Насаждение унии и ее нарастающая латинизация вызывали непрекращающееся сопротивление западнорусского народа. Так, в ноябре 1623 года в Витебске в ответ на притеснения (были закрыты все православные церкви) и глумления со стороны полоцкого униатсткого епископа Иосафата Кунцевича (приказал выкопать тела усопших, похороненных по православному обряду и бросить на съедение собакам) вспыхнуло восстание и епископ-узувер был убит.
Польские власти жестоко расправились с восставшими горожанами. Расправой руководил канцлер ВКЛ Лев Сапега. 19 участников восстания были казнены, 71 человек был приговорен к смерти заочно (им удалось бежать). Витебск был лишен Магдебургского права, с ратуши и с церквей были сняты колокола, в которые били в набат, поднимая горожан на восстание. У всех участников восстания было конфисковано имущество.
Католическая церковь сразу объявила Кунцевича мучеником, в 1641 году он был объявлен блаженным, а в 1867 году римский папа Пий IX причислил Кунцевича к святым. В последнее время римско-католическая церковь в Белоруссии стремится всячески популяризировать имя этого «святого», представляя его неким «апостолом единения» (слова Иоанна Павла II). Более того, среди православных верующих распространено предположение, что в случае подписания конкордата между Ватиканом и Республикой Беларусь римская курия намерена привести мощи Кунцевича в Белоруссию. И если это действительно так, то Белоруссию могут ждать серьезные межконфессиональные трения.
В апреле 1623 года скончался король Сигизмунд III, однако основная цель введенной при нем церковной унии – полная латинизация речи Посполитой достигнута не была. Православная церковь не была уничтожена, хотя область ее деятельности сильно сократилась. При этом политика латинизации не только расколола западнорусское общество по религиозному принципу, но и способствовала резкому отчуждению западнорусского народа от Речи Посполитой, которая стала восприниматься русскими подданными как чуждое государство.
Следующий король Владислав IV (1632–1648 гг.) понимал всю пагубность для Речи Посполитой как государства навязанной римской курией антиправославной политики. Для преодоления межрелигиозной вражды Иосифом Рутским была создана особая комиссия под председательством короля для выработки решений, которые в случае их осуществления могли бы умиротворить западнорусские области: об объявлении полной свободы «русской веры», т.е. православной и униатской; как православным, так и униатам предоставлялось право иметь свою иерархию; утверждались права братств, школ, типографий; православным возвращались отторгнутые церкви и монастыри; униатам предоставлялось право возвращения в православие, а православным переходить в унию; православным предоставлялось право занимать должности.
Король польский и великий князь литовский Владислав IV Ваза
Решения комиссии вызвали сильнейшее противодействие со стороны католической церкви, католической шляхты и части униатов. Вследствие чего постановления «комиссии Рутского» не удалось утвердить на сейме Речи Посполитой 1633 года. Тогда король уже от своего имени издал специальный диплом, в котором подтверждал решения комиссии. В ответ римский папа объявил распоряжения короля, касающиеся веры, незаконными.
В итоге Владиславу IV не удалось преодолеть сопротивление латинской партии. Более того, под ее давлением король издал постановление, чтобы в некоторых городах, например в Минске, православные не имели ни одной церкви. Особенно сильное глумление над православным русским народом со стороны польских магнатов, шляхты и католической церкви имело место на Малой Руси, что обернулось освободительной войной 1648–1653 года под руководством Богдана Хмельницкого, которая завершилась Переяславкой Радой 1654 года.
Утрата Речью Посполитой части южнорусских земель и их возврат в лоно русской государственности не образумил католическую партию. В 1668 году по инициативе униатского митрополита Григория Коленды собралась т.н. Генеральная конференция, которая приняла следующее постановление: «Отступники от католической веры, равно как и от унии не должны пользоваться покровительством сеймовых постановлений, обеспечивающих свободу исповедания, отступников должно наказывать изгнанием, если их вина будет доказана судебным порядком».
Это решение, внесенное в законодательство королем Михаилом Вишневецким (1669–1673), предопределило конфессиональную политику Речи Посполитой на протяжении последней трети XVII и XVIII вв., в соответствии с которой в 1676 году сейм принял постановление, упразднившее все ранее приобретенные права православных. После этого захват церковных земель, церковного имущества, утвари, издевательства над православными священниками, их убийства, поругание святынь, разорение православных кладбищ стали обыденным явлением и происходили во всех православных областях польско-литовского королевства. С конца XVII века главной тенденцией конфессиональной политики Речи Посполитой становится уничтожение православия вообще.
В 1720 году в Замостье с разрешения папы Клемента XI состоялся собор униатской церкви. Его председателем был папский нунций в Польше епископ Эдесский Иероним Гримальди. Собор объявил унию единственно законной в Речи Посполитой церковью греко-восточного обряда, признал все латинские обряды и запретил покупать и хранить «схизматические» книги, изданные в России. Была составлена программа по поголовному обращению православных Белой и Малой Руси в унию. Замойский собор не только окончательно подчинил униатскую церковь Риму, но и обязал последнюю распространять и утверждать католицизм.
В сентябре 1732 года сейм в Варшаве не только подтвердил запрет на права православных, но и ввел дополнительные унизительные ограничения православия. Теперь православному духовенству запрещалось ходить по улицам со святыми дарами. Крещения, венчания и погребения могли совершаться только с разрешения ксендзов. Хоронить по православному обряду усопших разрешалось только ночью. Православные были обязаны присутствовать при католических крестных ходах. Кроме того, для обращения православных в католичество или унию на Белой Руси учреждались особые миссии из католических и базилианских монахов.
Одновременно с усилением гонений на православие начинается процесс активного перевода униатов в католичество. Католическая шляхта повела настоящее наступление на униатов. «Наезды» на униатские церкви и монастыри, избиения униатских священников, захват церковной униатской земли стали постоянным явлением. Унижение униатов католической шляхтой стали повсеместными, при этом католики неизменно подчеркивали, что уния – «chlopska wiara» («холопская вера»).
В 1752 году львовский католический архиепископ Вацлав Сераковский предоставил папе план полного перевода униатов в католицизм. По мнению Сераковского, это необходимо было сделать, т.к. униаты, по его представлению, были слишком тесно связаны в обрядности с Восточной церковью, воспитывались в русском национальном духе и поэтому легко могут вернуться в православие.
Обеспокоенное растущим давлением со стороны католиков униатское духовенство созвало церковный собор и выразило протест по поводу нападок католиков на униатскую церковь и их посягательств на ее самостоятельность. Но протест остался не услышанным в Риме, и латинизация унии в конце XVIII века стала постоянным явлением.
В 1766 году на Варшавском сейме по предложению бискупа Солтыка был принят закон, объявивший «врагом народа и отечества» каждого, кто осмелился бы на сейме поднять голос в пользу иноверцев. Крайний фанатизм католической шляхты и униатов вызвал на Малой Руси и в южной части Белоруссии свирепое восстание гайдамаков, вошедшее в историю под именем «колиивщины».
К первому разделу Речи Посполитой (1772 г.) на всей ее территории уцелело только 40 православных монастырей и около 200 приходов. В 1763 году западнорусский православный архиепископ могилевский Георгий Конисский обратил внимание российской императрицы Екатерины II, а в 1765 году короля Станилава Авуста (1764–1795 гг.) на преследования православного населения Речи Посполитой со стороны католиков и униатов.
Однако, несмотря на приказы короля прекратить насилие и решения сейма 1768 года, предоставившего «диссидентам» свободу веры, положение православных было терпимо лишь до тех пор, пока российские войска стояли в пределах Речи Посполитой.
Именно крайняя религиозная нетерпимость католических магнатов и шляхты к православным, нежелание предоставить им законное право на свободу веры были главными причинами краха Речи Посполитой.
Перед Кревской унией 1385 года Великое княжество Литовское и Русское было могущественным государством, реально претендовавшем на первенство на Руси. Перед Люблинской унией 1569 года западнорусские земли хоть уже и утратили политическую самостоятельность, но в экономическом и культурном отношении продолжали оставаться, говоря современным языком, высокоразвитым регионом.
Под властью польских королей, магнатов и католической церкви население Западной Руси более чем два столетия испытывало национально-религиозный гнет. К середине XVIII столетия на западнорусских землях господствовал польско-шляхетский произвол, хозяйство было в полном упадке, большинство народа прозябало в бедности и нищете, русский язык был запрещен, а религиозные «диссиденты» (православные и протестанты) подвергались постоянным жестоким гонениям. Положение было удручающим, и Речь Посполитая была обречена. Ее падение было делом времени.
Последние десятилетия XVIII столетия вошли в историю как время краха Речи Посполитой, что явилось естественным и бесславным концом этого клерикального и не только чуждого, но и абсолютно враждебного западнорусскому/белорусскому народу государства.
И здесь необходимо коснуться такого вопроса, как «посмертное существование» Речи Посполитой, а именно отношение к ее краху в исторической науке и общественном сознании. С польской исторической школой все более или менее понятно: она преподносит «несчастную» Речь Посполитую как невинную жертву таких хищников, как Россия, Пруссия и Австрия.
Парадокс заключается в том, что подобная точка зрения преобладает в современной белорусской исторической науке. Поэтапное освобождение западнорусских земель от польско-католического господства и возврат их под сень русской государственности называется участием России в разделах Речи Посполитой. Но если Пруссия и Австрия действительно прибрали тогда к рукам этнические польские территории и даже часть исторических русских областей (Червонная Русь), то к России отошли исконно русские земли.
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 1
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 2
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 3
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 4
Николай Сергеев: Католицизм и Западная Русь: история вопроса, часть 5
Комментарии
Комментариев пока нет
