию, молодцы, показывают образ России, что не все мы тут орки.

Всем тем, кто не приехал в Донбасс, могу только сострадать, они многое потеряли — их тут очень сильно ждали и надеялись на них, целый народ.

— Вы сами с Урала, с крупного промышленного региона России. Донбасс также крупный промышленный регион. Какие у Вас были от него впечатления, когда Вы в первый раз попали туда? Есть ли сходство между Донецком и Вашим родным Екатеринбургом?

— Донбасс не особо отличается от всей остальной России, как и от Урала, это огромнейшая страна, она очень разнообразна, но целостна, русские — территориальная общность, а не родовая, из-за этого даже в деревне на Сахалине людям больно смотреть, как пиндосы терзают Донбасс.

Русские всегда яростно сражаются за свою Родину, остальные народы могут уйти в пустыню на сорок лет или сдаться фашистам и служить им.

— Знакомы ли Вы были с Александром Захарченко? Если да, то какое впечатление он на Вас произвел?

— Батя был очень решительный, бесстрашный человек и в то же время очень простой и искренний. Такого политика я видела впервые, его выточила война, его очень любили люди и полностью поддерживали соратники. Это очень большая личная потеря и потеря для всего Русского мира. 

Донбасс осиротел, и, боюсь, без Бати трудно будет построить действительно народную республику. Курс меняется, и теперь самое безболезненное для народа Донбасса было бы войти в состав России.

— Знакомы ли Вы были с Гиви, Моторолой, другими полевыми командирами? Расскажите о них.

— С Мотором виделись, с Гиви так и не повстречались, хотя и ходили одними тропами и много общих знакомых, за время войны на Донбассе проявилась плеяда легендарных, героических, действительно народных командиров.

Это такие люди, которые в критической ситуации берут на себя ответственность и справляются с поставленными задачами.

Почти все эти герои превратились в легенды, терять их очень больно, но, как известно, наши герои, умирая, пополняют наш Бессмертный полк.

— Как возникла идея написать песню «На передовой», а потом снять клип о войне в Донбассе?

— На Донбассе люди, узнавая меня, делились своим горем: кто-то показывал, что к ним прилетело, у кого кто погиб. На одном из пляжей мне показали место, где от кассетных бомб с самолета ВСУ погибло несколько семей с детьми, среди них была маленькая Анечка 2,5 лет.

Она погибла вместе с папой, и в 15-ом году родилась песня «Пожалуйста». В клипе показаны номера боеприпасов, как свидетельство преступлений украинского режима. Потом в 16-ом появилась песня «На передовой». В ней показана суть конфликта. Он в том, что русские люди давно борются с бандеровцами и всегда побеждают.

В клипе снялись военнослужащие спецназа ДНР: они пели, стреляли, ездили на броне, совместили учения и съемку клипа. Потом в 17-ом «Рвать» и «Моя Спарта», и в 18-ом — «Бог устал без хороших людей».

Я показываю Донбасс в своих клипах, потому что люди на Донбассе хотят, чтоб все знали, как они живут, обратили внимание на это и прекратили их мучения.

Такая большая сильная Россия не может помочь простым русским людям справиться с назойливыми бандеровцами-подпиндосниками.

— Чем для Вас является Украина? Часто ли Вы туда ездили?

— Украина — це Россия. Большинство — обычные православные люди. Правда, таможня была как разбойничий кордон — жадноватые, в целом, а так — те же русские.

— Какие города особенно нравятся?

— Очень нравится Одесса — жемчужина России, город-герой, Киев — мать городов русских, со своей древнейшей Лаврой.

— Считаете ли Вы, что Донбасс должен войти в состав России?

— Мне бы этого очень хотелось. Думаю, большинство живущих там более русские, чем мы.

Александр Чаленко, Русская весна