Андрей Геращенко: О писателе и человеке Михаиле Зощенко.Часть первая 12.08.2019 19:549 августа исполнилось 125 лет со дня рождения русского писателя сатирика Михаила Михайловича Зощенко (1894–1958). Писателя чрезвычайно одарённого, яркого, узнаваемого и самобытного, на мой взгляд, недооценённого до сих пор, которого школьная программа если и не обходит совсем стороной, то уж точно вспоминает как-то «по касательной».
Между тем помимо неких устоявшихся, академических оценок творчества того или иного автора существует ещё его глубоко личное восприятие читателем. Безусловно, оно всегда весьма условно, однако именно в сложении этих личностных субъективных оценок и формируется в значительной степени всеобщий читательский интерес и вклад писателя в культурную и общественную составляющую.
Ещё с детства моим любимым писателем стал Марк Твен (Самюэль Ленгхорн Клеменс, чьё настоящее имя я запомнил тогда же сразу и навсегда). «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна», «Принц и нищий», «Янки при дворе короля Арктура», прочитанные и многократно перечитанные мною в детстве и юности, в значительной степени оказали на меня своё влияние. К Марку Твену я пришёл очень просто – в 1980 году мой отец, Евгений Федосович Геращенко, оформил подписку (с трудом), и нам приходили в течение года в Городок Витебской области новые, пахнущие краской, оранжевые книги из 8-томного собрания сочинений Марка Твена издательства «Правда». Я ждал каждую новую книгу едва ли не больше, чем нынешние подростки – новый гаджет. Не всё меня увлекло, но помимо перечисленных выше произведений мне очень понравились короткие рассказы Твена, полные юмора, острот и при этом поразительно точные в смысле бытописания.
Я искал аналоги в иностранной, русской и советской литературе, но к своему огорчению не находил ничего похожего. Твена я тоже узнал не всего – значительно позже я прочёл купленную в «Букинисте» книгу «Простаки за границей» - великолепную вещь, которую в 1980 году в собрание сочинений не включило издательство «Правда» - вероятно потому, что там в восхитительных тонах описывается поездка американцев в российским Крым и тёплый приём, оказанный им «реакционером» Александром III.
Всё это продолжалось до тех пор, пока мне в руки не попалась купленный отцом сборник рассказов Михаила Зощенко и я, наконец, обрёл то, что искал. Рассказы меня захватили, а некоторые – «Баня», «Нервные люди», «Прелести культуры», «Лимонад», «История болезни», «Качество продукции» и ряд других – и вовсе рассмешили почти до слёз. Эти короткие истории основаны на бытовых юмористических происшествиях и представляют собой нечто близкое к бытовому анекдоту, но прекрасно оформленному в языковом и литературном плане. Это описания самых различных ситуаций, в которые попадали или могли попасть жители довоенного советского времени. Рассказы Зощенко охватывают широкий круг персонажей, представляющих самые разные профессии, и являются своеобразным срезом советского общества 20-30-х годов ХХ века.
Именно этот приём использовал в своём творчестве и Марк Твен, только его юмор и его рассказы отражали американскую глубинку середины XIX века. И в этом смысле рассказы двух писателей сколь похожи, столь же и различаются, потому что помимо роднящего их подхода, заключающегося в юмористическом бытописании обыкновенных житейских ситуаций, мы всё же ощущаем мировоззренческие различия американского и советского общества, которые разделены не только пространством и традициями, но и историческим временем.
Рассмотрим пару перечисленных мною рассказов чуть подробнее – они того вполне заслуживают.
В рассказе «Баня» говорится о недостатках посещения банного заведения – сложности с тем, куда деть раздетому человеку полученные номерки – один за бельё, второй – за верхнюю одежду. Главному герою приходится привязывать их к ногам. Но и в банном отделении проблема с шайками (посудой для воды), посадочными местами, толчея, шум. Помимо всего прочего номерки теряются, и помывшийся наскоро человек с трудом получает чужие штаны и своё пальто. Сплошные злоключения и неудобства, но написано так, что смеёшься до слёз и эта натуралистичная картина, касающаяся всех советских бань того периода вообще, воспринимается не как злая сатира, а как весёлый юмор, говорящий скорее не о злоключении, а о приключении. И вместе с тем все задумываются над типичными недостатками. Вот как сам Михаил Зощенко завершает рассказ: «Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес? Какая баня? Обыкновенная. Которая за гривенник». Рассказ написан в 1924 году и как нельзя лучше отражает, как и новую, послереволюционную жизнь, так и новую, ещё только зарождающуюся советскую литературу.
Рассказ «Нервные люди», написанный примерно в то же время, в сатирической форме, с большой долей чистого юмора, повествует о непростой жизни в коммунальной квартире – также новой примете времени, где люди ссорятся, проявляют не лучшие черты характера, дерутся. Две хозяйки спорят по поводу ёршика для мойки посуды. Некая Кобылина, заметив, что соседка собирается воспользоваться её имуществом, делает замечание: « - Ёршик-то, уважаемая Марья Васильевна, промежду прочим назад положьте. Щипцова, конечно, вспыхнула от этих слов и отвечает: - Пожалуйста, отвечает, подавитесь, Дарья Петровна, своим ёжиком. Мне, говорит, до вашего ёжика дотронуться противно, не то что его в руку взять». Разгорается скандал, в который оказывается втянута вся коммуналка. Смешно описывается начало драки: «Инвалид Гаврилыч тоже является. – Что это, говорит, за шум, а драки нету. Тут сразу после этих слов и подтвердилась драка».
Гротеск проявляется в конце, где в финале массовой бытовой драки на полу остаётся недвижимый инвалид с окровавленной головой – то ли убитый, то ли находящийся в бессознательном состоянии. Довольно забавно читать и о стеснённых условиях, в которых приходилось проживать совместно многим людям: «А кухонька, знаете, узкая. Драться неспособно. Тесно… Повернуться негде…». Далее финал бытовой ссоры: «Тут в это время и ударяет кто-то инвалида кастрюлькой по кумполу. Инвалид – брык на пол и лежит. Скучает».
Приходит милиционер, все разбегаются по комнатам, кроме лежащего на полу «скучающего» инвалида Гаврилыча.
К слову, в этом описании прямая параллель с подходами Марка Твена, который схожим образом высказывался о застреленных на Диком Западе в своих юмористических рассказах – «лежат и терпеливо дожидаются похоронной команды».
В предисловии издательства «Правда» к собранию Твена этот подход вызвал критику составителей, так как, по их мнению, отражал поверхностное отношение Марка Твена, как буржуазного писателя, к ценности человеческой жизни.
Однако, как мне представляется, и у Марка Твена, и у Михаила Зощенко речь идёт всего лишь о намеренном гротеске, сознательном преувеличении, а никак не о пренебрежении человеческой моралью и жизнью тем более.
Остальные рассказы также интересны, но я бы советовал прочесть их самостоятельно.
Важной особенностью Зощенко был его язык – нарочито народный, простой, но не вычурный. В произведениях Зощенко проявилось всё богатство русского языка – обыгрывая диалекты, профессиональный жаргон и просто формы бытовой речи, далеко не всегда совпадающие с литературными правилами, Зощенко легко добивался поразительного эффекта искренности, простоты и некоего погружения читателя в ткань рассказа, в сюжет и бытовую подоплёку происходящего.
Так начиналось моё знакомство с Зощенко. Уже позднее я время от времени возвращался к творчеству писателя, и он раскрывался передом мной совершенно с других, порой весьма неожиданных сторон. Многое из работ Зощенко не было широко известно ранее, и малоизвестно сейчас.
К 1933 году Михаил Зощенко заканчивает «Возвращённую молодость». Жанр этой книги, весьма меня поразившей, сложно определить – это скорее психологический и философский анализ проблем творчества, науки, отношения к жизни, попытка понять, почему одни творцы или учёные, да и в целом – известные люди, ушли из жизни рано, а другие – поздно, одни писали и делали свои открытия до глубокой старости, а другие хоть и продолжали жить, но после определённого времени так и не создали ничего значительного. Книга эта весьма занимательная и нескучная (это я для тех, кого пугает само словосочетание «философский анализ»). Конечно, многие подходы Зощенко к вопросам биологи, медицины и физики основываются на достижениях науки первой трети ХХ века, но важны не детали, а попытка Зощенко понять причины творческих неудач, успехов, жизненных биографий, самоубийств великих людей, их нежелания жить. Весьма важны и интересны и комментарии к тексту – зачастую самостоятельные рассуждения, не уступающие по значимости номинально «главному» повествованию. Очень рекомендую прочесть тем, кто не читал эту замечательную работу.
К 1934 году (отдельные «постскриптумы» писались ещё и в 1935 году) Зощенко заканчивает свою «Голубую книгу», за которую он взялся по совету Максима Горького. Горький рекомендовал Зощенко написать с юмористических позиций историю культуры, но Зощенко, реализовав эту идею, всё же остался самим собой – отдавая дань Горькому и его советам, Михаил Зощенко многое сделал так, как видел сам. Вот как он пишет об этом в своём письме Горькому, которое сейчас предваряет все издания «Голубой книги»: «Нет, у меня не хватило бы сил и уменья взять вашу тему в полной своей мере. Я написал не Историю культуры, а может быть, всего краткую историю человеческих отношений». «Голубая книга» состоит из тематических разделов, в которые объединены соответствующие рассказы: «Деньги», «Любовь», «Коварство», «Неудачи» и «Удивительные события».
В 1936 году Михаил Зощенко пишет историко-революционную повесть «Возмездие», которая была экранизирована - в 1975 году на экраны вышел фильм «На ясный огонь», запомнившийся многим телезрителям лирическими песнями Булата Окуджавы в исполнении Татьяны Дорониной. Фильм был очень популярен в своё время и в 1976 году фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила пластинку с этими песнями.
В 1937-1945 годах году Зощенко пишет «Рассказы для детей», в 1939 – цикл детских историй «Лёля и Минька». Рассказы эти тоже очень смешные и динамичные, где-то созвучные популярным историям Носова. В 1989 году по этим рассказам был снят кукольный мультфильм «Золотые слова». Рассказы из этого цикла («Тридцать лет спустя», «Калоши и мороженое», «Ёлка»» и другие) были инсценированы в одном из выпусков детской телепередачи «Будильник» в 1984 году.
В 1940 году Михаил Зощенко пишет свои «Рассказы о Ленине» - весьма простые для детского понимания, остроумно и талантливо изложенные истории. Если отрешиться от «правдивости исторических фактов», то я бы сказал, что данная «Лениниана» наиболее удобоварима для детского восприятия, не занудная, а вполне себе интересная – некий аналог «Детской Библии» в коммунистическом понимании касательно жизни и поступков Ленина.
В 1944-1947 годах Зощенко пишет «Рассказы партизан».
По своему интересны и повести Михаила Зощенко – «Коза» (1922 год), «Мудрость» (1924 год), цикл «Сентиментальных повестей» - «Аполлон и Тамара» (1923 год), «Страшная ночь» (1924 год), «О чём пел соловей» (1925 год), «Сирень цветёт» (1929 год). Эти произведения заявлены в качестве повестей, но я бы скорее назвал их большими рассказами. Вряд ли это различие принципиально… Дело в краткости Зощенко, его лаконичности – рассказами он называет свои совсем короткие миниатюры, о которых я говорил выше – по сравнению с ними «Сентиментальные повести» выглядят, конечно же, именно повестями, но большинство рассказов в литературе, как таковой, приближаются по размерам, а часто и превышают повести Зощенко (я сейчас не стану углубляться в разницу между повестью и рассказом – понятно, что дело не только или не столько в размере, есть и принципиальные различия жанров, хотя они не очерчены резкими границами).
Комментарии
Комментариев пока нет
