Кирилл Метелица: Тяжкий крест Георгия Конисского

Кирилл Метелица: Тяжкий крест Георгия Конисского 16.11.2015 11:48

Кирилл Метелица: Тяжкий крест Георгия Конисского

Одной из главных достопримечательностей Великого Новгорода вне всяких сомнений является памятник “Тысячелетие России”. На этом поистине грандиозном монументе размещены бронзовые фигуры людей, находившихся на авансцене русской истории. С высоты пьедестала взирают на своих потомков цари и князья, прославленные полководцы, выдающиеся государственные мужи, великие писатели и просветители. К числу последних относится и архиепископ Белорусский Георгий Конисский, который хоть и не был белорусом по происхождению, но, тем не менее, сыграл важную роль в истории Белой Руси.

Будущий святитель появился на свет в 1717 году в городе Нежине, бывшим тогда одним из крупнейших торговых центров Левобережной Украины. При крещении младенец получил имя Григорий. Отцом его был выходец из знатного казацко-старшинского рода Осип Иванович Конисский, который благодаря своему высокому социальному статусу (в 1727 году Осипа Ивановича назначили нежинским бургомистром) сумел дать сыну неплохое начальное образование. В 1728 году в возрасте 11 лет мальчика отдали в Киево-Могилянскую духовную академию. В то время это был один из известнейших центров просвещения и науки во всём славянском мире, где среди прочих предметов изучались философия, риторика и поэтика. Нужно сказать, что искусство стихосложения пришлось особенно по душе Григорию. Впоследствии, окончив в 1743 году “с особенною похвалою” полный курс академии, он в 1745 году станет за профессорскую кафедру и будет преподавать поэтику в своей alma mater. К этому времени в его жизни произойдёт ещё одно знаменательное событие – в 1744 году в Киево-Печёрской лавре Конисский примет монашеский постриг с именем Георгий.

Нужно сказать, что на преподавательской ниве Конисский достиг значительных успехов. Выучив в годы своего студенчества латинский и древнегреческий языки, он читал в оригинале Аристотеля, Плутарха, Цицерона, Вергилия и Эразма Роттердамского. Кроме того, Конисский был знаком с трудами современных ему учёных, таких как Декарт, Галилей, Лейбниц и многие другие. Поэтому нет ничего удивительного в том, что его лекции пользовались большой популярностью среди слушателей академии. В те годы в Киево-Могилянской академии существовал обычай, согласно которому после окончания курса поэтики студенты устраивали большой праздник, собиравший множество зрителей. Как правило, специально для этого торжества профессор брался за написание пьесы, разыгрывать которую должны были его подопечные. Попробовал себя в качестве драматурга и Конисский. В 1746 году он представил на суд публики драму “Воскресение мёртвых”, которая и сегодня считается настоящим литературным шедевром. В своём произведении Конисский не только выступил с резкой критикой существующих порядков, но и затронул щекотливый национальный вопрос. Автор “Воскресения мёртвых” описал тяжёлую жизнь белорусов и украинцев под гнётом польской шляхты. Единственный шанс для избавления белорусского и украинского народов от панского произвола Конисский видел в объединении Белой и Малой Руси с Россией.

Широта взглядов и несомненные педагогические таланты помогали молодому преподавателю быстро продвинуться по карьерной лестнице. В 1747 году Конисский был рукоположен в сан иеромонаха и стал профессором кафедры философии, а в 1752 году, будучи уже архимандритом Киевского Братского монастыря, он занимает должность ректора академии. В это время он уже является крупным авторитетом в научном мире, однако спокойная профессорская жизнь тяготит Конисского, и, к изумлению многих современников, в 1755 году он бросает всё и возлагает на себя тяжёлый крест епископа Могилёвского. Тут нужно сделать небольшое отступление и рассказать о том, какие события предшествовали приезду Конисского на белорусскую землю. Когда в октябре 1754 года в Могилёве скончался глава единственной на территории Речи Посполитой православной епархии Иероним Волчанский, местное католическое духовенство решило поставить на его место сторонника католичества или униата. О всей серьёзности их намерений свидетельствует письмо Папы Римского Бенедикта XIV польскому коронному канцлеру графу Малаховскому, в котором понтифик требовал, чтобы белорусскую кафедру занял сторонник Ватикана. Однако в Санкт-Петербурге резко воспротивились такому повороту дел и выдвинули кандидатуру Конисского, известного своими антикатолическими и антиуниатскими взглядами. Понятное дело, что назначенный в подобных условиях главой белорусской православной церкви Конисский был встречен в Речи Посполитой более чем враждебно.

Сегодня часто приходится слышать о том, что церковь борется за душу народа. Это неправильное и во многом вульгарное представление. Церковь ведёт борьбу не за народную душу, а за её сохранение. История Белорусской церкви XVI–XVIII веков –самый яркий тому пример. На протяжении двух с половиной столетий польская шляхта старалась лишить белорусов их веры. В Речи Посполитой православному люду пришлось пережить немало страшных мгновений, сравнимых с гонениями на христиан во времена Нерона. Недаром же приемник Конисского на посту епископа Могилёвского и Белорусского Анастасий писал впоследствии, что во всём государстве российском “никакая благочестивая церковь не претерпела столько презрения, ругательств, насилия и обид, как церковь Белорусская”. Самый сильный удар по православию в Белой Руси был нанесён в 1596 году, когда была подписана так называемая Брестская церковная уния, объединившая православных подданных Речи Посполитой с католиками. Униатство с лёгким сердцем приняла космополитичная белорусская элита, вроде князей Радзивиллов, однако простой народ, несмотря ни на какие репрессии, не отказался от веры своих предков. Все взоры белорусских православных христиан были направлены на единственную в “Республике двух народов” православную епархию – Могилёвскую, которую и возглавил Конисский в 1755 году.

С первых же дней святитель, в адрес которого посыпались угрозы со стороны иезуитов и польского правительства, развернул бурную общественную деятельность. Конисский разъезжал по городам и сёлам, где выступал с многочисленными проповедями, в которых обличал деятельность католического и униатского духовенства в Беларуси. Необходимо отметить, что тем самым он подвергал свою жизнь большой опасности. Так, в 1759 году в Орше во время священнодействия в одном из местных храмов в него ворвалась вооружённая шляхта, намеревавшаяся убить Конисского, которому чудом удалось избежать гибели и укрыться в стенах Богоявленского Кутеинского монастыря. Другой подобный эпизод произошёл в 1760 году в Могилёве, когда в поисках Георгия подогреваемые иезуитами католики ворвались в архиерейский дом и ранили нескольких монахов. Несмотря на покушения, преследования и многочисленные судебные иски, выдвинутые польскими властями, владыка стоически переносил все невзгоды.

Помимо церковной деятельности, Георгий занимался и “мирскими” вопросами. Автор “Воскресения мёртвых” никогда не отказывался от своей идеи единения русских, белорусов и украинцев. При этом он делал акцент не столько на религиозном единстве трёх братских народов, сколько на политической целесообразности подобного шага. Незаконность польских претензий на земли Западной Руси он обосновывает в своих трудах “Записки Конисского о том, что в России до конца XVI века не было унии” и “Права и свободы жителям Короны Польской и Великого княжества Литовского, исповедующим греко-восточную религию”. Последняя работа, написанная на польском языке, особенно любопытна. В ней Конисский попытался собрать все изданные польским правительством в поддержку православных диссидентов (так в Польше звали некатоликов) законы и показать, насколько слова ясновельможных панов расходились с их делами.

В 1762 году Георгий прибывает в Москву на коронацию Екатерины II, которую он поздравил от имени всего белорусского народа и чаяния которого выразил в своих обращённых к государыне словах: “Надежда избавления нашего веселить нас, молим же Ваше Императорское Величество: не посрами нас, надежда наша, в чаянии нашем; спаси нас десницей твоей и мышцей твоей покрый нас!” Изначально Синод предлагал предоставить Конисскому Псковскую кафедру, но святитель произвёл на императрицу настолько сильное впечатление, что она решила, что Георгий принесёт намного больше пользы в Речи Посполитой. И она не ошиблась.

Когда в 1763 году умер король Речи Посполитой Август III, Екатерине II удалось посадить на польский трон своего ставленника Станислава Понятовского, чья кандидатура вселяла надежду на то, что с притеснением православия в Польше будет покончено. В 1765 году на коронации нового монарха в Варшаве Конисский произнёс пламенную речь, в которой призвал короля к справедливости по отношению к своим православным подданным. В ответ Понятовский дал расплывчатые обещания, что “все будет подтверждено, на что только православные имеют прежние права”, но слова своего не сдержал. В это время религиозная и политическая вражда в Речи Посполитой достигла своего пика. Дело кончилось тем, что для защиты православного населения в 1768 году в Польшу были введены русские войска. Согласно изданному в том же году трактату, Екатерина II добилась равноправия диссидентов с католиками. Однако Георгий прекрасно понимал, что это лишь клочок бумаги. Его снова чуть не убили в Могилёве, поэтому владыке пришлось бежать в Смоленск, откуда он продолжил свою борьбу за веру.

Новые беспорядки в Польше привели в 1772 году к событию, вошедшему в историю под названием первого раздела Речи Посполитой, в результате которого Россия отторгла от Польши восточные земли нынешней Беларуси. Владыка сразу принялся восстанавливать духовную жизнь белорусов. Униаты получили возможность вернуться в православие, открывались храмы, читались проповеди, громко звенели колокола. Конисскому пришлось проделать немалую работу по устранению всех следов латинства. Однако, несмотря на заботу о возвращённой в лоно Православной Церкви пастве, Георгий не забывал и о тех единоверцах, кто остался на территории Польши. Тем более что тамошний люд видел в нём своего защитника и благодетеля. При непосредственном участии святителя в Речи Посполитой была образована православная епархия с кафедрой в Слуцке, которую возглавил ближайший помощник Георгия епископ Виктор (Садковский). Увы, ученику Конисского не хватало его железной воли. Против Виктора сфабриковали судебное дело и бросили в острог. Это дало повод для новых беспорядков на религиозной почве, что в итоге привело к очередным разделам Польши.

В это время сам Георгий был уже тяжело болен. Многолетняя изнурительная борьба за православную веру подорвала его жизненные силы. На смертном одре он составил завещание, согласно которому часть своих денег он повелел раздать нищим, вдовам и сиротам. Скончался владыка 13(24) февраля 1795 года в ставшем ему родным Могилёве. Перед самой смертью он собственной рукой написал себе эпитафию:

 

Колыбель — Нежин, Киев мой учитель,
Я в тридцать восемь лет назван: Святитель.
Семнадцать лет боролся я с волками.
А двадцать два, как Пастырь, отдохнул с овцами.
За претерпенные труды и непогоду
Архиепископом и Членом стал Синоду,
Георгий именем, я из Конисских дому,
Коню подобен был я почтовому.
Тут трупа моего зарыты кости.
В год семисотый пятый девяностый.

Похоронили владыку в Спасском монастыре, но в круговерти потрясений XX века могила его не уцелела. Зато сохранились плоды его великих трудов. Главным же монументом великому просветителю, богослову и философу является белорусский народ, который во много благодаря деятельности архиепископа Георгия смог сохранить свою идентичность.