Тысяча смелых. О документальном фильме Валерия Тимощенко «Луганская повесть»

Тысяча смелых. О документальном фильме Валерия Тимощенко «Луганская повесть» 15.08.2018 08:38

Сегодня, когда схлынула злоба дня, когда новости переместились на Ближний Восток, куда-то ещё, можно вглядеться в то, что происходит на Донбассе, не в сиюминутную новостную конъюнктуру, а в живых людей.

Именно об этих людях Донбасса, которых называют по-разному, кто-то – ополченцами, кто-то по ту сторону фронта – «террористами» и «сепаратистами», «ватниками» и «колорадами», документальный фильм Валерия Тимощенко «Луганская повесть» (Краснодарская киностудия им. Н. Минервина). Фильм о русских людях внутри войны.

«Пока эти портреты не будут созданы, нам никогда не будет по-настоящему жаль этих людей. Ведь любить или не любить можно только личность. А её ещё нужно увидеть и прописать, хотя бы контурно.

Невозможно сопереживать персонажам новостей... Ты сколько угодно можешь видеть на экране мёртвые тела, но они останутся неоплаканными. Ясное дело, трупам сопереживать невозможно... Только душам», – говорит Валерий Тимощенко.

После атаки украинского штурмовика на здание Луганской администрации в июне 2014-го и обстрела его авиационными ракетами, прямо у входа в здание погибли женщины, одна из них с оторванными ступнями, умирая, смотрела в кадр и шептала: «Помогите, ребята…». Кто-то, встретив этот взгляд, придя домой, быстро собрал манатки, взял жену и рванул, не откладывая, в Россию получать статус беженца, а кто-то, люди ведь разные, пошёл в ополчение, стал на блокпост с одним автоматом на двоих, с охотничьим ружьём, с лопатой.

Вот и автор этого фильма – известный кинодокументалист, председатель краевого Краснодарского отделения Союза кинематографистов России Валерий Тимощенко тогда, в июне 2014-го, зашёл в станичный храм к своему батюшке, они посмотрели друг другу в глаза и кивнули, не сговариваясь: «Надо ехать». Решили, что там сейчас их место – и документалиста, и священника. Приход их – простые русские женщины, тихие, чистые души, мигом собрали помощь Луганску: продукты, одежду, моющие средства, простейшие лекарства. Грузовик под завязку.

Это не первая, а пятая война, которую снимает Валерий Тимощенко. Он снимал как военный оператор в Карабахе 1990 г., на Абхазской войне 1992 г., на Чеченской 1996-го, в Цхинвале в августе 2008-го и вот теперь на Донбассе...

Поэтому он отчётливо понимает, как мимолётно это мгновение. Чуть опоздаешь, и в эту реку уже не войти. Каждый потом называет это по-своему – кто «пограничной ситуацией», кто «моментом истины».

Режиссёр уверен, что есть несколько дней или недель, «когда открывается небо», когда люди принимают решение – главное в судьбе. Когда можно увидеть и оставить на плёнке подлинность, которую потом замажут, заболтают, переврут...

Герои этой военной киноповести станут друзьями автора фильма на всю жизнь. Это их в те дни где-то далеко от Луганщины и Донетчины с самой высокой трибуны назвали «нелюдями» и «недочеловеками», и официально обещали уничтожить сто человек за каждого погибшего солдата украинской армии (в этот момент обстреливающей Луганск «Градами», «Тюльпанами» и баллистическими ракетами «Точка»).

Все герои фильма «Луганская повесть. Граница» с самого начала, даже в те первые дни не скрывали своих лиц, ничего не боялись, просто раз и навсегда были убеждены, что обратного пути у них нет. Здесь могилы родителей, их дома, школьная учительница русского языка и литературы, река, где в детстве мальчишками ловили рыбу, словом, всё то, что составляет человеческую личность, а где-то в другом месте они были бы просто беженцы, люди без биографии.

Была в них пронзительная неотвратимая ясность, отчётливое понимание, что если противник войдёт в Луганск, они в живых точно не останутся, выбора у них нет, только вперёд. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Первая часть фильма «Луганская повесть. Граница» начинается с пронзительной съёмки горящего пшеничного поля в станице Луганской. Его тушат местные жители. И они обращаются к нам: «Я не могу на это смотреть! Хлеб горит! Ребята, помощь нужна!».

Герои фильма – они же герои этой войны. Атаман Луганского округа Донского казачьего войска Леонид Александрович Рубан. Его можно было увидеть на командном пункте, на любом простреливаемом участке дороги, где патрулируют ополченцы, в кабинете главы ЛНР Валерия Болотова.

Влад – бывший ведущий инженер на Алчевском металлургическом комбинате и одновременно художник, резчик по дереву. Казачья кровь, бывший советский сержант ВДВ, а сегодня начштаба казачьего полка.

Ещё один из ополченцев – бывший зам. главного инженера шахты. «В связи с этими событиями пришлось рассчитаться. Сейчас нахожусь в строю, – рассказывает он. – Это украинская армия пришла нас освобождать?! Только от чего? Непонятно. На нашу землю. Мы к ним не пришли. Была б у нас такая техника, как у них: танки, БТРы, авиация, мы б уже давно сидели во Львове, пили, ихнюю, как говорят по-украинскому, каву в ихних кавъярнях».

Тётя Лиля – учитель географии. Её дом и пристройки изрешечены пробоинами от пуль и осколков. Во время съёмки к её дому упали осколки снаряда, а она, прижав руку к сердцу, говорит: «Ведь птицы только вернулись на свои гнёзда в сады…». Признаётся, что была атеисткой. Крестит ту сторону, откуда летят снаряды. Это правда – неверующих на войне не бывает.

Русские люди внутри войны. Здесь, в Луганске, они такие же, как в тверской, смоленской, владимирской глубинке – работящие, хозяева на своей земле, заботливые отцы, любящие мужья. «Я в Днепр, бывало, по работе приезжаю каждую неделю, – рассказывает ополченец лет пятидесяти, стоя в окопе с лопатой. – Это украинское телевидение им до того там голову забило. Когда по телефону звоню со Славянска, включаю на громкую связь, начинаю им рассказывать. Они: “Да ты что! А нам говорят – они по мирным не стреляют!” А тут как раз в Луганске лупили администрацию».

Здесь нет проблемы отцов и детей. В строй встали отцы со своими взрослыми сыновьями. Мотивация их ясна, как Божий день: «Живу я в дедовском доме. Живу я на прадедовской земле. Мой прадед – донской казак».

Символично на этой войне и то, что окопы ополченцев проходят по окопам Великой Отечественной. И если по ту сторону фронта нынче Победа 1945-го – это не победа, то здесь, на Донбассе – от Победы никто не отрёкся.

Всякое было на этой войне. Воевал – целых два дня – на стороне ополченцев пленённый ими боец из подразделения «Айдар». «Хорошо воевал. Дали ему гранатомёт, чтобы он нас не пострелял, – рассказывает ополченец. – Потом купили ему на свои деньги билет на Киев и так ещё дали за работу».

Режиссёр Валерий Тимощенко, ВГИКовец, прошёл боевой путь с защитниками Донбасса, конкретно Луганска, выполняя свою профессиональную работу – запечатлеть историю страны, создать портреты тех, кто эту историю творит. «О чём каждый из них думал, о чём молился? – часто задавался он вопросом. – Что будет с ними? Как пройти по этой страшной тонкой грани, не ожесточиться, не потерять свою душу, когда ты вынужден воевать».

Военный оператор среди воинов – на блокпосту на Северском Донце (древняя земля русской славы), в храме Покрова Пресвятой Богородицы в селе Трёхизбенка на родине Кондратия Булавина (сердце Луганщины, может быть, как Косово поле для Сербии), во время вылазки к Луганскому аэродрому. С казаками – донскими и здешними, луганскими – настоящими. «Счастье – с ними рядом побыть, – уверен автор фильма. – Свободные люди, которым нельзя указывать, как им думать, как им жить, на каком языке говорить. Они сами разберутся. Даст Бог».

Этот фильм никем режиссёру не заказан и не оплачен. Блокбастер XXI века, супербоевик, без спецэффектов, без масок и грима.

«Эта война, поверьте, не похожа ни на какую другую из тех, что нам приходилось видеть и снимать, – комментирует автор фильма, когда чуть стихают гулкие выстрелы. – Линии фронта нет вообще, так что, если хочешь противостоять противнику, который численно в 10 раз больше, надо всё время двигаться». Американские боевики отдыхают, когда смотришь эту документальную картину, кадры, как машина мчится под обстрелом и режиссёр снимает лицо рядом сидящего водителя, записывает, как тот бодро рассказывает забавные случаи на войне. Поразительно, как схожи эти герои с теми, что описывали Лермонтов, Л. Толстой. Они те же самые, что тогда при Валерике, в Севастополе…

В те самые дни, когда погибли журналисты телеканала «Россия» на дороге у посёлка «Металлист» (вместе с ними погибли и ополченцы), в посёлке «Счастье» были расстреляны все те, кто поддерживал ополченцев, даже просто на словах, сочувствовал им – мужчины, женщины, подростки. Ополченец комментирует: «Местные активистов выдали и их поубивали. По нашим ощущениям, около двадцати человек, которые помогали движению. Большинство оружие в руках не держали. Люди были разные, большинство с активной точкой зрения. Наверное, они больше Родину любили, чем те, которые их убивали». Понятно, что у этих убитых людей были отцы и братья, и они пошли воевать.

Эти простые люди наверняка и не знали, что Джейми Шеа, заместитель помощника Генерального секретаря НАТО по новым вызовам безопасности (с 2010 г.) в рамках дискуссии «Украина и НАТО: партнёрство, целью которого является сохранение целостной и свободной Европы» в Киеве 27 мая 2015 мая заявил: «НАТО сотрудничает с Украиной в интересах безопасности всех членов альянса в связи с поддержкой, оказываемой Россией сепаратистам на юго-востоке Украины. НАТО находится в состоянии готовности, на случай, если Путин продолжит вести себя агрессивно».

Жители посёлка «Счастье» отстаивали своё право жить на прадедовской земле, право читать книги и разговаривать на русском языке. И у них было своё понимание о «целостной и свободной Европе».

Июнь 2014-го. Момент истины. Трудно поверить, но в эти дни Луганск обороняли не более тысячи ополченцев. Тогда и трое бойцов много значили, а уж 30 – взвод, тем более казачий взвод, был как полк, как армия.

Это позже придут русские добровольцы, гуманитарные конвои, и Россия начнёт помогать республике. Но если бы они, эта самая тысяча, не создали линию противостояния, Границу, с большой буквы, помочь было бы невозможно, некому.

О них, тысяче смелых, которые делают историю, сами того не понимая, этот фильм. Первая его часть названа «Граница», ещё потому, что событиями июня 2014-го положен некий предел, за которым все мы – русские и украинцы – просто обязаны осмыслить, что с нами произошло, как мы будем перед Богом отвечать за этот разлом на пространстве Триединой Руси.

Пусть не финал, но точно кульминация этой истории была дата 9 мая 2015 года. Всего-то год назад воевал только один казачий взвод, а теперь автору фильма посчастливилось снять, как казачьи полки полного состава с танками и «Градами» шли парадным шагом по главной улице Луганска, и весь город, совсем недавно вымерший, вышел на улицы. Праздник был такой, какого не бывало и в лучшие советские времена. Люди наперебой подходили и просили сфотографироваться с атаманом Леонидом Александровичем Рубаном, с Павлом Дрёмовым, тогда ещё живыми.

У этого документального цикла об ополченцах Донбасса есть вторая часть «Луганская повесть. Комбриг». В центре её повествования – судьба, жизнь и смерть командира бригады «Призрак» Алексея Мозгового. Главный конфликт фильма – трагические, и пока неудачные, попытки примирения полевых командиров по обе стороны украинского фронта с яростным желанием остановить эту войну, во что бы то ни стало. Об этой серии – разговор отдельный.

Два фильма «Луганская повесть. Граница» и «Луганская повесть. Комбриг», на которые потрачено три года жизни, невозможно показать по федеральным каналам. Эти фильмы не нужны, а нужны ток-шоу, в которых стоит злобная ругань, из которых украинцы – депутаты, журналисты – красивые и глубокие люди – ушли.

Сегодня с украинской стороны специально подобраны злобные, неприятные типы, чтобы ещё раз закрепить в нашем сознании, что украинцы – они такие и только такие.

То, что удалось нас разделить, вызвать эту взаимную ненависть – это промах, прокол, провал наш, тех, кто занимается СМИ, культурной политикой, разведкой, и кому платят хорошие зарплаты из наших налогов.

Ирина Ушакова, Столетие