Кирилл Метелица: “Усердие все превозмогает”. Жизнь генерала Капцевича

Кирилл Метелица: “Усердие все превозмогает”. Жизнь генерала Капцевича 20.09.2016 12:15

Трагический конец Речи Посполитой разделил судьбы белорусской шляхты. Те, кто так и не смирился с гибелью Республики Обоих Народов, становились участниками наполеоновской авантюры и польских восстаний, иные же верой и правдой служили Российской империи. Если к судьбам первых в современной Беларуси приковано самое пристальное внимание, то имена вторых постепенно предаются забвению. К числу последних, безусловно, относится и генерал Петр Михайлович Капцевич, бывший одним самых влиятельных сановников Российской империи.

Будущий генерал являлся выходцем из захудалого белорусского шляхетского рода. Он родился в год первого раздела Речи Посполитой (1772), когда восточные земли нынешней Беларуси вошли в состав Российский империи.Впрочем, еще за несколько лет до этого события Капцевичи перебрались на территорию России и поселились на Полтавщине. Здесь эмигранты довольно быстро интегрировались в общественную жизнь своей новой родины. Капцевич-старший пытался сделать карьеру чиновника, однако каких-либо выдающихся успехов на этом поприще он не добился, поэтому прославлять род Капцевичей пришлось уже его сыну.

Мы ничего не знаем о ранних годах жизни Петра Михайловича. Известно лишь, что он получил образование в Артиллерийском и Инженерном кадетских корпусах, после чего служил в артиллерии. В те времена артиллерия считалась родом войск, в котором, как правило, служили наиболее образованные, способные выполнять сложные математические расчеты офицеры, и у нас нет оснований сомневаться в том, что Капцевич-младший относился именно к таковым. Первым местом службы молодого человека стали Гатчинские войска императора Павла I. В исторической литературе укоренилось мнение, что “гатчинцы” были своего рода “потешными” войсками взбалмошного императора, которые могли проявить себя скорее на плацу или на паркете, чем на настоящей войне. Отчасти, доля справедливости в подобных утверждениях есть,однако обобщения в данном случае не совсем уместны. Многие из “гатчинцев”впоследствии проявили себя на полях сражений как грамотные и храбрые офицеры. Тут можно вспомнить и великих князей Александра Павловича (будущего императора Александра I) и Константина Павловича, П. К. Эссена, И. Х. Сивере, Н. О. Котлубицкого, Ф. Ф. Эртеля, А. С. Кологривова и, конечно же, знаменитого графа А. А. Аракчеева. С последним, к слову, Капцевича долгие годы связывала крепкая дружба. Долгие годы Аракчеев являлся главным покровителем Петра Михайловича.

Несмотря на свое довольно скромное происхождение, Капцевич уже в 25 лет стал генерал-майором. Любопытно, что первое свое участие в боевых действиях молодой генерал принял лишь спустя два года, во время совместной русско-английской экспедиции в Голландию (1799). Далее в его послужном списке были бои на Кавказе и Отечественная война 1812 года. Именно во время нашествия Петр Михайлович прославил свое имя. Он отличился в сражениях при обороне Смоленска, на Бородинском поле и при Тарутино. За проявленную храбрость и умелое командование войсками генерал удостоился наградного георгиевского оружия и нескольких орденов, в числе которых был и орден св. Георгия III степени. Любопытно, что при всех этих достижениях Капцевич постоянно чувствовал себя обделенным и полагал, что высшее командование старается игнорировать его успехи, поскольку он являлся “гатчинцем” и выдвиженцем ненавидимого всеми Аракчеева. В письмах к последнему Капцевич жаловался на свое положение: “Все мои товарищи идут вперед большими шагами, я остаюсь один назади. Самолюбие ли мое, благородная ли гордость и не унижение тому причиною, не понимаю. Вы знаете лучше, чем кто другой, мой нрав, каков я: никогда не прошу ничего и не выскакиваю вперед; в дежурствах и у правителей канцелярий никогда не знаком и всегда правило одно при мне останется, коего ни за что не променяю, через что в нашем гибком и глупо-просвещенном веке я теряю, а еще более того теряю я через мою скромность и застенчивость, не быв рожден дерзким человеком”.

Тем не менее, во время Заграничного похода русской армии Капцевич отличился в легендарной “Битве народов” под Лейпцигом. Войска под командованием генерала одними из первых вошли в этот немецкий город. За свой подвиг Петр Михайлович удостоился ордена св. Георгия II степени. 

После окончания наполеоновских войн Капцевич некоторое время находился на различных канцелярских должностях, пока в 1819 году не был назначен командиром Отдельного Сибирского корпуса и наказным атаманом Сибирского казачьего войска. Спустя три года, после очередной административной реформы, которая разделила Сибирь на два генерал-губернаторства, Петр Михайлович стал первым генерал-губернатором Западной Сибири. Тут стоит сказать, что, несмотря на все свои военные подвиги, Капцевича всегда более привлекала административная работа. Еще в 1808 году он был назначен дежурным генералом при военном министре Аракчееве и благодаря своим организаторским способностям зарекомендовал себя с самой лучшей стороны.В Сибири же Капцевич получил масштабное поле для реализации уже административного таланта.

Многие историки впоследствии писали, что период управления Капцевичем Западной Сибирью был для края одним из самых лучших. Тобольский губернатор Д. Н. Бантыш-Каменский вспоминал, что Петр Михайлович “был неустрашим на бранном поле, взыскателен по службе, строг, не терпел малейшего отступления от порядка; но всегда справедлив, почтителен к властям, хороший Христианин, добрый семьянин”. 

Петр Михайлович пытался вникнуть буквально в каждый, даже самый малозначительный, вопрос. Благодаря Капцевичу было реорганизовано находившееся на территории его генерал-губернаторства казачье училище, ставился (пусть и неудачно) вопрос о создании в Западной Сибири собственного университета, решены были многие финансовые проблемы. Именно при Капцевиче впервые стали поощрять степные народы к оседлому образу жизни. Для этого предлагалось остепенить сибирских кочевников, которые, как казалось тогда многим мечтателям, должны были с восторгом воспринять грандиозную идею превращения их малой родины в европейскую житницу.Увы, реальность оказалась иной. Генерал-губернатору приходилось лично беседовать с представителями кочевой знати и когда уговорами, а когда и силой убеждать их отказаться от привычного, зачастую откровенно разбойничьего образа жизни и обратиться к животноводству и земледелию.Несмотря на некоторые первоначальные успехи, ни Капцевичу, ни последующим сибирским губернаторам так и не удалось реализовать этот план, памятником которому долгое время служили населенные преимущественно русским населением города северного Казахстана. 

Благодаря Капцевичу в 1822 году в Омске появилось первое крупное промышленное предприятие – войсковая суконная фабрика, которая позволила сибирякам частично отказаться от привозных материалов. Любопытно, что создание фабрики стало возможным именно благодаря административным талантам Капцевича. Вот что писал по этому поводу известный исследователь Сибири И. Я. Словцов:“По мысли генерала Капцевича, заведено было в казачьем войске общественное хлебопашество, на пустопорожних землях, в казачьих поселениях. Избытки от урожаев хлебов казаки представляли в казну и из полученных денег половину удерживали в свою пользу, другую половину вносили в общественную сумму Войсковой канцелярии. Сумма эта была настолько значительна, что позволила в 1822 г. устроить и содержать суконную фабрику”. 

Отдельно стоит упомянуть об отношении Петра Михайловича к ссыльным и каторжниках. Генерал-губернатор всячески старался облегчить их быт. Порой ему это удавалось (к примеру, он значительно улучшил их жилищные условия), порой же генеральская “забота” принимала довольно экстравагантные формы. Именно Капцевич придумал сковывать идущих к месту заключения ссыльных одной цепью. Петру Михайловичу казалось, что это было намного более гуманно, чем существовавшая до этого практика приковывания ссыльных к одному тяжелому железному пруту. Вряд ли стоит объяснять, что это была замена “шила на мыло”.

В 1828 году Капцевич возглавил Отдельный корпус внутренней стражи, своего рода внутренние войска Российской империи. Именно на этой должности Петр Михайлович снискал ненависть тогдашней богемной и демократически настроенной публики. Вот, к примеру, как отзывался о Капцевиче писатель и издатель Николай Греч: “...был большой урод, гатчинский герой, генерал от артиллерии Петр Михайлович Капцевич, лицемер и ханжа, жестоко разбитый французами (в 1814 году) при Монмирайле...”. А вот слова, принадлежащие Александру Герцену:“...После Пестеля явился в Тобольск Капцевич, из школы Аракчеева. Худой, желчевой, тиран по натуре, тиран потому, что всю жизнь служил в военной службе, беспокойный исполнитель, он приводил все во фрунт и строй, объявляя максимум на цены, а обыкновенные дела оставлял в руках разбойников. В 1824-м государь хотел посетить Тобольск. По Пермской губернии идет превосходная широкая дорога, давно наезженная, и которой, вероятно, способствовала почва. Капцевич сделал такую же до Тобольска в несколько месяцев. Весной, в распутицу и стужу, он заставил работников делать дорогу; их сгоняли по раскладке из ближних и дальних поселений; открылись болезни, половина рабочих померла, но “усердие все превозмогает” – дорога была сделана”.Тем не менее, были и совершенно иные оценки. Вот, что писал поэт Иван Долгорукий:“Генерал Капцевич очень скромный и вежливый человек, хороший хлебосол, приветливый хозяин... Он не говорит беспрестанно о своих победах и подвигах, хотя три звезды на груди и добрый гарнитур разноцветных отличий дают ему на то полное право. Он умеет продолжить общий разговор, вести речь со всяким по его занятиям и вкусу, сведущ в своем деле без педантизма и несносного чванства, не заносчив, когда встречает возражения, не вспыльчив, когда с ним не соглашаются…”.

Видимо, истина находится где-то посредине. Прямой и честный, Капцевич порой был груб, если даже не жесток. Больше всего на свете он не любил недисциплинированность, за которую многие его подчиненные офицеры поплатились тем, что неделями сидели под арестом на одном хлебе и воде.Между тем, в бесчувственности Петра Михайловича обвинить нельзя. Когда серьезно заболел его десятилетний сын, которого необходимо было возить на лечение в Германию и Италию, Капцевич без колебаний отказался от своего генерал-губернаторства. Интересно, что несмотря необходимость лечения сына за границей и любовь к европейским журналам, он, по воспоминаниям современников, состоял в кружке, в котором принято было “ненавидеть иностранщину”. Это был сложный и противоречивый человек, со своими достоинствами и недостатками. Тем не менее, двойственность натуры не помешала Капцевичу верно служить своему отечеству. 
Скончался Петр Михайлович в 1840 году. Прах его был захоронен под Оренбургомв селе Никольском.