Николай Сергеев: Он спас Россию и Русский мир. К 440-летию со дня рождения князя Дмитрия Пожарского. часть II 19.11.2018 14:41После падения в 1453 году Ромейской (Византийской) империи Великое княжество Московское, ставшее при Иване IV Грозном Русским царством оставалось единственной православной державой, которую римские папы всячески пытались (но безуспешно) склонить к церковной унии.
Так, в 1581 году с этой целью в пределы Русского царства пожаловал папский легат в Восточной Европе, высокопоставленный иезуит Антонио Поссевино. Он имел от римского понтифика поручение подвигнуть царя Ивана IV Грозного на церковную унию с римско-католической церковью и таким образом признать духовное главенство римских пап над Русской православной церковью.
Последний державный оплот Православия – Русское царство, находилось в окружении недругов
Фактически речь шла о поглощении православия католицизмом и политическом подчинении Русского государства католическому Западу. В обмен на духовное отступничество и, по сути, национальное предательство высокопоставленный папежник от имени папы обещал, говоря современным языком, вхождение страны под именем Ruthenia (уже не Русь-Россия) в лоно «цивилизованного Запада».
С той поры минуло почти пять столетий, но в подходах Запада ничего не изменилось. Посулы, ложь, лицемерие и ничего более. И горе тем, кто поверил этим россказням. Национально-государственная катастрофа нынешней Украины тому яркое свидетельство.
Намереваясь склонить государя Ивана IV к унии в римской курии, очевидно, полагали, что московиты наивные невежды и у них короткая память. Только вот в Москве прекрасно знали цену папским посулам и помнили, что еще во времена Батыева нашествия на Русь князь Даниил Галицкий (впоследствии «король Руси») обратился к римскому папе с просьбой о поддержке в борьбе против монголо-татарских полчищ.
Несмотря на посулы и обещания со стороны Рима Галицкая Русь не только никакой помощи не получила, но после татарского погрома с благословения римского папы была захвачена польскими королями.
Помнили в Москве и историю с Флорентийской унией 1445 года. Находясь в отчаянном положении перед угрозой турецкого завоевания ромейский император Иоанн VIII Палеолог и Константинопольский патриарх Иосиф I пошли на заключение церковной унии с Римом, за что Константинополю была обещана военная помощь католического Запада.
Однако никакой серьезной помощи не последовало. Католической Запад равнодушно наблюдал как уже униатская и одряхлевшая Византия (о былом могуществе Восточной Римской империи к тому времени остались одни воспоминания) гибла под ударами находившегося в зените могущества турецкого колосса.
В апреле-мае 1453 года Константинополь (город пал 29 мая) защищали менее 7 тысяч собственно ромейских воинов, помимо того на стороне Константинополя сражались отряды добровольцев из Генуи и Венеции, воинов прислала также колония каталонцев. Кроме того, на стороне защитников столицы Византии сражалось 600 воинов мусульман. Всего добровольцев было около двух тысяч. И ромейские воины, и их союзники во главе с последним императором Константином XI Палеологом Драгашем (его мать императрица Елена была дочерью сербского князя Константина Драгаша) сражались героически, но силы были слишком неравными.
Штурм Константинополя турками 29 мая 1453 года. Защитники города до последнего мгновения с надеждой смотрели на пролив Боспор, ожидая увидеть паруса идущего на помощь западного флота…
Столицу Византии осаждала огромная 160 тысячная (по некоторым источникам 300 тысячная) вооруженная артиллерией турецкая армия во главе с султаном Мехмедом II. Оборона Константинополя продолжалась почти два месяца, практически все защитники города погибли, пал в бою и император. Турки потеряли от 60 до 90 тысяч человек. Несмотря на подавляющее численное преимущество турецких войск осада города давалась им очень непросто. Они несли огромные потери и готовы были снять осаду. 25 мая султан Мехмед II собрал в своей ставке, чтобы окончательно решить, что делать дальше.
Великий визирь Халиль-паша предложил заключить мир и завершить неудачно складывающуюся тяжёлую войну. Однако воспитатель султана и начальник янычар Заган-паша, хорошо разбиравшийся в тогдашних международных делах, убедительно показал, что западные властители не намерены помогать Константинополю и помощь к нему не придет. И тогда султан приказал готовиться к решающему штурму.
А ведь, если бы «западные союзники» (говоря понятиями Второй мировой войны) пришли на помощь осажденному турками Константинополю, то возможно до сих пор над храмом Святой Софии стоял бы христианский крест, а многие народы не узнали бы жестоко османского ига.
Однако в своих действиях католический. Затем протестанский или как в наше время постхристианский Запад никогда не исходил их таких призрачных для него понятий как христианская добродетель, братская помощь или любовь к ближнему. Им двигал и двигает только корыстный интерес и безграничная жажда господства. Поэтому спасать вынужденно ставший униатским Константинополь он не собирался. Падение многовекового духовного соперника римскую курию вполне устраивало.
Коварную и лицемерную суть римских пап и окормляемых ими западных императоров и королей в Москве в полной мере осознавали и поэтому иезуитский спецвизит Антонио Поссевино окончился полным провалом. При царском дворе его приняли с большим почетом, провели публичные прения по вопросам веры с участием самого царя Ивана Васильевича, который дал понять папскому легату, что после гибели Второго Рима, обманутого и преданного Западом, великая миссия Вселенского Столпа правоверного христианства перешла к Русскому царству и что «Москва – Третий Рим, а Четвертому не бывать». После чего Антонио Поссевино щедро одарили и отправили восвояси.
Прения о вере Христовой царя Ивана IV Грозного и папского посланника Антонио Поссевино
Но то, что римской курии не удалось осуществить в отношении Московской Руси польский король и иезуиты навязали русским землям подвластным в то время Речи Посполитой.
В сентябре 1587 года королем Польским, великим князем Литовским, Русским, Жмудским и прочим становится воспитанник иезуитов Сигизмунд III Ваза, который поставил своей главной задачей установление господства католицизма на всей территории Речи Посполитой с одновременным уничтожением православия, рассчитывая таким образом разорвать духовные связи Западной и Юго-Западной Руси с Русским государством. Во внешней политике Сигизмунд III Ваза считал своей первостепенной задачей борьбу с «врагами римского престола» - православным Русским царством и протестантской Швецией. Антиправославная деятельность польского короля направлялась римской курией и непосредственно окормлялась придворным королевским проповедником иезуитом Петром Скаргой.
В качестве исполнителя иезуитского антиправославного замысла на русских землях Речи Посполитой был избран нетвердый в православной вере Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Михаил Рогоза, который находился под влиянием иезуитов (в свое время учился в иезуитском коллегиуме в Вильно) и был продвинут на митрополичью кафедру королем Сигизмундом III Вазой.
В декабре 1595 года в Риме состоялся акт «подчинения» римскому папе Киевской митрополии, когда западнорусские епископы-отступники Кирилл Терлецкий и Ипатий Потий принесли присягу повиновения Римскому престолу, в знак чего преклонив колени целовали папскую туфлю. При этом Терлецкий и Потий заявили (без всяких полномочий) от имени западнорусского духовенства и паствы о полном принятии католицизма. О сохранении каких-либо особенностей православного вероучения речь не шла вообще.
Придворный королевский проповедник и ненавистник православия иезуит Петр Скарга
В октябре 1596 года в Бресте под охраной королевских войск во главе с троцким воеводой Николаем Криштофом Радзивиллом Сироткой под присмотром королевских послов и иезуитов во главе с Петром Скаргой состоялся т.н. Брестский церковный собор. На соборе Михаил Рогоза и группа иерархов-вероотступников заявили об утверждении акта подчинения римскому папе и создании т.н. Русской униатской (греко-католической) церкви (РГКЦ) во главе с тем же Рогозой.
В это же время в Бресте прошел собор Западнорусской православной церкви, в котором приняли участие экзарх Александрийского патриарха Кирилл Лукарис и экзарх Вселенского Никифор, западнорусские епископы отказавшиеся принять унию, настоятели Киево-Печерского, Супрасльского, Жидичинского и Дерманского православных монастырей, многие протопопы и другие представители православного духовенства, представители русской православной знати во главе с князем Константином Острожским, послы православных братств. Собор проходил под председательством патриаршего экзарха Никофора под охраной отряда гайдуков Константина Острожского. Православный собор отверг унию, объявив ее незаконной, неканоничной, не имеющей обязательной силы и предал вероотступников анафеме.
Брестская уния имела катастрофические последствия для дальнейшей судьбы Западной и Юго-Западной Руси. Уния обернулась не «братской любовью во Христе» всех подданных польских королей и великих князей литовских, а жестоким религиозным расколом на русских землях Речи Посполитой.
При этом униаты пользовались абсолютной поддержкой короля и властей Речи Посполитой, РГКЦ была объявлена единственно законной (помимо католической) церковью на польско-литовской Руси, при этом православная церковь была поставлена вне закона со всеми вытекающими для православных последствиями: гонения, закрытие и передача униатов храмов, убийства православных священников и т.д.
Между униатами и оставшимся верным православию западнорусским народом была посеяна непреодолимая вражда, которая продолжается до сих пор. Нынешние гонения на каноническое Православие на Украине тому убедительное свидетельство.
Несмотря на все старания короля, магнатов и иезуитов Брестская церковная уния не достигла своей цели: православие на польско-литовской Руси папежникам так и не удалось уничтожить.
Православная церковь на Белой и Малой Руси была сильно ослаблена, но не сломлена. В эту тяжелейшую пору несгибаемую волю и величие православного духа явили такие святители как Афанасий Брестский, отеческую веру отстаивали православные братства и русский православный рыцарский орден – Запорожская Сечь.
Но сразу после Брестской церковной унии могло показаться, что светоч Православной Веры может безвозвратно погаснуть, ведь опора и надежда всего Православного мира - Русское царство погрузилось в Смуту.
Окончание следует.
После падения в 1453 году Ромейской (Византийской) империи Великое княжество Московское, ставшее при Иване IV Грозном Русским царством оставалось единственной православной державой, которую римские папы всячески пытались (но безуспешно) склонить к церковной унии.
Так, в 1581 году с этой целью в пределы Русского царства пожаловал папский легат в Восточной Европе, высокопоставленный иезуит Антонио Поссевино. Он имел от римского понтифика поручение подвигнуть царя Ивана IV Грозного на церковную унию с римско-католической церковью и таким образом признать духовное главенство римских пап над Русской православной церковью.
Последний державный оплот Православия – Русское царство, находилось в окружении недругов
Фактически речь шла о поглощении православия католицизмом и политическом подчинении Русского государства католическому Западу. В обмен на духовное отступничество и, по сути, национальное предательство высокопоставленный папежник от имени папы обещал, говоря современным языком, вхождение страны под именем Ruthenia (уже не Русь-Россия) в лоно «цивилизованного Запада».
С той поры минуло почти пять столетий, но в подходах Запада ничего не изменилось. Посулы, ложь, лицемерие и ничего более. И горе тем, кто поверил этим россказням. Национально-государственная катастрофа нынешней Украины тому яркое свидетельство.
Намереваясь склонить государя Ивана IV к унии в римской курии, очевидно, полагали, что московиты наивные невежды и у них короткая память. Только вот в Москве прекрасно знали цену папским посулам и помнили, что еще во времена Батыева нашествия на Русь князь Даниил Галицкий (впоследствии «король Руси») обратился к римскому папе с просьбой о поддержке в борьбе против монголо-татарских полчищ.
Несмотря на посулы и обещания со стороны Рима Галицкая Русь не только никакой помощи не получила, но после татарского погрома с благословения римского папы была захвачена польскими королями.
Помнили в Москве и историю с Флорентийской унией 1445 года. Находясь в отчаянном положении перед угрозой турецкого завоевания ромейский император Иоанн VIII Палеолог и Константинопольский патриарх Иосиф I пошли на заключение церковной унии с Римом, за что Константинополю была обещана военная помощь католического Запада.
Однако никакой серьезной помощи не последовало. Католической Запад равнодушно наблюдал как уже униатская и одряхлевшая Византия (о былом могуществе Восточной Римской империи к тому времени остались одни воспоминания) гибла под ударами находившегося в зените могущества турецкого колосса.
В апреле-мае 1453 года Константинополь (город пал 29 мая) защищали менее 7 тысяч собственно ромейских воинов, помимо того на стороне Константинополя сражались отряды добровольцев из Генуи и Венеции, воинов прислала также колония каталонцев. Кроме того, на стороне защитников столицы Византии сражалось 600 воинов мусульман. Всего добровольцев было около двух тысяч. И ромейские воины, и их союзники во главе с последним императором Константином XI Палеологом Драгашем (его мать императрица Елена была дочерью сербского князя Константина Драгаша) сражались героически, но силы были слишком неравными.
Штурм Константинополя турками 29 мая 1453 года. Защитники города до последнего мгновения с надеждой смотрели на пролив Боспор, ожидая увидеть паруса идущего на помощь западного флота…
Столицу Византии осаждала огромная 160 тысячная (по некоторым источникам 300 тысячная) вооруженная артиллерией турецкая армия во главе с султаном Мехмедом II. Оборона Константинополя продолжалась почти два месяца, практически все защитники города погибли, пал в бою и император. Турки потеряли от 60 до 90 тысяч человек. Несмотря на подавляющее численное преимущество турецких войск осада города давалась им очень непросто. Они несли огромные потери и готовы были снять осаду. 25 мая султан Мехмед II собрал в своей ставке, чтобы окончательно решить, что делать дальше.
Великий визирь Халиль-паша предложил заключить мир и завершить неудачно складывающуюся тяжёлую войну. Однако воспитатель султана и начальник янычар Заган-паша, хорошо разбиравшийся в тогдашних международных делах, убедительно показал, что западные властители не намерены помогать Константинополю и помощь к нему не придет. И тогда султан приказал готовиться к решающему штурму.
А ведь, если бы «западные союзники» (говоря понятиями Второй мировой войны) пришли на помощь осажденному турками Константинополю, то возможно до сих пор над храмом Святой Софии стоял бы христианский крест, а многие народы не узнали бы жестоко османского ига.
Однако в своих действиях католический. Затем протестанский или как в наше время постхристианский Запад никогда не исходил их таких призрачных для него понятий как христианская добродетель, братская помощь или любовь к ближнему. Им двигал и двигает только корыстный интерес и безграничная жажда господства. Поэтому спасать вынужденно ставший униатским Константинополь он не собирался. Падение многовекового духовного соперника римскую курию вполне устраивало.
Коварную и лицемерную суть римских пап и окормляемых ими западных императоров и королей в Москве в полной мере осознавали и поэтому иезуитский спецвизит Антонио Поссевино окончился полным провалом. При царском дворе его приняли с большим почетом, провели публичные прения по вопросам веры с участием самого царя Ивана Васильевича, который дал понять папскому легату, что после гибели Второго Рима, обманутого и преданного Западом, великая миссия Вселенского Столпа правоверного христианства перешла к Русскому царству и что «Москва – Третий Рим, а Четвертому не бывать». После чего Антонио Поссевино щедро одарили и отправили восвояси.
Прения о вере Христовой царя Ивана IV Грозного и папского посланника Антонио Поссевино
Но то, что римской курии не удалось осуществить в отношении Московской Руси польский король и иезуиты навязали русским землям подвластным в то время Речи Посполитой.
В сентябре 1587 года королем Польским, великим князем Литовским, Русским, Жмудским и прочим становится воспитанник иезуитов Сигизмунд III Ваза, который поставил своей главной задачей установление господства католицизма на всей территории Речи Посполитой с одновременным уничтожением православия, рассчитывая таким образом разорвать духовные связи Западной и Юго-Западной Руси с Русским государством. Во внешней политике Сигизмунд III Ваза считал своей первостепенной задачей борьбу с «врагами римского престола» - православным Русским царством и протестантской Швецией. Антиправославная деятельность польского короля направлялась римской курией и непосредственно окормлялась придворным королевским проповедником иезуитом Петром Скаргой.
В качестве исполнителя иезуитского антиправославного замысла на русских землях Речи Посполитой был избран нетвердый в православной вере Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Михаил Рогоза, который находился под влиянием иезуитов (в свое время учился в иезуитском коллегиуме в Вильно) и был продвинут на митрополичью кафедру королем Сигизмундом III Вазой.
В декабре 1595 года в Риме состоялся акт «подчинения» римскому папе Киевской митрополии, когда западнорусские епископы-отступники Кирилл Терлецкий и Ипатий Потий принесли присягу повиновения Римскому престолу, в знак чего преклонив колени целовали папскую туфлю. При этом Терлецкий и Потий заявили (без всяких полномочий) от имени западнорусского духовенства и паствы о полном принятии католицизма. О сохранении каких-либо особенностей православного вероучения речь не шла вообще.
Придворный королевский проповедник и ненавистник православия иезуит Петр Скарга
В октябре 1596 года в Бресте под охраной королевских войск во главе с троцким воеводой Николаем Криштофом Радзивиллом Сироткой под присмотром королевских послов и иезуитов во главе с Петром Скаргой состоялся т.н. Брестский церковный собор. На соборе Михаил Рогоза и группа иерархов-вероотступников заявили об утверждении акта подчинения римскому папе и создании т.н. Русской униатской (греко-католической) церкви (РГКЦ) во главе с тем же Рогозой.
В это же время в Бресте прошел собор Западнорусской православной церкви, в котором приняли участие экзарх Александрийского патриарха Кирилл Лукарис и экзарх Вселенского Никифор, западнорусские епископы отказавшиеся принять унию, настоятели Киево-Печерского, Супрасльского, Жидичинского и Дерманского православных монастырей, многие протопопы и другие представители православного духовенства, представители русской православной знати во главе с князем Константином Острожским, послы православных братств. Собор проходил под председательством патриаршего экзарха Никофора под охраной отряда гайдуков Константина Острожского. Православный собор отверг унию, объявив ее незаконной, неканоничной, не имеющей обязательной силы и предал вероотступников анафеме.
Брестская уния имела катастрофические последствия для дальнейшей судьбы Западной и Юго-Западной Руси. Уния обернулась не «братской любовью во Христе» всех подданных польских королей и великих князей литовских, а жестоким религиозным расколом на русских землях Речи Посполитой.
При этом униаты пользовались абсолютной поддержкой короля и властей Речи Посполитой, РГКЦ была объявлена единственно законной (помимо католической) церковью на польско-литовской Руси, при этом православная церковь была поставлена вне закона со всеми вытекающими для православных последствиями: гонения, закрытие и передача униатов храмов, убийства православных священников и т.д.
Между униатами и оставшимся верным православию западнорусским народом была посеяна непреодолимая вражда, которая продолжается до сих пор. Нынешние гонения на каноническое Православие на Украине тому убедительное свидетельство.
Несмотря на все старания короля, магнатов и иезуитов Брестская церковная уния не достигла своей цели: православие на польско-литовской Руси папежникам так и не удалось уничтожить.
Православная церковь на Белой и Малой Руси была сильно ослаблена, но не сломлена. В эту тяжелейшую пору несгибаемую волю и величие православного духа явили такие святители как Афанасий Брестский, отеческую веру отстаивали православные братства и русский православный рыцарский орден – Запорожская Сечь.
Но сразу после Брестской церковной унии могло показаться, что светоч Православной Веры может безвозвратно погаснуть, ведь опора и надежда всего Православного мира - Русское царство погрузилось в Смуту.
Комментарии
Комментариев пока нет
