Сергей Зайцев: «Историю Русского исхода надо изучать для того, чтобы такое не повторилось»

Сергей Зайцев: «Историю Русского исхода надо изучать для того, чтобы такое не повторилось» 26.01.2017 18:51

Беседа с известным кинорежиссером, директором киностудии «Русский путь», президентом киноклуба «Русский путь» и Международного кинофестиваля «Русское Зарубежье».

– Сергей Леонидович, четверть века прошло уже с начала 1990-х, когда к нам, в Россию, началось эпическое по своим масштабам возвращение наследия русской эмиграции, особенно первой ее волны. Великие имена, великие книги… О большинстве из них мы, не допущенные к спецхранам, узнавали впервые с великим изумлением. Незабываемым было первое прочтение трудов Ивана Ильина, Ивана Солоневича и многое другое. Вы занимаетесь исследованием наследия Русского зарубежья все эти годы. Насколько сильное, на ваш взгляд, это наследие оказало воздействие на умы в современной России,  на происходящее в нашей стране в эти 25 лет? Насколько значительной стала миссия русской эмиграции?

– Прежде всего, должен сказать, что занимаюсь исследованием наследия Русского зарубежья не как учёный, а как кинематографист. Это, как вы понимаете, большая разница... Я не обладаю системными знаниями в области истории эмиграции. Но из года в год, в силу того, что нахожусь практически в эпицентре большинства происходящих в Москве событий, связанных с русскими за рубежом, я получаю интереснейшую информацию в этой области. Кроме того, есть, конечно, и любимая тема - военная эмиграция... Вклад наших соотечественников в мировую науку и культуру настолько значителен, наследие русских изгнанников так велико, что вряд ли в ближайшие годы мы сможем говорить о сколько-нибудь полном его постижении. Нам предстоят открытия ещё долгие годы... Однако, узнано уже немало и мы готовы делиться нашими знаниями день и ночь – только бы слушали, только бы хотели услышать! Это я адресую, прежде всего, молодёжи, конечно. Ведь замечательное русское эмигрантское наследие, начав проникать в нашу страну (кстати – уже в конце 80-х!), оказало – говоря Вашими словами – «воздействие на умы в современной России» с одной стороны большое, а с другой... Кто были восприемники, так сказать? Часть интеллигенции, интересующаяся историей и культурой. Прежде всего писатели, художники... С наукой, к слову, дела всегда обстояли сложнее, и выдающихся русских учёных, работавших на Западе, до сих пор практически не знают. Так вот к той части интеллигенции, потрясённой в начале 90-х годов открытием второй, иной России, можно отнести и таких, как я - тогда молодых людей. И до сих пор мы погружены в эту тему, поглощены ей, и до сих пор способны удивляться и радоваться, совершая открытия на этом пути. Но ведь нас не так много. Да и не молодёжь мы уже, а среднее поколение. А молодые люди совсем не знают истории. А как бы им пригодились знания об эмиграции в строительстве нашей России!..

Миссия русской эмиграции в высшей степени значительна. Но понятна она только небезразличному, не глухому к прошлому и к происходящему в родной стране человеку. Вероятно, Вы не совсем то хотели от меня услышать... Да, Солоневич, Ильин, Деникин, Зайцев, Чириков, Туроверов, Елагин, Керсновский, можно сказать – таранили наши сердца, открывая русскую вселенную. Но всё это, все эти прекрасные знания, удел узкого – в масштабе страны – круга интересующихся и неравнодушных. А историю Русского исхода, Русского зарубежья нужно проходить в школах, в ВУЗах, для того, чтобы такое не повторилась. Ведь люди очень быстро всё забывают. Да, забудут каких-то «звезд» шоу-бизнеса, но так ли это страшно, так ли опасно в сравнении с незнанием трагической истории ХХ века, которое несёт нас в новые пропасти?.. Добавлю про миссию... В муках беженской жизни эмиграция выстрадала право на знание истины о России. Эта истина – любовь к Отечеству в любых обстоятельствах. Поэтому я утверждаю, что история русской эмиграции – это история любви к Родине. 

– Нередко, знаю и по собственному опыту, на русский путь человек приходит после различных искушений, увлечения западным искусством, музыкой, философией. По первому образованию вы – музыкант, но затем пришли в кинематограф, свою киностудию так и назвали «Русский путь»…

– Хорошее у нас название, очень удачное, на мой взгляд. Но придумал его не я, а Виктор Москвин – директор Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына, где и работает наша киностудия. И придумал Виктор Александрович это название не для киностудии, а для издательства, которое было основано на 14 лет раньше. Это название, как название именно для издательства, в своё время очень понравилось Александру Исаевичу Солженицыну и было утверждено. А нам оно досталось, так сказать, по наследству, в 2004 году. Хотя годом основания киностудии мы считаем 2005-й, когда появилась первая техника. А в 80-х и начале 90-х я страстно увлекался поп- и рок-музыкой и, в частности, зарубежной, конечно. Это увлечение меня привело на эстрадно-джазовый факультет музыкального училища имени Гнесиных, который я окончил в далёком 1989 году. Мы мечтали быть знаменитыми музыкантами... Но в 1991 году я побывал в Тунисе, оказался на кладбище русских моряков в Бизерте и всё... Я открыл для себя Родину. Я почувствовал – тогда ещё не понял, но почувствовал, что я – русский. 

– Какие фильмы стали этапными для киностудии «Русский путь»?

– Во-первых – «Посольство на Таганском холме», фильм, с которого началась киностудия. Это 17-минутный исторический обзор русской политической эмиграции ХХ века и представление Дома русского зарубежья, как мы его называем – посольства зарубежной России в Москве. Картина является своеобразной визитной видео-карточкой не только киностудии «Русский путь», но и Дома русского зарубежья.

Этапным фильмом можно назвать и «Русский триумф на чужбине. Пионер видеоэры инженер Понятов», который вышел в 2012 году в первом блоке нашего Цикла документальных фильмов «Русские в мировой культуре». Автором идеи ленты выступил директор нашего Дома Виктор Москвин, сделала картину режиссёр Гули Тагиева, а Ваш покорный слуга провёл съёмки в США. Эта работа открывает российскому зрителю фигуру колоссального масштаба, подобную которой в истории русской эмиграции уже не открыть – основателя корпорации «AMPEX», изобретателя первого в мире видеомагнитофона Александра Матвеевича Понятова. Наверно, можно считать, что с корпусов «AMPEX» в Редвуд-Сити и началась Силиконовая долина в Калифорнии. Компания Понятова удерживала мировое лидерство в области радиоэлектроники почти 50 лет! Все первые патенты фирма "SONY" покупала у русского инженера... Александр Матвеевич Понятов в течение десятилетий помогал русским, оказавшимся на чужбине, предоставлял рабочие места у себя в компании, построил в Сан-Франциско Дом Святого Владимира для малоимущих русских эмигрантов, жертвовал на православные храмы. Во всех отношениях человек был выдающийся. Кстати, именно он принял на работу в «AMPEX» знаменитого впоследствии  Рэя Долби, когда тому не было и 17 лет. Понятов помог парню состояться в науке. Как вы знаете, изобретениями Долби в области систем шумопонижения и по сию пору пользуется весь мир.

Ну, вот... У киностудии «Русский путь» есть и другие фильмы, которые можно считать этапными, но каждый из них требует примерно такого же рассказа.  

– Когда смотришь ваши фильмы, документальные ленты ряда других наших режиссеров, такое впечатление, что именно документальное кино в последние два десятилетия стало наследницей великого кинематографа СССР, того лучшего, что было в нем – высокого профессионализма, эмоциональности, душевности, любви к человеку и своему народу. В игровых фильмах сегодня этого не увидишь. Можно ли говорить о феномене современного российского документального кино?

– Я бы назвал это не феноменом, но верностью. Верностью идеалам и традициям Искусства с большой буквы. Да, в СССР культура была идеологизирована, но не было профанации. Никто не позволил бы молодому, да и немолодому режиссёру снять плохое кино. Мог появиться фильм не яркий (каких было немного), но это было профессиональное кино – драматургия, монтаж, операторская работа, игра артистов... Теперь же те фильмы, которые в советское время мы относили к разряду неярких или слабых, иногда поражают своим мастерством. Сегодня границы профессионального отношения к делу размыты. В том числе, кстати, и в документальном кино. Нашёл деньги – снимай! Соответственно, слишком много разного рода допусков... От бесконечного числа этих допусков фильм начинает разваливаться, а создатели упорно продолжают уверять окружающих и самих себя, что фильм удался. И мало кто авторам говорит правду. Раньше существовала высококлассная редактура. Многие картины нуждались в ней, как человек в пище и воздухе. Потом наступила пора свобод, и редакторы стали не нужны. А документальное кино, в отличие от игрового, в страшные 90-е спасли подвижники - профессиональные документалисты, которые продолжали снимать несмотря ни на что, благо бюджеты, которые нужны на неигровое кино несравнимы с бюджетами на так называемое «художественное». Это, конечно, всё равно большие деньги, но авторы иногда снимали свои картины по несколько лет, отдавали последние личные сбережения, чтобы завершить производство... И действительно, не дали умереть нашему неигровому кино. 

– Наверно, самый известный ваш фильм – «Погибли за Францию», о двух Русских особых пехотных бригадах, сражавшихся на французской земле в годы Первой мировой войны. Замечательный фильм, удостоенный нескольких призов. Это фильм и о русской революции. Ведь наши бойцы, в значительной своей части,  подняли в 1917 году бунт, отказались воевать… Работаете ли вы над новым фильмом к грядущей столетней дате Февраля и Октября?

– О, нет, нет! Ни за что не взялся бы за такой проект! Во всяком случае сейчас. Прежде всего потому, что уже есть и ещё появится масса желающих. В 2017-м и 2018-м годах мы с вами будем иметь возможность искупаться в бурлящем потоке разноформатных фильмов на эту тему. Некоторые режиссёры и сценаристы взялись за фильмы к 100-летию революции, чтобы только в очередной раз «засветиться». Для меня эта тема слишком серьёзна. Она отзывается в сердце острейшей болью и делать «датскую» картину о причинах, приведших мою страну к ужасающей катастрофе и её не менее ужасающих последствиях, считаю для себя неприемлемым. Когда-нибудь позже, быть может... Впрочем, опыта изучения тех событий длиною в сто лет, наверно, должно быть достаточно... И есть авторы, намерения которых более чем серьёзны. Интересной работы я жду от петербургского режиссёра Сергея Дебижева, болеющего этой темой не один год.

И ещё один штрих... В сентябре 1917-го, во Франции, в местечке Ля-Куртин отказалась продолжать воевать примерно одна восьмая часть солдат Русских особых пехотных бригад. Другие революционных настроений своих сослуживцев не разделяли, оставаясь верными присяге. Но большевики преподнесли потом эти события таким образом, будто бы чуть ли не все Русские Экспедиционные силы во Франции превратились в бунтующую массу. Это, мягко говоря, было не так. 

 

– В вашем фильме «Союзники. Верой и правдой!» вы показываете пронзительные исповеди ветеранов Второй мировой – из союзных армий США, Великобритании, Франции, СССР... Судя по всему, вы решили высветить то, что нас объединяло в те годы, оставив за рамками фильма разногласия в верхах, политические интриги и прочее… Вы снимали этот фильм во многих странах, помнят ли там о решающем вкладе нашей страны в разгроме нацизма? Не пытались ли выйти на вас бывшие власовцы или их потомки?

– Вопреки, увы, довольно успешной подрывной работе по разобщению народов Востока и Запада, которую ведут западные политики, люди в Европе и в Америке, всё-таки, помнят о решающем вкладе СССР в Победу над нацизмом. Этому я получил неоднократные подтверждения, снимая интервью с простыми людьми всех возрастов на улицах мировых столиц – Нью-Йорка, Лондона, Парижа и Берлина. Поначалу я предполагал, что люди будут путаться и либо говорить глупости, либо, совершенно ничего не зная об истории участия своей страны во Второй мировой войне, пожимать плечами. Я хотел начать фильм с того, что наглядно покажу, что все всё забыли, а далее красочно расскажу о том, что было на самом деле и что такое забывать нельзя! Но как же я здорово ошибся! Люди вспоминали истории своих отцов и дедов, участвовавших в войне, благодарили Россию, а один американец лет 60-ти поведал мне, что, наслушавшись рассказов отца, он специально ездил в Советсткий Союз, в Москву, чтобы постоять на Красной площади и поклониться могиле Неизвестного солдата. Простите, скажу банальную вещь: люди хотят мира, хотят дружить, ездить друг к другу в гости, сотрудничать и знать, что их дети и внуки не попадут на войну. Что же касается того, что в фильме участвуют только те ветераны Второй мировой, которые в те годы не имели высоких чинов и должностей – это было изначальное наше с продюсером и автором идеи фильма Александром Смолко решение. Нас интересовала окопная правда.

Теперь о бывших власовцах... Во время работы над фильмом «Союзники. Верой и правдой!» никто из них на меня не выходил. Но в самом начале 90-х годов, когда я еще не занимался кино профессионально, но уже стал выезжать за рубеж, я познакомился в Брюсселе с одним пожилым человеком, который был в армии Власова. Я почти ничего не помню из той встречи, но помню, что это был доброжелательный, деликатный человек с добрым, я бы даже сказал - детским взглядом и очень любивший Россию... Тогда у меня не было возможности записать с ним интервью, к сожалению. И не знаю, могло ли такое интервью войти в наш будущий фильм «Союзники», но, думаю, что для истории, для полноты понимания происходившего, оно было бы чрезвычайно полезно. Более того, я бы рискнул предложить не одинаково относиться к самому генералу Власову и некоторым нижним чинам его армии, оказавшимся когда-то в безвыходном положении, но готовых искупать кровью свою вину за службу в рядах вражеской армии. Многие эту вину искупили. Многим этой возможности не дали.   

– Вы ведете поиск новых кино- и фотоматериалов о русской эмиграции. Ждут ли нас новые открытия?

– Думаю, что да. Эти открытия таятся, главным образом, в частных архивах потомков русских изгнанников, которые сами не всегда понимают, какую ценность, важность хранящиеся у них предметы и документы (в том числе – фото- и киноматериалы) представляют для России. И если документы не были уничтожены, попросту – выброшены на помойку, есть шанс, что они послужат будущим поколениям русских людей.

– Вы снимаете фильмы не только о Русском Зарубежье. Одна из таких работ – о судьбе замечательного исполнителя русских романсов Валерия Агафонова. Жил он в СССР, но советских песен не пел, поэтому путь его был тернист. Впрочем, и великий наш композитор Георгий Свиридов, внешне вполне благополучный, писал в дневнике в 1980-е: «Быть  Русским  художником – …несчастье,  трагическая   судьба. Никому  такой  художник  не нужен…» Сергей Леонидович, а кто сегодня поддерживает ваши начинания?

– Предвижу, что мнение моё разделят не все, но, всё-таки, надо признать, что сегодня мы живём в свободной стране, как бы кому-то не хотелось, чтобы было наоборот. Да, чиновники разного пошиба периодически перегибают палку, чтобы выслужиться перед вышестоящими, по сути, точно такими же, как они сами временщиками, и бьют по рукам художника. Художник обижается, протестует – в обществе разногласия... Но художник может протестовать! И тот, кто хочет идти в оппозицию – идёт и марширует по улицам; тот, кто хочет выступать в прессе или на радиостанциях либерального толка – пожалуйста; тот, кто хочет снимать кино, в котором собирается вылить на голову народу очередной ушат помоев - снимает такое кино! Бывает, что и на государственные деньги. Возможно ли было такое при Брежневе или Хрущёве? А при Сталине? Мы очень быстро забыли о том, что есть настоящая несвобода. Валерию Агафонову ждать чуда не приходилось, путь на телевидение и радио был для него закрыт. И это было навсегда. Хоть в омут или хомут на шею... А сегодня, если у тебя хватает упорства (хотите, назовите это характером), ты можешь найти средства практически на любой проект. Пойди к левым, пойди к правым и где-нибудь, что-нибудь, да найдёшь – если не деньги, то единомышленников. И все могут открыто говорить о своих проблемах.

Свиридов был и при жизни многими понят, но его понимали шёпотом. Сегодня же открыто можно говорить о том, что русская культура есть. И, кроме того, сегодня есть культура татарская, еврейская, и всякая – и это хорошо! Главное, чтобы уважались права всех, чтобы дилетанты ушли в самодеятельность, и чтобы возродился институт профессиональных редакторов. И не только в кино. А государство всё равно должно осуществлять контроль за выпускаемым на его деньги «культурным продуктом», если так можно выразиться. Не для того, чтобы не шатались кресла под «мадам сижУ» высокопоставленных чиновников, а для того, чтобы наши дети имели нравственные ориентиры и не росли бы без понимания того, что есть национальная культура.

Теперь перехожу непосредственно к вашему вопросу: наши начинания – проекты нашей киностудии и мои проекты поддерживают как государство, так и независимые продюсеры. Вот уже 17-й год мы работаем с Александром Смолко, человеком, который не имел до 2000 года отношения к кинематографу. Именно с ним мы создали фильм «Погибли за Францию». Опыт оказался удачным, и мы продолжили сотрудничество. На сегодняшний день итог нашей с Александром Константиновичем работы – шесть картин и около двух десятков кинематографических наград. 

– Читаешь о работе вашего Киноклуба, программы ваших кинофестивалей, видишь анонсы интереснейших фильмов, но где их посмотреть? Что-то выкладывается в интернете, что-то нечасто покажут на телеканалах…

– Читателям портала «Столетие» я бы предложил посещать киноклуб «Русский путь», которому, к слову, в ушедшем году исполнилось 11 лет. С режиссёрами картин, которые мы у нас демонстрируем, договорённость лишь на один показ. Авторские права, естественно, нам не принадлежат. Конечно, что-то можно найти в интернете, но никто ещё не придумал ничего более интересного, чем коллективный просмотр, когда во время демонстрации картины в зале возникает особая атмосфера, между зрителями устанавливается незримый контакт. К тому же в киноклубе можно познакомиться с создателями лент, задать вопросы авторам, которые почти всегда сами представляют свои картины. А если говорить о фильмах, которые создаёт киностудия «Русский путь», то почти все они демонстрировались на телеканалах «Культура», «Россия», и многих спутниковых и региональных каналах. Один из таких – «Первый образовательный», спутниковый. Его создатели делают хорошее, нужное дело. Они производят много программ, адресованных молодёжи и детям. Слова благодарности хочу сказать и в адрес Православного телеканала «Союз», регулярно освещающего мероприятия Международного кинофестиваля «Русское Зарубежье». Но дело, конечно, не только в дружбе этих каналов с нами, а в том, что они не дают угаснуть тому настоящему, что прежде, когда-то, люди могли получать, смотря телевизор – духовному, просветительскому, попросту говоря – доброму и светлому. Ведь многие сегодня не включают своим детям телевизор, потому что с экрана хлещет агрессия, которой наполнены даже мультики.  

– Недавно состоялся юбилейный, десятый Международный кинофестиваль «Русское Зарубежье». Какие фильмы рекомендуете посмотреть читателям «Столетия»?

– Фильмы, режиссёры которых стали лауреатами кинофорума. Я доволен результатами фестиваля. Даже несмотря на то, что главный приз в конкурсе игровых фильмов не присуждался. Итоги опубликованы, их нетрудно найти. Но, всё-таки, отдельно отмечу картину Павла Мирзоева «Наум Коржавин. Время дано...», фильм Елены Раздорской «Россия – Германия. Путь в тысячу лет» и работу Ирины Бахтиной «В поисках рая». Мне кажется, что эти неигровые ленты достойны высоких оценок не только нашего форума.  

Столетие. Беседу вел Алексей Тимофеев