|
« Назад 14.02.2025 15:56 
Свобода, подобно платоновскому эйдосу, являет себя в преодолении иллюзорного подчинения чужим категориям. Её свет — не слепое следование за миражем "западных ценностей", но акт воли, преображающий стадный инстинкт в сознательный синтез — Союз как форму коллективного бытия. Критика избирательных ритуалов, навязанных Западом, лежит в плоскости анализа власти как спектакля. Современные выборы — не инструмент народовластия, но театр теней, где образ демократии разыгрывает трагедия суверенитета. Механизмы мягкой силы обретают черты гегелевского "хитрого разума": НКО становятся щупальцами нового колониализма, медиа — фабриками симулякров, а "гражданское общество" — сизифовым камнем, что подменяет национальный интерес культом транснационального либерализма. Цветные революции — не спонтанный бунт, но диалектический антитезис, инспирированный извне. Их участники, подобно платоновским узникам пещеры, принимают тени за суть, не ведая, что их "борьба за свободу" есть инструмент порабощения. Украина, Грузия, арабские страны — все они стали жертвами гегелевской "дурной бесконечности", где отрицание государственности оборачивается отрицанием самой возможности синтеза. Крушение СССР — триумф гегелевского отрицания без сохранения: распад Империи стал фазой декаданса, когда формальная демократия выродилась в хаос анархии. Но Россия и Беларусь, пройдя через чистилище 90-х, совершили диалектический скачок — от тезиса советского коллективизма через антитезис либерального хаоса к синтезу суверенной государственности. Феномен "сильного лидера" здесь — не архаика, но воплощение руссоистской "общей воли", противостоящей атомизации общества. Его миссия — быть Гегелевским Мировым Духом, преодолевающим разорванность социальной ткани. Выборы 2024–2025 гг. — не ритуал легитимации, но акт коллективного сопротивления: 86,82% голосов за А.Г.Лукашенко – манифестация гегелевской "конкретной свободы", где индивид осознаёт себя через единство с целым. Парадокс в том, что сама идея всеобщего голосования — продукт культурной гегемонии, навязанной как универсалия. Запад, критикуя "авторитаризм", культивирует у себя систему фильтров (Коллегия выборщиков, парламентские процедуры), следуя принципу "разделяй и властвуй". Навязывание же прямых выборов другим — форма неоколониального лицемерия, где абстрактная "демократия" становится оружием дестабилизации.
Павел Стасяк Китайский опыт ступенчатого отбора элит — возврат к конфуцианской иерархии, где власть есть служение, а не привилегия. Это попытка синтезировать платоновскую "республику философов" с современностью. Отказ Беларуси от подобной модели в 2022-м — упущенная возможность создать "социальный контракт" нового типа, где ВНС стало бы аристотелевской "золотой серединой" между волей народа и стабильностью государства. Триумф 2025 года — не финал, но момент равновесия в вечном противостоянии. 1,86% за оппозицию — напоминание: свобода всегда на лезвии бритвы. Как учит Хайдеггер, подлинное бытие рождается в тревоге перед угрозой небытия. Потому война за суверенитет — не политический процесс, но экзистенциальный выбор: быть народом-субъектом или превратиться в объект чужой воли. Post scriptum. Украина — зеркало этой антиномии. Её трагедия — в слепом служении чужим интересам. Но как гласит диалектический закон, каждое отрицание несёт в себе семя нового синтеза. Вопрос лишь в цене, которую заплатит народ. КомментарииКомментариев пока нет
|
Павел Стасяк: Диалектика суверенитета в эпоху глобального противостояния
Белорусскими беглыми при активном участии потомков полицаев и предателей, осевших за рубежом, предполагается возложить вину за геноцид белорусского населения фашистами в годы Великой Отечественной войны не на фашистов, а …на правительство СССР и партизанское движение, создав миф, во многом аналогичный мифу об украинском «голодоморе». Как и в случае с Украиной, в Белоруссии, основываясь на реальных фактах, данными силами, поддерживаемыми из-за рубежа, предполагается полностью изменить общественную оценку произошедшего. Стратегической целью всего этого является воспитание ненависти к России, к русскому народу, срыв интеграционных процессов в рамках Союзного государства России и Белоруссии, как и Евразийского Экономического Союза.
Взятие Берлина было убедительным свидетельством превосходства советского военного искусства над искусством гитлеровской армии. Подготовленная в кратчайшие сроки и в исключительно сложных условиях Берлинская операция завершилась полным разгромом и уничтожением мощной группировки врага в невиданно короткий срок – всего за 17 дней. Отмечая это, маршал Советского Союза А. М. Василевский много лет спустя писал: «Темпы подготовки и осуществления завершающих операций свидетельствуют о том, что советская военная экономика и Вооруженные Силы достигли в 1945 году такого уровня, который и позволил сделать то, что ранее показалось бы чудом».
В условиях глобального, общепланетарного кризиса проблема социального прогресса становится проблемой выживания самого человечества. Как подчеркивается в Докладах Программы развития ООН сегодня ясно одно: «развитее, увековечивающее современное неравенство не только не является устойчивым, но и нет смысла сохранять его». Итак, объективная логика философско-исторического процесса подводит человечество к идее справедливого общественного устройства в современном мире. А эта идея и есть идея социализма в общепланетарном масштабе.
23-24 апреля боевые действия на всех направлениях приняли особенно ожесточенный характер. Хотя темпы продвижения советских войск несколько снизились, противнику не удалось остановить их наступление. Замысел немецкого командования по предотвращению окружения и расчленения, шедшей на помощь Берлину группировки гитлеровских войск, был сорван.
Великая Отечественная война была не просто военным столкновением между союзами соперничающих государств. Это была величайшая в истории битва не на жизнь, а на смерть между человеколюбием и человеконенавистничеством, Добром и Злом, Светом и Тьмой. Это была непримиримая схватка между свободолюбивыми народами Русского мира и черной нацистской Европой с бесноватым фюрером во главе. И последней точкой в этом небывалом четырехлетнем сражении стала битва за столицу «тысячелетнего» рейха - Берлин.