Замир Каражанов: Отток населения: насколько это тревожно для северного Казахстана?

Замир Каражанов: Отток населения: насколько это тревожно для северного Казахстана? 11.02.2016 17:44

 Замир Каражанов: Отток населения: насколько это тревожно для северного Казахстана?
 

В Казахстане снова вспоминают 1990-е годы. Поводом для этого стала новая миграционная волна, охватившая северные регионы страны. Однако не стоит драматизировать ситуацию, массового исхода населения не будет. Поэтому актуально говорить не столько о миграции, сколько о последствиях этого явления для Казахстана.

В северных регионах страны бьют тревогу: в поисках лучшей жизни население покидает обжитые места. «22 тысячи человек выбыло, 19 – прибыло. Одним словом, сальдо за 2015 год – 3 тысячи человек. Для нас это значительная цифра», – объяснялся в январе глава Северо-Казахстанской области (СКО) Ерик Султанов.

За год из области уезжает 5,5 тыс. человек, что уже сказывается на популяции сельских районов. «Если в 2015 году у нас было 678 населенных пунктов, то сейчас уже 674», – говорит Е. Султанов.

Проблема появилась не сегодня и не вчера. Еще в 2014 году экс-депутат Мажилиса Нуртай Сабильянов сообщил о том, что за десять лет население СКО сократилось на 100 тыс. человек, Восточно-Казахстанской области (ВКО) – на 60 тыс., Костанайской области – на 35 тыс., Акмолинской – на 15 тыс. Местные власти не делают тайны из того, что люди в основном выезжают в Россию, где социальный пакет лучше. Низкий пенсионный возраст, высокие зарплаты, материнский капитал не оставляет Казахстану шансов. Более того, чтобы смена места жительства прошла в комфортной обстановке, из российского бюджета переселенцам выделялись деньги.

 

Отток населения, охвативший северные регионы, вызывает тревогу среди экспертов. В их памяти свежи события 1990-х годов, когда республику охватила миграционная волна. За десять лет более одного миллиона человек выбыло из страны, а население сократилось до 14,9 млн. человек в 1999 году (в 1989 году было 16,1 млн. человек). Ситуация стабилизировалась только в начале века, когда в Казахстан приехало больше людей, чем выехало. Лишь в 2011 году население превысило 16 млн. человек. Ушло 20 лет на то, чтобы достичь советского уровня. Сегодня в Казахстане проживает 17,5 млн. человек, но ясно, что население могло быть и больше, если бы не миграционный отток 90-х годов.

Дело, повторимся, не в цифрах, а во влиянии миграции на разные сферы жизни страны и в целом на ее устойчивое развитие. К примеру, людской отток на севере республики усиливает неравномерное расселение населения. Только в ЮКО сегодня проживает 15% казахстанцев, в то время как в СКО – 3,6%. Понятно, что миграция будет усиливать подобный разрыв.

В регионах с высокой плотностью населения приходится уделять внимание тому, чтобы развитие социальной инфраструктуры – школ, больниц, не отставало от демографического роста. Такой разрыв в 2011 году привел к росту напряженности в Жанаозене. Город, построенный в советское время и рассчитанный на 60 тыс. человек, оказался не готовым дополнительно принять 40 тыс. человек в эпоху нефтяного бума. Вывод очевиден: протестные настроения способны возникнуть не только на экономической, но и на демографической почве.

С проблемами иного рода сталкиваются безлюдные районы. Из-за нехватки свободных рук им трудно развивать экономику, что усиливает их зависимость от субсидий республиканского бюджета. Конечно, на дотации тоже жить можно, но тогда не стоит рассчитывать на улучшение качества жизни людей. А это, в свою очередь, будет только стимулировать убыль людей.

Миграция не только снижает численность населения, но и увеличивает неравномерное расселение. Она еще способствует «утечке мозгов», кадров, эрозии человеческого капитала. А это ставит под сомнение планы властей по построению новой экономики, в рамках которой драйвером развития станет не добыча природных ресурсов, а инновационное производство. Согласно данным председателя НПП «Атамекен» Нуржана Альтаева, уже сейчас 5,5 тыс. предприятий страны нуждаются в 67 тыс. специалистах.

Чтобы остановить снижение численности населения, правительство предложило ряд мер, направленных на материальное стимулирование тех, кто покинет юг и отправится осваивать холодный север. В 2015 году в СКО таким образом прибыло 18 семей. Правда, такими темпами область раньше опустеет, нежели удастся стабилизировать демографическую обстановку. Возникает вопрос: не пора ли мерить КПД местных властей не только экономическими, но и социально-демографическими показателями?

Вопрос актуален еще по другой причине. Мы наблюдаем отток населения в приграничных регионах, на долю которых приходится до 80% российско-казахстанского товарооборота. А это свыше 20 млрд. долларов. Однако рост торговли, как выясняется, не ведет автоматически к улучшению качества жизни населения. Вывод неприятный по нескольким причинам. Во-первых, забывается, что рост экономики – не самоцель, а только инструмент социального прогресса. Во-вторых, подобные обстоятельства подрывают интеграционные идеи.

Последний аспект привлекает внимание и по другой причине. Не секрет, что Таможенный союз или ЕАЭС косвенно выступают гарантами сохранения статус-кво в межнациональной сфере Казахстана. Сближение с Россией априори должно снизить чемоданные настроения у русскоязычного населения. Однако идеологический сигнал не был услышан. Миграционный отток наблюдается в приграничных с Россией областях, где высока доля русскоязычных граждан.

Убыль населения в северных областях говорит о том, что за 25 лет независимости в Казахстане так и не сложилась своя модель национальной самоидентификации. Не появилась идея, способная под своими знаменами объединять граждан, независимо от их вероисповедания или национальной принадлежности. Люди, так и не поняв, кто они в этой стране – свои среди чужих или чужие среди своих, не стали больше искать ответ на этот вопрос, а просто выехали в Россию.

Низкая самоидентификация населения чревата последствиями. Как отметил ранее глава государства Нурсултан Назарбаев, в мире «углубляются геополитические риски». Борьба держав может усилить центробежные силы в обществе, где между гражданами слабая связь. Уже сегодня в Казахстане мы видим сторонников России и Украины, сторонников России и Турции, сторонников России и Запада. Но при этом не все мыслят интересами Казахстана.

К слову, низкая самоидентификация населения способна не только разделить общество на сторонников и противников, но и оказать влияние на политическую стабильность и региональную безопасность. По крайней мере, тезис американского советолога Збигнева Бжезинского о «новых Балканах» в Центральной Азии пока, увы, сохраняет свою актуальность.

С другой стороны, нельзя не отметить, что по мере того, как из Казахстана усиливается миграционный поток населения, сокращается не только численность жителей северных регионов, но меняется и этнический состав населения страны, который становится более однородным. Тем самым упрощается задача по формированию новой модели самоидентификации граждан, поскольку этнокультурных различий в обществе становится меньше. Но у такого преимущества есть серьезный недостаток.

Будущее не за однородными обществами, которые, скорее всего, доживают свой век, а за полиэтничными. Рост благосостояния ведет к тому, что страны сталкиваются с проблемой старения населения, а их экономики – с нехваткой рабочей силы. Как следствие, армия трудовых мигрантов в мире растет. Поэтому сегодня актуально говорить о мультикультурном обществе, которое может поддерживать стабильность в условиях этнокультурного разнообразия, а заодно отвечать на демографические вызовы.

В определенной мере у Казахстана есть хороший задел на будущее. Еще в советские годы республику называли лабораторией дружбы народов. Благодаря этническому разнообразию, в обществе сложилась особая духовная аура, которая укрепляла стабильность. В 90-х годах, когда бывшие советские республики столкнулись с всплеском насилия, казахстанская лаборатория дружбы народов, вопреки прогнозам и ожиданиям, не взорвалась.

Утверждать, что Астана справилась с домашним заданием и раньше других построила мультикультурное общество, будет неверно. Но все-таки заметим, что у Казахстана, благодаря многонациональному составу, больше возможностей достичь успеха, нежели у толерантных стран Европы. Такое предположение подтверждает недавний доклад ООН, согласно которому более 20% жителей республики являются мигрантами. Для сравнения: доля мигрантов во Франции составляет 12%, при этом страна периодически сталкивается со всплеском насилия.

Казахстан поставил перед собой цель к 2050 году войти в число 30 успешных стран мира. Однако задача максимум зависит от демографических показателей. Если сегодня посмотреть на список сильных экономик мира, то можно заметить, что они преимущественно многонаселенные. В то время как Казахстан прогнозирует в 2018 году довести численность граждан до 18 млн. человек, а к 2050 году до 24 млн. человек. Поэтому Астане имеет смысл взглянуть на опыт других стран. Например, Израиля, который добился хороших результатов с небольшой численностью населения.

Полвека назад страна, по словам экс-президента Шимона Переса, не имела природных ресурсов, не хватало даже питьевой воды. Как вспоминает политик: «Мы могли опереться только на человеческий капитал. Поэтому мы вложились в образование и науку». Глобальную конкуренцию выигрывают не многонаселенные страны, а государства, где научились рачительно использовать людские ресурсы.

Астана только осваивает эту науку. Так, будучи в 2010 году в Южно-Казахстанской области, глава государства отметил: «Здесь проживает 15 процентов населения нашей страны – с одной стороны, с другой стороны, на душу населения производства пока что здесь очень мало – 15 процентов населения и всего 2 процента промышленности Казахстана». Речь шла не о подготовке специалистов, а только о разумном использовании трудовых ресурсов. Пусть не сразу, но ситуация выправляется. Как отметил глава региона Аскар Мырзахметов, каждый пятый индустриальный проект, запущенный в стране в последние пять лет, стартовал в ЮКО.

Более сложная задача с «кузницей кадров». Рано или поздно встанет ребром вопрос об улучшении человеческого капитала как единственной для Казахстана возможности сохранения конкурентоспособности. Реализовать подобные планы пока не выходит. Проблема не в отсутствии денег, они у государства есть, проблема в качестве образования. Оно ухудшилось после серии хаотичных реформ. Ситуацию усугубляет взяточничество. Согласно данным общественного Совета по противодействию коррупции при партии «Нур Отан», порядка 37% подобных доказанных преступлений приходится на сферу образования.

Проблему некачественного образования пытаются решать. В Казахстане действует программа «Болашак», участники которой выезжают на учебу за рубеж. Однако наличие иностранного диплома не гарантирует обладателю трудоустройство. Во-первых, не все специальности востребованы на рынке. Особенно, когда речь идет о гуманитариях. Во-вторых, остается проблема рационального использования человеческих ресурсов, т.к. выпускники престижных вузов нередко оказываются не у дел.

Казахстан проигрывает «борьбу за умы», которую развязали более развитые страны. Он не может предложить высоких окладов зарубежным специалистам, в то же время его возможности по подготовке кадров ограничены. Поэтому актуально не ловить жаворонка в небе, а дорожить синицей в руке – сдерживать «утечку умов». Тем более основания для этого имеются. Новая волна миграции едва ли побьет антирекорд 90-х годов. Как говорят эксперты, запала не хватит. Покидают страну в основном жители северных регионов, где численность населения небольшая.

С другой стороны, не секрет, что причина, по которой граждане покидают Казахстан, связаны с трудностями экономического развития. По мере того как жизнь будет налаживаться, чемоданные настроения улетучатся. Но факт остается фактом: очередная волна миграции является тревожным симптомом, который говорит о проблемах в регионах и в региональной политике Астаны. Но самое главное, она заставляет серьезно подойти к проблеме улучшения человеческого капитала.

Ритм Евразии