Николай Сергеев: Брестская церковная уния 1596 года: предыстория, часть III

Николай Сергеев: Брестская церковная уния 1596 года: предыстория, часть III 27.02.2017 20:00

Николай Сергеев: Брестская церковная уния 1596 года: предыстория, часть 1 

Николай Сергеев: Брестская церковная уния 1596 года: предыстория, часть II 

IV

Относительно благоприятная для Западной Руси эпоха  продолжалась более шести десятилетий до образования Речи Посполитой (1569 г.), в котором ВКЛР стало играть сугубо подчиненную роль. Достаточно сказать, что в сейме Речи Посполитой (сейм ВКЛР был ликвидирован) польские магнаты и шляхта всегда имели большинство.
 
В тоже время необходимо понимать, что «эпоха двух Сигизмундов» была вынужденным и временным отступлением римского престола в политике подчинения «восточных схизматиков». К тому времени Западнорусская церковь утратила организационное единство с Восточнорусской церковью и поэтому сильно зависела от местной знати. Этим обстоятельством не преминули воспользоваться польские короли и их духовные наставники из римской курии.

 
Сейм Речи Посполитой, средневековая гравюра

Еще со времен старой киевской Руси на западнорусских землях существовало «право патроната и подаяний».  Согласно этой традиции князья, бояре и другие богатые люди оказывали попечение православной церкви в ее материальных нуждах. Однако в «эпоху двух Сигизмундов» под видом «права патроната и подаяний» польские короли и литовские великие князья по своему произволу раздавали православные церкви и монастыри в опеку  знатным особам с правом брать «все пожитки церковные себе  и уживать их до живота своего».  Пользуясь этим правом, польские короли и великие литовские князья, а также крупные магнаты по своей прихоти раздавали архиерейские кафедры и места настоятелей в монастырях без ведома епархиальных владык, нередко людям недостойным и далеким от церкви.

Нередко для получения церковного места платились большие деньги и в подобных случаях назначения зачастую совершались при жизни, занимавших их  епископов и священников. Были случаи, когда короли (в частности, Стефан Баторий) ставили на православные кафедры католиков. Все это вносило неустроенность в Западнорусскую церковь. Назначенные королем и магнатами епископы и священники нередко не подчинялись митрополиту и вышестоящему священноначалию. Епископы не являлись на соборы, а священники без ведома своих епископов переходили в другие епархии, где утверждались патронами церквей.  Все это значительно ослабляло устои Западнорусской церкви, делало ее неспособной противостоять новому натиску католицизма, чего собственно и добивались польские короли и римский престол.

 
Король Сигизмунд II Август вновь вытащил на свет идею церковной унии

После Люблинской унии и образования Речи Посполитой конфессиональная политика польских королей и великих литовских князей относительно православной церкви в корне изменилась. Польско-католическая партия в едином польско-литовском государстве приобрела господствующее положение.  Выступая в июне 1569 года на Люблинском сейме, учредившем Речь Посполитую, король Сигизмунд II Август вновь извлек из казалось бы забвения идею церковной унии, заявив при том, что дело это должно совершиться «без насилия совести» или, говоря современным языком, методами «мягкой силы». С  этой целью, сразу после Люблинской унии, виленский бискуп Валериан Протасевич призвал из Польши в ВКЛР иезуитов, которые основные свои усилия направили против «схизмы» с целью привести Западнорусскую православную церковь под власть римского престола.

 
Виленский бискуп Валериан Протасевич призвал в Литву и на Западную Русь иезуитов

В 1576 году во главе Речи Посполитой становится рьяный католик венгерский князь Стефан Баторий, который всемерно покровительствовал католическому духовенству и иезуитам в их борьбе с протестантами и, главное, с  православными. Благодаря рекомендациям римского папы иезуиты  становились духовниками короля, самых влиятельных придворных и крупнейших государственных деятелей и тем самым оказывали сильнейшее влияние на внутреннюю политику Речи Посполитой. 

Однако главной целью иезуитов  были православные магнаты и шляхта. Для того чтобы подвести православную церковь под власть римской курии и необратимо подчинить ВКЛР польской короне нужно было лишить Западную Русь знати, т.е. тогдашнего государствообразующего слоя. Для этого иезуиты обратили свой пристальный  взор на знатную русскую молодежь. Пользуясь тем, что Западнорусская церковь пришла в упадок и фактически не имела своих учебных заведений, а связи с Восточнорусской церковью были оборваны, иезуиты сформировали  среди западнорусской знати и богатых мещан «моду» на получение католического образования. Последние были вынуждены отдавать своих детей учиться в иезуитские и другие католические учебные заведения. В ходе подобного обучения изначально православная молодежь подвергалась сильнейшему промыванию мозгов, превращалась в ревностных католиков и врагов православия. Одновременно проходил и процесс ополячивания.

Благодаря поддержке короля иезуиты утвердились в двадцати крупных городах Речи Посполитой. На западно- и южнорусских землях развернулось интенсивное строительство костелов и католических монастырей, в ряде городов Белой Руси и Малороссии открылись иезуитские коллегиумы.  С целью пропаганды католицизма, главенства папы и церковной унии иезуиты развернули широкую по тем временам издательскую деятельность. Так, в 1577 году в Вильно была издана книга одного из самых влиятельных иезуитов, придворного проповедника Петра Скарги «О единстве Церкви Божией под единым пастырем  и о греческом отступлении от сего единства, с предостережением и увещанием русского народа, держащегося греков» . Это издание было направлено против просветительской деятельности поборника православия князя Константина Константиновича Острожского. 

 
Придворный королевский проповедник,
ненавистник православия иезуит Петр Скарга 

В своем  опусе Скарга проводит иезуитскую мысль о том, что неустроенность православной церкви происходит от того, что греческие патриархи, находясь под владычеством турок, не способны оказать ей какую-либо помощь. И чтобы выйти из трудного положения Западнорусской православной церкви необходимо признать власть римского папы. Исполняя  обязанности придворного проповедника Петр Скарга активно влиял на короля и сенат, тем самым определяя политику в отношении Западнорусской церкви и ее священноначалия. В 1587 году королем польским и великим князем ВКЛР стал воспитанник иезуитов Сигизмунд III, который видел одной из главных задач своего правления насаждение унии в подвластных русских православных землях.

В этих тяжелейших для православной веры условиях ее опорой стали возникшие во многих западнорусских городах  особые объединения мирян -- братства, члены которых сообща заботились о материальном положении церквей, устраивали православные школы и боролись с католической экспансией посредством издания богословских сочинений.  Православные братства вели самую активную деятельность и стали серьезным фактором не только в отстаивании интересов Западнорусской церкви, но и в ее оздоровлении. Так, православные братства ряда крупных городов добились права участия в выборе духовных лиц, надзора за ними, обличения их пороков и злоупотреблений. 

Деятельность братств встретила противоречивое отношение со стороны православного священноначалия. Если Антиохийский патриарх Иоаким и Константинопольский патриарх Иеремия, посетившие в конце 80-х  годов XVI века Великое княжество Литовское и Русское, не только высоко оценили деятельность братств, но и предоставили им «право ставропигии», т.е. надзора за православными иерархами, включая епископов. То вот тем священноначальникам, которые заняли свои посты по протекции патронов  и рассматривали свой духовный сан как источник «кормления» подобные новшества были не понутру.  Ведь им приходилось терпеть вмешательство и обличения со стороны «всяких там портных, седельников и кожемяков». 

Посещая русские земли Речи Посполитой  патриарх Иеремия видел порочность и корыстолюбие назначенных магнатами православных иерархов и понимал, что в сложившихся обстоятельствах становым хребтом Западнорусской церкви является не церковная иерархия, а православные братства. Находясь на Южной Руси (нынешняя Украина) патриарх Иеремия в жестком споре Львовского православного братства с киевским митрополитом Гедеоном Балабаном, который занимал проуниатскую позицию, решительно встал на сторону  братства, пригрозив Балабану проклятием.

 
Православное братство, средневековая миниатюра

Когда же  на киевскую митрополию по настоянию короля Сигизмунла III был избран  приверженец унии Михаил Рагоза, патриарх Иеремия  учредил в противовес митрополиту должность экзарха с широкими полномочиями по надзору за епископами. И таким образом западнорусские иерархи оказались под двойным контролем -- патриарха и православных братств, т.е. прихожан.  Многих из священноначалия (тех, что обрели свое место для «кормления»)  такой оборот событий чрезвычайно тяготил и они были непрочь отдаться под опеку римского престола. Со своей стороны король и иезуиты понимали, что братства и экзарх совместными усилиями были способны вывести Западнорусскую церковь из  кризиса, в котором она пребывала, и тогда мечтания об унии можно было похоронить. В связи с чем,  Сигизмундом III было принято решение о форсировании событий.

В 1590 году Гедеоном Балабаном в сговоре с епископами луцким -- Кириллом Терлецким, пинским -- Леонтием Пельчицким и холмским -- Дионисием Збируйским была составлено тайное  послание на имя главы римско-католической церкви о том, что «для спасения своего и всего христианского люда» они отдаются под руку  «наисвятейшего отца -- римского папы». При этом отступники выдвигали условия сохранения православных обрядов, уравнения в правах униатских епископов с католическим духовенством  и пожизненное обеспечения за ними епископских кафедр.

В 1593 году после долгих колебаний, под сильнейшим давлением короля и  католических иерархов киевский митрополит Михаил Рагоза выразил одобрение готовящейся унии, за что получил от Сигизмунда III щедрое вознаграждение. Но если Михаил Рагоза, Кирилл Терлецкий и примкнувший к ним брестский епископ Ипатий Потей действовали в пользу унии скрытно, то Гедеон Балабан (в то время львовский епископ) при прямой поддержке короля действовал не скрываясь. Подобному поведению Балабана способствовало и то обстоятельство, что Львов был центром Русского воеводства в составе Короны Польской, а не великого княжества.