Лев Криштапович: Феномен белорусской идентичности

Лев Криштапович: Феномен белорусской идентичности 06.11.2018 14:02

Проблема сохранения идентичности белорусов и опасность ее исчезновения активно муссируется так называемыми «белорусизаторами». В их понимании интеграционные процессы на постсоветском пространстве и строительство Союзного государства Белоруссии и России представляются как угроза для дальнейшего существования белорусского народа и белорусской государственности.

В противовес евразийскому вектору предлагается европейский вектор интеграции. Подобная аргументация имела бы право па жизнь, если бы она соответствовала хотя бы элементарной реальности. Во-первых, пока никакой европейской интеграции для нашей страны не предвидится. А на нет, как говорится, и суда нет. Тем более, что кризис в самом Европейском союзе, скорее всего, вообще закроет тему такой интеграции. Что касается «Восточного партнерства», то будем откровенны: «Восточное партнерство» – это программа, нацеленная против нашей интеграции с Россией и другими постсоветскими республиками, это инструмент привязки к себе элит постсоветских республик, чтобы они всячески противодействовали объединительным процессам на постсоветском пространстве. Но у нас реально идет евразийская интеграция, так что будем отвергать реальность и ждать у моря погоды? Это глупая, недальновидная политика.

Во-вторых, негативная ситуация с положением белорусского этноса в Польше кое-что показывает, как может обстоять европейская интеграция на деле. Думается, что при такой европейской интеграции исчезнет не только белорусский язык и культура, но и сам белорусский народ.

Данные социологических исследований показывают, что феномен белорусской идентичности реально функционирует лишь в условиях тесного союза с Россией.

Число граждан нашей республики, считающих своим родным языком русский или белорусский приблизительно равно. В то же время хотя белорусами себя называют более 80% жителей страны, большинство наших соотечественников в повседневной жизни пользуются русским языком. Признавая себя белорусами и в то же время, считая родным языком русский, тем самым подтверждается специфика белорусской идентичности, которую нельзя подвести под шаблоны политологического словаря.

Это и выражается в том, что русский язык – это не иностранный язык, а такой же родной язык для белорусов, как и белорусский. Это выражается и в том, что русский народ – это не иностранцы, как, например, французы, немцы или поляки, а родной для белорусов этнос. Причем важно понять, что русский язык был родным языком для белорусов и в досоветский период. Поэтому ни о какой русификации белорусского народа не только в ХХ веке, но и даже в XIX веке не может быть речи.

Подтверждение этой бесспорной мысли можно видеть в языковой политике польского правительства в Западной Белоруссии в 1921-1939 гг. Так, в секретной записке полесского воеводы В. Костек-Бернацкого министру внутренних дел Польши в январе 1937 года указывается, что «не может быть и речи о том, чтобы в течение ближайших 10 лет учителем на Полесье был белорус или даже местный полешук. Учитель-полешук православного вероисповедания чаще всего русифицирует местное население, вместо активной учительской деятельности для пользы Польши». А в аналогичной секретной записке белостокского воеводы Г. Осташевского от 23 июня 1939 года говорится: «Сознательный белорусский элемент придерживается  прорусской  ориентации.  В первом ряду стоят здесь древние русские симпатии… Мы должны одолеть древнюю белорусскую культуру».

Таким образом, даже идеологические и политические недруги  России объективно признавали тот очевидный факт, что для  белорусского народа не существовало проблемы выбора между белорусским и русским языками, поскольку и белорусский и русский языки для белорусов были одинаково родными языками, а белорусская культура, основывающаяся на древних общерусских традициях, рассматривалась как неотъемлемая часть общерусского культурного мира.

Поэтому, традиционная  истерика  «белорусизаторов» о так называемой русификации белорусов вызвана не заботой о развитии белорусского языка, а совершенно другими соображениями. Какими? Под предлогом возрождения родного языка преследуется цель противопоставить белорусский язык русскому, зачислить русский язык в разряд иностранного, наподобие английского или немецкого, т.е., лишив русский язык всякого упоминания о его родстве с белорусским языком, тем самым противопоставить белорусов и русских друг другу как совершенно разные народы, которые не имеют ничего общего между собой. «Белорусизаторы» не дураки, они понимают, что для отрицания этнического родства белорусов и русских необходимо именно отрицание русского языка как родного для белорусов.

Кстати, подобная языковая политика уже проводилась в Советской Белоруссии в 1920-х годах. Под видом борьбы с русификацией академик Белорусской академии наук Язэп Лесик и его сторонники навязывали белорусам такой «белорусский» язык, который был для них абсолютно непонятен. Как справедливо указывали оппоненты Лесика, такая «белорусизация» мешала, а не помогала белорусам получить образование на родном языке.

Попытки осуществления подобной «белорусизации» не прекращаются и в настоящее время.  В чем здесь проблема? Дело в том, что  специфика  культурологической ситуации в современной  Белоруссии обусловлена  доминированием, условно говоря, польско-шляхетского  сознания в системе культурной работы в стране.  Это польско-шляхетское сознание включает в себя тех представителей интеллигенции, которые  ведут  свою  родословную от польской шляхты  и  ту  интеллигенцию, которая не понимает  действительных причин разрушения СССР, а поэтому чисто школярски  толкует о независимости  Белоруссии и пишет глупости о белорусской государственности в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой, а также тех интеллигентов и полуинтеллигентов,  которые  в советское время помалкивали, а сейчас впали в антисоветский психоз. Объединяет их всех – антисоветизм и русофобия. Cобственно говоря, эта часть интеллигенции никакого отношения к   белорусской  интеллигенции не имеет. Вот почему ее правильно назвать польско-шляхетской, поскольку в ее сознании явно преобладает польско-шляхетская ментальность, о которой эта интеллигенция возможно и не подозревает, но, скорее всего, намеренно скрывает.  И «белорусизаторство» этой части интеллигенции есть лишь прикрытие польско-шляхетских вожделений к Белоруссии, поскольку  все это «белорусизаторство» вытекает из польско-шляхетских взглядов и концепций, основывающихся именно на отрицании русскости белорусов.

Белорусская же интеллигенция же, которая сформировалась в советские годы и по своей ментальности остается советской, а следовательно, общерусской, несмотря на свое подавляющее большинство по сравнению с польско-шляхетской, в политике, образовании  и культуре Белоруссии занимает подчиненное, второстепенное место. Специфика современной социально-политической системы cегодня в Белоруссии такова:  наверху государственной пирамиды находится человек, который по своим ментальным характеристикам является советским человеком, а значит – общерусским, а все ключевые должности  (практически все) занимает польско-шляхетская часть  «белорусизаторсккой»  интеллигенции, которая  не верит ни в политику Александра Лукашенко, ни в белорусский путь, ни в Союзное государство, ни в Евразийский союз а верит, образно говоря, лишь в «карту поляка».  Если бы не было запрета государственным служащим приобретать «карту поляка», то вся эта «белорусизаторская»  часть чиновничества была бы уже давно  с «картой поляка».

«Белорусизаторская»  часть интеллигенции в Белоруссии   исходит из той предпосылки (во многом правильной), что в ближайшей перспективе  Запад останется реальной силой, которую будут вынуждены принимать в расчет все постсоветские деятели, в том числе и президенты. Поэтому не только субъективно (в смысле обеспечения своей карьеры и своих доходов), но и объективно (в плане сильного и постоянного давления со стороны Запада) эта интеллигенция cтремится заслужить благосклонность западной бюрократии и олигархии, старается выглядеть в глазах Запада этаким прилежным учеником, в каком-то смысле быть даже большими «западниками», чем сами западники. Такова психологическая природа лакея, который является большим защитником интересов своего господина, чем сам господин.  Объективно эта «белорусизаторская» часть интеллигенции  находится под косвенным (идеологическим) или прямым (финансовым, то есть через систему различных западных грантов) внешним управлением Запада.  Именно отсюда проистекают реверансы «белорусизаторской» интеллигенции  в отношении США и Европейского союза, поскольку для нее важна «карта поляка», а не белорусская  идентичность.  Именно отсюда ее геополитическая  и духовно-культурная  ориентация  на Запад, что находит свое отражение в постоянной  словесной трескотне о белорусах как европейцах, об апологетизации всяческой антисоветчины и русофобии.  

Вот почему  всякое противопоставление белорусского и русского языков, попытки зачислить русский язык в разряд иностранного для белорусов будут вести к утрате этнического самосознания нашего народа и к исчезновению самого белорусского языка. Надо понимать, что русский язык следует рассматривать в качестве главного гаранта  сохранения и укрепления белорусской идентичности.  Белорус и русский – это родные братья, потому что они сыновья одной и той же матери – имя которой Русь.

Лев Криштапович, доктор философских наук