Лев  Криштапович: Западная Белоруссия под польской оккупацией (Часть первая)

Лев  Криштапович: Западная Белоруссия под польской оккупацией (Часть первая) 31.07.2018 14:16

Часть вторая

Социально-экономическое положение

По Рижскому мирному договору 18 марта 1921 года западнобелорусские земли вошли в состав Польши. Польские власти называли их «кресами всходними» (восточными окраинами).

В состав оккупированных западнобелорусских земель включалась территория Новогрудского (Барановичский, Воложинский, Лидский, Новогрудский, Несвижский, Слонимский, Столбцовский, Щучинский уезды), большая часть Полесского (Брестский, Дрогичинский, Кобринский, Коссовский, Лунинецкий, Пинский, Пружанский, Столинский уезды) воеводств, 8 восточных уездов Белостокского воеводства (Августовский, Белостокский, Вельский, Волковысский, Гродненский, Соколковский, Сувалковский и часть Высоко-Мазовецкого уезда). К ним добавилось Виленское воеводство, образованное после присоединения к Польше в марте 1922 г. Средней Литвы (Ошмянский, Браславский, Вилейский, Виленско-Трокский, Дисненский, Молодечненский, Дуниловичский (Поставский), Свенцянский уезды). Общая площадь Западной Белоруссии составляла 113 тыс. км² (29% всей территории Польского государства). По переписи 1920 г. там насчитывалось 3372 тыс. человек (12,5% населения Польши), белорусы составляли большинство (70,5%). Проживали также евреи (11,4%), поляки (около 10%), литовцы, украинцы, русские и другие этнические группы[1].

Экономика Западной Белоруссии находилась на уровне отсталых колониальных стран. Это положение еще усугублялось тем, что на экономическом развитии как самой Польши, так и Западной Белоруссии отрицательно сказывался разрыв польскими властями исторически сложившихся традиционных хозяйственных связей с Россией. Если в 1900–1913 годах только из бывшей русской части польских земель в Россию вывозилось ежегодно промышленных изделий на 366 400 тыс. злотых, то в 1925-1926 годах, включая и территории Западной Белоруссии и Западной Украины 6 840 тыс. рублей, что составляло менее 2% довоенного польского вывоза в Россию[2].

В составе Польского государства западнобелорусские земли являлись отсталым аграрно-сырьевым придатком, рынком сбыта промышленных товаров и источником дешёвой рабочей силы. Удельный вес Западной Белоруссии в промышленном производстве Польши составлял всего 3%. Новые фабрики и заводы почти не строились, отсутствовала тяжёлая промышленность. В 1921 г. в промышленности и строительстве было занято всего 6,2% населения региона. Преобладали мелкие промышленные предприятия деревообрабатывающей, пищевой, лёгкой и других отраслей, которые занимались переработкой местного сырья. В 1926 г. в Виленском, Новогрудском и Полесском воеводствах более 20 рабочих насчитывалось на 127 предприятиях, свыше 100 – на 19. Наиболее развитым в промышленном отношении было Белостокское воеводство, где концентрировалось 100% текстильщиков, 86% кожевенников, 60% рабочих пивоваренных заводов, более 50% занятых на стекольных заводах. Общее число рабочих в Западной Белоруссии не превышало 100 тыс. чел. (без учёта сезонных работников), что составляло около 5% рабочих всей Польши. Имелось также около 50 тыс. ремесленников. На многих предприятиях отсутствовала механизация, электрификация, использовалось примитивное оборудование, преобладал ручной труд. Почти не выполнялись меры социального обеспечения, страхования, охраны труда и техники безопасности. Продолжительность рабочего дня достигала 10–12 и более часов, а зарплата рабочих была ниже, чем в этнической Польше. За одну и ту же работу поляку платили в 2,5 раза больше, чем белорусу[3]. Использовался дешёвый труд женщин и детей.

Тяжёлые последствия для промышленности Западной Белоруссии имел мировой кризис 1929–33 гг. К 1930 г. объёмы промышленного производства сократились по сравнению с 1928 г. на 30–40%. По официальным данным, в Западной Белоруссии было закрыто 230 предприятий, число рабочих к середине 1933 г. сократилось на 46%. Безработица приобрела массовый характер. В конце 1933 г. только зарегистрированных безработных насчитывалось 9,5 тыс. (почти каждый второй занятый в промышленности). Городская беднота пополнялась также за счёт ремесленников и кустарей, которые не выдерживали конкуренции, разорялись. Из-за низкой покупательской способности населения слабо развивался внутренний рынок. При активном участии иностранного капитала хищнически уничтожались природные ресурсы (особенно леса). Лесное хозяйство приходило в упадок. В 1919–39 гг. в крае было вырублено 589,2 тыс. га лесных массивов, а естественный прирост составил только 41,8 тыс. га. Из-за географических факторов, общей экономической отсталости не развивалась сеть транспортных коммуникаций, связи.

Основная часть населения Западной Белоруссии (более 80%) занималась сельским хозяйством. Аграрные отношения характеризовались наличием крупного помещичьего землевладения, малоземельем и обнищанием большинства крестьян, сохранением феодально-крепостнических пережитков. В 1921 г. большая часть частновладельческой земли (около 3 млн. га) принадлежала помещикам, которые составляли всего 1,7% землевладельцев (около 6 тыс. хозяйств). Преобладали латифундии площадью 2-10 тыс. и более га земли. В среднем на 1 крестьянское хозяйство приходилось менее 7 га земли. Около 55 тыс. хозяйств имели наделы свыше 1 га, почти 90 тыс. батраков вообще не имели земли. У 15% крестьянских хозяйств не было крупного рогатого скота, у 30% – лошадей (1927). Аграрная перенаселённость обострилась после возвращения на западнобелорусские земли к середине 1924 г. не менее 500 тыс. беженцев. Среди крестьян распространёнными стали мелкая аренда за отработки или часть урожая, натуральная оплата труда, дорожная повинность и другие остатки феодальных отношений. Восстановление деревни сдерживалось технической отсталостью, многочисленными налогами, диспропорциями ценовой политики, невыгодными кредитами, произволом административно-полицейского аппарата.

И в этих условиях польские власти еще раздавали большие участки земли осадникам – бывшим офицерам и чиновникам, которые имели заслуги в советско-польской войне 1919-1920 годов. По существу, это были новые помещики, которые явились не только социальной, но и военно-полицейской опорой польских властей. Осадники были хорошо организованы, вооружены и исполняли полицейские функции в отношении западных белорусов. На территории Западной Белоруссии было расселено около 10 тысяч осадников[4].

Под предлогом ликвидации чересполосицы польские власти широко проводили так называемую комасацию, то есть хуторизацию на западнобелорусских землях. В результате такой реформы в условиях общехозяйственной неустойчивости и больших банковских процентов белорусские крестьяне окончательно разорялись и превращались в самых настоящих пауперов.

Так называемая комасация ликвидировала сервитуты – общие участки земли, в итоге крестьяне лишались пастбищ для своего скота, водоемов и сенокосов. Даже апологет хуторской системы центральный орган Белорусской христианской демократии газета «Белорусская криница» писала: «Казалось бы, хорошая и полезная вещь хуторы. Но, оказывается, что в большинстве случаев люди, которые на их перешли, обеднели и попали в неоплатные долги» (Белорусская криница. 1935. 10 марта).

Аграрная политика польских властей на западнобелорусских землях была направлена на сохранение крупного помещичьего землевладения. Тяжёлые последствия для крестьян (особенно бедняков) имела ликвидация сервитутов. К 1938 г. были лишены права пользоваться сервитутными пастбищами, лесами 115,7 тыс. крестьянских хозяйств.

Комасация (хуторизация) проводилась принудительными методами. К 1938 г. в Виленском, Новогрудском, Полесском воеводствах на хутора было выселено 259,3 тыс. (43%) хозяйств, которым принадлежало около 50% крестьянской земли. Проведение комасации и переселение на хутора были выгодны только для зажиточных крестьян. Положение большинства крестьян (особенно бедняков) ухудшилось.

Мировой экономический кризис 1929–33 гг. значительно ослабил состояние сельского хозяйства в Западной Белоруссии. Падение цен на сельскохозяйственные продукты снизило рентабельность аграрного производства, что привело к сокращению посевных площадей основных сельскохозяйственных культур, резкому ограничению в использовании минеральных удобрений, обращению к примитивным методам обработки земли и орудиям труда. В западнобелорусской деревне сохранялся традиционный трудовой уклад, ментальность крестьян. Отсутствие радикального решения аграрного вопроса усиливало обнищание крестьянства. В середине 1930-х гг. на западнобелорусских землях зажиточные крестьяне составляли всего 5%, середняки – 15%, а бедняки – 80%. Малоземелье, безработица вынуждали крестьян выезжать на заработки в страны Западной Европы и Америки. Статистические данные свидетельствуют, что из Виленского, Новогрудского, Полесского воеводств в 1925–38 гг. выехало на постоянное место жительства в другие страны 78,1 тыс. чел. (по другим сведениям, число выехавших достигало 180-240 тыс. чел.)[5].

На западнобелорусских землях польские помещики сохраняли такую крепостническую форму труда, как отработки, доходившие до 100 и более дней в году. Крестьяне обкладывались всевозможными налогами. Вся эта варварская политика насилия в деревне дополнялась системой так называемых «шарварок» – принудительными дорожными повинностями.

 Социальный гнет западных белорусов дополнялся национально-культурным гнетом. В докладе на Народном собрании Западной Белоруссии 28 октября 1939 года один из виднейших представителей национально-освободительной борьбы белорусов против польско-панской оккупации С.О.Притыцкий говорил: «Правители панской Польши – помещики и капиталисты – превратили народ Западной Белоруссии в рабов. Они лишили его всех человеческих прав, грубо и цинично надругались над его человеческим достоинством, отняли у него родину, родной язык, закрыли школы, лишили газет… Страшно даже подумать, в какой нищете, в каком бесправии мы жили!»[6].

Власти Польши на территории Западной Белоруссии проводили шовинистическую политику. Они не признавали белорусов за нацию и ставили своей целью не просто полонизацию, а ликвидацию белорусского народа.

 О национальной дискриминации может свидетельствовать тот факт, что численность белорусов в Виленском университете, единственном высшем учебном заведении, которое обслуживало население Западной Белоруссии в 1934 году составляла 1,55%[7].