Лев Криштапович: Вечный огонь Победы (Часть вторая) 04.05.2018 15:32Красноармеец как высший тип человеческих качеств
Важно подчеркнуть, что сама Красная Армия была образцовой школой патриотического и нравственного воспитания не только молодых людей, но и всего советского общества. Рейтинг красноармейца по степени почета и уважения в общественном сознании был несопоставимо выше, чем это имело место в дореволюционные времена у солдат императорской русской армии. Ведь солдата до революции за последнего человека считали. В общественный сад (парк) ему вход был запрещен, в трамваях ездить было нельзя. Солдата подвергали телесным наказаниям «еще во время Первой мировой войны» [1, с.147]. «Старики, многие из которых были в прошлом солдатами царской армии, с гордостью смотрели на своих одетых в красноармейскую форму детей и внуков и даже завидовали им» [2, с.136-137].
Поэтому глубоко невежественны современные фальсификаторы в своем понимании морального духа и человеческих качеств красноармейцев в годы Великой Отечественной войны. Свою мамонистскую душонку и раболепное преклонение перед Западом они пытаются перенести на воинов Красной Армии, изображая последних в виде неких недоразвитых субъектов и антисоциальных элементов, которые боятся и ненавидят Сталина и советскую власть, и воюют с немцами только из-за своей глупости и из-под палки. Так, писатель Владимир Войнович в своем пасквильном романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» изобразил советского воина маленьким, кривоногим, с красными ушами, глупым и забитым. А резонерствующий театрал Эльдар Рязанов назвал его «нормальным народным типом, подлинно русским характером». Отличие этих «деятелей» литературы и искусства от действительно выдающегося русского писателя Алексея Толстого с его «Русским характером» как раз представляет собой отличие настоящего писателя-патриота от литературных и театральных пакостников и фальсификаторов. Последним в силу их духовной ущербности никогда не понять, что могут быть воины, которые способны на величайший героизм и самопожертвование во имя свободы своей Родины.
Знаменитый белорусский скульптор Валентин Занкович, один из создателей мемориального комплекса «Хатынь», в казематах Брестской крепости нашел потрясающую надпись, сделанную защитниками крепости, которая широкой общественности еще не известна. Это лаконичные, но обжигающиеся душу слова: «Нас было пятеро. Мы умрем за Сталина». Вот она действительная правда о морально-психологической атмосфере советского общества во время Великой Отечественной войны.
Не подлежит никакому сомнению, что ментальность наших красноармейцев и немецких солдат очень отличилась. Особенно показательна в этом плане Сталинградская битва. Отчеты военной цензуры и отчеты НКВД показывают, что отрицательные настроения у наших воинов составляли лишь долю процента. Другое дело, немцы. Самые страшные дни для Сталинграда еще не наступили, еще не понятно, кто кого победит, немцы еще не голодают и не мерзнут, а находятся в гораздо лучших условиях, чем наши. А в письмах своим близким ноют, жалуются. Основной лейтмотив немецких писем: «Мои дорогие, я очень страдаю, пострадайте вместе со мной». Вызывают в родственниках чувство вины, просят прислать из Германии продовольственную посылку.
Известно, что последний самолет из Сталинграда вывез немецкую почту, когда армия Паулюса уже была разгромлена. Из этих писем министерство пропаганды Геббельса собиралось выпустить сборник для поднятия морального духа армии и гражданского населения Германии, показать «каковы наши герои». «Но настроение подавляющего большинства авторов было настолько упадническим, что эта затея провалилась. Даже двух процентов не набрали писем, которые бы соответствовали этой пропагандистской задаче» [3, с.9].
Фельдмаршал Ф.Паулюс, уже находясь в плену, сказал советскому офицеру: «А я вот уже в плену прочитал «Как закалялась сталь» и подумал: если бы там отчетливо представляли себе, что в Красной Армии немало таких Корчагиных, в наши расчеты были бы внесены существенные изменения».
О фальсификации истории Великой Отечественной войны
9 мая 2015 года великое событие в нашем историческом календаре – 70-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне над немецко-фашистскими захватчиками. В этом плане есть смысл остановиться на некоторых фальсификациях, связанных с событиями Великой Отечественной войны и советского периода отечественной истории.
Взять, к примеру, попытку фальсификаторов заменить Великую Отечественную войну Второй мировой войной. Этим они хотят не только объявить США победителем в войне, но также поставить знак равенства между всеми участниками данной войны. По логике фальсификаторов гитлеровцы, бандеровцы, прибалтийские националисты, власовцы, коллаборационисты в других странах ничем не отличаются от защитников Отечества. А поэтому их надо примирить и забыть о фашизме. Фактически фальсификаторы предлагают забыть о той смертельной опасности, которая грозила нашей стране, всему миру и человечеству. Это непристойная и оскорбительная фальсификация в отношении наших народов, сражавшихся не на жизнь, а на смерть с фашизмом.
Или вот так называемая речь Сталина 5 мая 1941 года, которая фальсификаторами используется в качестве свидетельства подготовки СССР к нападению на Германию. Что же было на самом деле? Точное название данного документа звучит следующим образом: «Краткая запись выступления на выпуске слушателей академий Красной Армии 5 мая 1941 года». Этот документ был реконструирован по воспоминаниям участников встречи в двух вариантах – русском и немецком. Русский вариант содержал несколько фрагментов: основной текст и выступления в форме тостов. В частности, Сталин сказал: «Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий». «Не надо быть военным специалистом, – совершенно верно указывает Г.Д.Алексеева, – чтобы понять, что речь идет о стратегии во время войны – от обороны к «наступательным действиям», а не о двух типах войн, как это трактуют некоторые современные историки, в том числе Невежин и Сахаров…» [1, с.124].
Фальсификация истории Великой Отечественной войны и в более широком контексте отечественной истории ХХ века выражается в том, что в объект изучения безосновательно включаются мнения писателей, журналистов как научные факты в историческом познании, которые на самом деле существуют вне предмета исторической науки, ее познавательных задач.
Так, 4 июня 1991 года в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью А.И.Солженицына, которое он дал испанскому телевидению еще в 1976 году. В этом интервью, ссылаясь на «данные» профессора И.Курганова, А.И.Солженицын утверждал, что, дескать, от внутренней войны советского режима против своего народа с 1917 по 1959 годы страна потеряла 110 миллионов человек: 66 миллионов в результате Гражданской войны и последующей политики советской власти, а 44 миллиона – во время Второй мировой войны от пренебрежительного, неряшливого ее ведения. Интервью было опубликовано под названием «Размышления по поводу двух гражданских войн». Смысл этих размышлений сводился к тому, чтобы обелить преступления фашистов и франкистов в развязанной ими войне против республиканского правительства Испании в 1936-1939 годах под видом приведения гротескной фальсифицированной статистики якобы преступной политики советского руководства против своего народа. И тем самым внедрить в ума испанцев в 1976 году и в сознание наших граждан в 1991 году идиотскую фальсификацию, что социализм, так сказать, страшнее фашизма. Логика здесь была та же, что и у Геббельса: чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят. Как правильно заметил российский историк В.Н.Земсков, все эти измышления А.И.Солженицына и других фальсификаторов «нельзя назвать иначе, как патологическим отклонением от магистрального направления в данной области исторической науки» [4, с.117].
К фальсификации истории Великой Отечественной войны относится и фабрикация не существовавших никогда документов. В настоящее время общеизвестно, что специально, с целью дискредитации Сталина, еще в хрущевские времена было сфабриковано подложное «донесение» советского разведчика Рихарда Зорге, якобы датированное 15 июня 1941 года и сообщавшее дату немецкого вторжения – 22 июня 1941 года. «На самом же деле Зорге такого донесения не посылал, так как не знал точной даты немецкого нападения на СССР» [4, с.111].
К фальсификациям истории Великой Отечественной войны относится некритическое заимствование различных западных схем и моделей, которые либо не имеют к исторической науке отношения, либо сознательно искажают исторический процесс и его научное познание.
В частности, это касается и так называемой концепции тоталитаризма, которую нынешние фальсификаторы и просто недалекие историки положили в основу изучения отечественной истории ХХ века. Американский историк Стивен Коэн в своей книге «Переосмысливая советский опыт: политика и история с 1917 года» констатировал: «Все советологические концепции, созданные вне подлинной истории, социологии, культуры и даже подлинной политики, получили наиболее полное воплощение в «тоталитарной модели» 1953-1956 гг.» [1, с.101]. Анализируя позиции авторов «тоталитарной школы» Коэн пришел к выводу, что они стали отождествлять сталинскую Россию с гитлеровской Германией, советский коммунизм с нацизмом и т.д.» [1, с.102]. Вот откуда, оказывается, заимствовали сегодняшние фальсификаторы свои убогие мыслишки о тождестве Сталина с Гитлером и СССР с фашистской Германией. Из фашистской и западной реакционной историографии 1940-1960 годов.
Хотя на самом деле у фашизма и так называемых западных демократий гораздо больше сходства, а на почве антикоммунизма и антисоветизма они выглядят как братья-близнецы. Фашизм зародился и вырос в бесчеловечное государство в недрах западной цивилизации. Фашизм – порождение Запада. «Чтобы замаскировать этот факт и снять с Запада ответственность за фашизм, происходит массированное пропагандистское и идеологическое наступление с целью любым правдоподобным обоснованием свалить вину за фашизм на Советский Союз. С этой целью в ход пошли понятия «тоталитаризм», «тоталитарный режим» с последующим отождествлением гитлеровской Германии и СССР» [5, с.21]. Вот почему ставить на одну доску фашистскую Германию и Советский Союз, вермахт и Красную Армию – это не просто фальсификация, а моральное и политическое преступление перед человечеством.
Известно, что фальсификаторы, пытаясь дискредитировать великий подвиг наших народов в годы Великой Отечественной войны, внедряли в массовое сознание ложь, что руководство СССР будто бы всех пленных воинов Красной Армии записало в разряд предателей. Это была сознательная кощунственная фальсификация, когда Сталину приписывалось выражение – «у нас нет пленных, у нас есть предатели». На самом же деле эта фальсификация была сочинена в писательско-публицистической среде в 1956 году на волне критики культа личности Сталина. Эта фальсификация до сих пор имеет широкое хождение в публицистике, кинофильмах, художественной литературе.
Следует заметить, что в уголовном законодательстве СССР не фигурировало такое «преступление», как «сдача в плен». В статье 193 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР в перечне воинских преступлений было зафиксировано: «Сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой» [5, с.251]. Само собой разумеется, что понятия «сдача в плен» и «сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой» – не тождественные понятия. Поэтому не существовало никакого отождествления понятий «пленные» и «предатели». К предателям относились те, кто таковыми и являлись на деле (полицаи, каратели, выпускники разведывательно-диверсионных школ, чиновники оккупационной администрации и т.п.), а к военнопленным такое определение в принципе не применялось.
Фальсификаторы Великой Отечественной войны сочинили также миф о неких «расстрельных списках», «расстрелах» части репатриантов, т.е. возвращающихся людей в СССР (военнопленных, остарбайтеров, перемещенных лиц, коллаборационистов) якобы сразу же по прибытии в советские сборные пункты. Это была также чудовищная ложь. Правда в том, что подавляющее большинство репатриантов не подвергалось не только никаким расстрелам, но даже и каким-либо репрессиям. Парадокс здесь состоял в том, что многие прямые пособники фашистов были удивлены тем, что в СССР с ними обошлись далеко не так сурово, как они ожидали.
Приведем показательный пример. Летом 1944 года при наступлении англо-американских войск во Франции к ним попадало в плен большое количество немецких солдат и офицеров, которых обычно направляли в лагеря на территории Англии. Вскоре выяснилось, что часть этих пленных не понимает по-немецки и что это, оказывается, бывшие красноармейцы, попавшие в немецкий плен и поступившие затем на службу в немецкую армию. По статье 193 тогдашнего Уголовного Кодекса РСФСР за переход военнослужащих на сторону противника в военное время предусматривалось только одно наказание – смертная казнь с конфискацией имущества. Англичане знали об этом, но, тем не менее, поставили в известность Москву об этих лицах и попросили забрать их в СССР. 31 октября 1944 года 9 907 репатриантов на двух английских кораблях были направлены в Мурманск, куда они прибыли 6 ноября 1944 года. Среди этих репатриантов, перешедших на службу в немецкую армию, высказывались предположения, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Однако официальные советские представители объяснили, что Советское правительство их простило и что они не только не будут расстреляны, но и вообще освобождаются от привлечения к уголовной ответственности за измену Родине. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение. В 1952 году большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.
Антисоветчики-фальсификаторы, критикующие англо-американцев за выдачу Советскому Союзу этих людей, не улавливают одну тонкость в тогдашней психологии английских и американских политиков и чиновников. А эта тонкость заключалась в том, что англичане и американцы вполне могли предполагать, что попавшие к ним в плен в немецкой военной форме бывшие красноармейцы, на самом деле являются людьми Сталина и выполняют какую-то роль в его политической игре. Отсюда, естественно, рождалось желание побыстрее очистить от них Западную Европу, а следовательно, вернуть их всех в СССР. «Позднее, – как отмечает крупный российский историк В.Н.Земсков, – англо-американцы в какой-то мере отрешились от указанных подозрений, но до этого успели выдать советским властям немало активных противников большевизма и Советской власти» [5, с.252].
Здесь надо иметь в виду и то обстоятельство, что приближающаяся победа СССР над фашистской Германией во многом способствовала гуманизации политики в отношении военнопленных и интернированных гражданских лиц вплоть до обещания не привлечения к уголовной ответственности тех из них, кто поступил на военную службу к противнику и совершил действия в ущерб интересам СССР в результате фашистского насилия и террора над ними. Это относилось и к упомянутым репатриантам, прибывшим 6 ноября 1944 года в Мурманск, так как было известно, что они в массе своей поступили на военную службу к противнику, не выдержав пытки голодом и жестокого режима в немецких лагерях. Поэтому никак нельзя согласиться с распространенной фальсификацией в литературе и публицистике репатриации советских граждан исключительно как якобы нарушения прав человека или даже гуманитарного преступления. Абсолютно прав В.Н.Земсков, что «в основе этого процесса, несмотря на все имевшие место издержки и негативные явления, лежала естественная и волнующая эпопея обретения Родины большими массами людей, насильственно лишенных ее чужеземными завоевателями» [5, с.267].
И последнее, что необходимо отметить, говоря о фальсификации отечественной истории ХХ века. Это о так называемых сталинских репрессиях. Общественному сознанию постсоветских стран усиленно навязывается извращенное представление о том, что в СССР большинство населения пострадало от репрессий и якобы было ими запугано. Важно отметить, что разоблачение этой фальшивки было сделано не только объективными отечественными историками, но и западными. В этом плане представляют интерес выводы американского историка Роберта Терстона, издавшего в 1996 году монографию «Жизнь и террор в сталинской России. 1934-1941».
Вот к каким выводам на основе документальных фактов и статистики пришел американский историк. «Система сталинского террора в том виде, в каком она описывалась предшествующими поколениями западных исследователей, тогда не существовала. Влияние террора на советское общество в сталинские годы не было значительным, массового страха перед репрессиями в 1930-е годы в Советском Союзе не было. Репрессии имели ограниченный характер и не коснулись большинства советского народа. Советское общество, скорее, поддерживало сталинский режим, чем боялось его. Большинству людей сталинская система обеспечивала возможность продвижения вверх и участие в общественной жизни» [6].
Не надо быть специалистом, чтобы не признать абсолютную правильность выводов Роберта Терстона.
Хранить память о героях
В СССР царил дух новаторства, интеллектуального творческого порыва многомиллионных масс, готовности к ратным и трудовым подвигам, предрасположенности к массовому героизму и самопожертвованию. Важно иметь в виду, что наша страна была многонациональным государством, где реально осуществлялась политика равноправия и дружбы народов. Система союзных и автономных республик представляла собой гигантский цивилизационный скачек в решении национального вопроса – особенно на фоне существовавшей в царской России губернской системы, не допускавшей автономии национальных меньшинств. Внутри советской страны определяющими были отношения братства, широкого взаимопроникновения и взаимообогащения национальных культур. Не подлежит никакому сомнению, что советские люди разных национальностей реально ощущали себя живущими в настоящем государстве дружбы народов. В этом плане показателен «Приказ народного комиссара обороны СССР» от 23 февраля 1942 года. Из этого приказа широкой публике у нас известны лишь слова: «Опыт истории говорит, что Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, государство германское остается». А в этом приказе развенчиваются именно расовые теории фашизма. «Сила Красной Армии, говорится в приказе, состоит, наконец, в том, что у нее нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу, что она воспитана в духе равноправия всех народов и рас, в духе уважения к правам других народов».
Интересный факт. Во время подготовки к Параду Победы 24 июня 1945 года в Москве возникла проблема: никто из наших солдат не хотел брать в руки фашистские знамена, чтобы бросить их на землю у стен Кремля. Пришлось отрядить на эту операцию роту сотрудников МВД в черных перчатках.
Важно отметить, что советский человек не только воплощал высокие нравственные качества, но и бесспорное интеллектуальное превосходство над врагом. Жители Германии в 1945 году испытали настоящий культурный шок. Они ждали обещанные пропагандой Геббельса орды азиатских варваров, а вместо этого увидели бесконечные колонны разнообразной военной техники, при этом на острие прорыва всегда шли многочисленные советские танки. Поэтому не случайно, что именно советский танк стал символом не только военного, но и интеллектуально-технического поражения Европы в глобальном военном конфликте во Второй мировой войне.
Разумеется, в советском обществе существовали и антисоветские настроения, которые являлись идейной основой коллаборационизма во время Великой Отечественной войны. Но не стоит преувеличивать их значение. К примеру, в великой и жертвенной борьбе героического белорусского народа против немецко-фашистских захватчиков последние так и не смогли найти достаточное число местных коллаборационистов. В годы Великой Отечественной войны из 350 000 фашистских прислужников, действовавших на территории Беларуси, только 35 000 были местными уроженцами, из них около 20 000 по принудительной мобилизации, остальные были латышскими эсэсовцами, бандеровцами, власовцами и прочей нечистью.
Очевидно, что сложившаяся в довоенные годы социально-политическая система в нашей стране в сознании многомиллионных масс народа прочно ассоциировалась с идеалами справедливости, дружбы, прогресса. И советская цивилизация однозначно расценивалась подавляющим большинством наших граждан как самая гуманная и справедливая на всей нашей планете. Победа была достигнута силой духа, интеллекта, народной сплоченности, силой великой любви к Отчизне.
Уважение к своей отечественной истории, патриотизм, высокая нравственность, ответственность перед своими предками – это основа прочной государственности и общественного согласия. Чтобы двигаться вперед, необходимо постоянно обращаться к своим традициям и духовным истокам, хранить память о героях Великой Отечественной войны и верность тем высоким нравственным ориентирам, которые они нам завещали.
Лев Криштапович, доктор философских наук
ЛИТЕРАТУРА
- Алексеева, Г.Д., Маныкин, А.В. Историческая наука в России XXI века / Г.Д.Алексеева, А.В.Маныкин. – М., 2011.
- История советского крестьянства. – М., 1987. – Т.3.
- «Российская газета». 4.05.2010.
- Земсков, В.Н. О масштабах политических репрессий в СССР / В.Н.Земсков // Политическое просвещение. – М., 2012. – № 1.
- Земсков, В.Н. Народ и война: Страницы истории советского народа накануне и в годы Великой Отечественной войны. 1938-1945. / В.Н.Земсков. – М., 2014.
- Thurston, R. Life and Terror in Stalin’s Russia 1934-1941 / R.Thurston. – New Haven, 1996.
Комментарии
Комментариев пока нет
